он сегодня не успел прочесть газету. Завязывается разговор.
- А вы далеко летите?
- В Обск...
- Вообразите, какое совпадение, и я туда же!
Жаркий день, воздушные ямы, болтает.. Алексей Федорович, про себя,
нисколько не интересуется совпадением. Но разговорчивый молодой человек,
придравшись к случаю, охотно, хотя его не просят, рассказывает о себе все:
где работает, кем, где живет, сколько ему лет, где учился, когда окончил,
у каких профессоров занимался. Все с подробностями и не особенно интересно.
Алексей Федорович слушает вежливо, но не слишком внимательно, и думает:
"Славный молодой человек, не очень, кажется, умный, но зато открытый".
...Вверх... Вниз... Вверх... Вниз... Болтает... Работа моторов
приглушена двойными стенками плотного корпуса. Слушать и говорить можно
без напряжения.
Выговорившись, молодой человек вспоминает:
- И вот, все только о себе, позвольте познакомиться - инженер Заклинкин
Анатолий Николаевич! Я тут прихворнул. Решил провести отпуск в Сибири,
поправиться. Знаете, советуют. Никогда не был в Сибири. Говорят, там
природа хорошая и охота мировая. Я хоть липовый охотник, а хочу
пострелять. Там, говорят, уток палками бьют.
Решительно, инженер Заклинкин все о себе рассказал. Весь вывернулся. И
Алексей Федорович был вынужден представиться.
Молодой человек пришел в восторг:
- Как же, значит, сын известного... и сам известный.. Кто же не
знает... все студенты обожают... Хотя он сам учился в другом институте,
но...
Не любя привлекать к себе внимание, скромный в несколько застенчивый,
Алексей Федорович назвал свою фамилию по необходимости и тихо. Восторги
молодого человека, громко повторившего известное имя, послу жили ненужной
рекламой.
В стране, где до страсти любят искусство, имя актера, певца, балерины,
писателя иной раз затмевает имя ученого. Но фамилия Федора Александровича
была действительно популярна. В этом Заклинкин не преувеличивал. Широкая
публика, правда, как-то сливала отца и сына в одно - разница в
перестановке инициалов. В более узком кругу в сыне видели одного из
достойных преемников отца.
Недовольный крикливой рекламой, Алексей в душе извиняет молодого
человека - искренность подкупает. Узнав, что Алексей Федорович летит в
Обск в связи с болезнью брата, причем упоминается Чистоозерское и Лебяжье,
инженер Заклинкин, наконец, кажется, понимает, что можно и надоесть, и
начинает развлекаться с молодой пассажиркой, предоставив своего нового
знакомого самому себе и газете.
Внизу проходит узкая Волга, степи, зеленые, поросшие мхом холмы Урала,
заросли, вновь степи. Озера.
Мерно работают моторы. Вверх, вниз - болтает... Горизонты скрываются в
сумеречной дымке. Солнце сзади. Оно близко к закату. Вот на земле
железнодорожные пути сходятся острым углом. Две колеи с запада и одна - с
северо-запада. В вершине угла - мост через широкую реку, текущую, как все
реки Сибири, на север. За мостом длинный город широко раскинулся по берегу.
Вечереет. Здесь астрономическая разница во времени с Москвой почти на
два с половиной часа. По местному - половина девятого. Самолет идет на
посадку.
Снижается, начинает описывать круг. Крен, еще крен, выравнивается,
сейчас земля! Алексей Федорович вспомнил содержание телеграммы:
"Николай Сергеевич... был тяжело болен опасность жизни миновала прогноз
положительный тчк Необходим немедленный приезд близкого для выяснения
причин серьезной болезни - Станишевский".
Едва заметен толчок. Колеса, оторвавшись днем от земли в Европе,
вечером вновь касаются ее в Азии.
ПО СЛЕДУ
1
ПАВЕЛ Владиславович Станишевский был человеком весьма настойчивым,
подвижным, очень деятельным. Интересовавшая его проблема не давала ему ни
минуты покоя - или, если угодно, он не давал ей покоя, - до момента
полного удовлетворения неугомонной любознательности.
Впрочем, Павел Владиславович вносил тот же скорый темп и
неукоснительную требовательность и в дела административные - клиники
Обского мединститута.
Признаемся, что он порой и тормошил людей больше, чем нужно, и шел на
разные хитрости для достижения цели. Особенную маневренность он проявлял
при наличии сопротивления.
В нарушение основных законов физики, его действия явно превосходили
противодействия. В ход шли обходы, охваты, клещи, прорыв в тыл и глубокие
рейды. Устроив противнику - больному, коллеге, местным организациям,
министерству - Канны, да что. Канны - мелочь, ему удавались и Сталинграды,
Павел Владиславович торжествовал и умел так добродушно разоблачить сам
свои "интриги", что на него в большинстве случаев особенно и не обижались.
Победитель, он объяснялся начистоту:
- Чувствую себя весьма виноватым. Повинную голову и меч не сечет. Дело
было совсем без движения, теперь вы сами убедились, результат отличный.
Недоброжелатели и враги называли его иезуитом. Доля правды, как в
каждой кличке, в этом была - по проявлениям ловкости и настойчивости. В
своей сушности Павел Владиславович был вежлив и внугренне, не только
наружно.
Мастерски обыграв противника, он начинал чувствовать себя виноватым.
Отсюда потребность в повинных излияниях, что далеко не всегда уместно и
нужно.
Недаром и справедливо раздражался после очередной "победы" один из его
ассистентов, близкий друг и помощник: "опять извиняться будет,
неисправим"...
2
АЭРОДРОМ в Обске расположен на левом берегу реки. В сумерках двое
прибывших с ховановским самолетом пассажиров переправились на речном
трамвае в город.
Степная река бурливыми водоворотами несла в низких берегах желтоватую
мутную воду. Август, а вода стоит высоко. Истоки реки питаются на далеком
хребте каскадами глетчеров и, парадокс, река сохраняет горный режим в
длинной, голой степи, завися от летнего таяния дальних вечных льдов.
Город на правом берегу. Наш обыкновенный город, несколько высших
учебных заведений, десятки средних школ, несколько мощных заводов,
несколько сот тысяч жителей и ни одного безработного.
Алексей Федорович простился со своим случайным знакомым у двери номера
в новой, четырехэтажной гостинице. Молодой человек сумел не расспрашивать
Алексея Федоровича о его дальнейших планах, за что, про себя, тот ему
приписал в аттестат:
- Не так уже навязчив, каким кажется по первому впечатлению...
А Толечка чувствовал себя, как гончая, ветер случайно приносит смутный,
но интересный запах. Собака принюхивается, соображая, а не пойти ли по
следу.
Толя начал кое-что сопоставлять. Школа!
На следующий день утром, идя в Обский медицинский институт узнать о
месте возможной встречи со Станишевским, Алексей Федорович, кажется, видел
мелькнувшую фигуру молодого инженера Заклинкина.
Швейцар института, внимательно и солидно выслушав Алексея Федоровича,
сообщил:
- Павел Владиславович у себя наверху. Потом они собираются в клинику.
Сейчас они очень заняты. Вы их здесь обождите, они здесь пройдут, - Манеры
Станишевского влияли и на младший персонал.
Алексей Федорович спросил, нет ли возможности доложить и, на вопрос
швейцара, назвал фамилию. Швейцары учебных заведений хоть и "простые"
люди, но они слышат, читают, обсуждают, как и прочие наши простые люди...
Услышав имя, почтенный человек стал вдвое солиднее: "Я сейчас доложу". - в
бойко пустился по лестнице, на втором шаге потеряв большую долю своего
величия.
Алексей Федорович шел за ним. Швейцар стукнул в дверь с надписью
"Директор .." и, не дожидаясь ответа, открыл:
- Павел Владиславович, к вам из Москвы...
Услышав фамилию, Станишевский бросил бывшим у него заведующему
хозяйством и коменданту зданий:
- Прошу покорнейше извинить, не имею возможности, окончим потом... -
был жаркий разговор об ускорении ремонта, учебный год на носу, - и
очутился у двери:
- Алексей Федорович! - они встречались два-три раза на съездах в
Москве, - я бесконечно виноват за беспокойство. Моя телеграмма мучает меня
целые сутки.
Я думал о приезде кого-нибудь из товарищей вашего брата... Если бы я
знал, что это вас так обеспокоит... Но я положительно счастлив вашему
приезду!
3.
СЛУШАЯ Павла Владиславовича, Алексей Федорович улыбался без признаков
неудовольствия. Они сели. Станишевский продолжал:
- Во-первых, милейший ваш брат, Николай Сергеевич, здоров, рецидивов не
опасаюсь. Скоро мы ему позволим возобновить истребление уток, гусей и
прочих... во-вторых, главное. В главном прошу извинить мне мое
многословие...
Станишевский весьма подробно изложил историю болезни, и Алексей
Федорович слушал его очень внимательно. В конце длинного сообщения о своих
наблюдениях Станишевский резюмировал:
- Чувствую, чувствую, что сейчас перебрасываются мостики между вами,
энергетиками, и нами, медиками. Эритроцит - не нейтральное тело! В этом
проблема! Первая...
Алексей Федорович утвердительно кивал головой.
- Да, я читал вашу статью! - сказал он.
- Вы поймете меня, - продолжал Станишевский, - передо мной единственный
в мире случай молниеносного, спонтанного белокровия. Целый ряд совершенно
пока непонятных явлений! Я уверен, что причина пришла извне. Но как, что
вызвало шок, уничтоживший эритроцит? Какое начало действовало в крови?
Убежден, что наш драгоценнейший Николай Сергеевич может помочь в
установлении причины явления. Но увы, мой милейший пациент скрытен и
упрям. Молчит. Да я бы его... - Станишевский улыбнулся, потом сделал
страшное лицо и представил, точно кого-то крепко трясет за грудь. Алексей
Федорович кивал головой.
Станишевский продолжал:
- Так вот-с! Силы у меня в Чистоозерском расставлены так: во-первых, у
меня там есть Лидия Николаевна, главный врач. Очень серьезный человек. На
нее я могу положиться, как на каменную гору! У нее помощницей одна из
лучших моих учениц. Я ее туда послал для начала. Считаю, что молодой врач
обязан начать на периферии. Научная работа от нес не уйдет. Так, вот,
уважаемые коллеги звонят мне каждый день и... - Павел Владиславович
вскочил и развел руками:
- ...и ничего. Система наводящих вопросов не дает никаких результатов!
Да я с ума сойду! Помогите же мне, Алексей Федорович!
Станишевский помолчал, немного успокоился и заговорил опять:
- И скажу откровенно, повинную голову и меч не сечет. Посылая вчера
телеграмму, именно на вас я рассчитывал. Если бы вы не приехали, право, не
знал бы, что делать? Вы уж меня, за потерянное время и труд, но имя науки,
извините...
Алексей Федорович не поделился со Станишевским последними решениями
Института энергии о новой теме. К чему волновать его раньше времени? В
душе Алексей решил, что миновать Станишевского не придется.
Решили, что Алексей Федорович, не теряя времени, вылетит в
Чистоозерское для выяснения всех обстоятельств загадочной болезни Николая.
Но с аэродрома Станишевскому ответили, что в связи с уборочной кампанией
все самолеты с утра ушли в район, и обещали приготовить машину только на
завтра.
Алексей Федорович проводил Станишевского в клинику. Это близко, пешком.
Павел Владиславович взял у своего дорогого гостя обещание пообедать у
него в семье, и Алексей пошел на междугородную телефонную станцию
поговорить с отцом. А потом бродил он по улицам степного города со
странным чувством воли и свободы, которая ощущается при внезапной персмене
места и приносится воздухом широких азиатских степей. Пьянит великий
простор чуткое сердце человека.
4.
ПАВЕЛ Владиславович не был обижен семейным стьсм, женой - с молоду, к
старости - верной подругой и удавшимися детьми. Он, будучи доволен
больным, иногда спрашивал - "женаты?" или "замужем?". На отрицательный
ответ серьезно шутил: "Hапрасно, напрасно, могу прописать, средство мною
лично проверено".
Вечером, у входа в гостиницу Алексей Федорович встретил инженера
Заклинкина.
Довольный днем - действовал и отдых и перемена обстановки, - Алексеи
Федорович нашел молодого человека вполне приемлемым и сам пригласил его
вместе выпить чаю. За столом с обычной откровенностью - душа нараспашку,
весь навиду, молодой человек рассказал о своем дне. Был везде, все узнал,
самый лучший район Чистоозерский. Замечательные места, озера, камыши,
масса дичи, особенно в селе Лебяжьем. Решил ехать туда. Узнавал. Отсюда
автобусы ежедневно ходят в Чистоозерское, там до Лебяжьего тоже можно
доехать без большого труда. Правда, до Чистоозерского придется ехать
больше суток с ночевкой по дороге. Но он посмотрит природу.
- Да, я вспоминаю, вы говорили, что у вас там брат заболел.
- Он уже почти поправился.
- Что же с ним было? - Толя умеет быть вежливым.
- Что-то пока еще не определенное.
-- Замечательно, давайте вместе устроимся на одну машину. Я похлопочу.
- Благодарю, я лечу...
- Так, значит, встретимся там?
Пауза.
Алексею Федоровичу немного неловко. Как-то получается, что ему доступно
лететь, а другому нет. Он сам предлагает:
- Самолет двухместный, хотите лететь со мной?
Молодой человек рассыпался в благодарностях. Конечно, конечно, так
замечательно, природу он увидит сверху. Конечно, расходы пополам. он лезет
за бумажником. Алексей Федорович отклоняет, молодой человек настаивает.
Алексей Федорович тверд. Внутренне он удовлетворен: сделал человеку
приятное, да и денег у него вряд ли очень много. Молодой инженер, в
отпуске...
Хорошо на душе у Алексея Федоровича! Чарует его незнакомое до сих пор
небо Сибири. Смотрит он, не зажигая света в своем номере, с маленького
балкончика на августовские желтые черточки падающих звезд в темном,
высоком небе, и о чем-то думается ему просто, без мыслей.
ОСТАВШИСЬ наедине в своем номере, молодой инженер стал готовиться в
путь.
Нужно все привести в порядок. Он поворачивает ключ в двери, вешает на
стул пиджак и ставит его спинкой к двери, чтобы через замочную скважину
комната не была видна.
Дверь добротная, без щелей. Стены осмотрены. Окно находящегося в
третьем этаже номера выходит во двор и против него - часть корпуса
гостиницы, построенного, как говорят строители, в форме буквы П. С помощью
бинокля можно увидеть ярко освещенную внутренность номера. Здесь должна
помочь занавеска.
Теперь можно действовать.
Вот карта области. Старая, названия с твердыми знаками и ятем, масштаб
в верстах и в дюймах, а не в километрах и в сантиметрах, 1 . 42000. В
отношении дорог, лесов и населенных пунктов старая карта может подвести,
за половину столетия много перемен. Вода постояннее. Впрочем, и
Чистоозерское и Лебяжье на карте обозначены.
К югу от Лебяжьего, приблизительно в восьми верстах, - в километрах
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг