Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
разрешением. Плюс автоматически делается опрос всех процессоров в квадрате
наблюдения - блоков связи, электронных кредиток и тому подобного. Плюс -
радиорегистрация всех видов вооружения. Вот расписание сеансов связи и
кодовая таблица... В этом пакетике - резонаторы - для пассивной связи -
прозрачная пленочка, крепится во рту, на нсбе, воспроизводит естественную
фактуру слизистой оболочки... Почти невозможно обнаружить при обыске...
Если вы не выйдете на связь в условленный промежуток времени, мы перейдем
на режим пассивной связи и поиска. Это - ваша аптечка. На всякий случай.
Внимательно прочитайте инструкцию...
  - Это, надеюсь, все? - без особого энтузиазма спросил Пер. - Надеюсь, у
вас нет там еще раскладного броневика?
  - Нет, - криво улыбнулся Ким. - Простите. Оружие вам не положено...
  - Это - не страшно, - слабо улыбнулся Пер. Я сам - неплохое оружие...

                                   * * *



    Галерея Блауштейна была почти идеальным местом для встреч между лицами,
которые эти встречи не стремятся афишировать. Она представляла собой три
довольно просторных и почти всегда пустынных пассажа на первом -
полуподземном - этаже старинного супермаркета в довольно тихом и
респектабельном районе города.
  В одном из пассажей выставлялась одна или две экспозиции - сегодня это
были Культовое искусство Эпохи Колонизации и Подражания Шагалу - в двух
других располагалась торговля антиквариатом и секонд-хэнд высокого пошиба -
вещи с историей. Ниже - подземная парковка, выше - обычная торговля. Лео
Косневски уныло болтался именно в районе секонд хэнда и устало имитировал
интерес к прилавкам со всяческой подержанной, но роскошной сбруей для
четвероногих друзей, что вообще-то выглядело достаточно естественно, если
бы не длилось вот уже второй час.
  Роше с любопытством понаблюдал за этим его занятием из соседнего пассажа
- через широкие арки поперечных переходов - и постарался прикинуть - почему
же объект не убирается с условленного места, хотя назначенное ему время уже
явно истекло и истекло давно? Поморщившись очередному очевидному проколу,
он позволил себе расслабиться - купил в автомате пакет с инстант-ланчем и,
пристроившись на каменной скамье, в углу с хорошим обзором, принялся
закусывать.
  О сделанном приобретении он тут же пожалел: кусок рыбного филе еще
позволил ему собой закусить, а вот многоэтажный и вполне безобидный, даже
привлекательный на вид бутерброд, в ответ на укушение, обдал комиссара чуть
не по локоть прекрасного качества майонезом. Роше вполголоса высказал
голубям, бродящим по декоративным каменным карнизам вдоль оконных витражей,
свои соображения на этот счет, пристроил остатки инстант ланча в корзину
для мусора и направился в украшенную двумя нулями дверь, расположенную,
слава Господу, неподалеку. Голуби тут же стали возмущенно кучковаться, живо
обсуждая услышанное.
  Комиссар окинул взглядом сверкающее фосфорически-белым кафелем и
пустынное помещение, осторожно стараясь не измазаться еще сильнее, стянул с
себя и повесил на крюк пострадавший плащ, отмыл руки и уже собрался взяться
за украшенный живописным пятном рукав, когда в спину ему уперся отменно
жесткий ствол.
  - Не двигайся, негодяй! - приказал ему низким басом тот, кто находился на
другом конце этого ствола.

                                   * * *



    Ким пододвинул свой ноутбук к себе и считал очередную, поступившую на
него информацию по Энни. Корреспондентка ГН только что приобрела по
компьютерной сети зарезервированный за коррпунктом ГН билет на рейс
космолайнером Снарк до пересадочного узла Транзит-80, а на Транзит
отправила заказ на билет до Квесты. И оплата и заказы произведены по
личному ноутбуку из помещения Медицинского Центра. После чего ее кар
двинулся в направлении Парковых Линий.
  Проходила медосмотр по полетной страховке, - прикинул Ким. - Готовится к
отъезду. Но черта ей надо на Парковых? Пора подключиться к процессу... Он
закрыл ноутбук, подхватил его со стола, кивнул остающемуся в покидаемом
кабинете дежурному и почти бегом поспешил к своему кару. Судьба и так уже
дала ему слишком большую фору.

                                   * * *



    Странное это чувство - чувство свободы! Есть в нем горечь. Даже когда
свобода огромна и сладка, аромат горечи присутствует в ней. У него - разные
лица, он иногда кажется чем-то иным, но приглядитесь - это всегда он.
Аромат горечи, замешанной на познанном грехе несвободы, на страхе перед
тем, что она вернется - как пробуждение от сна, в котором привиделось
детство, в котором тебе не быть уже никогда... Потому что по-настоящему
свободен ты был только когда-то тогда. Когда и не знал, что есть свобода и
несвобода. А может тебе просто кажется, что это было когда-то... А на самом
деле - не было и быть не могло...
  Для Пера у этой горечи было лицо Тин. И еще - лицо сына. То, которое он
видел в последний раз - лицо лохматого, испуганного зверька, не
понимающего, почему папа пришел к нему ночью, почему разбудил его и молча
смотрит... Тогда он так и не нашел что сказать сыну. Он навсегда останется
для него таким. Нет - живет и ходит по свету теперь уже почти взрослый
паренек, в глубине души которого где-то навеки заточен тот испуганный
лохматый зверек. Но они, наверное, никогда не встретятся теперь. Тот
паренек думает, что папа погиб - там, далеко в небе. Может быть, грустит,
глядя в черную бездну по ночам. Красивая ложь - так они договорились с Тин.
Слава богу, вряд ли его когда-нибудь заинтересуют старые файлы о судебном
процессе над человеком с совсем чужой фамилией.
  Правда, он все-таки набрал в справочной сети имя сына - и узнал, что тот
вместе с семьей убыл в Метрополию. Видно Тин повезло - или с ее картинами
или с новым мужем. Впрочем - почему с новым? Они не регистрировали свой
брак тогда. Что мешало ему перестать быть холостяком? Может быть - Чур...
Десять лет жизни под чужим небом - это очень серьезно. И они никогда не
знали - будут ли жить вместе до старости. Вышло, что - нет. Она всегда
мечтала перебраться на Землю - и это было правильно: в конце концов, она
родилась там. Семьей, в составе которой сын улетел отсюда, Пер
интересоваться не стал. Так лучше для всех. Теперь можно не бояться ходить
по городу. Здесь могут всего лишь выстрелить в спину. Но не отвести взгляд
при встрече. Или - пройти мимо, не узнав. Можно даже подойти к старой
постройки дому на Шведских аллеях. Подняться по добротной каменной
лестнице, послушать - живет ли в просторной лестничной площадке эхо,
которое они с сыном учили разговаривать. Позвонить в дверь, за которой
когда-то жил. Извиниться перед теми, кто живет там теперь, повернуться и
уйти.
  Ничего этого Пер не сделал. Единственное, что он позволил себе после
того, как вышел из гостиницы и стряхнул с себя легкое головокружение,
вызванное таким резким возвращением в мир расконвоированного народа, так
это доехать на антикварном - для туристов - потренькивающем трамвайчике до
перекрестка Навигаторов, где напротив табачной лавки приютилось Кафе
букинистов. Здесь ничего не изменилось. Даже цены не слишком выросли за эти
семь лет. И у кофе, что подавали здесь, был тот же самый вкус, что и много
лет назад - когда он приходил сюда, в прохладное пыльное безлюдье, чтобы
без помех, за чашкой удивительно дешевого и тем не менее почти натурального
кофе готовиться к экзаменам. Потом он писал здесь свои первые статьи. Потом
- книгу. Здесь никто и никогда не мешал ему.
  Вот и сейчас - трое, от силы четверо посетителей неспешно беседовали за
столиками, еще один чудак был погружен в раздумья о чем-то своем. Все они
пришли сюда задолго до Пера и никому из них не было дела до явно
выглядещего много старше своих лет типа.
  Отхлебнув кофе, Пер осторожно поднялся с места и занялся изучением
содержимого полудекоративных книжных полок, украшавших интерьер кафе. Здесь
действительно можно было и купить, и продать, и взять на прочтение или
обменять старинные бумажные книги. Правда, большая часть товара была
сделанными под старину имитациями, но и этот товар пользовался спросом -
что-то было и осталось в печатном слове такое, чего уже не вытравить из
природы человека. Возможно - эта была страсть к пожелтевшим страницам,
причудливым картам и чертежам, к золотому тиснению кожаных переплетов, к
неспешным, тяжеловато написанным текстам, повествующим о чем-то ставшим уже
преданием...
  То, что здоровенный том Малого атласа Четырех Миров так и не изменил
своего места на полке с тех пор, как он видел его, вовсе не удивило Пера -
солидная цена и явная принадлежность к породе декоративных имитаций
гарантировала этому кирпичу долгую и не привлекающую излишнего внимания
жизнь в углу одной из самых удаленных книжных полок. Удивило его другое.
Именно неприкосновенная неподвижность атласа была причиной того, что Пер с
давних пор - тогда еще в шутку - использовал этот фолиант в качестве
своеобразного почтового ящика. Препарат, который он принял перед тем, как
отдать себя в руки закона, стер из его памяти сотни фактов, массу лиц,
адресов, дат. Но такие глубокие воспоминания он не затронул.
  Пер, правда, и сам не мог бы сказать точно, что искал он сейчас среди
этих знакомых ему, чуть потрепанных жестких страниц и поэтому чуть не
присвистнул от удивления, когда на привычном месте - между триста
восемьдесят четвертой и триста восемьдесят пятой страницами он обнаружил
листок из блокнота - кремовой, тонкой бумаги в мелкую, еле заметную
коричневую линейку.
  На ней было написано всего несколько слов. Нелепая, несуразная фраза. Пер
прикрыл глаза, запоминая ее.
  AVES REGORI DUS MENUS ANTIGUA O RARA, CUM MEGA PARAGUA DUM COSOS
  Исковерканная латынь что-ли? Код? А может - одно из галактических
наречий. Их много.
  Кто и кому посылал письмо через почтовый ящик, бывший когда-то - очень
теперь давно - его выдумкой, оставалось загадкой. Но ведь не чужое же
письмо он искал в старом атласе?
  Нет - не его. И пусть остается здесь. Между триста восемьдесят четвертой
  и триста
восемьдесят пятой страницами. Идет от кого надо - кому надо. Бог им в
помощь.
  Пер еще раз пригляделся к листку. Ему показалось, что тот потемнел
слегка. Он помассировал веки. Осторожно закрыл книгу.
  Если не на обычном месте, то значит - здесь, на последних страницах, там,
где идут указатели... Он снова открыл тяжелый том. И облегченно вздохнул.
Вот они - его еле заметные пометки у букв и слов, сделанные по одному ему
известной системе... Они словно сами с собой сложились в нечто внятное.
Только коротенький такой текст:
  ZELLER 3 STAR 12 1118
  И как всегда бывает, когда информация ложится на стертую память, пришло
чувство уверенности, что ЭТО ИМЕННО ТО , и противное, ложное чувство, что
вот-вот и ты вспомнишь еще что-то - то, что лежит в соседней ячейке твоего
подсознания, готовое выйти на свет, вернуться тебе. И еще на него накатил
вдруг душный, запоздалый страх - даже бисеринки пота выступили на его лице.
А если бы какой-нибудь дурень купил книгу? А если бы закрылось Кафе
букинистов?
  Как мог он, как мог доверить ключ от стертой части своей памяти - от
огромного куска себя самого, этой пачке пожелтевшей бумаги? И почему он был
так спокоен до этого мгновения?...
  Чуть дрожащей рукой он поставил атлас на место, допил остывший кофе и
вышел в ночной город. Поймал такси-автомат и набрал на панели навигатора
адрес: Площадь трех звезд, 12.



                                   * * *



    Расконвоированного заключенного П-1414, наверно, позабавило то, что
произошло под крышей Кафе букинистов менее чем через четверть часа после
того, как он покинул сие богоугодное место.
  А произошло вот что:
  К дверям кафе подкатил громадный, чуть напоминающий катафалк Лорд-мастер,
из него вышли и с плохо скрытой торопливостью направились в кафе трое -
строго одетый высокий тип с острыми, грубоватыми чертами лица, угрюмый
детина, меньше всего напоминающий библиофила, с оттопыренной наплечной
кобурой левой полой кожаной куртки, и сутуловатый нервный человек с
землистого цвета лицом и седым венчиком коротко стриженых волос, осеняющим
его чело.
  Для порядка Комски заказал пару чашек кофе, а Гонсало Гопник в
сопровождении угрюмого детины направился прямо в дальний угол - к полкам
редких книг.
  Он уверенным взглядом окинул их, ухватил корешок Атласа Четырех Миров и,
вытащив его, раскрыл на триста восемьдесят четвертой странице.
  После чего позеленел.
  - Ну? - спросил его нетерпеливый детина.
  - Как-к-кое может быть ну?! - зло спросил Гопник. - Вы видите ЭТО?
  Подошедший к ним сзади с чашечкой в руке Комски недоуменно потрогал
безымянным пальцем затянутой в кожаную перчатку руки россыпь коричневатого
порошка, украшавшую разворот атласа. Она напоминала некий новый архипелаг,
раскинувшийся посреди Экваториального океана Квесты.
  - Ваше письмо было обработано фотосенсибилизатором? - спросил он.
  - Приятно иметь дело с понятливым человеком, - ядовито подтвердил
Гонсало. - Мепистоппель брал книгу домой почитать и там - в темноте, при
красном свете - вкладывал туда письма. Потом, возвращал книгу. После того,
как на такое письмо попадает нормальный свет, оно живет минут десять. Потом
остается вот это... Какой-то дурак сунул нос именно на эту страницу...
Или...
  - Или?... - с интересом произнес Комски. - Вы уверены, что не морочаете
  мне голову, Гопник?
  Ответом ему был исполненный гневного возмущения взгляд.
  - Вы один пользовались этим почтовым ящиком? - поставил новый вопрос
помощник Саррота.
  - Эта компания передо мной не отчитывается... - Гонсало поднял плечи к
самым ушам.
  Комски задумчиво взял с полки бронзовый колокольчик и встряхнул его.
Мелодичный звук повис в воздухе и вызвал к жизни упитанного молодого
человека в декоративной униформе служителя Кафе букинистов. Живой приказчик
- тоже элемент экзотики.
  - Я хотел бы преобрести эту книжку, - холодно уведомил его Комски. -
Выпишите счет.
  - Видите ли, она стоит... - начал упитанный юноша.
  - Я вижу, сколько она стоит, - оборвал его Комски. - Упакуйте покупочку,
если это не составит...
  - Не составит! - заверил его воодушевившийся приказчик. - По какому
адресу отправить ваше преобретение? Вы платите по туристической карточке?
  - Я плачу наличными и книгу отдайте мне, - властно распорядился Комски и,
терпеливо подождав, пока понятливый юноша вручит ему фирменный пакет и
напрочь сгинет, протянул его угрюмому оперативнику.
  - Срочно в лабораторию. Дэвису. Пусть вытянет все, что сможет. Здесь
может быть и другая информация: отпечатки пальцев, пометки...
  Повторяю: пусть вытянет все возможное. А мы с господином Гопником
задержимся здесь. Нам есть о чем поговорить.
  - А насчет тачки?... - осведомился подручный.
  - Возьми такси. Машина нам может пригодиться.
  Угрюмый детина ухватил пакет и убыл. Комски повернулся к Гонсало.
  - И что же мне теперь делать с вами? - голос Комски стал и вовсе уж
задумчив.
  Мысль Гонсало работала на крутых оборотах, силясь зацепиться хотя бы за
самую нелепую возможность выпутаться из дурацкой истории.
  - Прокат... - пробормотал он. - Вам надо обыскать контору Мепистоппеля на

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг