родился в рубашке...
- Можешь привести хоть один пример везения этого типа? - с жадным
интересом спросил вдруг Женька.
- Пример? - Я задумался. - Ну, вот возьмем хотя бы основные этапы, так
сказать, вехи его биографии... Будем плясать от поступления нашего героя в
институт.
Несмотря на огромный конкурс и сдачу вступительных экзаменов на
"трояки", приняли именно его, а не очкастых отличников, с колыбели
мечтавших об учебе в данном вузе... Про загулы во время экзаменационных
сессий, пропуски занятий между ними и прочие шалости в духе
традиционно-нерадивого студенчества я уж не говорю, но, вопреки всем
ожиданиям, нашего персонажа - назовем его для удобства Эн - распределили в
один столичный НИИ, на непыльную, не требующую ни умственных, ни
физических усилий, должность, где он благополучно работает уже второй
десяток лет... Сразу после выпуска из института Эн женился на лучшей в
мире девушке и как жена она его ни разу ни в чем не подводила. Любовь и
верность до гроба, и прочее в том же духе... Дальше - больше. Участвуя в
различных лотереях, розыгрышах и тиражах, Эн умудрился обеспечить и себя,
и жену двухкомнатной квартирой в пределах Садового кольца, мебелью,
тряпками и так далее. Ему постоянно что-то либо дарили, либо предлагали
купить по дешевке.
Несколько раз он находил крупные суммы денег - прямо на улице, среди
бела дня.
Деньги, кстати говоря, у него никогда не переводились... Всякие там
премии, ценные подарки на работе, наследства богатых дальних
родственников, о которых Эн никогда и не подозревал, потому как,
оказывается, проживали они за рубежом еще с семнадцатого года... Если Эн
участвовал в жеребьевке, то жребий неизменно доставался ему. Ему никогда
ни в чем не отказывали, он никогда не стоял в длинной очереди, ему ни разу
не нахамили в общественном транспорте или в магазине... В общем, понятно?
Женька кивнул. Лицо его было безмятежно, он, как всегда, прищурившись,
покусывал нижнюю губу и был похож в этот момент на каменного идола,
оставшегося от татаро-монгольского нашествия где-нибудь в приволжских
степях.
- Главное было - заметить, - продолжал я, - что с ним и вокруг него
творится нечто неладное, неестественное и поэтому - страшное. Ведь по всем
законам философии, логики, и просто здравого смысла такого перманентного
везения быть не может! Эн догадался, что он живет как бы в некоем
безвоздушном пространстве, куда не проникают неудачи и горе, но почему это
так - он так и не мог разгадать.
Если отбросить метафизику - а наш Эн никогда не был мистиком - то
получается, что кто-то заинтересован в его, Эна, благополучии и что этот
некто старательно, не жалея ни сил, ни средств, ни времени, оберегает
нашего героя от бедствий и переживаний. Но кто это может быть и зачем ему
это понадобилось?..
Я патетически умолк, и Женька, выдержав паузу, осведомился:
- А что дальше?
- Дальше? - переспросил я. Закурил и, стряхнув пепел, сказал: - А
дальше я пока не придумал... В принципе, фабулу всегда можно придумать -
беготня всякая, стрельба, умные беседы персонажей, метания и мучения Эн,
фактура его фантастического везения, то есть все, что составляет внешнюю
сторону повествования... Закавыка в другом - как ответить читателю на тот
вопрос, который стоит перед главным героем, чтобы он, читатель, поверил
этому объяснению, а не отшвырнул книгу с воплем: "Ну и бредятина!"...
Может быть, ты мне что-нибудь посоветуешь, Жень?
Я думал, что Сеницкий сейчас мне выдаст что-нибудь
скептически-язвительное типа:
"Ну и муру ты, Борька, придумал!.. К тому же, об этом уже писал
кто-то", и мы завязнем в нашем вечном диспуте по поводу того, стоит ли
писать о том, о чем уже писал кто-то раньше, или нет, и будем обильно
цитировать классиков, и так наш спор ничем конкретным и не кончится... Но
мой друг пустился расспрашивать меня о всех деталях моего замысла. В конце
концов, мне надоел подобный допрос с пристрастием, я выразил громкий
протест и потребовал от Женьки немедленно изложить свою версию, если,
конечно, она у него имеется.
- Может, зайдем на второй круг? - спросил Женька и потянулся к дверце
холодильника.
- Нет уж, хватит, - сказал я, - мне еще домой переть через весь город.
Лучше действительно "только чай".
Мой приятель залил чайник водой, включил его и повернулся ко мне. Лицо
его было трагически-серьезно.
- Послушай, Борь, - тихо сказал он. - Здесь имеются два принципиальных
вопроса, которые тебе как автору нужно решить прежде всего... Во-первых,
если это будет фантастический рассказ, то ты можешь избрать любой вариант
в рамках этого жанра:
тут к твоим услугам будут и инопланетяне, и пришельцы из будущего, и
даже метафизика, которую ты так не терпишь... Мол, божественное провидение
опекает Избранного для дальнейшей борьбы со Злом. Или, если держаться
ближе к науке, якобы сама Природа поддерживает таким образом некий
"гомеостазис Вселенной", чтобы кому-то - всегда шишки на голову и шиш с
маслом, а другому - вечно только одни пенки бы доставались... Хотя об этом
уже писали Братья.
Тут он умолк и принялся сосредоточенно заваривать какую-то бурду, по
нелепой случайности пахнувшую чаем.
- А во-вторых? - осведомился я.
- А во-вторых, если это будет не фантастика... - Женька осекся и
хихикнул. - Тогда одно-единственное объяснение годится: этот твой Эн - или
безнадежный оптимист, видящий свое прошлое и настоящее в розовом свете,
или латентный шизофреник. Латентный - это значит: скрытый, - пояснил он с
усмешкой. - И в том, и в другом случае, по-моему, ему пора лечиться...
Пей, а то чай остынет. Чай надо горячим пить, в отличие от водки...
- Есть еще кое-что, - сказал я, - о чем я тебе сразу не сказал.
Понимаешь, когда Эн начинает прозревать, он, помимо всего прочего,
чув-ствует, что за ним постоянно кто-то следит. И дома, и на работе, и в
общественных местах, и, пардон, даже в отхожем месте!..
Женька скривился.
- О, господи, - возвел он глаза к потолку. - Ну, начинается!.. Ты, в
конце концов, фантастику пишешь или шпионские страсти?! Что
свидетельствует о слежке, кроме озарений, "шестого" или какого там по
счету чув-ства героя? Факты есть?
- Фактов нет, - признал я. - В том числе и "на лице"... Ну, а если
все-таки Эн прав? Например, если допустить, что существуют люди,
заинтересованные в его благополучии, то чем это можно было бы объяснить?
Ведь следят-то они за ним именно не как враги, а как опекуны,
могущественные, незримые опекуны...
- Вот ты об этом у них сам спроси, - мрачно сказал Женька. - Так
сказать, на правах автора...
- Уже спросил, - в тон ему ответил я. - Вроде бы получается так, что
этот человек им очень нужен. Ведь если бы он представлял для них
какую-нибудь серьезную опасность, его попросту прикончили бы, как в "Жуке
в муравейнике" - и дело с концом!.. Но, судя по всему, Эн приносит
какую-то неизмеримо-огромную пользу людям... сам не подозревая об этом...
Только вот какую?
- Тут еще вот что, - оторвался от своей чашки Женька. - Предположим, ты
прав, старина, и все обстоит так, как ты описываешь... Но что мешает этому
твоему типу и дальше поживать себе припеваючи? Ведь от него никто ничего
не требует, а, может быть, и вряд ли когда-нибудь потребует!.. Так живи и
в ус не дуй, правильно? Да каждый, твоими словами выражаясь, "обыкновенный
человек" к этому только и стремится, разве нет?! Разве мало в мире
голодных бродяг, лишенных крова и средств к проживанию? Разве есть кто-то,
кто был бы доволен своей жизнью? Ты у них спроси, и они тебе сказали бы:
зажрался твой Эн, если недоволен тем, что в рубашке родился!..
Этим он невольно задел меня.
- А если он не хочет, чтобы о нем заботились? Если он не хочет, чтобы
добрые дяденьки устраивали его судьбу? Если он не хочет быть не таким, как
все, и жить в свое удовольствие, когда вокруг одна сплошная мерзость? Что
тогда? О нем же никто не подумал, и получается: он - как марионетка в
кукольном театре!..
- А если это было не целесообразно? - осведомился, зажмурившись, Женька.
- "Не целесообразно"! - пробурчал я. - При чем здесь целесообразность?
- Что-то вертелось в моей голове, и, наконец, всплыло в виде цитаты: -
"Какова целесообразность постройки моста через реку с точки зрения
рыбы?"...
Как я и предполагал, Женька не мог не вцепиться в неточность.
- Не рыбы, - поправил он, - а щуки. У Стругацких, если уж ты берешься
их цитировать, было именно - щуки. "За миллиард лет...", страница
восемьдесят один лениздатовской книжки!
- Иди ты к черту, - упрямо возразил я. - Какой еще щуки? Я отлично
помню, что там было сказано - "рыбы". И именно в лениздатовском варианте.
Я отлично знал, что сейчас Женька разозлится до белого каления. Так оно
и вышло.
Плюясь ругательствами и различными прозвищами в мой адрес, он ринулся в
соседнюю комнату, к богатствам своего книжного шкафа, и застрял в его
развалах ровно на четверть часа. До меня доносились звуки падения книг с
полок, проклятия, то негодующие, то чисто риторические возгласы и сопение
моего друга, а потом что-то завизжало - судя по всему, Женька передвигал
мебель - и, наконец, раздался торжествующий вопль, наверняка, разбудивший
соседей (был уже первый час ночи, спохватился я, глянув на часы).
В последующие полчаса я был окончательно унижен, морально растоптан и
бесчисленное количество раз оскорблен празднующим свой триумф победителем.
Потрясая книгой и порываясь сунуть мне ее в лицо, он прыгал по кухне,
окончательно забыв уже о нашем предыдущем споре.
Я еще раз посмотрел на часы и объявил, что мне пора отбывать к
семейному очагу.
Предложение выпить по маленькой "на посошок" я отверг напрочь.
- "Ну, ты, это, заходи, если что", - процитировал, осклабившись,
Сеницкий на прощание слова Волка - персонажа мультфильма "Жил-был пес".
И аккуратно закрыл за мной дверь.
Я неторопливо спустился по лестнице, хотя "душа рвалася из груди",
выражаясь словами Покойного Барда. На меня наверняка смотрели.
Оставалось надеяться, что квартира Женьки была лишена всяких
штучек-дрючек.
Зачем ставить видеокамеру дома у человека, который сам выполняет
функцию наблюдателя?..
Внизу, вместо того, чтобы взять курс на автобусную остановку
(авто-бусы, правда, уже не ходили, но ради меня наверняка появился бы,
откуда ни возьмись, какой-нибудь торопящийся в парк "Икарус" - и водитель
еще спасибо бы мне сказал за то, что торчу в такой поздний час на
остановке), я прошел через разломанную неким ураганом детскую площадку в
чахлый скверик и уселся на шершавую, как кожа старого слона, скамью.
В успех моей затеи я к этому моменту верил очень смутно.
Но, едва надел наушники и включил обычный с видук "плеер", как
убедился, что попал в самое "яблочко".
"Плеер" мой только с виду был самым обычным, и со стороны могло
показаться, что я наслаждаюсь музыкой в столь поздний час. На самом же
деле я потратил сегодня время на то, чтобы внести в конструкцию этого
нехитрого аппарата ряд усовершенствований, благодаря чему мог теперь
отчетливо слышать знакомый мне вот уже почти десять лет голос.
Голос этот говорил:
- ... по-моему, мы совершили ошибку...
* * *
- По-моему, мы совершили где-то крупную ошибку, шеф, - повторил я. - Во
всяком случае, поведение объекта убедительно свидетельствует об этом.
Шеф молча сопел в трубку. Видно, мои слова были для него ударом почище
апоплексического.
- Судите сами, - продолжал я. - Ни с того, ни с сего он начал дергаться
на ровном месте. Его сегодняшнее поведение - не что иное, как самый
настоящий вызов. Вызов всем нам... Он словно нарывался на грубость со
стороны окружающих.
Опоздание на работу из-за якобы не заведенного накануне будильника...
Это вранье с якобы украденным компьютером... Мне вс+ это очень не
понравилось. Он словно проверял меня, понимаете? Разумеется, мне пришлось
принять его игру. Ну, а этот его сюжет о некоем рядовом гражданине,
незаслуженно обласканном госпожой Удачей, - это уже не лакмусовая бумажка,
это нечто пострашнее, шеф.
- Так, - впервые за все время нашего общения промолвил шеф. - Какие
будут предложения ?
- Насколько я могу судить по докладам своих людей, ситуация
катастрофически осложнилась и вот-вот выйдет из-под контроля. Пока еще
объект не испытывает особого эмоционального потрясения, но недалек тот
момент, когда стресс будет все больше углубляться, и тогда...
- Твои предложения? - сердито повторил скрипучим голосом шеф.
- Нам сейчас во что бы то ни стало следует предпринять все меры, чтобы
успокоить объект. Усыпить его бдительность, так сказать. В числе
первоочередных мер лично я вижу такие: снять наблюдение...
Шеф неопределенно буркнул.
- На время, разумеется, - поспешил заверить я. - И, главное, - снизить
интенсивность подстраховки объекта...
- Да ты в своем уме? - просипел перехваченным голосом мой
непосредственный начальник. - А ты хоть представляешь себе, во что это
может вылиться в случае чего?!.. И знаешь, кому ежедневно я докладываю о
состоянии Подопечного? Думаешь, нас с тобой похвалят за то, что мы пустили
ситуацию на самотек?
Я мученически вздохнул и в который уже раз подумал, что убеждать
начальство в том, что оно неправо, - такое же неблагодарное дело, как
пытаться протащить канат через игольное ушко.
- Да поймите, шеф, - сказал я. - У нашего подопечного пока что просто
появились подозрения, не подкрепленные фактами. И если подкинуть некоторые
фактики не в пользу его "гипотезы", то вс+ может перемениться. И потом:
я-то лучше его знаю, чем... чем кто бы то ни было. Для этого человека
важнее всего - не его благополучие, а осознание свободы своего выбора. Ну,
и на здоровье: создадим ему такую иллюзию, какую он хочет! Кстати, если уж
анализировать причину создавшегося кризиса, то я усматриваю ее в том, что
в последнее время мы перегнули палку... Согласитесь, шеф, что в этом не
было никакой необходимости...
Всякие там мелочные блага ему подсовывали, чуть ли не за ручку вели по
жизни, и чем дальше, тем больше!.. Теперь, если мы хотим рассеять
возникшие у него сомнения, то неплохо было бы подстроить ему какую-нибудь
достаточно крупную подляночку, по мелочам я уж не говорю...
- Ладно, - категорическим тоном отрубил шеф. - Ты изложил мне свою
точку зрения.
Но если даже я ее и приму, то придется изрядно попотеть, чтобы убедить
руководство... - Он помолчал, а потом спросил: -Послушай, а может лучше
применить нулевой вариант?
-Можно, - сказал я. - Только где гарантия, что это не выйдет нам боком?
Вспомните-ка восемьдесят шестой год... Хотите, чтобы на этот раз стране
пришлось дезактивировать не сто пятьдесят, а сто пятьдесят тысяч
квадратных километров?
- Хорошо, - трагическим голосом заявил шеф. - Тогда принимаю следующее
решение...
Докончить он не успел. Его голос перешел в писк и умолк. В трубке
послышалось странное жужжание, а потом связь окончательно оборвалась.
Я еще не успел осознать всю невероятность этого факта (нарушиться
спутниковая связь могла бы в одном-единственном случае: если бы спутник
рухнул с орбиты), как в дверь квартиры мощно забарабанили.
Я придал себе заспанный вид и пошел открывать.
Дверь ударилась в стену от сильного толчка, и в прихожую, задыхаясь, с
перекошенным лицом белее мела, ворвался мой друг Борис...
* * *
- Ловко ты нас обвел вокруг пальца, Борька, - попытался усмехнуться я,
одновременно массируя назревавший синяк под левым глазом.
- Это еще не известно, кто кого обманул, - огрызнулся он, кружа по
кухне, как затравленный хищник. - Вы много лет водили меня за нос, и ты
хочешь, чтобы я простил вам это?!
Его надо было как-то срочно успокоить. Иначе вс+ летело в тартарары...
Я невольно прикрыл глаза, и мне показалось, будто я уже вижу фотоснимки в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг