ларьке с двумя округлыми белыми баками, а стеклянные трубки, служащие
для определения уровня пива, показывали, что его может хватить на всю
ночь, если, конечно, доброта тети Зои распространится так далеко. Оче-
редь была значительная. (Я говорю о длине, а не о составе.) Здесь были,
в основном, молодые люди, свернувшие на тихую Безымянную с шумного
Большого проспекта, расположенного неподалеку, в поисках чудесного ве-
чернего ларька, слух о котором распространился мгновенно. А так как тетя
Зоя устала за день, то работала она не в пример медленнее даже своего
дневного обыкновения. Однако молодежь не оценила героизма тети Зои. В
очереди раздавался глухой ропот, шуточки по поводу нерасторопности тети
Зои и даже оскорбительные предположения, что она, мол, пьяна.
Тетя Зоя в жизни не пила ничего крепче кваса!
Случилось и так (не столько по прихоти автора, сколько по воле
судьбы), что в очереди томился Евгений Викторович Демилле. Конечно, он
не допускал никаких выпадов против тети Зои, хотя и был в приподнятом
стаканом вина расположении духа. Евгений Викторович попал на Безымянную
не поймешь как - шел без определенного маршрута, дабы скоротать время,
оставшееся у него до встречи с одной особой, которой он сам же назначил
вчера свидание, познакомившись в компании у своего приятеля. Свидание
было довольно поздним, потому что особа работала тот день во вторую сме-
ну, но перенести его не пришло в голову Евгению Викторовичу, ибо он был
человеком целеустремленным, любящим ковать железо, пока оно горячо.
Занявший за Демилле подвыпивший старичок маленького роста в длинном и
широком пальто попросил закурить, и Евгений Викторович, угощая его сига-
ретой, не удержался:
- Уж больно долго...
- Тетя Зоя... она... - попытался ответить старичок, но продолжить
как-то не смог.
Между тем ропот возрос. Молодой человек в распахнутой дубленке подо-
шел из конца очереди к окошечку и прокричал тете Зое:
- Шевелись, мать! Так и замерзнуть можно!
- Да не видишь - пьяная...
- Карга старая. Нализалась!
- Старая ж...!
Извините, милорд, но именно такие раздались в очереди голоса, на что
тетя Зоя не обратила внимания, а может быть, не расслышала. Зато стари-
чок в длинном пальто, пошатываясь, покинул очередь и подошел к молодому
человеку, заварившему кашу.
Он встал перед ним, и черты его старческого лица исказились. Он си-
лился что-то сказать, но не мог. Губы его шевелились, а вернее, дрожали,
и с губ капнула слюна. Молодой человек насмешливо посмотрел сверху на
пьяного старичка и спросил:
- Ну, чего тебе, дед?
- Тетя Зоя... Она... - выговорил старичок.
- В задницу твою тетю Зою!
Тогда старичок взмахнул рукавом пальто, где руки и видно-то не было -
такая она была тоненькая и немощная, - и ударил парня рукавом по лицу.
То есть он хотел ударить по лицу, но не совсем достал, и рукав шлепнул
парня по плечу - удар смазался. Молодой человек же, не теряя ни мгнове-
ния, обеими руками повернул деда спиною к себе и дал ему здоровенного
пинка ногою по нижней части пальто. Старичок взвился в воздух и отлетел.
Тетя Зоя, заслышав шум, отставила кружку и наклонилась к стеклу, чтобы
лучше разглядеть происходящее.
- Чего там у вас, сынки? - спросила она.
- Работать нужно! - зло прокричал ей тот же парень.
А поверженный старичок, медленно поднявшись с тротуара, снова пошел
на парня. На этот раз ему удалось досказать фразу:
- Тетя Зоя... Она... святая!
- Пошел отсюда! - крикнул парень, не на шутку рассвирепев.
И тут из пивного ларька донеслось нарастающее шипение - жжж! шшш!
ссс! - оно быстро переходило в свист. Раздался страшной силы взрыв, и
под ноги очереди, отпрянувшей от лотка, брызнула белоснежная пена. Она
клубилась по асфальту, сметая не успевших отскочить граждан, в то время
как пивной ларек оторвался от земли и медленно пополз в воздух. Запахло
кругом пивом; оно било из прорванных днищ белых баков двумя параллельны-
ми струями. Ларек ускорял свое движение вверх с нарастающим свистом. Еще
мгновение (на головы сыпалась пивная пена; многие подставляли рты, гло-
тая ее на лету), и ларек тети Зои вылетел в ночное небо, промелькнул ми-
мо крыш и, оставляя пенный след, ушел в вышину.
Секунд пять в ночном небе были видны две белые точки бьющего из баков
пива. Оно лилось рекою по тротуару, стекая в канализационные люки. Тетя
Зоя вознеслась на орбиту.
- Ну? - сказал облитый с ног до головы старичок.
Тогда очередь в нашлепках кружевной пены, мокрая, трясущаяся молодая
очередь стала разбегаться кто куда. Вмиг на Безымянной не осталось нико-
го, кроме старичка и Евгения Викторовича.
Потрясенный Ев... - однако пора переходить к основному тексту.
Г л а в а 1
НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ
...гений Викторович возвращался домой поздно ночью на такси.
- Он все еще был потрясенный?
- Да, потрясенный и возбужденный.
Евгений Викторович находился в нервическом состоянии человека, у ко-
торого отказали тормоза - и не только вознесение ларька с тетей Зоей бы-
ло тому причиной. Этот факт можно было бы рассматривать как некое знаме-
ние, и Демилле догадывался, что не все тут просто, хотя о какой уж прос-
тоте говорить! Ему, наверное, не следовало ходить на свидание, тем более
что он тоже был облит пивом, которое, высохнув, образовало липкую корку
на его плаще, но дело даже не в этом. Всякий разумный человек на месте
Евгения Викторовича потихоньку отправился бы домой, помалкивая в тряпоч-
ку о полетах пивных ларьков, и постарался бы привести себя в порядок.
Однако Евгений Викторович на свидание с особой пришел, особу повел в ук-
ромное место (а именно, в мастерскую своего приятеля-художника, где уже
была припасена бутылка сухого вина и легкая закуска); там же, пользуясь
историей с пивным ларьком для заговаривания зубов и мозгов молодой особы
(впрочем, не ручаюсь, что у нее были мозги), Евгений Викторович посте-
пенно и ненавязчиво разоблачил ее (только не в смысле "вывел на чистую
воду"), перенес на продавленный старинный диван и...
- Милорд, в нашем языке нет приличного слова для обозначения того,
чем занимались Евгений Викторович с особой на диване. Скажу только, что
пружина, выпиравшая из дивана, несколько испортила удовольствие девице.
- Она была девица?
- Ну, что вы, милорд! Так принято называть молодых особ, не вкладывая
в это слово какого-либо дополнительного смысла.
Девица очень смеялась фантазиям Евгения Викторовича. А он, войдя в
роль и видя, что ему все равно не верят, прибавил от себя несколько жи-
вописных и не совсем реалистических деталей. Так, он утверждал, что ста-
ричок, назвавший тетю Зою "святой", вознесся тоже, чтобы там, на орбите,
вдоволь напиться пива. Евгений Викторович, вызывая неудержимый хохот
особы, подсчитывал запасы горючего в пивном ларьке и утверждал, что тот
вполне способен развить вторую космическую скорость. Насчет скорости Ев-
гений Викторович был прав, но про старичка наврал: не вознесся старичок
никуда, это чистый вымысел, а преспокойно заснул тут же, у ступенек, ве-
дущих в бывшую пивную Кнолле.
И пока старичок спал, Евгений Викторович закончил дела с девицей,
после чего ему по обыкновению сделалось грустно и скучно. Эта грусть,
эта тоска неизменно посещали Евгения Викторовича после подобных приклю-
чений. Странно даже, но он шел на каждое новое свидание с тайной надеж-
дой на то, что и после того не исчезнет состояние азарта и стремления к
цели... Однако оно исчезало. А лишь только оно исчезало, Евгений Викто-
рович начинал маяться, совесть его пробуждалась и обрушивала на него
град упреков, отчего герой выпрыгивал из постели (если она была), вска-
кивал с тахты, поднимался с дивана, с отвращением разыскивая и натягивая
на себя разбросанные вокруг части туалета, а на предмет своих вожделений
смотрел чуть ли не с ненавистью.
Согласитесь, женщины плохо это переносят. Вот и наша девица мгновенно
обиделась, а так как была глупышкой, то не преминула и показать это. Она
распустила губки, на глаза ее навернулась слеза... "Ты больше меня не
любишь?" - прошептала она. (Евгений Викторович искал под диваном носок,
тот куда-то запропал.) Девица отвернулась к стене и прекратила общение.
Евгений Викторович засовестился еще больше. Надо сказать, что положи-
тельно ответить на вопрос, поставленный его временной возлюбленной (лю-
бовницей, партнершей - это как вам угодно, милорд), он никогда не мог,
даже в том случае, когда действительно любил, а в этой мастерской...
пружина выпирает... пыль... на столе разлитая и засохшая акварельная
краска... раздавленный окурок... Да вы что?! Смеетесь?! О какой любви
может идти речь в подобной обстановке?!
Потому он мысленно обругал девицу дурой и принялся искать второй но-
сок. Девица со злостью подпрыгнула на диване и тоже стала поспешно оде-
ваться, причем настолько порывисто, что от кофточки отлетела пуговица.
Евгений Викторович смиренно подал ее девице. Та выругалась непечатно
(чего уж тут стесняться!) и крикнула: "Ты бы хоть отвернулся!"
- Вот вам и любовь, милорд!
- Что вы говорите? В это трудно поверить.
- Я сам не верю, но это факт.
Впрочем, если вы думаете, что Евгений Викторович и его партнерша (лю-
бовница, возлюбленная) тут же разошлись, чтобы никогда больше не видеть
друг друга, то глубоко ошибаетесь. Потом они пили кофе, и еще немного
вина, и ели сыр, и целовались уже несколько устало, так что Евгений Вик-
торович почувствовал себя обязанным что-то предпринимать и уже хотел на-
чать все сначала (то есть не хотел...), однако девица мягко воспротиви-
лась... Словом, все кончилось хорошо.
- Удивительно!
Короче говоря, они вышли из мастерской ночью, поймали такси с зеленым
огоньком - их в тот час много было на пустынных улицах; они охотились за
пассажирами так же, как днем пассажиры охотились на них, и Евгений Вик-
торович отвез особу домой (к мужу, как ни странно!), а сам поехал к сво-
ей жене.
- Скажите, а этот муж... он...
- О чем вы говорите, милорд! Муж был убежден, что жена явилась с ноч-
ного дежурства на электронно-вычислительной машине (очень долго объяс-
нять, что это за машины и зачем они нам), а то, что от нее по приезде
слегка пахло вином, так это не секрет (тем более, для мужа), что на
службе да еще в такое позднее время всегда найдется повод, чтобы выпить.
- Но он мог проверить, в конце концов!
- А зачем? Лишнее волнение... Мы никогда не проверяем своих жен, ми-
лорд. Подозрительность оскорбляет.
Вот вы меня все время перебиваете, простите, а мне важно рассказать,
что же случилось, когда Евгений Викторович приехал домой. Но сначала о
непредвиденной задержке.
У нас в городе очень много мостов, которые по ночам разводятся. Время
разводки мостов точно известно, оно вывешено на специальной синей таб-
личке при въезде на него, однако о разводке забывают и она всегда оказы-
вается некстати. Евгению Викторовичу нужно было попасть из центра в один
из новых районов города, в северной его части, для чего следовало мино-
вать Дворцовый мост. И вот он оказался разведенным.
Какое это необыкновенное зрелище, милорд! Дворцовый мост разводится
посредине, так что створки разводящейся части встают на дыбы и оказыва-
ются высотою с десятиэтажный дом. Мост будто кричит разверстым ртом, но
звук так низок, что его не воспринимает ухо. Это инфразвук.
- Что?
- В общем, его не слышно.
Такси остановилось в стаде других машин, ожидающих, когда мост све-
дут, и Евгений Викторович вышел из машины, чтобы поближе посмотреть на
него. Демилле остро чувствовал всякие деформации пространства, это было
профессиональное.
У парапета дежурил молоденький сержант милиции; он расхаживал ту-
да-сюда, опустив уши шапки-ушанки и озабоченно поглядывая на урчащие ав-
томобили, не выключавшие своих моторов, чтобы те не замерзли.
- Скоро сведут? - поинтересовался Демилле раздраженным почему-то то-
ном, словно разводка моста была прихотью сержанта.
- Полчаса еще, - миролюбиво ответствовал сержант и добавил, вскидывая
руку: - Во-он последний караван.
Евгений Викторович взглянул в направлении, указанном сержантом, и
действительно увидел вдали, где-то против крейсера "Аврора", огни кара-
вана барж, видимые сквозь пролеты Кировского моста. Баржи неторопливо
ползли по Неве, отражаясь в ней зелеными и красными искорками.
Демилле неудержимо потянуло к упиравшимся в небо огромным створкам, а
в голове вдруг зароились варианты преодоления водной преграды: именно,
возникла картина медленно сводящегося моста и прыжка с одного края на
другой через пропасть... В общем, что-то такое пьяно- романтическое.
Он ступил на мост, но был остановлен милиционером:
- Нельзя туда. Не положено.
- Почему? - стараясь быть ироничным, спросил Евгений Викторович. -
Неужели вы думаете, что я смогу причинить мосту вред? Он ведь вон какой
прочный! - и Демилле для убедительности притопнул ногой, на что мост,
разумеется, никак не отозвался.
- Шли бы себе в машину! - с досадой сказал сержант. - Выпьют и начи-
нают выступать.
Демилле ступил обратно, но в машину не пошел. Что-то раздражало его,
сидела внутри какая-то заноза, царапающая душу, а почему - Евгений Вик-
торович не понимал. Вряд ли это были царапины совести, поскольку ночные
его приходы домой последнее время были не в диковинку; Демилле уже убе-
дил себя превыше всего ставить собственную свободу, то есть ставил ее
над совестью, хотя и не без труда. Но сегодня ощущались тоска и тревога,
прямо-таки собачьи тоска и тревога, как у подброшенного под чужие двери
щенка.
Караван барж между тем, миновав Кировский мост, вышел на широкий
простор Невы у Петропавловки и, выгибая огни в плавную дугу, потянулся к
Дворцовому мосту.
Евгений Викторович поднял воротник, засунул руки в карманы плаща, но
тут же их выдернул - карманы были липкими от засохшего пива - и, задрав
голову вверх, принялся всматриваться в звезды. Холодные их иголки, про-
дутые небесными ветрами, кололи глаза; слезы наворачивались, дрожа на
ресницах, набухали... и вдруг сквозь колеблющиеся тяжелые капли Евгений
Викторович увидел в небе маленький светящийся прямоугольник, который ти-
хо передвигался меж звезд.
Он смахнул слезы с ресниц, протер глаза кулаками - как в детстве -
радужные круги, искры, - и выплыл желтый четырехугольник, который дви-
гался справа налево в ночном небе, чуть ниже тускло сиявшего ангела на
шпиле Петропавловки, но далеко-далеко за ним.
Если бы светящийся объект был меньше и не имел столь явной прямоу-
гольной формы, Евгений Викторович предположил бы, что наблюдает ис-
кусственный спутник (совершенно нет времени объяснять, милорд, вы уж
простите!), однако более всего это было похоже на иллюминатор космичес-
кого корабля, двигавшегося, напоминаю, бесшумно и плавно.
Конечно, Евгению Викторовичу тут же пришла мысль о летающих тарелках.
- Что? Что такое?
- А теперь, милорд, я охотно объясню, что это такое, потому что если
отношение к искусственным спутникам никак не связано с человеческим ха-
рактером, в данном случае - с характером Демилле, ибо есть просто-нап-
росто определенная техническая данность, примета времени (как в ваши
времена гильотина, милорд...), то отношение к летающим тарелкам есть
вопрос веры, и, как всякий вопрос веры, он связан с личностью.
Итак, "летающими тарелками", или НЛО, что означает "неопознанный ле-
тающий объект", стали в наше время называть некие предметы или явления,
наблюдаемые в небе, причем такие, которым не находится сразу разумного
объяснения. Возникает непреодолимое желание видеть в них летающие кораб-
ли наших братьев по разуму, пришельцев из иных миров, якобы интересую-
щихся нашей жизнью и облетающих с этой целью пространства планеты. Гово-
рят, что и в ваше время, милорд, были такие "тарелки", разве что вы их
меньше замечали. Должно быть, дела, недостаток знаний... Быть может,
больше здравого смысла?.. Но мы заметили, мы ведем пристальные наблюде-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг