дышать-то ему не надо!.. Придется рекомендовать заслон-отрядам,
блокирующим Озеро, открывать огонь по любому, кто появится на берегу...
Второе. Необходимо наладить действенный учет и своевременное оповещение
населения о потерях, будь то убитые или без вести пропавшие. Хотя это
будет трудно, но попытаться надо. Для этого ввести сменное суточное
дежурство в мэрии, и организовать постоянную связь между дежурным и мной...
Ну, и третье. Поскольку киборг постарается всеми путями избегать
повторного столкновения со мной, то придется мне самому искать его. Почти
как ветра в поле... Если учесть, что мне противостоит машина,
предназначенная для совершения диверсий "в тылу врага", то, значит,
Супероб в первую очередь будет убивать не всех подряд, а тех, кто
возглавляет органы власти, жизненно важные объекты и учреждения связи.
Ведь не случайно же он начал свою подрывную деятельность на острове с
убийства мэра, шерифа, начальника серверной станции, а вчера добрался и до
вдовы Паульзен. Как говорили в одна тысяча девятьсот семнадцатом году
большевики в России, сначала следует взять почту, телеграф,
электростанцию, а уж затем - Зимний дворец!.. Следовательно, лучший способ
действий для меня - это устроить засады и установить датчики обнаружения в
непосредственной близости от вышеперечисленных ключевых объектов и
субъектов. Но это мы оставим на ночь, потому что едва ли Мимикр полезет
что-либо громить белым днем... Вот, кстати, еще одна загадка: почему он
предпочитает действовать скрытно, убивая так, чтобы не было свидетелей?
Опасается, что кто-нибудь в городке сможет оказать ему отпор? Но это
смешно: с учетом его возможностей, Супероба, пожалуй, и заслон-отряд
майора Пличко не остановит, со всем его вооружением и тяжелой артиллерией,
если киборг рассвирепеет и ринется из окружения напролом! Неужели над ним
так довлеет заложенная в его мозг программа, которая предписывает ему
действовать исподтишка даже тогда, когда это неоправданно?..
Тут Лигум был вынужден прекратить свои, столь занимательные
размышления. Не потому, что зашел в тупик. Просто он уже поднялся на
вершину единственного в городке холма, где располагались владения отца
Контуша.
Церковь была деревянной и смотрелась снаружи, как на старинной картинке.
Впрочем, уже потом вблизи Лигум разглядел, что для защиты от сырости и
пожара доски были покрыты тонким слоем специального консервирующего
пластика. Узорчатая чугунная калитка в заборе по всем правилам подделки
под старину просто была обязана скрипеть, и хардер, толкнув ее от себя, с
удовольствием убедился в этом.
Лигум не очень разбирался в церковно-религиозных обрядах, но, открывая
дверь в церковь, был уверен, что его взору сейчас предстанет душный темный
зал с закопченными от пламени факелов и свечей стенами и
равнодушно-злобными ликами святых, взирающими сверху на неистово молящуюся
толпу. А отец Андерс должен размахивать над согбенными спинами верующих
дымящимся вонючим... (как называется эта штука?.. впрочем, неважно)... и
зычным басом то и дело провозглашать:
"Помолимся, дети мои, за спасение душ невинных, загубленных исчадием
ада!"...
Лигум вошел и невольно остановился. Никаких мрачных интерьеров и
исступленных фанатиков он не увидел. В церкви было светло, чисто и
современно. Как в какой-нибудь интервильской дискотеке. Ковровая дорожка
вела по проходу между аккуратными скамьями с высокими спинками к
сооружению, напоминающему кабину диск-жокея. Возле стен в красивых
позолоченных подсвечниках горели изящные, душистые свечи. Впрочем, их было
немного. Как и людей. Лишь слева, у стены, преклонив колени перед
портретом, изображающим респектабельного, полного величавого достоинства
господина, беззвучно шевелил губами, словно подсчитывая сумму своих
налогов, белокурый молодой мужчина в легком светлом костюме, а почти в
центре зала на краю скамьи, откинув голову назад и сложив руки на груди,
размышлял о чем-то строгий старик, одетый так аккуратно и тщательно, будто
прямо отсюда собирался отправиться на дипломатический прием.
- Вы к кому, молодой человек: ко мне или к Богу? - услышал он позади
себя женский голос.
Обернувшись, хардер увидел полненькую женщину средних лет, одетую не
совсем обычно. Прямо поверх роскошного брючного костюма на ней красовался
замызганный передник типа кухонного, а на ногах были протертые почти до
дыр домашние шлепанцы. В одной руке у женщины была малярная кисть,
пахнущая свежей краской, а во второй дымилась сигарета.
- Не угадали, - сказал Лигум. - Я ищу Яромиру Такзей.
- И зачем это она вам понадобилась? - осведомилась женщина, затушив
окурок о рукоятку кисти и аккуратно убрав его в карман передника. - Вы, я
вижу, тот самый хардер, который прибыл к нам вчера? Сколько вам лет,
юноша? Вы так молоды, что я ни за что бы не поверила, если бы мне сказали,
что вы способны убивать!..
- Извините, - сказал Лигум, - но если вы не знаете, где я могу найти
госпожу Такзей, то я, с вашего разрешения, пойду. Понимаете, у меня очень
мало времени.
- Понимаю, - откликнулась толстушка и с веселым любопытством
бесцеремонно оглядела хардера с ног до головы. - Только госпожу Такзей вы
уже нашли, потому что это я. Кстати, можете называть меня просто Ярой. Как
будто мы с вами старые друзья, понятно? У вас есть подружка? Или хардеры
вообще не имеют права любить?
Неужели вы даже ни разу не были в постели ни с одной женщиной?
Лигум внимательно посмотрел на женщину. Судя по всему, она считала,
что, во-первых, в общении между незнакомыми людьми нет ничего
противоеестественного, а во-вторых - что в любом акте человеческого
общении нет и не может быть никаких запретных тем. Этакая напористая
непосредственность, граничащая с хамством.
- Я бы хотел с вами поговорить, - сказал Лигум вслух, стараясь избегать
каких-либо обращений к своей собеседнице.
- Так в чем дело? Говорите!.. Только давайте сначала присядем, а то я с
утра сегодня на ногах да ногах. Затеяла небольшой ремонт в притворе, -
пояснила она так, словно хардер обязан был знать, что такое "притвор". -
Больше-то некому, пастор, как обычно, шатается где-то, да и не станет он
руки свои марать о грязное дело... Вот и приходится самой красить. Да вы
садитесь, не стесняйтесь, - подбодрила она замявшегося юношу и, перехватив
его взгляд на белокурого мужчину и строгого старикана, добавила:
- Да этих можете не опасаться. Абсолютно безвредны... в том плане, что
не любопытны. Молодой, - это Рай Артес, заведующий местным Информаторием.
В Бога не верует, это он просто напускает на себя вид заядлого верующего.
Ну как он может в Бога веровать, если по ночам всякой чепухой занимается?
- Простите? - не понял Лигум. - Какой чепухой?
- Да мистикой всякой... гадание, вызывание духов... заклинания разные
по древним книгам... Ерундой, в общем, и ересью! Пастор уж не раз этому
Артесу говорил:
"Выкинь из своей башки всякую чушь!" - а он хоть бы хны!..
- Ну а старик? - осторожно полюбопытствовал Лигум.
- О, это наша ходячая достопримечательность. Папаша Вальдберг, а имечко
у него - ни за что не угадаете. Атом! Представляете? В молодости очень
активно занимался политикой. Он же из этих... из Второго Поколения Рубежа.
Их сейчас совсем мало осталось, вымирают потихоньку. В прошлом году даже
какой-то историк к нашему Атому приезжал, все расспрашивал его о событиях
семидесятилетней давности. А по части веры папаша Вальдберг - истинный
ортодокс! Только водится за ним одна странность... Не молится совсем.
Представляете? Придет вот так, каждый день в одно и то же время - они,
"рубежники", наверное, все такими педантами были - и сидит как истукан. О
чем думает, никто не ведает, но вряд ли молится - слишком горд, чтобы
что-то у Бога просить... Так я все-таки не поняла... Вы сами в Бога-то
веруете или как?
Лигуму захотелось заткнуть уши, чтобы избежать переполнения мозга
болтовней госпожи Такзей. Но он мысленно произнес самую успокоительную
формулу аутотренинга, которую только знал, и спросил:
- Скажите, а вы давно в церкви работаете?
- Всю жизнь! - засмеялась Яра. - Сколько себя помню, папаша меня с
собой брал.
Он тоже здесь прислуживал, а помер - я на его место пришла... Работы
здесь немного, сейчас немногие посещают храмы. Даже те, кто верует.
Предпочитают дома сидеть. Вы вот обратили внимание, что у нас на улице
народа не видать даже днем?
А знаете, почему?.. Потому что больше половины работают на дому, здесь
же почти что одни творческие работники проживают. Место тихое, уединенное,
а с помощью компьютера они результаты своего труда переправляют на Большую
Землю не выходя из дома. Такие и Богу-то молятся по компьютеру, прости
Господи!..
- Значит, вы многих знаете в городке? - невозмутимо продолжал
расспрашивать болтливую простушку Лигум.
- Ну, есть за мной такой грех, а дальше что?..
- Мне необходима ваша помощь. Понимаете, в городке скрывается опасный
киборг.
Именно он убивает людей, не оставляя от них и следа. Есть все основания
полагать, что действует он в обличии одного из ваших сограждан, и пока что
не существует научных методов, позволяющих обнаружить андроида... Так вот,
я прошу вас обратить внимание на всех тех, кто будет в ближайшее время
попадаться вам на глаза. Только вы сможете распознать какие-то аномалии в
поведении хорошо знакомых вам людей - а аномалии эти обязательно будут,
ведь даже суперробот не в состоянии до мелочей копировать человека. И если
что-то привлечет ваше внимание, я прошу вас немедленно сообщить об этом
мне. Вот номер моего канала экстренной связи. - Хардер протянул Яре
заранее приготовленную головизитку. - Договорились?
Он ожидал водопада слов и потока эмоций, но Такзей, опустив голову,
вдруг задумчиво притихла.
- Вас что-то тревожит? - спросил у нее Лигум. - Или вы не согласны?
- Как я могу быть не согласна? - вскинула она на него свои синие глаза.
- Будто вы и сами не знаете, что никто не имеет права отказать вам в
помощи и содействии!.. Нет, дело не в этом. Я с удовольствием помогла бы
вам, но мне...
страшно! - Она передернула плечами, будто в зале было холодно. -
Предположим, я укажу вам пальцем на кого-то из тех, кто приходит в церковь
причаститься, вы примчитесь и... И тогда вы убьете его, хардер?
На этот вопрос невозможно было ответить ложью.
- Возможно. - сказал хардер. - Но убивать я буду не человека, а того
кибернетического дьявола, который выдает себя за него.
- А вы так уверены в том, что сможете отделить, как говорит отец
Андерс, агнцев от козлищ?.. Вы уверены, что сумеете убить человека,
живого, мыслящего человека только потому, что вам показалось в нем нечто
неестественное? Да каждый из нас бывает таким неестественным, что его не
только за робота - за ходячий труп можно принять!.. Да, конечно, я знаю,
что вам позволено многое, а во время выполнения задания - чуть ли не все.
Но ведь есть такие вещи, которые не позволены никому, кроме Господа Бога!
Вот скажите мне, сколько человек вы уже убили в своей жизни?
Троих? Десятерых? Или счет идет на десятки, сотни?..
Лигум потрясенно молчал. Эта внешне никчемная и беспардонная болтунья
каким-то образом сумела проникнуть в самую сокровенную часть его души и
откопать там то, что неоднократно мучало и его самого во время приступов
самоанализа.
Он с трудом разлепил сухие, пылающие губы и с трудом выговорил:
- Я буду очень рад, если вы откликнетесь на мою просьбу.
Встал и, не оглядываясь, двинулся к выходу.
7
Дорога в городок проходила мимо Траурной Стены. Ее блестящий черный
глянец был виден издалека. Не зная сам, зачем, Лигум свернул с дороги и
направился к Стене.
Подойдя поближе, он медленно пошел вдоль Стены по песчаной дорожке,
рассеянно читая фамилии тех, чей прах был замурован в крошечных ячейках из
титановой стали. В городах протяженность Траурных Стен достигала
нескольких сотен метров.
Здесь же Стена была пока еще короткой. Дойдя примерно до ее середины,
Лигум резко остановился. Под одной из ячеек было выгравировано: "Хардер
Лигум". Юноша нахмурился. Изучил ячейку, приблизив лицо к гладкой
поверхности. Теперь ему было видно, что надпись была нанесена на сталь
совсем недавно, причем поверх старой, предварительно стертой таблички,
хотя без специальных режущих инструментов сделать это было бы не так-то
просто... Оказывается, и киборгам доступно стремление издеваться над своим
противником!..
Лигум подавил желание вытащить из кобуры свой "зевс" и оглядеться по
сторонам.
Ему казалось, что кто-то наблюдает за ним. Вместо этого он сделал вид,
будто глубокомысленно изучает подписи под ячейками. В зеркальном глянце
Стены отчетливо просматривались редкие кустики позади него. Из-за одного
из кустиков что-то на миг показалось и тут же пропало. Лигум с облегчением
вздохнул.
- Почему ты за мной следишь, Лора? - громко осведомился он, продолжая
изучать поверхность Стены.
Кусты смущенно молчали.
- Может быть, ты хочешь посмотреть, как я убиваю людей? - строго
вопросил хардер. - Вам что, задали в школе сочинение на тему "Мой любимый
герой", и ты решила написать обо мне? Такой, дескать, славный парень этот
убийца? Так, что ли?
Кусты наконец раздвинулись, и из них выпуталась девочка с покрасневшим
до томатного оттенка лицом. На лбу у нее красовалась свежая царапина.
- Ага, - с удовлетворением констатировал Лигум. - Рад, что мое зрение
меня еще не подводит... Мне, конечно, очень приятно ваше пристальное
внимание к моей отвратительной персоне, госпожа Лора, но все-таки, чту
заставляет вас тратить на хождение за мной по пятам ваше драгоценное
время? Хотите набрать как можно больше компромата и опубликовать
разоблачительную статью о негодяях-хардерах?
Девочка еще больше покраснела, но с вызовом произнесла:
- Какой же вы глупый! А еще взрослый!.. Да вовсе я за вами не слежу,
нужны вы мне даром! Просто шла случайно, а тут вдруг вы стоите!..
- Ладно, ладно, - с пониманием прищурился Лигум. - Влюбились вы в меня,
что ли, госпожа?
Это уже, по мнению несчастной, было слишком. Фыркнув, она резко
повернулась и скрылась в кустах. Количество царапин на ее лице и голых
руках наверняка при этом сразу утроилось.
Стареешь, мысленно сказал себе Лигум. Тебе уже начинают поклоняться,
как памятнику... Впрочем, фальшивишь, хардер, и сам это знаешь. Ведь тебе
же приятно, что хоть кто-нибудь считает тебя своим кумиром. "Такой славный
убийца", повторил он и покачал головой. Сам того не подозревая, ты попал в
точку, старина. Вот точное определение для всех нас, хардеров... Можно
сколько угодно оправдывать свои действия объективной необходимостью и
интересами всего человечества, но в душе ты всегда будешь осознавать себя
убийцей. Наверное, раньше подобные чувства испытывали палачи...
Он связался с мэрией и запросил справку о последних происшествиях. По
словам дежурного, которого звали Дор Шигин, ничего особенного за последние
шесть часов не случилось. "А не особенного?", хмуро осведомился Лигум. "Да
так, ерунда всякая!.." - "Например?" - "Да не стоит обращать внимания на
всякую чепуху!" - "Ну а все-таки?.." - "Кен Левендорский жалобу на вас в
городской совет накатал.
Якобы вы превышаете свои полномочия, грубо нарушаете свободу и права
личности, и прочее в таком же духе." - "Но я не знаю никакого
Левендорского. Кто это?" - "Да есть тут у нас один. По профессии -
философ, а по характеру - неприятный тип.
Живет в номере триста двадцать пять с одиннадцатилетним сынишкой -
из-за мальца, кстати, весь сыр-бор у вас с ним и загорелся... Может, вы
просто не придали значения, а Кен раздувает скандал?" - "А в чем,
собственно, он меня обвиняет?" - "Будто вы воспрепятствовали его сыну
смотреть стереовизор и при этом... гм...
слегка повредили аппарат." - "Ладно, разберемся. Вот что, соберите-ка
мне членов городского совета в мэрию к пятнадцати часам. Транслятор
работает?" - "Работает". - "Ну и отлично". - "Что, всех-всех собрать?" -
"Разумеется, силой никого приводить не надо. Объявите сбор, а там
посмотрим. Отбой.".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг