на капитанском мостике. Три больших иллюминатора открывали вид на звезды,
переливающиеся сквозь надутые полупрозрачные кливера. В центре возвышалась
медная поблескивающая сфера, ювелирно составленная из каких-то спиц, осей
и фигур. В глубине был пульт, словно рояль - из одних клавиш, а перед ним
на нактоузной стойке - звездный компас. Рядом сияла свеча, и ее пламя было
окружено янтарным колечком.
- Смотри, Навк: это Навигационная Машина Галактики, - сказала Дождилика
и задумчиво погладила пальцами загадочные иероглифы, выгравированные на
медной сфере. - Ее изготовил Великий Штурман Млечного Пути Гандамага. Папа
нашел ее в руинах Нанарбека. - Она положила ладони на сферу, и неожиданно
вся сфера, стрекоча и позвякивая, пришла в движение. Иероглифы,
перемещаясь, стали меняться местами. - Так я определяю положение
Парусника: А это клавишный пульт.
Дождилика подошла к нему, помолчала и вдруг легко заиграла вальс. Навка
качнуло, и он подхватил свечу, готовую упасть. Пространство словно
заструилось вдоль корабля, затрепетало, замерцало. Сдвинулись звезды, и
все колесо Зодиака начало медленно вращаться. Тени поплыли по рубке.
Неожиданная тоска захлестнула Навка.
Галактический простор, бездны Орпокены внезапно стали достижимы для
чувств, осязаемы сердцем, и у Навка закружилась голова. Звезды, повинуясь
музыке вальса, медленно и грустно, словно монеты, пересыпались из ладони в
ладонь у вечности, и ветер тронул пламя свечи. Дождилика играла, и Навк
видел ее лицо в слабом свете, темные ресницы, опущенные на щеки, и
вздрагивающие кудри. Что-то для Навка вдруг стало не так, щемящая пустота
появилась там, где раньше был покой. Мироздание звенело, и хрустальные
блики летели в вакууме. Раскинув крылья, Галактика, как птица,
заваливалась в вираж.
- Мы с Парусником очень любим эту музыку, - сказала Дождилика,
останавливая вальс, и он, точно снегопад, мягко укладывался в лощины
космоса. - Ты чувствовал, как Парусник танцевал?..
- Я никогда не видел таких пультов, - признался Навк.
- Их и не бывает. Механоиды ведь не могут играть такую музыку: Я сама
придумала и пульт, и Парусник. А папа построил их для меня.
- Вот как? А я думал, что это все-таки его корабль:
- У папы нет своего корабля. У него был "Ультар", но его угнали Навага
и Кромлех. А потом "Ультар" признал капитаном тебя: Но ведь по Галактике
можно путешествовать и без корабля:
- Как это - без корабля?.. - удивился Навк.
- Видишь ли, - улыбаясь, стала объяснять Дождилика. - Млечный Путь был
самой прекрасной галактикой. Королевой Миров не потому, что Корабли
красиво расставили звезды. Он был гармоничен насквозь. Даже Энергетическое
Неблагополучие не смогло до конца разрушить его гармонию. Путешествовать
без корабля - значит, реализовать гармонию Млечного Пути. Для того, кто
находится в нашей Галактике, вся видимая звездная сфера делится на сто
сорок четыре созвездия - или Знака.
Созвездия эти всегда одни и те же, но относительно друг друга в разных
точках Галактики размещены по-разному и составлены из разных звезд.
Человек Кораблями создан как малое подобие Млечного Пути. Таэра - его
сердце. Руки и ноги - полюса Сбет, Гвит, Скут и Зарват. А тело, там, где
сосредотачивается мысль и где сосредотачивается страсть - это полюса Авл и
Евл. Папа объяснял мне, что сущность человека и любой вещи в мироздании
представляет собой четыре категории - Стран, Пталь, Орг и Эрг. Эрг
отвечает за местонахождение. Мы сейчас в Пцере, и у нас эрг находится в
той части нашего тела, которая соответствует Пцере в Галактике. На сфере
Навигационной Машины я могу разместить. Знаки так, как выглядели бы
созвездия в той точке Галактики, куда я хочу попасть. Глядя на Знаки, я
могу представить себя в этой точке, и эрг в моем теле переместится в ту
его часть, которая этой точке будет соответствовать. Но есть еще мировой,
космический эрг, и, чтобы сохранилась гармония Кораблей, он переместит
меня в пространстве в эту точку. Так когда-то умели путешествовать
некоторые, самые мудрые, монахи Нанарбека: Мне рассказывал папа.
- А мама? Где твоя мама? - неожиданно спросил Навк.
- Не знаю. Папа ничего не говорил. Я в детстве и не думала, что у людей
бывают мамы: А потом спрашивать уже не могла. В Галактической области
Меркнущий Шлейф есть одна планета, она называется Каланхое. И там в степи
лежит плита. На плите ничего не написано, но папа всегда плачет. Наверное,
моя мама под этой плитой:
Только здесь одна загадка, - добавила Дождилика. - Той могиле лет
триста: Я была на Каланхое, когда мы с папой шли по Галактическому Тракту.
- А что это за Тракт?
- Это такая дорога, которая опоясывает всю Галактику. Она построена
древней цивилизацией Хозяев для своих рабов. Вот идешь, идешь по ней,
проходишь высокие ворота - и уже на другой планете. Идешь дальше - новые
ворота, и новая планета.
И так без конца. Мы с папой шли несколько лет. Тракт ведет по лугам, по
лесам, сквозь скалы, пустыни, по мостам над океанами: Я, наверное, увидела
всю Галактику: Знаешь, Навк, как там красиво!.. Идешь, идешь, и меняются
миры, звезды: Мы видели древние города, крепости, храмы: Видели погибшие
планеты, племена диких людей, первобытных идолов, пепелища великих
цивилизаций: Видели даже Нанарбек, только издалека. Папа уходил в
монастырь, а я ждала его на дороге, потому что туда нельзя заходить: Мы
видели красных великанов с третьим глазом во лбу и карликов нам по колено,
видели планеты мутантов и планеты чудовищ: Папа показывал мне капища
Мамбетов - там в пещерах стояли такие каменные шары, но совсем прозрачные,
и в каждом шаре замурован какой-нибудь человек из другой галактики. Была
еще планета, по которой ползали крабы, огромные, как материки, и Тракт был
проложен по панцирю одного из них. Мы видели маяки Кораблей, где никогда
не гаснет огонь, и какие-то непонятные машины, которые работают до сих
пор: Я видела, как извергаются вулканы, как взрываются звезды: Однажды
папа показал мне гигантскую катапульту, которую строили Воители, чтобы
перелететь через Орпокену к другим галактикам: Иногда нам встречались
люди, которые тоже шли по Галактическому Тракту, но мы прятались от них,
потому что это были вакеро - грабители гробниц: И мы всегда шли одни: Это
одиночество посреди бесконечности:
Дождилика замолчала, глядя в сторону. В глазах ее стояли синие слезы.
Навк тихо задул свечу, которую все еще держал в руке. Дождилика
превратилась в темный силуэт. Вокруг ее головы клубилось белое свечение
волос, озаренных из иллюминатора звездами. В полумраке глаза Дождилики
едва заметно мерцали. Навк осторожно обнял девушку, чуть качнувшуюся ему
навстречу. Кончиками пальцев он мягко коснулся ее виска, потом -
дрогнувших губ. Дождилика взяла его ладонь и, легко поцеловав, повернула к
свету. Черная паутина лежала на серебряной ладони.
- Линия жизни: - прошептала Дождилика и рядом поднесла свою ладонь. - А
у меня она такая короткая: Помнишь, на Ракае мне была предсказана смерть?..
Навк хотел возразить, но она качнула кудрями.
- Это правда. Вот Скут-полюс. - Дождилика дотронулась до вершины
среднего пальца Навка. - А это означает Пцеру: - И она закрыла своей
ладонью его ладонь.
Глава 12. ДЖИЗИРАК
Главная цель броска через Ракайский тоннель висела перед тонким
бушпритом Парусника. Навк разглядывал сложную конструкцию из огромных
шестерней, осей, рычагов, цепей и пружин, которая находилась в
беспрестанной, ровной и мерной работе - вращались звездчатые диски, бежали
звенья, ходили локти шкивов и ехали зубцы. Неведомая машина внушала жуть
своим сверхъестественным замыслом.
- Она что, со времен Кораблей не останавливается? - спросил Навк, но
Корабельщик не ответил.
- Тогда это вечный двигатель, - решил Навк.
- Нет, - вдруг сказал Корабельщик. - Это не вечный двигатель. Миллиард
лет - очень много, но это не вечность. Корабли построили другой, настоящий
вечный двигатель. Он находился в Сбет-секторе в скоплении Удавки. Корабли
нарушили пространство, вытащив в силовом коконе клочок Абсолютной Пустоты
из небытия. В этот пузырь они поместили вечный двигатель. Несколько тысяч
лет назад безумный инженер Волопай решил исследовать его и найти принцип
Вечного Движения. Он вскрыл пузырь, и образовались Прорехи Мироздания,
сквозь которые к нам вторглись семь легионов нелюдей. Вторженцы утащили на
Озарение почти половину человечества, прежде чем их армады были разбиты у
кровавой звезды Никин. Вечный двигатель был уничтожен в этой войне.
Над шестернями на тонкой стреле был подвешен балкончик. Из-под слоя
пыли на нем смутно проглядывал контур большого иероглифа.
- Это знак Человека, - сказал старик. - Опускай Парусник, дочка.
Парусник приблизился к балкону и осторожно коснулся его причальной
иглой. Навк и Корабельщик сошли на древний камень. Поднимая вязкие клубы
пыли, осевшей за тысячи лет плотным слоем, они приблизились к парапету.
Под ногами блестело золото из крови вепря Уруха.
Корабельщик протянул над парапетом руку, и в пальцах у него засверкал
перлиор.
- На Ракае мы узнали, что у Джизирака перлиор будет песчинкой, - сказал
Корабельщик. - Посмотрим, что будет с этой песчинкой, когда она попадет в
часы вечности:
Огненная бусина покатилась по ладони, сорвалась и капнула вниз. Навк
стремительно навалился грудью на парапет. Огонек улетал вдаль, к зубьям и
шестерням. Он ударился и исчез.
Навк и Корабельщик вернулись в рубку Парусника и долго стояли у
иллюминаторов.
- Вот и все, - вдруг негромко сказал Корабельщик. - Глядите:
Огромный механизм медленно разваливался на части. Отплывали выбитые
зубцы. В вращении откатывались, кувыркаясь, шестерни. Разламывались оси.
На глыбы распадались рычаги. Цепи рвались и, плавно изгибаясь, летели в
пустоте во все стороны.
- Двигатель не смог пережевать наш перлиор, - сказал Корабельщик. -
Метеориты, обломки - все мог, грыз, хрустел, а жемчужину не смог. Я так и
думал. Песчинка перемолола жернова:
Осколки важно, нереально легко, неторопливо расходились, открывая
сердцевину двигателя - огромный станок пружинной катапульты. На ее ложе
покоилась торпеда из сверкающего металла. Помедлив, затвор треснул, и
пружина, освободившись, ударила в торпеду бойком. Весь станок катапульты
всколыхнулся. Торпеда рванулась вперед и вонзилась в пустоту, как
сверкнувшая молния. Траектория ее, ровная, словно луч, уходила к черному
провалу Джизирака.
- Смотрите! Смотрите! - вдруг позвала Дождилика, широко открытыми
глазами оглядывая небосвод. - Кажется, в пространстве становится светлее!..
- В хрониках Нанарбека говорилось, что так начинался Второй Световой
Потоп, - сказал Корабельщик. - Но здесь не Световой Потоп. Видимо,
механизм, оберегающий катапульту, одновременно вращал выворотень. Мы его
разрушили, и теперь выворотень останавливается. Пространство прекращает
вращение и делается проницаемым для света:
С каждой минутой звезды зажигались все радостнее, все увереннее. Мощь
их сияния нарастала, поглощая истосковавшиеся по свету недра Оверка. Из
тьмы вслед за ближними светилами Пцеры проступили мелкие россыпи дальних.
Парусник, наполняясь их мерцанием, льдисто засверкал, как чудесный
сталактит в темной пещере туманности.
- Ну-ка, парень, если ты себя считаешь капитаном, - обратился к Навку
Корабельщик. - Попробуй найти перлиор! Жемчужина для нас выглядит как
звезда.
Найди-ка новую звезду на здешней звездной сфере!
Навк запрокинул голову. Искристый дым плыл в темном космосе. Парусник
был погружен в его облако. Повсюду - частый и мелкий, нежный и ласковый -
реял дождь огней, среди сонма которых обнаружить новый было все равно, что
отыскать новую рыбу в океане.
- Вот он, - протягивая руку, указал Навк.
Он встал на капитанский мостик и положил руки на клавиши пульта.
Корабельщик долго возился со скафандром и наконец показался у бушприта
корабля. Навк заиграл и почувствовал, как дрожь пробежала по всем нервам,
по вантам, по каждой нити такелажа Парусника. Корабельщик неуверенно
протянул руку, а потом открыл ладонь, и из пустоты в эту ладонь плавно
легла сияющая жемчужина перлиора.
И, точно дождавшись этого момента, волна света накатила на Парусник,
всколыхнула его. Дождилика и Навк от неожиданности заслонились руками.
- Джизирак!.. Джизирак взрывается!.. - закричал Корабельщик. - Мы
торпедировали его, и он взрывается!..
Темно-зеленые, ультрамариновые горы исказили лик звезды. Длинные
протуберанцы извивались во все стороны. Звезда кипела, бурлила, неудержимо
разбухала. Свет ее усиливался. Клочья, куски, слои плазмы отрывались от
поверхности. Джизирак превратился в растущую, клубящуюся тучу, в недрах
которой змеились молнии, фонтаны звездного вещества, накопленные
коллапсаром, били наружу. Титаническая звезда выворачивалась наизнанку.
Океан энергии вырвался из берегов. Из белого карлика Джизирак
превращался в сверхгиганта - самое великое светило Пцеры!
- Навк, - позвал Корабельщик. Он стоял в дверях рубки и уже не глядел
на звезду.
- Навк: - Он помолчал. - Пришло время щенят сажать на цепь. Слушай меня
и молчи.
Я отдаю тебе "Ультар". Ты навсегда покинешь Парусник. Ты навсегда
покинешь Пцеру. Ты забудешь все, что здесь было. Ты обязан сделать это и
пережить. Я не отдам тебе Дождилику.
- Почему?.. - потрясено спросил Навк.
- Уходи, - отворачиваясь, сказал Корабельщик.
Ошеломление Навка было столь велико, что он потерял способность к
самостоятельным поступкам. Вселенная, как мыльный пузырь, лопнула вокруг
него, и он остался в вакууме, где любое движение совершалось по
непреклонной воле сурового, жестокого и непонятного Корабельщика.
Парусник подошел к Олберану. В свете настоящих звезд планета выглядела
как заброшенная помойка, как свалка старья. Ни старик, ни девушка не
разговаривали с Навком. В полном одиночестве он сидел на стуле посреди
каюты и тупо глядел, как в иллюминаторах вырастает и впучивается щербатый,
глазастый, дырчатый диск Олберана.
С кончиной выворотня Олберан стал необитаем. Штук шесть мхангов лежали
на грунте в кратере среди погибших кораблей. Их щупальца беспорядочно
спутались, глаза выпучились, бессмысленно уставившись в небо, а клювы
раскрылись и безвольно свисали набок. Костры погасли. Черные, оголенные,
коченеющие глыбы яиц высились среди груд остывающих углей. Умирающие
склиты вяло ползали среди обломков.
Парусник опустился поблизости от "Ультара", брезгливо коснувшись грунта
причальной иглой. Корабельщик вошел в каюту и молча кивнул Навку на выход.
Навк, медля и не веря, сошел на валуны Олберана. Парусник бесшумно и легко
поплыл в небо. Он поднимался выше и выше, превратился в облако, в птицу, в
белую звездочку и исчез совсем.
Оглушенный случившимся, Навк поплелся к своему потрепанному суденышку,
стоявшему среди этой пустыни с темными иллюминаторами и открытыми люками.
Пройдя по неосвещенному тоннелю, Навк вошел в рубку и приблизился к
выключенному пульту. И тотчас в проходе за его спиной вырос мощный
террор-механоид с излучателем. Два других выдвинулись из-за пульта, взяв
Навка на прицел.
- Пилот Навк! - пророкотал террор-механоид. - Решением трибунала
Корабельной Корпорации Сатара вы арестованы!
"А ведь сам Сатар назвал меня пилотом:" - подумал Навк.
Глава 13. КАЛААТ
Едва прекратилось движение выворотня, остатки эскадры Сатара,
отброшенной Джизираком, хлынули в доселе запретную область. На корабельном
кладбище Олберана механоиды обнаружили покинутый "Ультар". Перестреляв
мхангов, псаи с механоидами опустились в кратер. В корабле Навка была
устроена засада. Расчет оказался точен.
Навка доставили на станцию и принялись выпытывать у него секреты
Корабельщика.
Навк молчал. Никакие допросы, никакая боль не заставили его заговорить.
Измученного, окровавленного, Навка погрузили на транспорт и отправили
на космическую каторгу - на Калаат.
Когда Навка вели по тоннелям орбитальной таможни, юноша увидел Калаат в
иллюминаторе и подумал, что такие планеты, как эта, ему встречались уже не
раз, например, планеты-рудники, где загружались суда его каравана. Да и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг