которые позволили бы нам следить за перемещением "наутилуса", хотя машина
и так была очень приметной.
После этого я соединился с Сетовым во второй раз. Было уже около
семнадцати часов.
- Ну, как вы там? - спросил его я.
Он хмыкнул, и я понял, почему. Мой вопрос прозвучал так, будто Сетов и
Подопечный с женой наслаждаются солнцем и морем где-нибудь на югах, а я
звоню им из Москвы по телефону.
- Нормально, - наконец, ответил он. - Вы приняли решение, Генон?
- Да. Мы согласны выполнить все ваши требования.
- Что ж, отлично. Я знал, что благоразумие - ваша главная отличительная
черта, шеф.
Этот наглец еще смел издеваться надо мной!.. Я сжал кулаки, и кровь
бросилась мне в голову. На секунду мне захотелось выдать своему бывшему
подчиненному вс+, что я о нем думаю, открытым текстом, но потом я
сдержался. Сейчас мне следовало быть мягким и покорным, как шелковистая
молодая травка. Ничего, еще не вечер. Мы еще посмотрим, чья возьмет...
- Только вы, возможно, не в курсе, что число моих требований несколько
возросло со времени нашего последнего разговора, - продолжал Сетов.
- Что вы имеете в виду?
- Я хочу, чтобы вы пропустили сюда представителей средств массовой
информации.
Пресса, телевидение - ну, словом, вс+ по полной программе... Пусть
снимают машину.
Сердце мое опять нехорошо заныло.
- Нет, - сказал я. - Этого вы не получите никогда. Что, захотели стать
героем дня? Вот уж не знал, что вам так хочется славы!
- Что вы, шеф, - сказал он, как говорил много раз раньше. ("Черт, потом
надо не забыть приказать своим людям удалить из записи все намеки на то,
что мы с Сетовым были когда-то близкими знакомыми", подумал я). - Я просто
пекусь о праве общественности получать наиболее полную информацию о
событиях в стране и за рубежом... Да не бойтесь вы так, ничего об Опеке я
им все равно не скажу, мне главное - чтобы нас троих показали по
телевизору.
- Но зачем?
- А просто так! - огрызнулся он, и тут я впервые почувствовал, что он
нервничает и вообще смертельно боится. Понятное дело, на его месте любой
бы боялся. - Поменьше задавайте вопросов, мой хороший, а побольше
делайте!.. Итак, я жду. В вашем распоряжении - двадцать минут, и если по
истечении этого срока я не увижу свою физию в прямом эфире, считайте, что
мы с вами не договорились со всеми вытекающими последствиями!..
Дурак, какой же он дурак, подумал я. Он совсем забыл, что у него
больная мать, которая не выдержит прямого репортажа с места преступления
ее сына. Тем более, если нам потом придется прикончить его...
Я нажал клавишу отключения связи и, ничего не видя вокруг себя,
огляделся. Белые пятна лиц окружающих повернулись на меня.
- Ну что, ребята, - сказал хрипло я. - Готовьте прессу и телевидение!
- Шеф, вы действительно хотите?.. - начал было Копорулин, но я перебил
его:
- Ну нет, я еще не сошел с ума! Журналистов и телевизионщиков придется
изображать вам, мои хорошие!..
Через двадцать минут внутри небольшого участка Тверской улицы,
оцепленного и блокированного со всех сторон, разыгрались следующие события.
Стоявшие на Манежной поперек проезжей части машины оцепления с
"мигалками" и включенными, несмотря на белый день, фарами как бы
расступились, пропуская внутрь кавалькаду разноцветных фургончиков и
легковых автомобилей, которые ринулись прямиком к "наутилусу" и, не
доезжая до него нескольких десятков метров, визжа тормозами, встали прямо
посреди проезжей части. Из них высыпала толпа галдящих людей, держащих в
руках фотоаппараты, микрофоны, видео- и телекамеры. Как по команде, они
устремились к машине, захваченной Сетовым, но тут их уже поджидал
дополнительный кордон милиции. Я объявил по мегафону:
- Граждане журналисты, вам предоставляется пять минут для осуществления
съемки с места событий. Поясняю суть дела. Два часа назад неизвестный
террорист, угрожая оружием, захватил на стоянке у отеля "Интурист"
автомобиль вместе с супругами, личности которых в настоящее время
выясняются, в качестве заложников. Преступник выдвинул следующие
требования...
И так далее. Слушая мое сообщение, толпа людей с камерами не теряла
время напрасно: непрерывно щелкали фотоаппараты, жужжали телекамеры,
кто-то поспешно бормотал в диктофон, остальные лихорадочно строчили в
блокнотах.
Закончив свое выступление, я, не обращая внимание на истошные выкрики
"журналистов" ("Господин генерал, дайте эксклюзивное интервью для первого
канала!", "Как на это реагируют городские власти?", "Вы собираетесь
удовлетворить требования террориста?", "Почему он это сделал?"),
повернулся и собрался залезть в фургончик нашего оперативного штаба, как
вдруг правая задняя дверца "наутилуса" распахнулась настежь (а все-таки
прав был я насчет местонахождения людей в "наутилусе"!), и из машины,
бледный, как привидение, осторожно выбрался Подопечный. Вслед за ним
возник и Сетов, прижимавший ствол пистолета к виску своего бывшего
"приятеля".
На мгновение на Тверской воцарилась мертвая тишина, а затем бешено
застрекотали камеры, еще интенсивнее защелкали фотоаппараты, и голоса
"журналистов" стали такими истошными, что трудно было разобрать, что
конкретно они выкрикивают. Я пристально следил за Сетовым. На мгновение
наши взгляды встретились, при этом он едва заметно кивнул мне в знак немой
благодарности, а потом они с Подопечным снова исчезли в машине, и дверцы
захлопнулись почти одновременно.
Шоу закончилось. По моему сигналу, милицейский кордон стал теснить
людей с камерами к машинам с яркими надписями "Телевидение" и
"Радиовещание" на дверцах и кузовах, наконец, взревели моторы, и данный
участок улицы вновь опустел.
Наверняка в "наутилусе" имелся портативный телевизор, и сейчас, глядя
на его крошечный экранчик, Кирилл Сетов ждал, чем кончится его кампания с
целью саморекламы. Результат не заставил себя долго ждать: по всем
московским каналам шли экстренные репортажи "спецкоров" о "событиях в
центре праздничной столицы".
На разные лады журналисты повторяли ту информацию, которую я сообщил им
через мегафон, кое-кто умудрился даже записать мой голос... Вс+ остальное
представляло собой домыслы и риторические вопросы на фоне непрерывно
повторяющихся одних и тех же кадров: вот из "наутилуса" показывается
Подопечный, а вот вылезает и Сетов, спокойно улыбаясь в объектив. Камеры
снимали этот момент в основном крупным планом, и поэтому лица террориста и
его жертвы были хорошо видны на экране.
Я переключился на российский канал. На экране тут же появилась заставка
знаменитой передачи, и в камеру натужно улыбнулся известный телеведущий.
"Добрый день, дорогие телезрители, - начал он своим густым, бархатным
баритоном. - Правда, не для всех этот праздничный день оказался
действительно добрым"...
Я глубоко вздохнул и нажал кнопку вызова на коммуникаторе, с помощью
которого осуществлялась связь с "наутилусом".
- Вы довольны, Сетов? - спросил я, услышав в наушнике знакомый голос.
- О да, - охотно откликнулся Кирилл. - Спасибо, шеф, я знал, что вы
меня не подведете. По-моему, мы с моим приятелем выглядели вполне
фотогенично, не правда ли?
Еще бы, злорадно подумал я. Ведь снимали тебя не какие-нибудь операторы
ведущих телекомпаний, а профессионалы Опеки, привыкшие пользоваться
сложнейшей аппаратурой записи в самых неблагоприятных условиях. Труднее
всего было заманить сюда для достоверности парочку известных
телекомментаторов, я даже и не знаю, какими средствами и способами
пришлось воспользоваться для этого моим людям. Но теперь цель этого
розыгрыша вроде бы достигнута, и неважно, что телепередача ведется из
фургона рефрижератора за углом, где была за рекордный срок развернута
полевая телестудия. Неважно и то, что передача эта ведется исключительно
на два телеприемника - тот, что находится в машине Подопечного, и тот, что
есть у меня...
- Хорошо, - сказал я. - Мы выполнили и другие ваши требования. В
настоящее время в аэропорту Шереметьево готовится к вылету Ил-62, экипаж
будет в вашем полном распоряжении...
- А почему именно Ил-62? - с внезапным подозрением перебил меня Кирилл.
- Потому что у этого самолета радиус действия больше, чем у других, -
пояснил я, стараясь быть спокойным. Разумеется, ни о какой подготовке к
вылету не могло быть и речи, но Сетову об этом знать не следовало. - Мы же
не знаем, куда вы собрались. А вдруг захотите отправиться в Антарктиду?
Это было своего рода местью своему противнику за предыдущие
издевательства.
- Это мое дело, куда мне лететь, - возразил ровным голосом Сетов.
- Разумеется... А вот, наконец, готовы и деньги. Как передать их вам?
- Как это обычно делается в таких случаях.
- Ну я не знаю, мой хороший. Не каждый же день приходится нянчиться с
такими мерзавцами, как вы.
- Но-но, полегче на поворотах, шеф!.. Можно подумать, вы сами -
шестилетний мальчик, а не старый лис спецслужбы!.. Во что упакованы
деньги? В мешок?
- Да.
- Хм, могли бы разориться на "дипломат" или, на худой конец, на
"атташе-кейс".
- Приходится экономить из-за таких, как вы, которые заставляют Родину
постоянно раскошеливаться.
- Ну, вы тоже не были лыком шиты, генерал. Кто-нибудь когда-нибудь
подсчитывал те суммы, которые вы угрохали на Опеку за пятнадцать с лишним
лет?
- Больше - за семнадцать...
- Тем более!.. И знаете что? Давайте не будем выяснять отношения, ладно?
- Идет. Только прежде чем вам будут доставлены "баксы", я хотел бы
удостовериться, что вы случайно не прикончили в припадке неврастении своих
заложников. Покажите мне их по очереди в приоткрытую дверцу.
- Вы считаете, что я мог бы незаметно убить нашего общего друга? Как же
так, генерал? Не вы ли утверждали, что его смерть обернется для всей
страны неслыханными бедствиями?
- Ладно, ладно, умник. Сейчас нам обоим лучше забыть, кто что говорил
раньше, потому что теперь мы с вами находимся по разные стороны
баррикады... Ну так что, продемонстрируете мне, что люди, которые
находятся с вами в машине, живы и здоровы?
- С удовольствием.
Я взял мощный бинокль. Правая передняя дверца отворилась, и в щель
показалась Галина. Словно чувствуя, что на нее сейчас смотрит множество
глаз ее товарищей, она помахала нам рукой и тут же исчезла внутрь, словно
кто-то втянул ее силой в машину. Потом на ее месте появился Подопечный.
Кровь из носа у него идти перестала, был он, конечно, испуган, растерян и
абсолютно ничего не понимал, но выглядел вполне сносно...
Не отводя бинокля от глаз, я сказал в микрофон коммуникатора:
- Что ж, достаточно. Я удовлетворен. А теперь давайте все-таки
договоримся о конкретном способе передачи вам денег...
Мы еще немного побеседовали, а потом я сказал:
- Что ж, теперь можете забирать свои вонючие деньги и проваливать на
все четыре стороны!
Не знаю, поверил ли Сетов в искренность моих намерений отпустить его за
здорово живешь из страны, да еще и с таким козырем, как Подопечный, но
когда он ответил, в голосе его не было и тени сомнений:
- Надеюсь, Генон, вы на меня зла не держите? Поймите, то, что я делаю,
было необходимо. Подумайте над этим на досуге!.. - Он внезапно замолчал и
уже совсем другим тоном заметил: - Послушайте, по-моему, вы принимаете
меня за полного идиота, шеф. Если вы сейчас же не уберете тех идиотов,
которые пытаются сейчас подползти к заднему бамперу нашей машины, на
удаление хотя бы сотни метров, то пеняйте на себя!..
- Что-о?! - Я повернулся к стоявшему рядом со мной и с недоумением
внимавшему моим переговорам с Сетовым полковнику, возглавлявшему в ходе
данной операции подразделение спецназа. - Это ваши люди занялись
самодеятельностью, полковник?
Спецназовец нахмурился.
- Почему - самодеятельностью? Это я им приказал...
- Да как вы посмели?!.. Вы подчиняетесь мне, и ваши люди тоже должны
подчиняться мне! Немедленно отзовите свою команду!..
- Но неужели вы дадите ему уйти с деньгами? - удивился спецназовец. -
Ведь взять этого придурка - пара пустяков!.. Достаточно только атаковать
машину сразу с нескольких сторон, а предварительно отвлечь внимание этого
типа - и не успеет он опомниться, как будет повязан!
- Болван! - не сдержался я. - Какой же вы болван, полковник! Да неужели
вы решили, что этот "придурок", как вы его назвали, не предусмотрел
подобную возможность и не предохранился заранее от неожиданного нападения?
Есть такая штука, как система кругового наблюдения. Он наверняка установил
на машине видеодатчики-детекторы, и теперь даже мышь не может прошмыгнуть
незамеченной в радиусе двадцати метров от машины, понятно?
Некоторое время, играя желваками, командир спецназа смотрел на меня,
потом отвернулся и сказал в микрофон рации:
- Коля, отбой. Всем - на исходную позицию!.. Это приказ. Вс+, вс+, я
сказал!..
Когда спецназовцы убрались из зоны захвата, я приказал Ромицыну:
- Мешок с деньгами - пошел!
Кто-то - по-моему, это был Персианцев - выскочил из штабного автобуса,
таща в руке довольно большой матерчатый мешок, чем-то напоминавший
пресловутый мешок с подарками Деда Мороза, и, пригибаясь, словно по нему
стреляли, побежал к "Интуристу". Приблизившись вплотную к машине, в
которой находились Сетов и заложники, Влас положил мешок на капот
"наутилуса" и отправился в обратный путь.
Прошло несколько минут, но из машины никто не выходил. Я хотел уж было
вызвать Сетова, как вдруг водительская дверца медленно открылась, и из нее
высунулся Подопечный. Скорее всего, Кирилл держал его на прицеле изнутри
кабины. Мешок был тяжелым, и Подопечному с трудом удалось втянуть его в
салон "наутилуса". Дверца захлопнулась, и на некоторое время возникла
пауза.
Я сказал в микрофон рации:
- Внимание, приготовились!
Если Сетов был круглым идиотом, то сейчас он должен был полезть в
мешок, чтобы удостовериться, в наличии ли деньги, и тогда последней его
мыслью, перед тем, как он грохнется без сознания под действием
нервно-паралитического газа, было бы разочарование: в мешке только сверху
были настоящие деньги, на сумму двадцать две тысячи пятьсот двадцать три
доллара США пятидесятидолларовыми купюрами. Вс+ остальное содержимое мешка
было представлено грубыми копиями долларов, откатанными на цветном
ксероксе... Когда сработает газовый баллон, на специальный пульт в наш
фургончик поступит радиосигнал, и тогда можно будет отдавать команду на
штурм с целью захвата обезвреженного террориста...
В динамике связи с "наутилусом" что-то сухо щелкнуло, и веселый голос
Сетова произнес:
- Можете не радоваться, шеф, что обвели меня вокруг пальца. Я тут
совершенно случайно захватил с собой три противогаза, так что не
надейтесь, что та дрянь, которую вы спрятали в мешке, выведет нас из строя!
Я сплюнул прямо на пол фургона. Этого и следовало ожидать. Сетов
никогда не был безмозглым кретином, и эта мысль наполнила меня не очень-то
своевременной - а потому дурацкой - гордостью за него.
Ну вот, сейчас он, конечно же, обнаружит, что и деньги фальшивые, и
тогда нам вообще будет труба!.. Эх, говорил же я Председателю Центробанка,
что нужна настоящая валюта, но он только зенки на меня выпучил: "Да вы в
своем уме, генерал? Кто, интересно знать, будет отвечать за утрату такой
суммы, если, не дай Бог, деньги пострадают в ходе операции? Вы?"!..
Экономист хренов!.. Хотя в отношении ответственности он был полностью
прав: у меня своих обязанностей было - по горло, а тут еще отвечай за их
кое-как отмытые нефтедоллары!..
Но Сетов, видимо, не стал досконально проверять содержимое "мешка Деда
Мороза", потому что вскоре двигатель "наутилуса" почти беззвучно завелся,
и из выхлопной трубы потянулся синеватый дымок. Я взглянул на часы. С
момента начала операции прошло всего три часа. А мне-то казалось, что она
уже длится вечно!..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг