Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
  - Это правда? Ну, насчет драконов...
  - Чушь. Дракона я несколько лет назад видела. - Рико  сдавленно
выругался, и она усмехнулась: - Издали видела. Миль с трех. Круп-
ная бестия, не спорю, темно-зеленая такая, с хвостом будет  шагов
тридцать, а крылья за пятьдесят, и быстрая - ловчего сокола обго-
нит. Такому корабль потопить и впрямь недолго. Полдюжины -  тоже,
пожалуй. Но не сотню.
  - А другие рассказывали...
  - Ты еще денек-другой подожди да поброди по тавернам, они  тебе
со всеми подробностями расскажут, что сами верхом на дракона сели
и спалили берберский флот. Особенно иберы, больших хвастунов свет
не видывал. Не было там драконов.
  - Исси, но ведь огонь с небес - был?
  Третья зарубка.
  Длинный бич, разворачиваясь, свистнул в воздухе и ударил Рико в
грудь. Тот успел заметить движение и попытался уклониться,  но  и
только. Стеганая куртка лопнула, кожа разошлась, ребра хрустнули.
Сигнальщик рухнул с седла, потеряв сознание.
  Добивать его Исидора не стала.
  Командир легкой конницы, при старой Империи носившая бы  звание
"префекта" и золотую перевязь, а теперь довольствующаяся серебря-
ными шпорами и поясом, - она была слишком горда, чтобы,  согласно
древней мудрости наемников, не оставлять поверженного  противника
в живых. Однако грозное прозвище свое, Фурия, она  заработала  не
столько количеством трупов на своем жизненном пути, сколько коли-
чеством сведенных ею с ума. Отчасти - неуправляемой и  необъясни-
мой безжалостностью, отчасти - подобными, еще  менее  объяснимыми
вспышками милосердия.
  Первым стал ее приемный отец и первый наставник. Второй настав-
ник оказался вторым. Дальше Исидора училась сама. Выучилась  мно-
гому: в свои двадцать шесть она пока не встречала во всей Испании
равных себе. Кое о ком слышала, одного даже видела, но по-настоя-
щему сойтись с Тараном не довелось.
  Исидора не огорчалась. Не напрасно ведь говорили иные мудрецы -
"терпение есть главная добродетель женщины".


                     13. Один в поле не воин

  Андалузские трубадуры распевали эту песенку еще много лет после
победы. Мелодия совсем не была похожа на традиционные испанские и
латинские, но уж больно популярной стала тема, чтобы уделять вни-
мание тонкостям музыкальной традиции (которую указанные трубадуры
и сами-то, если честно, знали с пятого на десятое).
  Автором мелодии числили какого-то барда-ибера, пришедшего вмес-
те с отрядами горцев, чтобы сражаться в первых рядах  (как  то  в
обычае у всех гэльских племен) и после битвы воздать должное  по-
бедителям и побежденным. Надо быть немалым оригиналом, чтобы  де-
лать это в такой манере, однако странное чувство юмора  считалось
отличительной чертой всех народов, родственных гэлам,  и  испанцы
не обошли вниманием эту странность. Можно сказать даже,  чужерод-
ность: обычаи и нравы в землях Астурии, Андалузии, Каталонии, Ле-
она и Лигурии различались достаточно, чтобы эти земли звались от-
дельными королевствами по праву, а не по прихоти наместников  Pax
Mediterrania (как было еще двести пятьдесят лет назад). Но  могли
они и объединиться под общим названием, оставшимся со времен  все
тех же наместников, - Испания. У пяти королевств было больше  об-
щего друг с другом, чем с лежащей на северо-востоке Иберией. А  с
Иберией - много больше, чем с землями мавров за Геркулесовым про-
ливом.
  Своеобразное гэльское чувство юмора не раз служило  поводом  (а
порой и причиной) для драк и даже сражений между иберами и испан-
цами, однако сейчас оно как никогда сплотило эти народы.  Правда,
не само чувство юмора, а одно из "последствий" его  применения  в
деле - издевательски-лирическая песня о битве в Геркулесовом про-
ливе, который жители Берберии и Марокко по ведомой лишь им причи-
не звали "Мадыку Бугазу".

     Плещут лазурные волны,
     Бьются о скальный о брег.
     Вороны кружат над морем,
     Смотрит им вслед человек.

     Вороны кружат неспешно,
     Что-то увидев внизу...
     Вероотступник и грешник
     Молча глотает слезу.

     Там, среди тихого моря,
     Плещется зеленью флаг -
     Знамя победы и горя,
     Символ ведущих джихад.

     Мачты и весла разбиты,
     Палубу гложет огонь...
     Нынче сыны курейшитов
     Уж не сразятся с врагом.

     Мрачные воды Магриба,
     Сколько же отдано вам!
     Кровью начертана книга
     По безмятежным волнам!..

     Пусть же ликуют испанцы,
     Случай их спас в этот день!..
     Вороны в небе кружатся,
     Словно крылатая тень...

     Волны лазурного рока
     Ржавые гладят пески...
     Ворон несется в Марокко,
     Крик его полон тоски...

  Песня всегда исполнялась на андалузском  диалекте,  практически
чужом языке для образованной знати Леона или Астурии. Потому  ав-
торство слов приписывалось андалузским рифмоплетам, чудом состря-
павших нечто, похожее на стихи.
  Только автор этот был родом не из Андалузии, да и вообще не  из
Испании. Он и Европу-то до недавней поры видел лишь на картах.
  Ади эр-Рахман никогда не числил за собой склонностей к поэзии и
особой разговорчивостью не отличался.
  Но когда теплые, мутные от крови воды Магриба,  воды  Западного
океана, презрительно выплюнули его на скалы близ Гадеса,  предва-
рительно поглотив берберский флот, - юный правитель вмиг  утратил
свою молчаливость. И высказал предательскому морю все, что о  нем
думал. Голову наполнял тяжелый туман, язык жгло, будто  эр-Рахман
наелся верблюжьих колючек - однако вылетавшие наружу слова,  пол-
ные горечи и отравы, оказались услышаны. Услышаны кем-то, кто  не
знал тонкостей благородного наречия курейшитов, но в  достаточной
степени владел расхожими фразами берберского диалекта, подхвачен-
ными у торговцев. Так и родилась песня...
  Крепко, до боли в ладони сжимая рукоять кинжала, эр-Рахман мед-
ленно вспорол свою собственную плоть сломанным лезвием. Потом еще
раз - наискосок. И еще.
  Зигзагообразный кровавый росчерк стал знаком безмолвной клятвы,
печатью, скрепляющей непроизнесенные слова. Теперь у него имелась
цель, и уже ради этого - стоило жить дальше.
  Цель, достойная настоящего воина.
  Сражение.
  Потому что возвращаться есть смысл только с честью.  Утраченную
же честь Ади эр-Рахман мог вернуть лишь в бою.  Биться  предстоит
чуть ли не со всей Испанией, а армии у него более нет.
  Что ж, значит, предстоит ему одному заменить эту армию.
  А попутно доказать испанцам ошибочность старой поговорки - мол,
один в поле не воин...


                      14. Три языка пламени

  Щепотка черного пороха, брошенная в жаровню, не вспыхнула. Рас-
каленные угли зашипели, словно от плевка.
  - Он жив, хвала небесам, - вздохнула Саилар. Пышные формы моло-
дой женщины всколыхнулись под тонким шелковым покрывалом. -  Если
даже и пострадал, то не сильно.
  Плошка, наполненная маслом для светильников, также была отверг-
нута огнем.
  - Жив, свободен, и не сдался, - уверенно произнесла Медеар. Ян-
тарный скарабей, купленный за невероятные деньги у  румских  куп-
цов, мерцал третьим глазом на почти коричневой коже, немного выше
тонких, подведенных сажей бровей.
  Вытащив щипцами один из угольков, Адар погрузила его в  чашу  с
водой. Вода немедля обратилась в пар, медная чаша со звоном  лоп-
нула.
  - И не вернется, пока не сделает того, в чем поклялся, - мрачно
заметила третья дочь Берберской ведьмы. Серые с золотыми  крапин-
ками глаза сузились, губы сжались в плотную линию. - Мы не должны
оставлять его одного.
  - Не должны или не можете? - ехидно спросила старуха. - Меня-то
не води за нос, а?
  Саилар решительно поднялась.
  - Я - не могу. Но покинуть Берберию... и хотелось бы, а нельзя.
  - А вот я, представь себе, хочу, - проговорила Медеар, - и сде-
лаю что сумею. Кое-что мне удалось создать, покуда Ади спал...  и
сила Венца уже принесла плоды. Я готова отправиться туда.
  - Пойдем вместе, - сказала Адар, - безопаснее будет. И мне про-
ще сойти за испанку, чем тебе.
  Берберская ведьма кивнула.
  - Выросли, а? Думаете, все осилите сами? Ладно, - она  извлекла
из сумы с обычным ведьминым инвентарем толстую серую свечу, осто-
рожно вставила на место факела (последний немедля вылетел в окно)
и нацарапала на сальной поверхности какой-то Знак. - Пускай будет
по-вашему. Оставьте-ка здесь свои метки, все трое.
  Саилар махнула пухлой рукой в сторону свечи. На фитиле появился
огненный шарик, сперва бледно-желтый, потом более теплый и  насы-
щенный, подобно расплавленному золоту. Адар щелкнула пальцами:  к
золотому огоньку с шипением добавился узкий ярко-алый язык, похо-
жий на наконечник стрелы. Медеар улыбнулась, и эта улыбка  зажгла
на свече голубовато-белый веер.
  - Недурственно, а? - спросила сама у себя Берберская ведьма, не
дождалась ответа и накрыла свечу колпаком дымчатого хрусталя. Три
огонька тут же выпустили множество цветных искр, бегающих от  од-
ной грани кристалла к другой.
  - Я помню, - ответила Саилар на незаданный вопрос. - Понадобит-
ся помощь - увижу.
  Обменявшись еще одной порцией задорных взглядов, Адар и Медеар,
взявшись за руки, исчезли в облаке светящегося  дыма.  Берберская
ведьма покачала головой и также удалилась, но без всяких там  по-
бочных эффектов - только что она была здесь, а в следующий миг ее
не стало.
  Ну  да, не  стало здесь - потому  как исчезать  вообще отовсюду
ведьма  не  собиралась.  Исчезнув из города Мекнес, из дворца эр-
Рахмана,  она появилась в оазисе, где уже много лет стояла разва-
люха, которую ведьма  делила с неким Зу-ль-Акканом. Тот предпочи-
тал работать днем, а не по ночам, и потому они прекрасно ладили...
  Саилар зачерпнула из глубокой чаши очередную горсть изюма.  Лю-
бимое лакомство на сей раз не заставило ее отвлечься: взгляд юной
женщины по-прежнему оставался сосредоточен  на  бесформенно-серой
свече под хрустальным колпаком. Лишенные доступа  воздуха,  среди
множества  бликов  и отражений  размеренно,  в  такт биения  трех
женских сердец, колыхались цветные огни.
  Знаки, метки чувства, названия не имевшего. Не любовь, связыва-
ющая души, не пыл, связывающий тела, не расчет, связывающий разу-
мы. Нечто большее, нечто меньшее, все вместе или ничего из этого?
Сестры-ведьмочки не задавались подобными вопросами.
  Им достаточно было видеть символ связи, три языка пламени.


                   15. Страж Сумеречной заводи

  Тартесс.
  Во всяком случае, так именовали это царство  мореходы-путешест-
венники из стран Гвин-ник и Эл-ласс, лежавших где-то в  восточной
части Срединного моря - того самого, что было отделено от  океан-
ских просторов узким проливом, охраняемым  окаменевшими  фигурами
Сциллы и Харибды. Жители Тартесса знали это море достаточно хоро-
шо, чтобы не только не возвращаться туда, но и думать о  нем  по-
меньше. Слишком велика оказалась цена, заплаченная изгоями Атлан-
тиды за свою свободу... слишком много затребовали Стражи,  прежде
чем открыть дорогу беглецам...
  Тем не менее, морских торговцев из Эл-ласс и Гвин-ник встречали
если не с радушием, то и без всякой настороженности. Владыки Тар-
тесса были достаточно сведущи и в истории, и в более тайных  нау-
ках, чтобы понять: держава атлантов никакого отношения к этим по-
луобразованным дикарям не имеет. Приходилось лишь удивляться, ка-
ким чудом их утлые деревянные  скорлупки  пересекали  расстояние,
отделявшее Тартесс от берегов Гондваны. Именно пересекали,  а  не
пересекли - потому что приплывали гвинникийцы и  эллаины  еще  не
раз и не два, вплоть до того дня...
  Да, ТОТ день он помнил хорошо.
  Он и сейчас, прикрыв глаза, мог мысленно выстроить  соединявшие
острова хрустальные мосты, и сверкающие сталью и серебром цитаде-
ли над лазоревой зеленью волн, и гордо развевающийся над  Трехко-
лесным Троном темно-алый стяг с изображением круга,  разделенного
на шесть секторов, закрашенных попеременно черным и желтым...
  Он удивленно моргнул. Дважды.
  Потом извлек из поясного кармашка костяную иголку и с ожесточе-
нием неверия всадил себе в бедро. Боль и кровь были настоящими, а
значит...
  Бросив уверять себя в невозможности, нереальности  происходяще-
го, он поднялся, разрывая в клочья защитное поле. Обратившаяся  в
лохмотья одежда рассыпалась на втором шаге, однако ему  было  все
равно; он чуял, как где-то неподалеку пробуждалась сила. Нет,  не
сила - Сила! Даже в первозданном, неоформившемся виде она  оказа-
лась столь могуча, что сделала невозможное - свершившимся.
  Над переливающейся темной сталью и серебром цитаделью - его ци-
таделью, восточной, - развевался под слабым северо-восточным бри-
зом узкий вымпел. Его вымпел, перламутрово-лиловый с двойной  се-
ребристой спиралью...
  От былого могущества, разумеется, оставались жалкие крохи. Но и
этого было довольно, чтобы послать впереди себя Знак  Откровения.
И узреть суть появившихся на берегах мертвого Тартесса.
  Наполовину ожидая этого, он все-таки недоверчиво хмыкнул,  уви-
дев выброшенную на берег деревянную посудину, напоминавшую разби-
тую бочку (и скорее всего, ею и являющуюся). Однако  благородство
напитка, вопреки предрассудкам, мало зависит от того, в каком со-
суде он содержится. Уж этого напоминания ему не нужно было.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг