был приятно разочарован отсутствием злых собак.
Да, вот стоит дом. Белая лестница изящным и мощным полукругом спускается с
галереи прямо к его ногам. Войти? Брик колебался. Будь на его месте
Санди, хмуро подумал он, тот точно угадал бы нужное окно. Санди везло. Кто
знает, где ее комната, не будешь же стучаться во все окна подряд. В
какой-то момент к нему пришло понимание, что живым его отсюда не выпустят.
Решительно задвинув эту мысль на задворки сознания, он стал быстро
подниматься по лестнице, попирая растоптанными сапогами ее благородный
розовый мрамор.
? Брик!
Он замер. Ему показалось, что его окликнула статуя, из тех, что вперемежку
с вазонами украшали ступени. Так оно почти и было. Она стояла в конце
ряда изваяний, запахнутая в белый пеньюар, струившийся трагическими
складками. Брику почудилось, будто у него отнялись ноги.
? Леди Дигэ?
Она улыбнулась уголком рта, скорбно, как ему показалось. А выражение
глаз... Он никогда не мог понять ее глаз.
? Зачем ты здесь?
? Не знаю, - честно ответил он. - Наверно, пришел проститься.
? Пойдем... - не дожидаясь его ответа, она повернулась и, в белом своем
одеянии, как какое-то бестелесное существо, поплыла впереди, указывая
путь. Брик последовал за ней.
На галерею выходил ряд огромных застекленных окон, не окон даже, а
настоящих дверей, задернутых изнутри белыми шторами. Одно из них оказалось
приоткрыто, и Дигэ скользнула внутрь. Он ничего не запомнил из обстановки
ее комнаты, кроме множества белых драпировок, колеблемых дыханием летней
ночи.
Черные бездны ее глаз обратились к нему.
? Ты уезжаешь?
? Да, - ответил он. - Мне стало здесь тягостно и скучно.
Губы ее слегка скривились.
? Как я завидую твоей свободе, Брик, - сказала она.
? На кой черт мне свобода, в которой нет... тебя!
Ее плечи вздрогнули, она поспешно отвернулась, а эта дрожь стала сильнее,
мельче, неудержимее... Брик застыл в полной растерянности, а через
несколько секунд осознал, что она смеется.
? Я думала, ты... ты никогда не дойдешь.
? Как ты заметила меня?
? Да я ждала тебя! Ждала, глупая, что ты объявишься. И сегодня... Брик,
ведь сегодня последняя ночь. Завтра моя свадьба.
? Завтра? - ахнул он. - Нет!
? Не мне это решать...
? Дигэ, я видел его и говорил с ним. Не ходи за него, такой, как он, тебе
не нужен.
? А за кого прикажешь идти?
? За меня, - прошептал Брик. - Если хочешь.
Она покачала головой.
? Отец мог бы согласиться тогда, сгоряча. А сейчас слишком многое уже
решилось. Рухнет слишком много чужих планов.
Брику почудилось, что вот теперь-то свинцовые воды отчаяния сомкнутся над
его головой.
? Укради меня, Брик, - сказала она. - Право, я не вижу другого способа
быть с тобой.
Пора бы уж ему узнать цену этой аристократической сухости, увидеть, что
полыхает за ней. Страсть светилась в глазах стоявшей перед ним девушки,
как свеча в ночном окне, но ни в голосе, ни в манерах, ни в жестах не
мелькнуло ничего, что могло бы быть истолковано пренебрежительно. У него
перехватило дыхание. Такая... такая женщина!
? Ты не шутишь? - только и смог сказать он. - Собирайся.
Разумеется, это было величайшей глупостью на свете. Теперь к разъяренным
Готорнам прибавятся еще более разъяренные Эгерхаши и Степачесы, жаждущие
его крови, но сейчас ему на всех их было наплевать.
Через две минуты она была готова. Она давно уже была готова. Еще пару
минут она потратила, чтобы черкнуть записку отцу, и протянула ее Брику -
ознакомиться. Это было теперь его правом. "Не извиняюсь, - писала она. -
У меня одна жизнь, и я не собираюсь тратить ее на Степачеса. Если это
ошибка, то - моя собственная. Попробуй понять, отец". Да, она не будет
начинать новую жизнь со лжи.
* * *
Всю ночь они мчались прочь от города, и только на рассвете, в глухом лесу,
Брик остановил коней и снял с седла измученную Дигэ. Она, конечно, была
крепкая, но все же не мужчина. Свет заходящей луны округло обегал ее щеку.
Брик убедился, что она устроена удобно, и шевельнулся отойти в сторону,
чтобы поискать местечко для себя. Она удержала его за руку. Он, честно
говоря, не мог похвастать, что это было первое девичье к нему
прикосновение, но точно - первое, проникшее в кровь.
? Затем ли ты крал меня, - укоризненно сказала она, - чтобы спать отдельно?
На ее темном платье было десять медных пуговиц, как десять маленьких лун,
и прикосновение Брика к каждой было, как лунное затмение. Целуя ее, он,
помнится, прошептал:
? Господи, будто в первый раз...
6. О ПЕРЕВОСПИТАНИИ ТРУДНЫХ ПОДРОСТКОВ
Вокруг плясал рой огненных мотыльков, и он откуда-то знал, что должен
переловить их всех. И вот он лежал в темноте и ловил их по одному, а когда
последний мотылек был пойман, он ощутил, что лежать ему неудобно. Тогда он
сел и обнаружил, что тьма перестала быть кромешной. Сильно болела и
кружилась голова, а откуда-то справа неслись странные царапающие звуки.
Они раздражали его неокрепшее сознание, и он поискал глазами их источник.
Может, это было последствием контузии, а только он рассмеялся. То, что он
увидел в рассеянном сером свете, походило на заднюю часть застрявшей в
узком лазе кошки. Только очень уж эта кошка была велика, и вместо шерсти
покрыта плотно пригнанными стальными чешуйками. Толстые задние лапы
упирались в землю, чудовищные когти оставляли на камнях глубокие борозды,
видимая часть туловища раскачивалась и выгибалась, могучий хвост был
напряженно вытянут.
? Сэр, - сказал вполне человеческий голос, раздраженный и жалобный
одновременно, - не будете ли вы столь любезны поскорее очухаться и помочь
мне?!
Спотыкаясь о булыжники и прочие части осыпавшегося свода, Санди побрел к
выходу и протиснулся в щель между драконьим боком (дракон в этот момент
выдохнул) и тем, что с натяжкой можно было бы назвать косяком входной
двери пещеры. Он почему-то совсем не удивлялся. В самом деле, если уж
драконы и вправду существуют, почему бы им не говорить по-человечески?
Выбравшись на волю, он глубоко вздохнул, с удовольствием и хрустом
потянулся и огляделся. Красивый вид из окна подобрала себе эта рептилия!
Далеко внизу, в тумане, текла река, шелковым блеском зеленели луга, мрачно
клубились массивы лесов, тут и там пробиваемые лентами просек, и все это
он видел сейчас с птичьего полета. Затем он обернулся к корчившемуся рядом
дракону.
- А почему я должен помогать тебе?
- Но мне же больно!
Против этого довода возразить было нечего. В самом деле, бедолага дракон
находился в самом незавидном положении. Приподнимая среднюю часть гибкого
туловища над землей, он понемногу высвобождал из завала свою корму, но шея
его была по-прежнему плотно прижата к земле упавшим деревом, и,
по-видимому, он уже достиг критической точки своей пластичности - петля,
образованная его позвоночником, больше не стягивалась.
- Между прочим, - сказал дракон, кося в сторону ваганта желтым глазом, в
котором Санди отразился во весь рост, - я ничего плохого тебе не сделал.
- Неужели? - Санди нащупал на затылке шишку.
- Надо быть полным кретином, чтобы работать с такими энергиями в замкнутом
пространстве!
- Что-что? Какие такие энергии?
На страдальческой физиономии дракона изумление сменилось выражением
хитрющего довольства.
- Да это я так, к слову, - заявил он. - Не бери в больную голову.
Санди в этот момент действительно интересовался другим вопросом, а потому
последовал мудрому совету дракона.
- А не опасно будет тебя освободить?
- Не опасно, ничуть не опасно, - уверял дракон. - Боже упаси любого
дракона причинить вред такому, как ты!
Санди спустился немного вниз, к их с Бриком бывшему лагерю, и вернулся с
пилой.
- Не дергайся, - предупредил он дракона, устраиваясь верхом на его шее. -
А то башку отпилю.
Дракон замер. Санди принялся за работу.
- Что я вам сделал? - спустя несколько минут заныл дракон. - Приехали
тут... двое на одного... Я вас не трогал!
- А чего ты хотел? - Санди прекратил пилить и свесился вниз, заглядывая в
драконьи глаза. - Чего ты добивался, когда крал принцессу?
- Чего-чего! Поживи тут один, без живого слова! Без живой души, и все тебя
боятся. Вы, люди, небось заводите себе живность: кошек там, собак, опять
же канареек всяких.
- Так ты ее завел?
- Ну... Она мне понравилась. И цвет такой приятный... -дракон осекся. -
Так ты пилишь?
- Пилю, - отозвался Санди, давясь со смеху. - Завел, значит, себе
принцессу. Ну, и где она? И мой друг?
- Уехали вдвоем, и слава богу! Ух! Слезай теперь, сейчас она сама
переломится.
Дракон пошевелился, напрягся, сосна вздрогнула, хрустнула и распалась на
два отдельно взятых бревна.
- Все? - спросил Санди.
- Не... Там сучок был, он мне чешую пробил и шею пропорол. Перевязать
надо, как ты думаешь? Кровь ведь течет...
- А чем? - поинтересовался Санди, обозревая эту необъятную шею.
- Вон там, на горочке, у меня мох растет. Он целебный, нарежь его полосами
и замотай.
Санди пожал плечами и отправился нарезать мох мечом, нашедшимся на пороге
пещеры. Когда он вернулся, дракон уже благополучно вытащил свою заднюю
часть из завала, и пока Санди обматывал его шею мхом, не проявил ни
малейших признаков агрессивности.
- Есть хочешь? - спросил он.
- А ты? - поинтересовался в ответ подозрительный Санди.
- Да нет, я ел пару недель назад.
- ?!..
- Ты что, на самом деле ничего о драконах не знаешь? Дракон хочет есть
примерно раз в три месяца. Зато уж тогда у него разыгрывается поистине
драконий аппетит. Там, в пещере, наверно, от принцессы что-то осталось. То
есть, мне же приходилось ее кормить!
- Чем ты ее кормил?
- Мясом, разумеется. Люди ведь плотоядные.
- Мясом? Только? Да ты бы ее замучил! Берешься заводить принцесс, а сам
даже не знаешь, чем их кормят!
- Я так понимаю, - осведомился дракон, - ты вегетарианец?
Санди давно уже чувствовал зверский голод, а потому быстро остыл.
- Нет, - буркнул он. - Тащи!
* * *
Потом, когда Санди пообедал, а заодно, кажется, и позавтракал, и поужинал,
они сидели рядышком у входа в пещеру и любовались расстилающимся внизу
видом - нахохлившийся в своей повязке из мха, словно в трогательном
пушистом шарфике, дракон и Санди, полулежавший, опираясь на локоть.
- Сколько времени прошло? - спросил он.
- Четыре дня, - вздохнул его собеседник. - Они очень переживали за тебя,
твой друг все пытался тебя откопать. Ну, а потом увез, наконец, принцессу.
Еле я дождался, пока они уберутся. Трое суток притворялся трупом, не
шевелясь и почти не дыша, а иначе твой энергичный друг мигом добил бы
меня. Трое суток лежать неподвижно и чувствовать, как из тебя вытекает
жизнь... И думать о смерти... Это такой ужас! Однажды осознать, что тебя -
не будет! Было с тобой такое?
Санди перевернулся на живот, чтобы удобнее было смотреть в драконьи глаза.
- В детстве. Как правило, такое переживают в детстве. А в двадцать лет
кажешься себе бессмертным. Э-э... Ну-ка, признавайся, сколько тебе лет?
- Двести, - быстро сказал дракон. - Ну... немного меньше... Сто семьдесят.
- Это ты примерно в каком возрасте? Только без обмана.
- Ну... - дракон застеснялся. - Честно?
- Я жду.
- Я моложе тебя. По вашим меркам, мне где-то лет... шестнадцать.
Санди фыркнул.
- Я давно заподозрил что-то в этом роде. Как тебя зовут?
Дракон напыжился.
- Родители нарекли меня Сверкающим, Подобно Чаше Из Лунного Серебра! Между
прочим, я из очень знатного драконьего рода.
- Сверкающий, Подобно Чаше Из Лунного Серебра... - Санди критически
оглядел стальной корпус дракона. - Это длинно. Я буду звать тебя Сверчком.
Идет?
- Валяй! Принцесса Дигэ тоже была со мной не слишком вежлива. Все ругала
меня... звероящером... домой просилась. Хорошо, что я от нее избавился - с
тобой интереснее.
- Ей ведь тоже было у тебя не слишком хорошо, верно?
- А чем плохо? Я ее кормил!
- Оставим в стороне вопрос о рационе принцесс. Ты лишил ее свободы. Она
ведь гордая, правда? Ты можешь летать, куда захочешь... А запри я тебя или
посади на цепь - ты бы мигом заболел. Ты же не спросил у нее, хочет ли она
у тебя жить.
- А она спрашивала своих канареек, которые живут у нее в клетке?
- Если бы Дигэ пожила тут у тебя подольше, ей стало бы скучно... плохо...
Она могла бы перестать есть... и умерла бы... Тебе было бы ее жалко?
Сверчок всхлипнул.
- Конечно! Она такая красивая, такая нежная, мягкая... Нет, я не дал бы ей
умереть. Если бы я увидел, что ей совсем плохо, уж я бы отнес ее обратно.
- Расскажи мне о себе, Сверчок, - попросил Санди.
- А что тебе интересно?
- Ну, где, к примеру, твои родственники?
- А! - Сверчок махнул передней лапой. - Далеко. Я сбежал из дому. Не
нравится мне с драконами. Жадные они, и любви меж ними нет. На все им
наплевать, кроме дорогих и красивых вещей. Вот и хапают, хапают всю жизнь,
грабят, из-за них убивают даже... А на что им все это, кроме как свалить в
кучу, сесть сверху и хвастаться перед соседями?.. Гнездо, где я вылупился
из яйца, было высоко в горах, и семья наша славилась богатством,
древностью и подвигами. На счету моих предков много сожженных и
разграбленных городов и убитых героев. Не знаю, в кого я такой получился.
Может, мама где на стороне гульнула... чего там, с драконихами тоже
случается. Может, мутация какая вмешалась зловредная, а только не могу я
есть тех, кто одарен языком и интеллектом. И поговорить по душам меня
тянет. Наверное, я - последний из Великих Романтиков. Сначала они надо
мной смеялись, сверстники меня били, тычки отовсюду сыпались. Я обозлился!
С виду-то я такой же, как все. Ну, чтобы их всех достать, взял и выкрасил
гребень в красный цвет.
- Ну, и чего добился? - с интересом спросил Санди.
- Да ничего путного. Родственники стали меня стыдиться, а знакомые
перестали здороваться. Ну... я и улетел. Нашел тут уютное местечко с
красивым видом... живу вот. Знаешь, мне здесь хорошо, только поговорить не
с кем. Не бросай меня, ладно? Ты ведь не принцесса, ты и сам уйти можешь,
я ничего не смогу сделать, если ты захочешь уйти, а мне так одиноко!
- А как ты думаешь, мои друзья переживают? Если Брик думает, что я погиб,
он, наверное, места себе не находит? Мне кажется, я должен как-то
сообщить, что со мной все в порядке.
Сверчок улыбнулся. Нет, серьезно, это была самая настоящая, не лишенная
обаяния улыбка. Единственным не прикрытым броней местом на его теле был
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг