один нормальный взломщик: он в третий раз за последние четверть часа взял
со стола господина директора телефонную трубку и стал набирать вызов.
Только звонил он в этот раз не Гарику в "Кентербери", а в "Скорую помощь".
Соединили его мгновенно.
- Слушаю вас, говорите... - обворожительным девичьим голосом пропел
дежурный компьютер клиники.
- Я... У меня, кажется, удар... - изменив голос, прохрипел Шишел. -
Я... не могу... пошевелиться...
- Сообщите номер вашего страхового полиса, пожалуйста, - потребовал
полный скрытого очарования голос.
- О-о-о, пошли вы в задницу со своими полисами! - не меняя интонации,
простонал Шаленый. - Нет, лучше приезжайте немедленно на Гранд-Театрал...
"Расмус билдинг", "Джевелри трэйдс"... Кабинет директора... Здесь
открыто...
- Не могли бы вы уточнить... - с глубочайшей заинтересованностью в
голосе заверещал компьютер.
- Ничего я тебе уточнять не стану, сука... - замогильным голосом
пообещал Шишел. - Загибаюсь я... Бонифаций я... Мелканян... Остальное
найдете в своей долбаной базе данных... Поторопитесь... Проклятые копы....,
Сообразив, что, увлекшись, он говорит лишнее - его отношение к городской
полиции вряд ли интересовало службу "Скорой помощи", - Шаленый смахнул
аппарат на пол, посмотрел на уже и вовсе бездыханного вроде Мелканяна и,
обращаясь к почтенному ювелиру, произнес более чем соответствующую
действительности сентенцию:
- Ну, отец, все, что мог, для тебя я сделал. Так что уж не обессудь...
Он вытянул из "пистона" своих джинсов пятибаксовую купюру, свернул
бантиком и запалил над лампадкой Винтари-дин-Зинвари - принес жертву
Строюму Богу Путаницы. После чего дал тягу.
***
- Издевается, сволочь! - с некоторой поспешностью констатировал
сержант Харрис, выразительно постучав по индикатору часов. - В конце
концов, - он поднялся и поправил амуницию, - все это вызывает у меня, как у
представителя... э-э... городских властей, сильнейшие опасения.
Он надавил на начищенную кнопку дверного звонка, и где-то в недрах
"Джевелри" зазвучал далекий, но отчетливо слышный музыкальный сигнал.
Последующие тридцать секунд ожидания не привели ни jc-какому результату.
- Пол... - отрешенно скомандовал сержант-, и его приспевший с обхода
пострадавших офисов флегматичный подчиненный начал застегивать свою
расхристанную амуницию. Это ему стоило бы делать поскорее.
Потому что пару секунд спустя чуть ли не в живот неторопливого служаки
уперся вывернувший с Маолейн скоростной флайер "амбуланс", из которого
чертом из коробки выскочили массивный тип в белом халате с пришпиленной на
нагрудном кармане опознавательной карточкой "Д-р Эдвард Т. Лири.
НЕЙРОХИРУРГИЯ" и подтянутая китаянка в той же униформе.
- Где больной?! - с места в карьер начат доктор. - Черт возьми, не
загораживайте мне дорогу, сержант! - Он решительно отодвинул Харриса с
пути, намереваясь войти в открытые двери "Джевелри".
- Вам придется обождать, сэр, - сухо ответил тот, разворачивая
служителя Эскулапа носом в стену. - Здесь проводится полицейская операция.
Никто не вызывал "скорую".
Но не тут-то было: доктор Лири слишком хорошо знал, с кого в конечном
счете сдерут три шкуры, чтобы хоть частично компенсировать страховку за
ущерб, причиненный клиенту в результате несвоевременных действий службы
"Скорой помощи", и поэтому даже огнедышащий дракон, буде таковой доставлен
на место действия прямо из родного гнезда на Терранове, не помешал бы ему
выполнить свой профессиональный долг - не то что какая-то полицейская
бестолочь. Поэтому особого успеха усилия сержанта Харриса не имели, а
высвободившийся из захвата кардиолог уверенно переступил порог вестибюля
"Джевелри". И тут Пола, доселе бестолково взиравшего на происходящее, вдруг
осенило.
- Да это такие же врачи, как я - архиепископ! - заорал он, заворачивая
медсестре руку за спину. - Это те же суки, только в камуфляже! Решили пойти
по второму заходу!
- Какова наглость! - поддержал гениальную догадку подчиненного сержант
и в броске всей своей облаченной в спецбронекостюм тушей сшиб кардиолога с
ног.
- Ки-я!!! - выдала боевой клич медсестра, с размаху всадив острый
носок туфли меж ног незадачливому Полу, так и не успевшему как надо
застегнуть защитную амуницию. Взятые в замок кисти рук она, не теряя
времени, обрушила на оказавшийся незащищенным загривок сержанта Харриса.
- Второй раз за вечер об этом самом месте бьют мужика промеж
промежности, - меланхолично констатировал давешний бурят или японец -
водитель "роллса", по-прежнему без пассажиров следовавшего теперь обратным
курсом. - Хотя каждый раз другого... Тенденция, однако... - и добавил,
правда без всякой надежды обращаясь к заворожено сидевшему на парапете
Уолту:
- Так вам никуда не надо, сэр?
- Нет, - с сожалением констатировал тот. - Хотя, знаешь, подожди, если
не торопишься. Вон там.
С этими словами он энергично поднялся, обошел пребывавшую в разгаре
свалку в дверях и прошел прямо в святая святых "Джевелри трэйдс".
***
За мгновение до того, как Шишел-Мышел вышел из зловонного проулка на
совершенно пустынную Сурабайя-стрит, последний луч сомнительного украшения
ночного небосвода Малой Колонии - Большого Бельмеса - погас в нагромождении
туч. Стало душно и темно, как под мышкой у коренного обитателя далекой
Африки. Но все-таки не как в могиле: по всему горизонту уже вовсю шла
пляска молний - верный признак того, что до ливня остались считанные
секунды. Рекламные зарева над Гранд-Театрал и далекое - над Деловым центром
сошли почти на нет: видно, сказывалась сохранившаяся со времен
Реколонизации привычка к светомаскировке. Только где-то у черта на куличках
эхом отзывались словно с цепи сорвавшиеся сирены полицейских каров и то
там, то тут по далеким стенам улиц-ущелий проскальзывал луч прожектора.
"Нашли время для учений, заразы, - машинально подумал Шишел. - И так все
нервы поиздергал из-за козла этого..."
Несмотря на полное безлюдье, прежде чем выйти на открытое
пространство, Шишел привел себя в относительный порядок, постаравшись,
насколько это возможно, свести на нет последствия двойного путешествия по
шахте далеко не выбывшего из эксплуатации мусоропровода. На сей предмет у
него был припасен дезодорант, напрочь отшибающий даже последствия контакта
со скунсовой струей, - да вот незадача: проклятый аэрозольный баллончик был
глубоко погребен под туго наполнившим все его карманы содержимым сейфа
почтенного Мелканяна. Прокляв еще раз чертовых олухов, уволокших из-под
самого его носа сумку с инструментами и вместительными отделениями для
добычи, которую теперь вот пришлось транспортировать этак вот - словно
наворованные на детском празднике конфеты, Шишел смирился с малоаппетитным
душком, прочно прицепившимся к нему, пересек пустынную улицу и,
возблагодарив Господа за то, что в видавшем виды "горби" не заглох движок и
шпана не увела колеса за то время, что машина стояла без присмотра, с
размаху грохнулся на сиденье. То, что, проделав это, он ограничился всего
лишь четырехэтажным, не слишком кучерявым выражением своих чувств,
объяснялось только его исключительной профессиональной выдержкой: чертов
перстень, заткнутый в задний карман, впился в его филейную часть прямо-таки
что твой штык. Если бы проклятая безделушка не зацепилась за прочную ткань
джинсов, она немедленно полетела бы в сточную канаву, но пока Шаленый
боролся с сопротивлением этих двух вступивших в неожиданный сговор
предметов, приступ его бешенства сошел на нет, - в конце концов, все
происшедшее было достаточно забавным. Он подкинул перстень на ладони и
примерил его на безымянный палец правой руки. Невероятно, но перстень сел
на него, будто на заказ сделанный. Странное ощущение - нет, скорее уж тень
ощущения скользнула в дальнем уголке сознания Шишела: ему почудилось, что
перстень гусеницей обвился вокруг его пальца и тихонько стиснул его. Он с
каким-то дружеским почти что удивлением посмотрел на вещицу, потер камень о
штаны, дохнул на него и тронул "горби". Когда на Сурабайя, завывая
сиренами, вылетела пара машин оцепления, они - Шишел, "горби" и Дьяволов
Камень - были уже слишком далеко, чтобы услышать их.
***
Долго плутать по "Джевелри" Уолту не пришлось: распахнутая дверь в
кабинет директора было первым, что бросалось в глаза в полузатемненном
зале. На пороге Уолт на мгновение замер, а затем, обогнув валяющуюся
посреди дороги "беретту" и присвистнув при виде явно выпотрошенного сейфа,
склонился над распростертым в кресле Мелканяном. Попробовал нащупать пульс,
оттянул нижнее веко, пытаясь обнаружить в теле держателя ювелирной торговли
хоть какие-то признаки жизни. Кое-какой успех это возымело - лицо Мелканяна
судорожно скривилось, и Уолт несколько испуганно отдернул руку. Мутный,
словно прошедший сквозь воды Стикса взгляд ювелира побродил по крытому
панелями скок-дерева потолку, а может, по незримым пространствам
потустороннего мира и остановился наконец на физиономии Уолта. При этом во
взгляде том отразился мистический ужас. Скрюченными пальцами непослушных
рук Бонифаций попытался ухватить репортера за отвороты куртки не отрывая
взора от его зрачков.
- А-ах-х-х-р... - Из горла Мелканяна с видимым трудом вырывалось
смешанное с хрипом клекотание, напоминавшее звук забарахлившей кофеварки.
- Где же эти врачи, черт их дери?! - простонал Уолт, пытаясь
освободиться и не в силах оторвать глаз от стекленеющего взора ювелира.
Чисто профессиональный рефлекс заставил его снова включить привычно
болтавшийся на поясе регистратор.
- Х-х-хрр... Отд... - Стали появляться из уст Бонифация
получленораздельные звуки. - Отд-т... Вер-р-р-р... Вер-ни Скр... ж... Верни
Камень... Все равно...
- К-какой камень? - остолбенело спросил Уолт, чувствуя, что и его
собственная речь теряет членораздельность, а взгляд - стекленеет.
- Кр... Хр... Скрижаль Дур-рной Вести... Все... хр... От-д-т-дай
Дьяволов Камень...
Уолт остолбенел. Мелканян протянул свою скрюченную руку ему прямо в
физиономию, словно ожидая, что собеседник тут же в нее и положит Камень.
- Все равно... За ним пр... кр... хр... пр-ридут... Жр... Хр... Жрецы
Янтарного... Кр... хр... кр... Храма... Янтар-рного Храма... У тб... У тебя
нич-ч... У тебя ничег-го не п-получ... Ничего не выйдет... Эт-то
недоразумение... СБОЙ...
- Нет у меня Камня! - каким-то самому ему на удивление фальшивым
голосом зашипел Уолт. - Нету, нету у меня никакого камня!!!...
Чертовщина, заварившаяся этим вечером вокруг тайны Скрижали Дурной
Вести, никак не укладывалась у него в голове, а сейчас он стал в тупик
окончательно.
- Значит... не хочешь... отдавать... - Взгляд старого армянина
окончательно потух, зрачки стали закатываться под лоб.
- Эй! - заорал Уолт, окончательно теряя всякий контроль над собой. -
Док! Сюда, быстрее вы, суки! Тут человек умирает!
Цепенеющая рука Мелканяна ухватила-таки его за ворот.
- Они... Они все равно... все равно возьмут твою душу... Вместе с
Ним... - неожиданно членораздельно и убедительно сказал ювелир, устремив в
пространство невидящий взгляд. - Но... не вздумай... все равно не
вздумай... надеть его на перст...
Рука умирающего разжалась, отпустила наконец ворот Уолта и повисла
плетью. Уолт заворожено смотрел тому в рот.
- Никто... - еле слышно сипел Бонифаций. - Никто не должен... не
должен снова воздеть Камень на перст свой... Только тот, кто избран...
От... отмечен... Ибо если не будет этого... Тогда... - Тут голос его окреп
и преисполнился ужасом. - Ибо тогда вновь откроются врата Греховного
Знания... И Дьявол снова войдет в мир сей через Двери Огня...
Голова Мелканяна запрокинулась, и лишь сипящее бульканье оглашало
теперь кабинет. Уолт в полной растерянности стал ощупывать карманы
отдающего концы чудака: он неожиданно сообразил, что у того в кармане или
еще где могут оказаться таблетки или шприц-ампула - здоровые люди так
запросто с приступом не валятся, а хроники имеют обыкновение повсюду с
собой таскать разные снадобья. И впрямь - в часовом кармашке жилета он
нащупал что-то типа угловатого плоского пузырька. Потянул его на свет
божий.
И тут в спину ему уперся ствол.
В первом подвернувшемся ночном шопе Шаленый купил неброскую сумку и
сложил в нее добычу - далеко не рекордную, но вполне соответствовавшую его
дальнейшим планам. У Северного терминала он поставил "горби" на автопилот и
отправил в гараж Гарпа. Из камеры хранения забрал упрятанный в одноразовый
пакет свой повседневный костюм, на его место положил новую сумку с товаром,
в душевой отмылся, переоделся, запихал рабочую одежку в освободившийся
пакет и, отправив этот последний в утилизатор, выпил в автомате чашечку
кофе и стал ждать монорельс до Центра, посмеиваясь в бороду происшествиям
минувшего вечера.
Конечно, давешний козел мог его и запомнить, но алиби у Шаленого было
железное, а козел был, можно сказать, на смертном одре. Не в себе, во
всяком случае. К тому же полиции до Шишела надо еще добраться, а это будет
нелегко - даже оставь он в том выпотрошенном сейфе свою визитную карточку.
Жаль также олухами упертого инструмента. Но за этой публикой, похоже, свои
грешки числятся, так что в околоток они это добро не потянут. Да и чистый
инструмент на след все равно не наведет. Тем и хорош был. Стоил целого
состояния. Ну так, может, еще и вернется. Вещь хозяина помнит, а за Шишелом
дело не станет... Эту проблему Шаленый решил обмозговать позже.
В остальном он нигде не наследил и не отметился: общаться ему пришлось
только с сервисной автоматикой. Обоняния она была лишена напрочь, а
кредитная карточка Шаленого была в полном порядке. Ночью Северный был пуст.
За это и выбран был местом перелицовки. Так что ароматом,
благоприобретенным в мусоропроводе "Расмус билдинга", он ничьего внимания
не привлек - разве что пара негритянок-монахинь в кипенно-белых чепцах, с
которыми он разминулся на входе, смерила его недоуменным взором - так ведь
в полицию они не побежали, а если и так, то опять-таки любой
законопослушный налогоплательщик имеет полное право разок вступить, ну,
скажем, в кошачье дерьмо... В общем, считай, что провернул он сегодня не
самое скверное в своей жизни дело. Про Камень он совсем забыл.
***
- Возьми свой аппарат. Он уже полчаса надрывается. В конце концов, это
же твой номер, не мой - так почему я все время должна...
- Оставь меня в покое, золотце! - Самуэль нервически бросил карандаш
на лист бумаги.
С утра на этом листе не появилось ни строчки. И только сейчас начала
робко складываться удивительно изящная - Сэм Бирман ощущал это какими-то
невероятно тонкими фибрами своей души - цепочка знаков сигма-логики, не
больше семи членов - он уже предчувствовал это, хотя и не мог доказать
кому-либо другому. Еще немного - и он уже ощутил бы себя полнейшим
господином Вселенной - почти как в тот миг, когда решением Университетского
совета его группа была расширена с двенадцати до четырнадцати человек. И
вот в этот самый момент какой-то недоумок начинает наяривать ему по
телефону, номер которого известен от силы полудюжине человек. А Сара не
находит ничего лучшего, как закатывать истерики вместо того, чтобы снять
трубку и послать проклятого осла подальше...
Видимо, весь этот сложный комплекс чувств и мыслей достаточно ясно
отразился во взгляде, брошенном Самуэлем на верную супругу. Она, тяжело
вздохнув, развернула экран терминала связи к себе и бросила в трубку:
- Сара Бирман к вашим услугам.
На том конце канала связи не потрудились включить подсветку. На фоне
чего-то слабо мерцающего обрисовывался только угольно-черный силуэт
неведомого собеседника в странноватом, чем-то напоминающем монашеский
клобук убранстве.
- Мне, однако, нужен сам господин Бирман, - хрипловато и не без досады
сказал он. - Лично и немедленно.
Удивляла не наглость неожиданного собеседника. Удивляло то, что он
знал ЭТОТ НОМЕР. Сара постаралась разглядеть скрытые мерцающей тьмой черты
этого типа - там, по ту сторону экрана, но бесполезно. Она откашлялась:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг