Ну наконец-то!.. Я правильно полагал, что Шлемисту мало будет просто
убить меня.
Ему обязательно нужно выскрести из меня хоть какую-то информацию о
Контроле. В принципе, он должен прекрасно знать, что я ничего не скажу ему
- но ведь в этом следует убедиться, не так ли?
- Знакомым? - задумчиво повторяю я. - Пожалуй... Только не моим
знакомым, а вашим - тому человеку, который нашел меня в столь плачевном
состоянии и доставил сюда. Он ведь сейчас присутствует здесь?
- Разумеется, - не моргнув глазом, говорит Бейтс. - Наша клиника
оснащена специальными мониторами, позволяющими видеть и слышать все, что
происходит в операционной. - Он переводит взгляд на ассистентку и
красноречиво кивает ей на выход.
- Итак, я слушаю вас, - говорит он, вертя в руках скальпель, словно
напоминание о том, что меня ждет, если я вдруг окажусь
малокоммуникабельным субъектом. - Говорите.
Нет никаких сомнений, что его устами и ушами говорит и слушает сейчас
не кто иной, как сам Шлемист. Поэтому не стоит терять время на длинные
вступления - именно это рекомендуют постулаты риторики, хотя лично я не
раз сталкивался с тем, что выступающий в течение добрых получаса
распинается на тему о том, что он не собирается отнимать много времени у
аудитории...
- Что вы от меня хотите? - спрашиваю я.
- Мы знаем, кто вы, - бесстрастно говорит устами Бейтса "Шлемист". - Вы
являетесь оперативным сотрудником Контроля. Двадцать лет стажа... Работали
в Испании, Дании, Бельгии и на Крите. Специализируетесь на криминологии,
психоанализе и теории единоборств. Прибыли сюда с заданием выйти на
человека, который в вашем ведомстве проходит под кличкой Сигнальщик,
получить от него информацию и уничтожить меня.
Доктор внимательно наблюдает за моим лицом, стремясь проследить реакцию
на его слова. Иногда это бывает полезно, чтобы подтвердить или
опровергнуть какую-либо информацию, которой ты располагаешь, но в моем
случае - сомневаюсь.
Я стараюсь дышать мерно, в темпе медленной прогулки по сосновому бору -
вдох-выдох, вдох-выдох на четыре счета. Кровь наполняется кислородом,
мышцы готовятся к мгновенному усилию.
- Мы обнаружили вас с самого начала, господин Клур, - продолжает мой
истинный, но невидимый собеседник. - И, знаете, каким образом мы вышли на
вас? Все очень просто: вы не поддавались нашему Воздействию. Ошибка вашей
конторы заключается в том, что, обладая неким секретом защиты от
Воздействия, ваши люди не способны отказаться от него. В итоге, вас,
"контролеров", вычислить несложно даже в многомиллионной толпе: достаточно
найти того, кто не подвержен Воздействию. Сами того не подозревая, вы
светитесь гораздо больше, разгуливая по городу, чем если бы ходили голым -
в этом случае вас могли бы принять за нудиста или помешанного, но не за
оперативника Контроля...
Вдох-выдох... Напрячь мышцы - расслабиться... Вдох-выдох.
- Как видите, мы многое знаем о вас, - заверяет меня "Бейтс". - Но если
вы думаете, что я буду допрашивать вас по поводу вашей нынешней миссии в
Интервиле, то вы ошибаетесь. Меня это мало интересует, поверьте. И знаете
почему? Потому что, как выяснилось, вам не удалось выполнить свое задание
ни по одному из вышеперечисленных пунктов. Вы не нашли Сигнальщика, потому
что он к моменту вашего появления в городе благополучно пребывал на
небесах. Вы не получили от него никакой информации относительно моей
персоны - хотя, должен признать, приложили к этому весьма энергичные
усилия. Вы также не прикончили меня, просто-напросто потому, что до сих
пор не знаете, кто я...
Одно-то я знаю точно: ты - сволочь и преступник, но говорить об этом
бесполезно.
Во-первых, нервы у тебя, судя по всему, крепкие и ты не отдашь приказ
своему хирургу-игрушке вонзить мне скальпель в сердце за оскорбление
личности. А во-вторых, не пристало профессионалам терять время на личные
оскорбления.
- Меня также не интересуют и сведения о Контроле, - продолжает Шлемист,
так и не дождавшись моей реакции на его слова. - Хотя, признаться,
пополнить некоторые пробелы было бы весьма заманчиво: пароли - типа вашей
пресловутой "собаки" на разных языках мира... способы связи...
резидентура... Но, повторяю, я не буду вас расспрашивать на эту тему.
Кое-что вы и сами можете не знать, а кое-что вы наверняка будете пытаться
всучить мне в качестве дезинформации - особенно то, что сложно
проверить... Нет, господин Клур, в ходе наших переговоров давайте
сосредоточимся только на одном аспекте деятельности Контроля, а именно на
защите от Воздействия. Каким образом вы защищены от превращения в так
называемую "игрушку"? С помощью прибора? Компьютерной программы? Или
чего-то иного? Вот вопросы, на которые мне хотелось бы получить от вас
ответ.
Гладко излагает свои мысли, стервец. Интересно, это - следствие
хорошего воспитания или его Шлем оснащен фильтром-преобразователем
высказываний в соответствии с грамматическими нормами?.. Напрячь мышцы -
расслабить... Напрячь - расслабить.
- Начинайте, - переходит "доктор" на приказной стиль. - Мы не можем
держать вас на операционном столе в столь тяжелом состоянии до
бесконечности.
Он не упускает возможности проявить свой черный юмор, мой незримый
собеседник.
Он не подозревает, что своим монологом, сам того не ведая, выдал мне
кое-какую информацию немаловажного значения об оперативной обстановке. Не
зря у нас, оперативных работников, существует такое понятие, как "допрос
по принципу обратной связи". Это когда допрашиваемый, основываясь на тех
вопросах, которые ему задают, способен уяснить, что известно противнику, а
что - нет.
В данном случае, добиваясь от меня информации о "заглушке" (все-таки
вовремя я избавился от нее, иначе в условиях даже частной клиники меня
могли бы не только обыскать и дотошно изучить со всех сторон, но и
просветить всевозможными излучениями - на тот случай, если бы "заглушка"
была спрятана где-нибудь в моем теле), Шлемист как бы признался в том, что
с Риком пока все в порядке, что он жив и не угодил в лапы геймеров. Ведь
Шлемист наверняка уже успел убедиться в том, что мой молодой друг с
недавних пор тоже не подвержен Воздействию, и если бы его убили или
поймали, то не преминули бы тщательно обыскать. В этом случае, противник
не мог бы пропустить без внимания ни одной вещички из тех, что находятся в
распоряжении Рика, в том числе и "медальона". Остальное было бы делом
техники и соответствующих специалистов, чтобы по этому образцу
наштамповать сотни, тысячи "заглушек" и экипировать ими геймеров...
Я смотрю в глаза доктора Бейтса, который завтра наверняка забудет о
странной беседе с тяжелобольным пациентом на операционном столе. Я смотрю
на него так, будто передо мной сам Шлемист. В сущности, так оно и есть.
Ситуация не нова ни для меня, ни для него. Она четко определена следующими
рамками: он не может выпустить меня отсюда живым, но не хочет убивать меня
до тех пор, пока я не удовлетворю его любопытство в отношении "заглушек".
В свою очередь, я не собираюсь выдавать ему какие бы то ни было секреты
Контроля, а, наоборот, хочу убить его как можно быстрее - и неважно, какой
ценой.
Теперь, чтобы разрешить возникший парадокс, между нами должен произойти
торг, в результате которого одной из сторон следует пойти на определенные
уступки.
Обычно эта обязанность ложится на того, кто сильнее. В данном положении
я слабее и очень надеюсь на то, что мой противник поймет: мне отступать
некуда.
- Что ж, - говорю я, невольно подражая манере выражаться моего
собеседника, - вы прекрасно расставили все точки над "и", доктор Бейтс. Не
удивляйтесь, что я обращаюсь к вам именно так, как зовут эту вашу
"игрушку" - надо же мне вас как-то называть, за неимением других
вариантов, не употреблять же ту кличку, под которой вы числитесь в
розыске...
Доктор Бейтс, а вместе с ним и тот, кто им управляет, хранит
непроницаемый вид.
- Я понимаю ваше стремление общаться через посредников, - продолжаю я,
- но это еще не значит, что я одобряю такое общение... Вы уверены в том,
что полностью сотрете память у нашего милого доктора о нашем с вами
разговоре? Лично я - нет... Как гласит Третий закон Финейгла, в любом
наборе исходных данных самая надежная величина, не требующая проверки, как
правило, является ошибочной.
- Первый раз об этом слышу, - не выдержав моих излияний, говорит
Шлемист. - И никакого Финейгла не знаю!
- Я тоже... Тем не менее, - настаиваю я, - хотелось бы иметь более
ощутимую гарантию того, что все наши потенциальные договоренности
останутся между нами.
Такой гарантией для меня могла бы быть только личная встреча. - Он
хочет что-то сказать, но я опережаю его: - Да, разумеется, это условие не
очень вам понравится, поскольку вы вынуждены будете сбросить маску
инкогнито и, грубо говоря, рискуете засветиться. Но ведь и я рискую,
потому что, учитывая некоторые особенности нашего заочного знакомства, не
вижу способа идентифицировать вас как того человека, с которым сейчас
разговариваю.
- Если я соглашусь встретиться с вами, то где гарантия, что вы будете
один и без оружия? - бурчит "доктор".
- А где гарантия, что вы не пришлете вместо себя на рандеву со мной
"игрушку"? - парирую я. - И где гарантия, что после того, как наш договор
будет реализован на практике, вы дадите мне шанс беспрепятственно, а самое
главное - живым, покинуть ваш гостеприимный город?.. Как видите, я рискую
намного больше. Кстати, чту я буду иметь от того, что передам противнику
секретные данные?
- Вы же сами только что сказали, - сообщает мой таинственный визави. -
Жизнь и возможность беспрепятственно покинуть Интервиль...
- Это весьма зыбкое обещание, - возражаю я. - В нашем нестабильном мире
есть только одна вещь, обладающая поистине непреходящей ценностью...
Шлемист оказывается догадливым малым, потому что почти без промедления
спрашивает:
- Сколько же вы хотите этой непреходящей ценности? Назовите конкретную
сумму...
Сто тысяч?
Я лишь презрительно морщусь.
- Двести, - предлагает он. Я отворачиваюсь. - Черт с вами, двести
пятьдесят тысяч - это все, что я мог бы вам предложить!
- Что ж, - с притворным сожалением вздыхаю я. - Тогда командуйте вашему
мяснику начинать кромсать мне брюхо скальпелем...
Я даже закрываю глаза, якобы чтобы не лицезреть довольно неприятное
зрелище собственных внутренностей, выпущенных наружу. Но инстинкты не
проведешь. Я чувствую, как по моим бокам струится обильный пот - реакция
на страх. Я на самом деле боюсь до умопомрачения, как бы этот придурок не
махнул рукой на возможность завладеть "заглушкой" и не нажал бы не ту
кнопку на пульте управления игрушкой в белом халате...
- Сколько же вы хотите, Клур? - слышу я сквозь удары сердца в ушах и
открываю глаза. Скальпеля в руках у доктора уже нет. К моему великому
облегчению...
- Пятьсот тысяч одним чеком на мое имя в Австралийский Национальный
банк, - говорю я, - и ни юмом меньше! Если же вы желаете получить тот
артефакт, который обеспечивает защиту от Воздействия, эта сумма
удваивается... Поймите же, эта безделушка стоит таких денег!
Мой невидимый оппонент молчит, но когда я уже готов попрощаться с этим
миром, бесстрастно произносит:
- Хорошо.
После этого мы еще некоторое время препираемся по поводу моего
требования о личной встрече. Шлемисту, понятное дело, совсем не хочется
лишаться анонимности, которая дает ему столько преимуществ. Мне же отнюдь
не улыбается перспектива получить нож в бок от игрушки, которую он пошлет
ко мне в качестве своего полномочного представителя. Одного доверия к
партнеру мало, прямо говорю я геймеру и честно признаюсь, чего я хочу
добиться в результате нашей встречи:
чтобы он, сразу после свершения акта сделки, лично сопроводил меня в
аэропорт.
"Зачем?", притворно удивляется мой незримый собеседник. "Если что-то
или кто-то помешает мне отбыть из города, то, прежде чем отправиться на
тот свет, я найду способ сделать из вас моего гида по небесному царству",
обещаю я.
"Ах, так, значит, вы собираетесь прибыть на встречу со мной с
оружием?!", негодует он - прямо как светская дама, случайно перепутавшая
театральный подъезд со входом в бордель, - и наш диспут возобновляется.
Теперь уже на тему об оружии.
Не знаю, может быть, мои требования все-таки звучат для Шлемиста
наивно, и он знает, что при определенных условиях они не будут иметь
никакого значения, только вскоре мы все же заключаем устный договор.
По-моему, мой враг, пользуясь своей невидимостью и недоступностью, уже
потирает руки от предвкушения того, как он обведет меня вокруг пальца, но
он упустил один-единственный фактор, на который я рассчитываю как на
козырь, спрятанный в рукаве...
Я так стремился к этому контакту с противником, что, выйдя из клиники
Сэма Бейтса и вдохнув всей грудью влажный ночный воздух, чувствую себя
почти счастливым. Счастливым - потому что мне удалось выиграть у своего
противника.
Почти - потому что это лишь первый тайм нашей игры...
Глава 11
И на этот раз мне ответил отец. У меня отлегло от сердца. Все-таки я
опасался, что Клур переусердствовал, ударив его...
- Где тебя черти носят, Маврикий? - вскричал он так заботливо, будто
несколько часов назад вовсе не пытался убить меня.
- Гуляю, папа , - кротко ответил я. - А ты чем занимаешься?
Было начало третьего ночи.
- Да вот решил прогуляться перед сном, - сказал отец. - Думал, это
спасет меня от бессонницы, да не тут-то было!.. Ну, а раз не спится, решил
немного поработать... Ты-то как? Думаешь домой возвращаться?
Я закусил губу. Отец абсолютно ничего не помнил. Этого и следовало
ожидать. Если геймеры все еще охотились за мной, то они в первую очередь
должны были использовать моих родителей в качестве приманки. Именно
поэтому я на всякий случай не стал включать видеорежим.
- У меня еще есть дела, папа, - наконец сказал я, - поэтому не ждите
меня сегодня.
- Очередное расследование, что ли?
- Что-то вроде этого. Как там мама?
- Да все нормально, спит уже... А откуда ты сейчас звонишь?
- Из автомата, - сказал я, чувствуя, как сердце мое замирает. Что, если
геймеры контролируют линию и могут засечь мое местонахождение?
- Это понятно, Маврикий, - строго сказал отец. - Я спрашиваю, на какой
улице ты сейчас находишься?
- Пап, - тихо позвал его я, - у тебя болит?..
Он долго не отвечал, потом сказал внезапно изменившимся голосом:
- Что именно?
- Скула, - сказал я, - и еще у тебя должна быть огромная шишка на
голове.
- Подожди, Рик! - растерянно проговорил отец. - Странный ты какой-то
сегодня...
Ты только не отключайся, ладно?
За углом послышались четкие, я бы даже сказал - чеканные, шаги. Они
направлялись явно к тому автомату, из которого я звонил, и я не стал
больше испытывать судьбу.
Я поспешно ринулся в спасительные заросли кустов. Спрятавшись, я
осторожно раздвинул ветки так, чтобы видеть то место, где только что
находился.
Из-за угла вышел и направился прямиком к таксофону не кто иной, как Вад
Цурканов. Его квадратная фигура была неестественно выпрямлена. Вад подошел
к таксофону, внимательно оглядел его со всех сторон, чуть ли не обнюхав
наподобие гончего пса, потом пробормотал нечто вроде: "Ничего не понимаю",
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг