и еще раз.
Жуткие когти Мясника, почти сомкнувшиеся на плечах Малыша Йэна,
пробороздили Леориксову броню - и бессильно опустились. Испустив
последнюю порцию вони, тело осело наземь.
* * *
- Взят первый. Счет открыт.
- Не будешь спорить, что чистой тут победу не назвать?
- Не буду; никакого договора я не желал об этом заключать.
- И полагаешь, им пройти удастся до самого конца?
- Навряд ли, Из. Но пусть пока идут. Уж разобраться сумеем мы,
кого отвергнет НИЗ...
* * *
Темнота не то чтобы исчезла вовсе, но как-то боязливо попрята-
лась по углам-закоулкам. К победителям Мясника никто и подойти не
смел, даже если какая-то нечисть в соборе еще обитала (в послед-
нем, впрочем, вряд ли усомнился бы сам Тома Неверующий). Однако у
исследователей почему-то не возникало никакого желания положиться
на миролюбие здешних... жителей.
Оставшийся без оружия Йэн выломал из сломанной решетки два же-
лезных прута в полтора пальца толщиной. Трофейный секач годился
разве только "на похвастаться" при случае: баланс для двух рук у
него отсутствовал вовсе, а чтобы орудовать им одной рукой, нужен
был кто-то посильнее Малыша Йэна. Раз этак в шесть или семь. Пра-
вда, бросать трофей на съедение одной из внебрачных дщерей Сата-
ны, Ржавчине, Йэн не пожелал, и с помощью веревки и собственного
пояса закрепил зловеще-бесполезное оружие за спиной. Здоровенному
гэлу этот груз особых неудобств не доставлял...
Верхние помещения собора не содержали более ничего интересного.
Строительство завершилось лишь наполовину, в том смысле, что от
Храма Господня тут была разве что оболочка. И то - лишенная дра-
гоценной мишуры, которая, быть может, сама-то святостью не обла-
дает, зато весьма способствует созданию ореола таковой.
Во время оно альмейнская ветвь святой церкви, ревностная блюс-
тительница заветов патриарха Ария, яростно боролась против прев-
ращения Божьих обителей в ларцы с золотыми побрякушками, и требо-
вала от священнослужителей соблюдения, прежде всего, обетов бед-
ности и смирения (частенько взирая сквозь пальцы на нарушение ими
же обетов воздержания и целомудрия). Но после того, как четыре
разнородные ветви христианства сплелись, так сказать, в цельный
венок, помпезная пышность италийских и, особенно, византийских
церквей возобладала над простыми и почти аскетичными привычками
альмейнских священников; так что к моменту крещения языческого
Лоррейна (что произошло на двенадцатый год после воцарения Магну-
са на престоле франков) любая Обитель Господа - от последней при-
дорожной часовенки до кафедрального собора, - просто обязана была
смотреться сияющей монеткой среди навозной кучи всех прочих стро-
ений округи. Теперь, полных три четверти века спустя, трудно наз-
вать причины добавления сего неписанного правила в каноны церков-
ной архитектуры, но соблюдалось оно тщательнее многих старых тра-
диций. Включая десять заповедей, не говоря уж о менее известных
законах, изложенных в тексте Завета.
Тем более странно, как-то отстраненно размышлял Тромм, видеть
эти стены голыми. Храмы неоднократно грабили, невзирая на посулы
кары Господней на головы еретиков, предания проклятью самих воров
и их потомства до семьдесят седьмого колена, анафемы и другие по-
добные меры духовного воздействия, не говоря уж о воздействии фи-
зическом... Но эти стены смотрелись не ободранными, а именно го-
лыми, на них никогда не было вызолоченных и посеребренных барель-
ефов со сценами из жития святых; никогда не стояли тут фигуры ан-
гелов, Христа и мадонны из слоновой кости и красного дерева, ни-
когда не оживляли скупую внутренность собора просветляющие душу
рисунки-витражи из цветного венецианского стекла...
Он остановился.
Поскольку монах шел впереди, как бы указывая дорогу, останови-
лись и остальные. Робин медленно, осторожно осмотрелся, не заме-
тил ничего подозрительного, перемигнулся с Роттом, получил в от-
вет молчаливое пожатие плечами и вопросительно пихнул в бок мона-
ха - что такое, мол.
- Усыпальница, - выдохнул Тромм. - Ну конечно же! Идиот, как я
сразу не догадался!
- Думаешь, там... - Робин не закончил фразы - ему тоже вспомни-
лось увиденное в ведьмином котле. - Так, всем приготовиться. Мо-
нах, тебе персонально.
...Алтарь представлял собой скорее простой жертвенник языческих
времен - даже равносторонний крест, грубо вырезанный на верхней
его части, значительно сильнее походил на схематическое изображе-
ние солнца. В Галлии и Арденнах, в особенности на западе, где до-
селе почитают родовых гэльских богов, этот символ знаком всем, да
и Лоррейн узрел свет Истинной Веры не настолько давно, чтобы по-
терять возможность видеть что-либо помимо этого света. Тромм при-
вычно перекрестился, вознеся краткую молитву святому Дунстану - и
вместо хотя бы малой толики небесной благодати ощутил холодное
презрение, исходящее...
- Осторожно!
Но Йэн уже открывал двери усыпальницы.
* * *
Кровь смывает и позор, и доблесть.
В смерть, как в жизнь, нагими входим мы.
И химера, что зовется "совесть",
И седой укоры старины, -
Не слышны они за той чертою,
Что нельзя живому пересечь.
Что нас ждет - мгновение покоя,
Или вечность новых страшных сеч?
Все, что нами пережито прежде,
Все, что нам готовят впереди, -
Это нить по имени Надежда,
Что ведет нас дальше по Пути.
Кровь смывает радость и невзгоды,
Память тонет в алой глубине...
Смерть пришла, приняв у жизни роды,
Получая павших на войне...
* * *
Ржавый двуручный клинок с хрустом переломился, когда встающий
из открытого гроба скелет попытался поднять грозное оружие. Нима-
ло не огорчившись этому обстоятельству, страж гробницы встретил
незваных гостей со сломанным мечом в костлявой деснице - как вид-
но, он был полностью солидарен с первым паладином и полководцем
Магнуса, Браном О'Доннелом, часто заявлявшим, что лучше сломанный
клинок, чем вовсе никакого.
- Это же... - прошептала Марион.
Меч Леорикса все они видели в деле - но оружие, пусть даже это
довольно редко встречающийся тяжелый двуручник альмейнского об-
разца, мало что доказывало. Куда важнее был массивный обруч, не-
понятно каким образом державшийся на черепе стража-скелета. Широ-
кий обруч из нарочито тусклой, как бы покрытой копотью бронзы, с
вызолоченными львиными лапами, приходящимися хозяину на виски -
точнее, туда, где должны быть виски, в голове стража там зияли
два отверстия...
- Клянусь распятием, Корона Льва!.. - воскликнул Лох-Лей.
Марион эхом отозвалась:
- Леорикс!..
Скелет остановился. Опустил обломок меча. Медленно, поскрипывая
суставами, шагнул вперед и склонился над Робином - ростом он пре-
восходил Малыша Йэна на добрую ладонь, именно таких размеров (при
жизни) был Король-Лев.
Вожак разбойников убрал меч в ножны, опустился на правое колено
и покорно наклонил голову. Этого короля он был готов приветство-
вать по всем правилам этикета, жив он там или мертв. Марион по-
следовала его примеру, Йэн и Вильхельм ограничились неловкими по-
клонами. Тромм также решил поклониться, однако все же был готов в
любой момент воспользоваться новообретенным умением. Живого Лео-
рикса он уважал, и весьма, но с мертвецами сходиться ближе необ-
ходимого нисколько не собирался.
Скол меча уперся в каменные плиты и процарапал черту. Еще одну,
и еще. Наконец скелет отступил назад, к гробу, и скрестил лишен-
ные плоти руки на груди.
- "COLPA", - прочел монах, - "Рази"?..
Тромм перевел взгляд на Короля-Льва (теперь-то он был абсолютно
уверен, перед ними стоял именно владыка Лоррейна). Тот кивнул с
какой-то мрачной торжественностью.
- Requiescatis in pacem, Rex Lorraines, - вздохнул монах и на-
нес удар. - Amen.
Разрыв. Коронация
Верден гудел, как пчелиный улей, только вместо меда и воска тут
копили слухи и предположения. То есть никто особо не сомневался в
том, что на престол сядет принц Ян, также известный в народе как
Святоша. Сомнения рассеивали не личные достоинства принца (пожа-
луй, Ян был спокойнее и рассудительнее своего сводного брата Лео-
рикса, однако во всем прочем Льву значительно уступал), и не от-
сутствие других претендентов (даже если подтвердятся печальные
слухи о гибели юного Альбрехта-Львенка, да упасут от такого все
святые, - оставалось еще немало прямых потомков Лотара Хромого,
приемного сына Магнуса, не упоминая уж обо всех прочих братьях и
сестрах Яна, единственным общим изъяном которых было разве только
отсутствие свидетельств о заключении официального брака между их
отцом и матерями). Точку в борьбе за лоррейнский престол ставила
неприкрытая поддержка Яна его светлостью епископом Хюммелем и ее
величеством королевой Изельде, третьей и последней женой Лотара
Святомордого (сей эпитет официальным прозвищем отца предыдущего
правителя Лоррейна не стал единственно по причине слабого соот-
ветствия традиционным канонам хронистов, потому как иначе старо-
го короля не звали даже его собратья-правители из Альмейна, Ита-
лии, Галлии и Арденн). Не то чтобы кто-то полагал, будто мать не
будет всячески помогать любимому и ненаглядному сыночку и не убе-
дит своего любовника - ах, простите великодушно, верного и пре-
данного друга, - сделать то же самое...
Вопрос был скорее не "кто", а "как". Взойти на престол, принять
на себя звание рикса - значит, в частности, принять в свои руки
символ своей власти. А тут наличествовали некоторые проблемы. Це-
почка которых тянулась уже лет так триста...
Вкратце, дело было так. Самая древняя из регалий лоррейнских
владык, скипетр Серебряной Руки, была украдена ловким арденнским
воришкой, и когда шпионы незадачливого Хильдебранда-Растяпы (это
прозвище в летописи все-таки вошло) схватили похитителя, Рука Но-
денса уже оказалась перепродана в Альбион, таинственному племени
Рожденных-под-Звездами, которых гэлы называли эльфами, служители
церкви - демонами, а прочие вообще старались лишний раз не поми-
нать. Разумеется, вора прилюдно и устрашающе казнили, но скипетра
это не вернуло. Хильдебранд заказал у италийских мастеров новый
скипетр, из драгоценного горного хрусталя, однако уже его дочери
Катрин вновь довелось выбирать для Лоррейна символ власти - из-за
небрежности слуги от скипетра осталась лишь жалкая кучка осколков
(виновника, естественно, запороли насмерть, но это уже ничего не
могло поправить). Катрин избрала Солнечный венец, и обруч чистого
золота с орнаментом в виде солнечных дисков и лучей служил лор-
рейнским правителям полтора столетия, пока меч Магнуса не разру-
бил его вместе с черепом Ивина Дальнозоркого - сверхъестественное
умение рикса прозревать находящееся вдали не предупредило его: ты
совершишь роковую ошибку, о король, предав Магнуса Франкского в
его походе против саксов. Конечно, кампанию Магнус проиграл, од-
нако обрушившись затем на вероломного соратника силами чуть ли не
всех франков и альмов, присоединил к зарождающейся Новой Империи
почти весь Лоррейн, за вычетом горной Аосты (впрочем, несколько
лет спустя император франков и ее включил в состав вассального
королевства, официальным наследником которого сделал малолетнего
Лотара, сына Ивина). Новая Империя мирно распалась после смерти
Магнуса, не сразу, но довольно быстро. Лотар Хромой положил сим-
волом Возрожденного Лоррейна царя зверей, льва, и вручил мастерам
самолично сделанные эскизы нового герба, знамени и короны. От Ло-
тара Хромого трон перешел к старшей его дочери, Элен, а от той -
к единственному ее сыну, Лотару, отцу Леорикса и Яна (а также по-
лудюжины незаконных детей обоего пола). И вот теперь Корона Льва,
разделив судьбу прошлых регалий лоррейнских монархов, похоже, ка-
нула в небытие вместе с Леориксом...
Будь на месте Яна не отличавшийся особой фантазией, зато воин-
ственный Леорикс, можно было бы ожидать, что новым символом влас-
ти в Лоррейне станет меч или рыцарская пика. Но с детства гото-
вившийся в монастырь Ян... что взбредет в голову ему?
Нестройно прогудели трубы. Ворота дворца отворились, приглашен-
ные почтить своим присутствием коронацию устремились внутрь. Уст-
ремились и не приглашенные, однако алебарды гвардейцев быстро об-
разумили тех, кто слегка обнаглел. Охотников переть грудью прямо
на острия в толпе не оказалось, чему гвардейцы откровенно порадо-
вались. Кому оно нужно, побоище в день восшествия на престол но-
вого владыки?..
* * *
Изельде почти никогда не была настоящей королевой. Лотар женил-
ся на семнадцатилетней дочери аахенского тана после того, как его
вторая жена, Берта, умерла родами (девочка, Карен, выжила, но па-
ру лет спустя не перенесла лихорадки). Вначале Изельде полагала,
что сумеет обуздать этого лоррейнского кабана или хотя бы найти с
ним общий язык, но вскоре поняла, что от кабана Лотар унаследовал
не только некоторые черты внешности, но и упрямство. Изельде была
необходима ему как красивая кукла и наглядное свидетельство того,
что пятидесятидвухлетний монарх еще кое на что способен (как буд-
то другие наглядные свидетельства не бегали чуть ли не по каждому
городу Лоррейна!) - ничего иного Лотар от нее не требовал, и ни-
чего иного не позволял.
Вскоре родился Ян, Лотар немного угомонился и предоставил Изе-
льде самой себе. Пять лет спустя он благополучно сошел в могилу.
Трон после не очень долгих споров занял Леорикс, четвертый из сы-
новей Лотара от первой жены, Денны. В линии претендентов Леорикс
шел вторым (двое старших братьев и сестра умерли еще до того), но
быстро убедил непосредственного наследника, Эрвина, отказаться от
своего родового права в его пользу. Потому что иначе, недвусмыс-
ленно дал понять Леорикс, сразу же получишь вызов на поединок до
смерти - а молодой Лев уже тогда владел любым оружием лучше мно-
гих ветеранов. У которых, собственно, и учился.
Эрвин, не желающий умирать раньше назначенного времени, отошел
в сторону, Леорикса короновали столь подходящей ему Короной Льва.
Изельде окончательно ушла в тень - Леорикс ничего против нее не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг