Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
что означает "до свиданья", - терпеливо объяснил друг.
   - Оревуар! - протрубил председатель.
   Друг хлопнул в ладоши, и толпа гномов унесла афиши и кубики. Потом он
вынул из кармана пачку фотографий и раздал их членам комиссии. На фотог-
рафии был изображен он сам анфас и в профиль.
   - Мы раздаем это бесплатно после каждого спектакля, - сказал он.
   ...Еще продолжала играть музыка, еще комиссия  разглядывала  фотогра-
фии, еще пахло ванилью и лимонными корочками, а мой друг уже летел  мимо
люстры на восток, за Уральский хребет, к великим сибирским рекам.
   Его фотографию можно видеть в витрине фотоателье на углу  Большого  и
улицы Зеленина.
   А мне теперь ужасно хочется пойти на защиту дипломных  работ  дресси-
ровщиков тигров или, скажем, внушителей мыслей на далекие расстояния.
 
 
   * Часть 5
   Эффект Брума *
   Пишу письмо
 
   Вообще-то я в чудеса не верю. От них меня еще в школе отучили. Я верю
в науку и прекрасное будущее. Это немного понятнее. Но  иногда  все-таки
чудеса происходят, и с ними необходимо считаться.
   Короче говоря, однажды я обнаружил у себя на столе  письмо  от  шефа.
Шеф любит со мной переписываться. То есть пишет только он,  а  я  читаю.
Шеф часто засиживается в лаборатории допоздна, и тогда ему в голову при-
ходят мысли. Утром я их изучаю. Например, так: "Петя! Подумайте,  нельзя
ли объяснить аномалии в инфракрасной области межзонным рассеянием".  Или
что-нибудь в этом роде.
   Обычно я не спешу на такие вещи реагировать. Кто его  знает  -  вдруг
это бред? Шеф сам так часто говорит. Вернее, кричит, вбегая в  лаборато-
рию: "Все вчерашнее бред и чушь собачья!" Почему  собачья,  я  не  знаю.
Обыкновенная человеческая чушь, каких много. И не самая худшая.
   Но на этот раз было нечто новое. На столе лежал почтовый конверт, за-
полненный фиолетовыми чернилами довольно размашисто. Был  написан  адрес
нашего института, а после словечка "кому" указано просто: "главному  на-
чальнику". Ни больше ни меньше.
   К письму скрепкой была прикреплена бумажка, на которой  располагалась
лесенка резолюций.
   "Пименову. Разобраться". Подпись ректора.
   "Турчину. Проверить". Подпись Пименова.
   "Жолдадзе. Ответить в недельный срок". Подпись Турчина.
   "Барсову. Ничего не понимаю! Морочат голову". Подпись Жолдадзе.
   "П. Верлухину. Петя, ради бога, разберитесь в этой  чаче  и  напишите
ответ". Подпись шефа.
   Верлухин - это я. Ниже меня  в  системе  нашего  института  находится
только корзина для бумаг. Поэтому я не стал накладывать резолюцию, а об-
ратился к письму. Оно меня заинтересовало.
   Тем же самым фиолетовым почерком на шести страницах  сообщалось,  что
автор письма обнаружил электрический ток в кованом железе. В скобках бы-
ло указано: "подкова". Он ее как-то там нагревал  на  свечке,  отчего  и
текли токи. И в ту, и в другую сторону. Причем большие. Он ими аккумуля-
тор мотоцикла заряжал, а потом полгода ездил.  Было  написано,  что  это
подтверждает теорию Брумма. Автор попросил повторить эксперимент и  дать
отзыв на предмет получения авторского свидетельства.
   Внизу был адрес. Село Верхние Петушки  Ярославской  области.  Василию
Фомичу Смирному.
   Я только одного не понял. Откуда в Верхних Петушках  известна  теория
Брумма? Я сам о ней понятия не имел.
   Взял учебник. Нет теории Брумма. Полез в физическую энциклопедию.  На
букву "Б" после Макса Борна шел этот самый Ганс Фридрих Брумм,  умерший,
как выяснилось, двести двадцать лет назад. Он чего-то  там  насочинял  в
своей келье, поскольку был монахом. Кажется, даже алхимиком.  Потом  все
это, естественно, опровергли и поставили на его теории крест. А  Василий
Фомич хочет этот крест поколебать. Так я понял.
   Ну так это проще простого! Я тут же сел и написал:
   "Уважаемый товарищ Смирный! Ввиду того, что трудами Максвелла,  Герца
и советских ученых теория  Брумма  опровергнута  как  антинаучная,  Ваше
предложение не может быть принято. Видимо, в Ваши опыты  вкралась  ошиб-
ка".
   В общем, "этого не может быть, потому что этого не может быть  никог-
да". Лихо я с ним разделался, а заодно еще раз заклеймил Брумма.  Нечего
ему произрастать на нашей почве!
   Потом я изобразил реестр подписей с указанием должности и звания. По-
лучилось внушительно. Ректор института, член-корреспондент. Зам по  нау-
ке, профессор, и так далее. А внизу скромненько: младший научный сотруд-
ник П. Н. Верлухин.
   Отнес к машинистке и сел, довольный проделанной работой. Когда пришел
шеф, я коротко доложил о Брумме, и шеф улыбнулся. Кстати,  о  Брумме  он
тоже слышал впервые, это я понял по его глазам.
   Знал бы он, каким боком обернется этот Брумм, не улыбался бы.
   Тут пришел Лисоцкий. Лисоцкий у нас считается солидным человеком.  Он
все время пишет диссертацию. Он ее пишет уже лет десять. Когда я студен-
том был, уже говорили, что он ее пишет. Когда он ее наконец напишет, это
будет что-то потрясающее. Типа "Войны и мира" Льва Толстого. На  заседа-
ниях кафедры он всегда ссылается на трудности. Его за это уважают.  Всем
нравится, что он уже десять лет преодолевает трудности и это ему не  на-
доело.
   У Лисоцкого феноменальный нюх. Если где-нибудь в лаборатории отмечают
день рождения, он всегда заходит спросить таблицы интегралов. На что ему
интегралы, неизвестно. Конечно, его угощают, иначе неудобно. Он выпивает
сухое вино, ест пирожные с кофе, а потом берет интегралы и уходит, изви-
няясь. На этот раз, я уверен, он тоже зашел неспроста. Что-то ему  подс-
казало зайти.
   - Что нового в инфракрасной области? - спросил Лисоцкий.
   Ему все равно, что инфракрасная, что ультрафиолетовая, я знаю. Это он
для затравки.
   И шеф ему брякнул про Брумма. Со смехом, конечно. Лисоцкий тоже  пос-
меялся, поговорил про телепатию, а уходя, взял зачем-то  Физическую  эн-
циклопедию. Сказал, что хочет освежить в памяти второе начало термодина-
мики. Наверное, соврал. Я ему почему-то не верю.
   Лаборантка Неля принесла письмо, отпечатанное на бланке, мы  с  шефом
расписались и отправили его вверх. И оно тихо двинулось в Верхние Петуш-
ки в качестве официального документа.
   Письмо ушло, и мы о нем забыли. Все пошло  своим  чередом.  С  лекции
пришел Саша Рыбаков и впился в свой осциллограф. Гена, другой ассистент,
устроил зачет по твердому телу, причем я, чтобы  интереснее  было  жить,
подкидывал студентам шпаргалки. Гена сидел довольный, что группа так хо-
рошо усвоила. Он все время кивал, у него даже шея устала.
   К концу рабочего дня Брумм опять всплыл по какому-то поводу.  Выясни-
лось, что Саша знает его эффект. Ну, Саша вообще все знает, это неудиви-
тельно. Он оторвался от осциллографа, протер очки и сказал:
   - Ты еще с ним нахлебаешься. У него хитрая теория.
   - Вот еще! - сказал я. - Ее давно похоронили.
   Саша хмыкнул и посмотрел без очков куда-то вдаль, по-видимому, в сем-
надцатый век, в город Кельн, где обитал Ганс Фридрих Брумм. От этого его
лицо сделалось немного святым. А впрочем, так всегда бывает  у  близору-
ких, когда они снимают очки.
   Провожу эксперимент
   Через три недели история с Бруммом вступила в новую фазу. Шеф  пришел
на работу хмурый и долго перекладывал на столе бумажки. Я  уже  подумал,
что его опять в кооператив не приняли. Оказалось, нет.
   - Вот такие дела, Петр Николаевич, - сказал шеф.
   Это мне еще больше не понравилось. Обычно он ко мне обращается  менее
официально.
   Шеф достал из портфеля папку, а из нее вынул бумаги. Я сразу же заме-
тил сверху письмо со знакомым фиолетовым почерком. И конверт  был  такой
же: "Поздравляем с днем Восьмого марта!" А дело, между  прочим,  было  в
сентябре. На этот раз к письму была подколота бумага из газеты. Не  счи-
тая институтских резолюций. Только они были уже в повышенном тоне.
   Шеф молча положил это все передо мной и стал  курить.  Я  чувствовал,
что он медленно нагревается. Как паровой котел.  Потом  он  подскочил  и
ударил кулаком по столу, отчего фиолетовые буквы письма прыгнули куда-то
вбок.
   - Поразительно! - закричал шеф. - Мракобесие! Алхимией  заниматься  я
не желаю!
   - Ничего, Виктор Игнатьевич, - сказал  я.  -  Это  тоже  полезно.  Вы
только не волнуйтесь, я все сделаю.
   - Вы уж, пожалуйста, Петя, - попросил шеф. -  И  ответьте  как-нибудь
помягче. Пообещайте ему что-нибудь.
   - Посмертную славу, - предложил я.
   - Ни в коем случае! - испугался шеф. -  Пообещайте  ему  какой-нибудь
прибор, что ли? Амперметр, к примеру... О, Господи! - И шеф нервно забе-
гал по лаборатории. Он всегда принимает все близко к сердцу. Так он дол-
го не протянет.
   В письме из газеты указывалось на  недопустимость  пренебрежительного
отношения к письмам трудящихся. Оказывается, нужно было проверить  самим
эффект Брумма, а не ссылаться на какого-то Максвелла.
   - Брумм-брумм-брумм... - запел шеф на мотив марша.
   - Он тут Энгельса цитирует, - заметил я, ознакомившись с письмом  Ва-
силия Фомича в газету.
   - Брумм-брумм-брумм, - еще громче запел шеф.
   Я отложил свой эксперимент и занялся опытом  Василия  Фомича.  Прежде
всего предстояло достать свечку. Гена посоветовал купить в  магазине,  а
Саша Рыбаков
   - в церкви. Церковь к нашему институту ближе, чем магазин, поэтому  я
направился туда.
   У церквей странное расписание работы. Иногда они закрыты весь день, а
иной раз работают даже ночью. Мне повезло.  Церковь  функционировала.  У
входа какая-то старушка торговала свечками. Свечки были тонкие, как  ма-
кароны, и дорогие. Я купил пять штук, и старушка меня перекрестила.  Ви-
дать, я ей понравился.
   С подковой дело обстояло хуже. Я просто не знал, где в  городе  можно
достать качественную подкову. Позвонил в справочное бюро. Меня там обру-
гали, сказали, чтобы я не хулиганил. Тогда я заказал подкову  в  механи-
ческой мастерской. Дядя Федя, наш стеклодув, нарисовал мне по памяти эс-
киз. Он у нас родом из деревни. Я перечертил по  всем  правилам  в  трех
проекциях, и в аксонометрии тоже. Все честь честью. Выписал наряд и стал
ждать.
   Три дня я бегал в мастерскую, интересовался заказом. Наконец  подкова
была готова.
   - У тебя конь-то что, одноногий? - спросил слесарь.
   - Остальные у него протезы, - сказал я.
   - Кобыла или жеребец?
   - Скорее, жеребец.
   - Жалко животное, - сказал слесарь.
   Я принес подкову на кафедру и принялся готовить опыт. Народу набежало
очень много. Шеф, чтобы не волноваться, ушел в библиотеку. Я чувствовал,
что он не совсем уверен в результате. Лисоцкий ходил и иронизировал нас-
чет подковки. Однако к схеме приглядывался очень внимательно. Это я  от-
нес на счет его природной любознательности.
   Я укрепил подкову на штативе, припаял к ней провода, присоединил  ам-
перметр и зажег свечу. Все это напоминало венчание. Со свечой в  руке  я
походил на жениха. На месте невесты стоял Лисоцкий.
   - Надо спеть аллилуйю, - предложил Рыбаков.
   Я поднес свечку к подкове и начал нагревать. Стрелка прибора дрогнула
и подвинулась на одно деление.
   - Термоэлектрический ток, - констатировал Лисоцкий.
   Ну это я и сам знаю. Никаким Бруммом и не пахло. Я извел три  свечки,
нагревая подкову в разных местах. Она потеряла прежний  блеск,  закопти-
лась и выглядела жалко. Получилась какая-то бывшая в употреблении подко-
ва.
   - Ни хрена, - сказал Саша Рыбаков и вернулся к своим приборам.
   - И должно быть ни хрена, - раздался сзади голос шефа.  Он  незаметно
подошел и наблюдал за опытом.
   - Дайте паяльную лампу, - сказал Лисоцкий.
   - Не мешай эксперименту! - сказал шеф.
   - Дайте лампу! - закричал Лисоцкий.
   Ему дали лампу, и он в течение десяти секунд нагрел  подкову  добела.
Провода от нее отпаялись, а результат был тот же.
   - Не та подкова, - заявил Лисоцкий. - Суррогат, а не  подкова.  Нужно
настоящую, с коня. С копыта, так сказать!
   - Хватит! - сказал шеф. - Петя,  пишите  вежливое  письмо.  Приложите
схему опыта. Пообещайте амперметр. Не забудьте написать  "с  уважением".
Это преступление!.. Убить неделю на какого-то Брумма! А если этот  Фомич
заявит завтра, что Земля имеет форму бублика? Мы это тоже  будем  прове-
рять? Да?!
   - Подождите, - загадочно сказал Рыбаков, - это еще семечки.
   Лисоцкий выпросил подкову и унес к себе в лабораторию. Сказал, что на
счастье. В результате так оно и вышло, но гораздо позже.
   Я снова написал письмо в Верхние Петушки. Назвал  Фомича  "коллегой",
употребил кучу терминов и дал теоретическое обоснование с формулами. На-
писал даже уравнение Шредингера, хотя оно было и ни к чему. Это чтобы он
подольше разбирался. Я уже чувствовал, что предстоит затяжная борьба.
   Это же чувствовал шеф.
   - Петя, изучите этого Брумма как следует, - сказал он. -  Чтобы  быть
во всеоружии.
   На следующий день я отправился в отдел рукописей и старинных  изданий
Публичной библиотеки и засел за оригинал. Брумм писал по-латыни. С  этим
я еще справлялся с грехом пополам. Но у  него  обоснования  теории  были
немного мистические. Он, например, всерьез  заявлял,  что  электрический
ток есть одна из форм существования дьявола. И святой огонь,  мол,  зас-
тавляет дьявола бегать по проводам и производить  искры.  Каким  образом
дьявол может заряжать аккумуляторы, Брумм не писал.
   В общем, в таком роде.
   Я изучил только один трактат из четырнадцати, а Василий Фомич уже ус-
пел сделать ответный ход.
   Собираюсь
   На этот раз Смирный поднял  на  ноги  общественность.  Общественность
обычно охотно поднимается на ноги. Можно сказать,  она  только  этого  и
ждет.
   Общественность можно поднимать на ноги различными способами.  Василий
Фомич пошел по пути коллективного письма. Не знаю, где он набрал в Верх-
них Петушках столько народу. Может быть, в  райцентр  ездил?  Во  всяком
случае, человек пятьдесят клятвенно подтверждали,  что  товарищ  Смирный
пользовался мотоциклом с коляской шесть месяцев, и довольно  интенсивно.
Причем аккумулятор заряжал один раз от подковы. Все видели. Где он  брал
подкову, тоже указали. Он брал ее в кузнице.
   - Вот видишь. Не в церкви, а в кузнице, - сказал Рыбаков.
   - Да я свечу брал в церкви, а не подкову, - сказал я.
   - Все равно, - меланхолично заметил Саша.
   По-моему, Рыбаков задался целью методично меня довести  до  состояния
шефа. Это у него не выйдет!
   Шеф смотрел на меня скорбно, когда  я  читал  письмо.  У  него  зрела
мысль. Начал он издалека.
   - Петя, вы еще молоды, - сказал он мягко. - Нервы у вас крепкие.  По-
езжайте в Петушки. А не то Фомич сам прикатит на своем мотоцикле.  Тогда
я за себя не ручаюсь. А у меня семья.
   И я пошел оформлять командировку. Начальство подписало ее не глядя, а
в бухгалтерии заволновались.
   - Это где такие Петушки-гребешки? - спросил главный  бухгалтер.  -  И
зачем это тебе туда ехать? Небось, по грибы собрался?
   Я терпеливо объяснил, что в Верхних Гребешках состоится международный
симпозиум. То есть, тьфу! Не в Гребешках, а в  Петушках.  Повестка  дня:
доильные аппараты на транзисторах, сбор яиц с помощью  электромагнита  и
применение подковы в качестве генератора. Про подкову я не соврал.
   - А самогон там еще не гонят на транзисторах? - пошутил главбух.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг