ятствовали, - резко промолвила ведьма. - С тобой все может быть и
по-другому, а? Только знай, принц, у твоих мудрецов не достанет
мудрости и знаний, чтобы определить единственно верный момент. О,
они вполне способны править царством, а? Даже улучшать жизнь тво-
их подданных, не только свою и своих семей; однако же, в мудрости
высшей, в алмазных письменах небесного свода, разбираются они ни-
чуть не больше тебя самого.
- И ты предлагаешь мне сделку, - проговорил принц.
- Называй это так, если желаешь, Ади эр-Рахман. Слышал спор мо-
их дочерей прошлой ночью, а? Возьми одну из них в жены (тебе са-
мому решать, будет это Саилар, Медеар или Адар) - и я назову точ-
ный час. А сама она станет тебе хорошей помощницей, хотя я бы не
советовала доверяться ей полностью.
Быть может, эр-Рахман и не обладал силой и упорством своего от-
ца-воителя, огнем и мечом выкроившего удел в юго-западном уголке
Внутреннего моря, в Магриб эль-Акса - а после еще и сумевшего от-
стоять независимость своей державы от растущего халифата властных
Омейадов. Однако, Аллах не обделил принца умением думать и прини-
мать решения; эр-Рахман отлично понимал, что помощь ведьмы требу-
ется ему именно теперь, а что касается брака... Жена, в конце-то
концов, не худшее из бедствий, какое суждено живущим! Правда, же-
натые иногда в этом сомневаются, причем вслух и весьма громко, -
но здесь у принца большого выбора не было.
- Я должен увидеть их всех, - произнес он.
Берберская ведьма снова сверкнула в усмешке белоснежными зубка-
ми и громко позвала:
- Девочки, сюда!
Цветной вихрь шелка и скользящий шорох атласа заставил эр-Рах-
мана на мгновение зажмуриться. Когда же он открыл глаза...
Три девушки выстроились перед ним - как и подобает истинным до-
черям правоверных, скромно склонив головы и скрывая лица и волосы
непрозрачными платками, оставив на виду только глаза и часть лба;
у ног принца лежали три широких цветных покрывала.
Больше на дочерях Берберской ведьмы из одежды не было даже шел-
ковой нитки.
Нельзя сказать, чтобы Ади эр-Рахману никогда до сих пор не до-
водилось видеть обнаженного женского тела (доводилось, причем не
только видеть, но и все остальное). Только уж чересчур неожидан-
ной оказалась проделка юных ведьмочек. Саилар, Медеар и Адар были
не старше его самого; однако, как давно подметили поэты (и не они
одни), в южных краях, под горячим солнцем пустыни, люди взрослеют
чрезвычайно рано...
И в обычное-то время не отличавшийся разговорчивостью, сейчас
принц сглотнул - и едва не проглотил язык.
- Выбирай, - насмешливо потребовала старуха.
Эр-Рахман еще раз сглотнул, нарочито громко откашлялся, безус-
пешно собираясь с духом, - и выбрал. Девушки прыснули, поспешно
подобрали покрывала и не менее поспешно закутались в них.
Берберская ведьма задумчиво постучала согнутым средним пальцем
по переносице.
- Поистине, умение из трех зол выбирать наихудшее, четвертое -
с самого рождения заложено в природе человека.
7. Мой дом родной
Я шла промеж свинцовых снов, бесплотных и чужих; я шла на свет
иных миров - верней, на свет Иных; и рая видела цветы меж серных
адских ям. Передо мной был Путь...
Мечты! Здесь нет уж места вам!
Скользя по огненной реке, не чувствуя тепла, я в беломраморном
песке нашла кусок стекла. И путеводные лучи в единый яркий СЛЕД я
собрала, создав ключи от Врат минувших лет.
Теперь я - знаю!
Да, теперь - я знаю.
Зря.
Была я - той, кому не надо в Дверь, сквозь злые зеркала. А суж-
дено мне стать...
Ну да, нет в Знаньи проку, нет... Уж это-то я навсегда запомни-
ла, обет дав среди спора мудрецов - молчать, а говорить - лишь с
эхом, чтобы жизнь творцов случайно не прожить.
Я уходила. Позади - разбитый Ключ лежал. Он был изгоями Пути
подобран - как металл, что годен для святых мечей, для колдовской
брони. Обломками чужих Ключей не брезгуют они, - идущие тропою
слов, чей смысл давно забыт; и не дано им в мире снов свой, лич-
ный Ключ добыть...
О нет, не презираю я их, обреченных жить - я, ядовитая змея, не
властная убить.
Не презирать ведь тех, кем стать придется мне самой.
И пусть!.. Мне нечего терять.
Ведь Навь - мой дом родной...
8. Игра началась
Окружающая Ораса тьма неохотно отступала, держась подальше от
горевшего на ладони юного мага бледно-желтого огонька.
Вот именно, бледно-желтого. Орас вновь видел мир в цвете, но на
сей раз он не знал, место ли стало тому причиной, или это срабо-
тали его собственные, не очень-то надежные заклинания.
Как бы то ни было, тьма отступала.
И то, что скрывалось в ней, вынуждено было выйти на свет.
Орас не был знатоком легенд дикого края Ахаггар, предпочитая
мифам о богах и героях - истории о реальных личностях, вроде того
же Керима эль-Адреа, или о его старинном приятеле из Багдада, мо-
реходе Синбаде. Зу-ль-Аккан не раз предупреждал ученика, что мифы
зачастую реальнее, чем думали их создатели, но эти слова Орас ус-
пешно пропускал мимо ушей. Однако теперь - вспомнил. Не столько
наставления учителя, сколько легенду, о которой тот мог бы заго-
ворить, окажись он сейчас здесь, рядом, в этом подземелье...
Миф о Владыках межзвездных просторов, которые явились в незапа-
мятные времена на земли черного континента Нуб (или Гондваны, как
предпочитал называть Зу-ль-Аккан, знаток и любитель старинных на-
речий). Миф о Владыках безвременно поседевшей древности, которым
подчинялись нефритовые рыбы, железные птицы и хрустальные драко-
ны. Миф о Владыках, сражавшихся на стороне людей в великой битве
против богов (битву ту всезнающий Зу-ль-Аккан звал Титаномахией,
отчего-то болезненно морщась, произнося это слово). Миф о Влады-
ках, что вечно странствовали меж миров и навеки упокоились в
окровавленной почве последнего для них мира...
Орас зажмурился, затем резко открыл глаза.
Видение не исчезло.
Тяжелая железная дверь, чуть тронутая ржавчиной, была приоткры-
та. Видимо, поджидала появления того, кто... Кто - что? пройдет
внутрь, надеясь раскрыть тайны былых эпох? запрет дверь так, что-
бы никому больше и в голову не пришло сюда соваться? сплюнет, по-
вернется и уйдет от греха подальше?
Юноша не очень-то понимал, почему делает именно этот выбор. Но
поступить иначе был просто не в силах.
Волшебный огонек на его ладони стал ярче, превратившись в кро-
шечный осколок солнца, потом задымил и погас.
За дверью, в клубящейся тьме, загорелась красная точка.
Мигнула. Раз, другой, третий. Пауза, затем снова три вспышки -
теперь промежутки между ними были примерно втрое длиннее. Пауза,
три короткие вспышки - такие же, как в первый раз - и, сипло за-
шипев, красный огонек потух.
Орас вытер холодный пот, выступивший на лбу, и переступил же-
лезный порог, решив считать это приглашением войти. Собственного
спокойствия ради.
Поток силы чуть не оглушил его, но молодой маг все же справился
с нахлынувшим водопадом. Иногда силу сравнивали с текущей водой,
хотя многим Следующим Пути это не нравилось, - однако тут другое
сравнение трудно было подобрать. Когда поток ослабел, став ручей-
ком, из которого можно было без опаски черпать энергию, Орас на-
конец смог рассмотреть, что же скрывалось за дверью.
Точнее, не рассмотреть, пользы от глаз здесь, в кромешной тьме,
было немного, - а УЗРЕТЬ.
Словно не доверяя внутреннему взору, он протянул руку - и кос-
нулся чего-то легкого, небольшого и холодного, сделанного вроде
бы из полированной кости. Нетерпеливый щелчок пальцев вновь зажег
волшебный огонек, и маг удовлетворенно хмыкнул. Это умение, в от-
личие от стихотворческого, было ему по плечу.
Скрестив ноги, он опустился на пол перед расчерченной на ровные
клетки Доской. Фигуры, как и поля, виделись ему черными и белыми;
и хотя формой Доска и Фигуры несколько отличались от традиционно-
го набора "шах-мат", "смерть царя", - Орас не сомневался, что ви-
дит перед собой по меньшей мере нечто подобное завезенной из да-
лекой Индии игре. Игре, в которой, по преданиям, сходились изна-
чально только великие маги и еще более великие полководцы.
Игре, в которой он обыгрывал Зу-ль-Аккана три раза из пяти.
По ту сторону доски - это юноша отметил лишь уголком глаза, со-
средоточившись на позиции, - сгустилась тень. Тусклый металл, по-
крытый слоем ржавчины и пыли - вместо плоти; ошметки грубой ткани
и осколки стекла - вместо волос и глаз; едва слышный скрип и еще
более тихое жужжание - вместо дыхания и сердцебиения.
Но Орасу было все равно, потому что игра - началась.
9. Внимание и повиновение
Время летело быстрее стрелы, быстрее ополоумевшего самума, рас-
секая шамширом слепой удачи войлочную кошму осторожности.
Эр-Рахман жил словно во сне; вчерашний юнец-ветрогон, на кото-
рого снисходительно взирали седобородые мудрецы (а кое-кто - даже
с хорошо скрываемым поощрением всех не подобающих наследнику ша-
лостей), теперь он чувствовал себя тем, кем должен был бы являть-
ся для окружающих - владыкой. Должен бы, но до недавнего времени
- не был и не очень-то хотел стать таковым.
Дни были сном, а ночи...
Принц не думал об этом. Не желал думать. Не желал разрушать за-
мок счастья и уюта, какой - он знал доподлинно, - удается возвес-
ти далеко не каждому смертному. Пусть замок этот возведен на пес-
ке и простоит лишь несколько лет - о грядущем дне эр-Рахман также
не задумывался. Как не делает ни один из сынов Аллаха, когда ему
не минуло еще семнадцати весен.
О завтрашнем дне пусть думают те, кто снаряжает в поход войска
- его войска! О завтрашнем дне - и том времени, которое непремен-
но наступит, не может не наступить в год сто третий по календарю
пророка (да благословит его Аллах и приветствует!), в год семьсот
семнадцатый по счету этих неверных-назарян, поклоняющихся пророку
Исе и считающих его - Богом.
Принц знал, что полководческого таланта, равного отцовскому, он
не имел, как не имел его опыта. Пока - не имел; быть может, через
десять лет о нем заговорят с тем же уважением, смешанным с нема-
лой толикой страха. Сейчас, даже если ведьма не обманула и сраже-
ние с гяурами все-таки будет выиграно, - победу эту припишут его,
Ади ибн-Керима, удаче. Но не способностям.
И однако, Iqbal, дух удачи, также сопутствует далеко не всяко-
му. А эр-Рахман был совершенно не против того, чтобы стать для
Берберии тем, чем некогда исключительно и должен был бы являться
владыка престола.
Живым воплощением удачи.
Глупый баран, трусливый заяц, подлая гиена, бесхребетный червь,
- титулы, не слишком украшающие любого, и тем более - правителя.
Но в прошлом было не так уж и мало случаев, когда люди, носившие
одно из этих или подобных прозваний (а то и все сразу), станови-
лись не просто властителями, а победоносными завоевателями, ук-
реплявшими и расширявшими границы своих держав - благодаря витав-
шему над ними ореолу Iqbal. И обладатели этого ореола - включая и
тех, кто глупостью состязался с баранами, а упрямством - с ишака-
ми, - никогда и ни на что не променяли бы свой дар. Даже на лич-
ную печать легендарного Сулеймана ибн-Дауда, державшую в подчине-
нии всех сверхъестественных существ - джиннов, ифритов, маридов,
гулей и иных обитателей мира, лежащего по ту сторону...
Во всем прочем полностью доверяя своим советникам, Ади эр-Рах-
ман отказался лишь поднять над своим личным стягом зеленое знамя
джихада. Чтя заветы пророка, да снизойдет на него благословение
Аллаха, он не считал всякое сражение с неверными - священным де-
лом веры. Армии Омейадов когда-то прошли под зеленым знаменем
джихада через Миср и Либию; но в Ифрикии, у восточных рубежей ны-
нешней Берберии, это знамя вынуждено было бы отступить, не атакуй
Керим Черногривый Лев со своей полутысячей всадников правый фланг
берберов, что превратило поражение ослабевшего багдадского войска
как минимум в ничейный исход. Когда эмир Ахмат Абу-т-Туйвим, лю-
бимый племянник халифа Махмуда эль-Омейна, на последовавшем воен-
ном совете приписал честь этой победы себе, Керим промолчал - ибо
хотел сохранить голову на плечах. В знак признания своих личных
заслуг он попросил у эмира только одно: право нести с собой соб-
ственный стяг, впереди всей армии. Это право эль-Адреа получил -
и не прошло и двух недель, как его полутысяча выросла втрое,
прежде всего за счет берберов, с которыми Абу-т-Туйвим заключил
почетный мир. Воинственное племя Барр эль-Джезаир считало возмож-
ным подчиняться лишь самому Кериму, которого признало достойным
подчинения.
И вот тогда-то Лев ударил сам. Некоторая часть десятитысячного
войска Омейадов перешла на его сторону, остальных проглотила пус-
тыня. Так не раз случалось прежде с войсками Картагена и легионе-
рами Империи: чужак не выживет в песках без помощи тех, кто рож-
ден здесь.
Зеленое знамя эль-Адреа водрузил в Джардисе над могилой Ахмата
и не поднимал его в собственных войнах, хотя сражался часто и в
основном с неверными, ведь свет Dar al-Islam, Дома покорных воле
Аллаха, едва-едва достиг тех мест, где Керим намеревался основать
державу. И основал, положив на это остаток жизни. Объединив и по-
корив племена северо-западных краев черного материка Нуб; частью
то были берберы, мавры и их сородичи, частью - потомки заморских
пришельцев, вандалов и готов, которые за три с лишним века до то-
го разграбили южные имперские колонии и сокрушили древний Карта-
ген. Царство Льва назвали Берберией; как ни странно, особых раз-
ногласий по этому поводу не было...
Берберские галеры, подкрадываясь со стороны Внутреннего моря,
держали курс на темную громаду горы Пути, Джабал Тарик. На мачте
главной галеры гордо реяли на ветру два флага. Зеленое знамя джи-
хада - чуть пониже, темно-красное с черным абрисом львиной головы
полотнище стяга эль-Адреа - на самом верху.
Ади ибн-Керим не был Львом, да и Львенком его давно уже не на-
зывали.
Но сыном своего отца он все же был, и приказывать - когда надо,
- умел так, что ветераны, только что скептически взиравшие на юн-
ца-правителя, живо вспоминали низкий рык эль-Адреа и низко кланя-
лись со словами "Внимание и повиновение!"
10. Прощай навек, отец
Мы были вместе с давних пор; и встретившись во сне, не завязали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг