ченную букву "Л", и Пирошников, изогнувшись, дотянулся до талии Ларисы
Павловны с целью начать танец. Хозяйка откинула голову и улыбнулась еще
призывнее, но, когда Пирошников сделал первый робкий поворот, Лариса
Павловна оказалась, как и должно было произойти, внизу, и тела их скрес-
тились, образуя теперь уже скособоченную букву "Х". На втором же поворо-
те вся эта конструкция разлетелась вдребезги, потому что партнер упал на
тахту, увлекая за собою партнершу.
Господи, смех и грех! Стыд-то какой! Лариса Павловна совершенно неп-
равильно истолковала это падение. Кажется, она даже оскорбилась, не
столь самим фактом, сколько поспешностью его наступления, и, пока Пирош-
ников боролся со своим вестибулярным аппаратом и хватался руками за что
придется, чтобы не скатиться с тахты, она, оттолкнувшись от партнера,
вскочила на ноги и воскликнула, покрываясь пятнами:
- Зачем же так неинтеллигентно! Я вам удивляюсь!
- Да ну его к черту! - вырвалось наконец у Владимира. - Пропади оно
все пропадом! - И еще посильнее мог бы он выразиться, но тут дверь в
комнату отворилась, и наверху, на горке, появилась Наташа в беленькой
кофточке и с зеленой светящейся брошкой, что почему-то бросилось в глаза
Пирошникову, хотя момент был не самый подходящий для посторонних наблю-
дений. Она окинула всю сцену быстрым взглядом и, не говоря ни слова и
резко поворотившись на каблуках, захлопнула дверь, а Владимир, чертыха-
ясь, сполз с тахты и на четвереньках принялся карабкаться вверх к этой
двери, скользя и обламывая ногти.
- Перестаньте, Владимир! Неужели на вас так действует спиртное?
Возьмите себя в руки! - презрительно воскликнула Лариса Павловна, нави-
сая над ним, как Пизанская башня.
- Отстаньте от меня! - белея от стыда и злобы, закричал Пирошников
прямо в пол, не поднимая лица, и, добравшись до двери, толкнул ее и вы-
полз наружу. Там он поднялся и отряхнулся. Внизу отходила к окну накло-
ненная фигура Ларисы Павловны, играла популярная музыка, голубел табач-
ный дым.
Пирошников затворил дверь и побрел по коридору, разыскивая Наташу.
Глава 14 Наташа
От утренней деловой успокоенности не осталось и следа. Владимир снова
пребывал в раздерганности чувств и мыслей, порожденной недолгим общением
с Ларисой Павловной и странным ее жилищем. К этому примешалось еще не-
объяснимое чувство вины перед Наташей, которая конечно же подумает те-
перь Бог знает что. Поэтому первым делом надлежало найти и по мере воз-
можности успокоить девушку.
Он заглянул в Наденькину комнату и увидел, что Толик безмятежно спит,
но Наташи в комнате не обнаружил. Неужели она ушла? Пирошников бросился
в кухню, но и там не было его вчерашней знакомой, а находилась, как
всегда, бабка Нюра, которая взглянула на него с иконописной суровостью.
Оставался последний и весьма призрачный шанс обнаружить Наташу в мас-
терской. Пирошников направился туда, и - слава Богу! - Наташа была там.
Она сидела посреди комнаты на стуле спиною к двери и, даже не видя еще
ее лица, Пирошников представил себе его выражение. Выражение это конечно
же должно было быть каменным.
Пирошников обошел Наташу и встал так, чтобы ее взгляд падал на него,
поскольку излишне объяснять, что Наташа не только не повернула головы,
но и глазами не повела в сторону Владимира. Она надменно и безучастно
глядела сквозь молодого человека, так что он ощутил себя бесплотным и
прозрачным, как тюлевая занавеска. Это рассердило его, ибо он вдруг по-
думал, что никакой его вины перед Наташею нет, так что ее поведение, в
сущности, ничем не оправдано. Тем не менее он осторожно приблизился к
ней и взял ее за локоть со словами: "Здравствуйте, Наташа..." - а девуш-
ка, не отстраняясь, ответила: "Здравствуйте", но достаточно холодно.
Тогда Пирошников, не испытывая, собственно, ничего, кроме жалости, и
словно желая что-то припомнить, наклонился к ней и провел губами по ее
мягким и блестящим волосам, но Наташа вдруг закрыла лицо ладонями, плечи
ее вздрогнули, и Пирошников увидел, как сквозь сжатые пальцы Наташиных
рук пробились две тонкие струйки слез. Он попытался отнять ее ладони от
лица, и ему удалось это на мгновение, за которое он успел заметить мо-
ментально покрасневший и припухший носик и обесцветившиеся глаза, но его
знакомая вырвала руки, нашла платочек и прижала его к лицу. Объяснение
начиналось тоскливо и старомодно.
Всему виной было, наверное, если не считать эпизода у Ларисы Павлов-
ны, вчерашнее поведение лестницы, заставившей Пирошникова взглянуть на
себя и Наташу со стороны - та самая зеркальная стена, раз и навсегда
отъединившая его от предполагаемой любви.
Наташа, однако, знать ничего не знала о каких-то зеркальных стенах, и
это стало ясно еще вчера. Утерев слезы, она вдруг обвила руками шею Пи-
рошникова, который все еще стоял, склонившись над ней, и притянула его к
себе с облегчающим чувством прощения. Пирошникова простили! Вчерашний
эпизод был вычеркнут, сегодняшнее знакомство с Ларисой Павловной забыто,
все начиналось сызнова. Ах, если бы хоть что-нибудь можно было начать
сызнова!
Для удобства Пирошников опустился на одно колено рядом со стулом и
оказался прижатым к беленькой кофточке, непосредственно к зеленой брош-
ке, куда он погрузился глазом, отчего в голове у него все окрасилось в
яркие изумрудные тона. Наташа шевелила ему волосы на затылке и глубоко и
отдохновенно дышала. Молодой человек закрыл глаз - изумрудный свет по-
мерк, он открыл глаз - и брошка вновь зажглась, как огонек такси. Ему
приятно было такое обращение Наташи, чему мешало, правда, сознание пос-
тыдной неадекватности, если можно так выразиться, его состояния состоя-
нию своей приятельницы.
Между тем она ожидала ответа, и Пирошников это чувствовал. Он поднял
лицо и поспешно поцеловал Наташу, куда пришлось, а точнее, в нос, но тут
же поднялся, взял ее за руку и подвел к окну, не отдавая себе отчета в
необходимости своих действий.
- Тебе нужно сегодня же выйти. Слышишь? Так не может больше продол-
жаться, - проговорила Наташа.
Пирошников согласно кивнул, хотя чувствовал, что не все так просто, и
черт его дернул за язык рассказать об увиденном в комнате Ларисы Павлов-
ны окне, из которого при желании можно было бы выбраться на волю. Наташа
недоверчиво посмотрела на него и спросила:
- А ты не ошибся? Как это может быть?
- Откуда я знаю? - развел руками Пирошников. - Здесь все может быть!
- Это нужно обязательно использовать! Это единственный выход! - горя-
чо и без особых раздумий заявила Наташа, не учитывая некоторых связанных
с подобным выходом трудностей.
- Боюсь, что она обиделась. Я не совсем вежливо с нею простился, -
сказал Пирошников, криво усмехаясь.
- Какое это имеет значение? Она должна понять... В конце концов, она
ведь тоже женщина, - серьезно объяснила Наташа и уже намеревалась что-то
делать, куда-то идти, но Владимир, засомневавшись вдруг в правильности
своих наблюдений, вскочил на подоконник и открыл форточку.
- Да... - заключил Пирошников нехотя, спрыгнув с подоконника. - Окно
действительно внизу. Черт знает что! Пятый этаж и полуподвал в одной
квартире!
- Сейчас это не имеет значения, - решительно произнесла Наташа. -
Пойдем!
- Куда?
- К соседке. Ты ей все объяснишь...
- Да не надо ей объяснять. Она все прекрасно знает.
- Тем более. Чего ты медлишь? Я бы на твоем месте просто бросилась к
этому окну!
- Угу, - буркнул Пирошников, представив Наташу на наклонном полу вы-
полняющей этот головоломный трюк. Однако, покоряясь ее настойчивости, он
дал вывести себя в коридор, и через минуту они стояли у двери, которую
Пирошников открыть сразу же все-таки убоялся. Он отошел к комоду и заку-
рил, выигрывая время. Наташа смотрела не него требовательно, не понимая
подобной нерешительности, и наконец не выдержала:
- Ну чего же ты? Иди!.. - Она взяла его за руку и мягко прильнула,
вдохновляя, но Владимиру стало вдруг до крайности тоскливо. Он не знал,
как ему отделаться от Наташиного участия.
- Я спущусь и встречу тебя на улице. Хочешь? И мы пойдем по городу!
Ты только представь! - восторженно шептала Наташа.
"Да, - подумал молодой человек капризно, - куда это мы пойдем, инте-
ресно знать? И главное - зачем? Ну, положим, мы отправимся гулять, а по-
том придем ко мне... И что дальше? То же самое? У меня там, должно быть,
беспорядок отменный..."
Он вдруг, к удивлению своему, понял, что не слишком-то хочет попасть
домой, даже и с Наташей. Нет, именно с Наташей меньше всего, поскольку
такое посещение накладывало новые обязательства. Еще он сообразил, что
почему-то вообще не рвется выбраться из этой квартиры сейчас, словно не
все, что положено было сделать, им сделано... Толик? Странно, но он
вспомнил о Толике, который, по всей вероятности, еще сладко спал, и Вла-
димиру показалось неудобным - что вовсе уж смешно! - уходить, не попро-
щавшись с Наденькой.
Наташа истолковала его молчание благоприятным для себя образом. Она
встала на цыпочки и поцеловала Пирошникова, а потом подтолкнула к двери
Ларисы Павловны, за которой все еще играла музыка. Убедившись, что моло-
дой человек подготовлен для решительного шага, она сбегала за шубкой и с
нею под мышкой направилась быстрым шагом к выходу из квартиры, откуда,
оглянувшись, махнула Пирошникову рукой, мелко пошевелив при этом пальчи-
ками. Засим она скрылась из виду.
Пирошников, как вы понимаете, снова попал в идиотское положение.
Опять ему предстояло обмануть надежды. Но для очистки совести он все же
решился сделать попытку, заранее уверенный в неуспехе. Он понуро поплел-
ся в комнату Наденьки, где оделся, но никаких прощальных слов писать не
стал, а лишь взглянул на спящего Толика и поправил тому одеяльце. Набрав
в грудь воздуха, Пирошников постучал к Ларисе Павловне.
- Открыто! - донеслось из-за двери, и он с замиранием сердца потянул
ручку на себя.
Принципиально, так сказать, комната Ларисы Павловны не претерпела из-
менений. Пол по-прежнему имел сумасшедший наклон. Отличие от предыдущего
посещения заключалось в том, что пол на этот раз был наклонен в другую
сторону и резко задирался от самой двери вверх к окну. Неизвестно, каким
образом Лариса Павловна регулировала трансформации своего жилища, но
факт остается фактом: Пирошников в пальто стоял у подножия соседкиной
комнаты, а сама хозяйка находилась в глубине, точнее на высоте, занимая
место в кресле, которое по-прежнему непонятно каким чудом удерживалось
на паркете.
Интересно отметить, что окно, как и в первый раз, выходило наружу на
уровне тротуара, а не на крышу, к примеру, как можно было бы предполо-
жить. Там, за окном, Пирошников сразу же заметил видимую лишь своей ниж-
ней частью фигурку Наташи, уже ожидавшей условленной встречи.
- Я вас слушаю, - царственно проговорила с высоты соседка.
- Я хотел... Простите... Может быть, мне тоже будет позволено?.. -
смешался Пирошников, просительно подняв голову вверх.
- Выражайтесь яснее, - сказала Лариса Павловна.
- Я хочу выйти через ваше окно, - без обиняков сказал Владимир, на
что хозяйка, откинувшись на спинку кресла, ответила мелодичным и тор-
жествующим смехом.
- Положим, это еще нужно заслужить, - продолжая смеяться, проговорила
она и оглянулась на окно, где заметила придвинувшееся к самому стеклу
тревожное Наташино лицо. Наташа, щурясь, высматривала происходящее в
комнате и, должно быть, изрядно волновалась.
- Боюсь, что у вас не получится, - разом прерывая смех, довольно сухо
произнесла соседка. - Впрочем, пожалуйста...
И она встала с кресла, направляясь к окну. Пирошникову страшно было
смотреть на ее спину, опрокинутую высоко над ним, но Лариса Павловна,
казалось, не испытывала никаких неудобств со стороны законов природы.
Она, словно надутый гелием дирижабль, поднялась к окну и раздернула за-
навески, на что мгновенно отреагировала Наташа, отпрянув и скрывшись из
глаз. Хозяйка же распахнула форточку квадратной формы и внушительного
размера и жестом пригласила Пирошникова выполнить задуманное.
Отойдя к противоположной стене коридора, Владимир разбежался и впрыг-
нул в комнату, как десантник. Он сделал несколько быстрых шагов и достиг
почти середины комнаты, но тут инерция разбега была потеряна, и Пирошни-
ков застыл на паркете в неловкой позе, чувствуя, что малейшее движение
лишит его равновесия и опрокинет. Проклятые ботинки на коже! Они были
хуже коньков на льду и так же норовили со свистом выскользнуть из-под
него. Пирошников, не отрывая ступней от пола, попытался изогнуться, что-
бы рукою достать угол шкафа, но пальцы его схватили воздух, ион принуж-
ден был, чтобы не упасть, опереться ими о паркет.
Лариса Павловна смотрела на эту сцену, сохраняя олимпийское спо-
койствие. Она передвинулась к журнальному столику и закурила, скрестив
руки на груди. Пирошников, покрасневший от напряжения, кинул на нее поч-
ти умоляющий взгляд, но хозяйка осталась к нему безучастна. Секунда - и
он поехал вниз, ко входу, убыстряя движение. Там, в коридоре, он с
яростью разбежался вновь и на этот раз добежал-таки до шкафа, где ему
удалось сделать передышку. Подумав, он опустился на четвереньки и мед-
ленно пополз вверх, не обращая уже внимания на исключительную комичность
своего положения. Пальто стесняло его движения. Пирошников вспотел, но
упрямо продолжал карабкаться к желанной цели под холодным и внимательным
взглядом Ларисы Павловны. Он сопел, больше от злости, но приближался к
окну, где в этот момент снова возникло искаженное от сочувствия лицо На-
таши. Наконец он достиг батареи отопления и выпрямился, держась за тру-
бу, которая оказалась горячей. Окно нависало над ним. Пирошников ухва-
тился за тонкую раму форточки, которая торчала внутрь комнаты, и отпус-
тил руку от трубы.
- Осторожно! - вскрикнула Лариса Павловна, но было поздно. Форточка с
треском оторвалась, оставшись у Пирошникова в руке, а сам он нелепо дер-
нулся и, опрокинувшись, поехал на спине вниз, снося на своем пути кресла
и стулья, об один из которых, конечно, разбил стекло форточки, осыпав
паркет грудой осколков, которые, как льдинки на реке, поплыли к двери,
набирая вместе с ним скорость.
С грохотом, ругательствами и под крик Ларисы Павловны Владимир выехал
в коридор, сопровождаемый звенящими осколками и прыгающим стулом. Он
ударился с размаху о противоположную стену и уткнулся лицом в рукав сво-
его пальто, закусив его в остервенении.
Так оно все и было, никакого преувеличения здесь нет! Не успел, так
сказать, рассеяться дым сражения, как Пирошников, поднял голову, узрел
стоящих над ним Ларису Павловну и дядюшку, уставившегося на него с пос-
ледней степенью беспокойства; а за спиною дядюшки заметил внушительную
фигуру женщины в ватнике и с белым фартуком дворника; где-то на заднем
плане маячила старушка Анна Кондратьевна, молитвенно шевелящая губами. В
дополнение ко всему в распахнутую из коридора на лестницу дверь через
секунду влетела запыхавшаяся и растрепанная Наташа и тоже устремилась к
поверженному Пирошникову.
- Вот он, красавец, - сказал дядюшка в полной тишине, а Наташа - вер-
ная, бедная, ни в чем не виновная Наташа - опустилась перед Пирошниковым
на колени, расстегивая ему ворот пальто.
Пирошников глубоко вздохнул и поднялся - осунувшийся, бледный и нес-
частный.
Глава 15 Черный ход
Теперь представьте, как это выглядело со стороны. Пирошников в расс-
тегнутом пальто, потерпевший очередное, можно даже сказать - запланиро-
ванное, крушение надежд, стоял в центре полукруга, образовавшегося в ко-
ридоре квартиры и состоящего из Наташи, Ларисы Павловны, дядюшки, двор-
ничихи в белом фартуке и божьей старушки на заднем плане. Первой свои
намерения заявила дворничиха, ибо именно для этого была приведена сюда
дядюшкой, испытавшим уже красоты Эрмитажа и успевшим даже пропустить
стаканчик для поднятия духа.
- А вот ты, голубчик, предъяви паспорт, - ласковым басом произнесла
дворничиха, глядя на Пирошникова, если можно так выразиться, без душев-
ного волнения.
- Нету, - буркнул он, еще не предполагая всех страшных последствий
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг