Любому профессионалу достаточно было бы чуть-чуть понаблюдать за ним,
чтобы убедиться, что мы с него чуть ли пушинки не сдуваем. Из этого можно
сделать вывод, что либо Дизик является спецагентом иностранной разведки -
кстати, не этим ли объясняются его экстраординарные даже для киллера
качества: меткость, неуловимость, умение принимать тактически умные и
правильные решения? - либо он подсунут нам специально, чтобы отвлечь наше
внимание, пока настоящие убийцы будут выполнять свою задачу... В первом
случае мы должны поступить так, как предлагает наш самый мудрый из всех
начальников на свете, то есть стараться взять и с пристрастием допросить
Дизика, пока он не успел напакостить. Но...
Я заколебался.
- Что, Кирилл? - спросил Генон. - Забыл свою мысль?
- Нет, шеф, - сказал я, отведя взгляд. - Просто я больше склоняюсь ко
второму варианту. Мне как-то не верится, что разведчик будет так лезть на
рожон, как это делал сегодня утром Дизик. Поверьте на слово бывшему
разведчику!..
-... а ныне - сторожу музея КГБ, - под всеобщий хохот завершил мою
фразу Багмутов.
Генон тоже снисходительно улыбнулся.
- Смею заметить, - язвительно сказал он мне, - что ты допускаешь одну
методологическую ошибочку, мой хороший. По-твоему, если человек работает
на иностранную разведку, так он просто обязан быть джеймсом бондом... Нет,
Кир, это только в боевиках существуют суперагенты, в жизни вс+ гораздо
проще!
Я смущенно пробормотал, что, конечно, ему как начальнику виднее, и что,
конечно же, право решать принадлежит ему, а не нам, и это правильно, но
что все-таки я останусь при своем мнении, которое, разумеется, не
воспрепятствует выполнению мной любых указаний и приказов...
"Ладно, ладно, - добродушно ответствовал Генон. - Кому-то же нужно быть
не согласным со здравомыслящим большинством!"...
После чего мы приступили к разработке конкретных вариантов наших
действий в случае повторного появления Дизика в поле нашего зрения.
* * *
Мы удвоили и утроили бдительность, отслеживая Дизика, но его физиономия
больше не мелькала в тех местах города, которые мы просматривали не только
с помощью своих людей, но и посредством стационарных скрытых видеокамер.
Берулаве не стоило завидовать: у него не было ни минуты передышки. В
диспетчерской то и дело звонили телефоны, пищали "сотовики", из телефакса
непрерывно ползли листы с какими-то данными. Одним словом, "святая святых"
Опеки очень напоминала в тот день пресс-центр на Олимпийских играх.
Генон бросил нас, кураторов, на подмогу "провожатым". Все люди уже были
оповещены и проинструктированы, но только мы владели информацией в полном
объеме.
Лично мне бесследное исчезновение Дизика очень не нравилось. Это было
затишье перед бурей. Если учесть методы его работы, этот тип любил
нападать на свою жертву из засады с дальнего расстояния. Как бы не
прозевать его, подумал я и, повинуясь какому-то неясному ощущению,
отправился к проходной, из которой через полчаса должен был выйти с работы
Подопечный.
Напротив проходной НИИ автоматики и электроники располагалась
трамвайная остановка, поэтому, если преступник задумал совершить покушение
здесь, то он должен был выстрелить именно в тот момент, когда Подопечный
будет переходить дорогу. Другого такого удобного случая у него больше
нигде не будет. В других местах киллеру будет мешать либо кустарник, либо
деревья, либо толпы прохожих на тротуаре. Стрелять же в трамвае или в
метро означает подвергаться опасности быть схваченным на месте
преступления, да и свидетелей там слишком много, которые впоследствии
могут опознать убийцу... Нет, чем больше я размышлял, тем все больше
утверждался во мнении, что Дизик попытается напасть на нашего инженера
возле НИИ - если, конечно, он вообще намерен нападать на него.
Улица, на которой находился институт Подопечного, была не очень широкой
и мест для укрытия предоставляла немного. Справа и слева от проходной на
протяжении добрых сотни метров тянулся глухой бетонный забор. На другой
стороне улицы никаких зданий не было, поэтому Дизик не мог спрятаться
где-нибудь на крыше или на чердаке, как любят поступать в таких случаях
киллеры. Оставались естественные укрытия в виде деревьев в чахлом скверике
и машины на стоянке, которая находилась метрах в пятидесяти от проходной,
чуть наискосок от нее. Сквер я исключил сразу: не то было время года,
чтобы человек в нем мог остаться незамеченным. Если только, разумеется, он
не затаился под снегом наподобие фронтового снайпера...
Значит, оставались самые надежные и естественные в городских условиях
укрытия:
машины. На стоянке их было десятка два, и все они были легковыми.
Кабины их были пусты. Однако на проезжей части, притулившись к обочине,
торчало еще несколько машин, причем среди них были и грузовики, и
минифургоны, в кузове которых вполне мог сидеть сейчас Дизик со
снайперской винтовкой, оснащенной хорошим прицелом, и с комфортом
готовиться к решающему выстрелу. Не могу же я проверять все грузовики:
ведь таким образом я сразу выдам себя своему невидимому противнику. Я
неторопливым шагом прошел вдоль бетонной стены сначала в одну сторону,
потом в другую. Посмотрел на часы. Опять неспешно двинулся, заложив руки
за спину, по тротуару. Если киллер сейчас наблюдает за мной, пусть слегка
понервничает, гадая: действительно ли я жду кого-нибудь, кто должен выйти
из проходной, или же пытаюсь засечь его, затаившегося в своем укрытии.
Я знал, что, в сущности, вступил в неравное противоборство с моим
противником.
Во-первых, я его не вижу и даже не знаю, здесь ли он сейчас и
собирается ли он стрелять. Во-вторых, вариантов нападения на Подопечного
настоящий профессионал даже при этих скудных декорациях мог бы придумать
тысячу, и я никак не смог бы воспрепятствовать реализации его замысла,
если только убийца, конечно, не встанет посреди тротуара с автоматом
наизготовку. Единственный способ как-то помешать предстоящему покушению -
это попытаться заранее разгадать, что же задумал киллер. Для этого
волей-неволей нужно раскинуть мозгами, хотя думать в условиях цейтнота и
стресса никому не хочется...
... Значит, исходим из того, что киллер сейчас лежит на полу или на
сиденье машины и наблюдает за обстановкой через заранее просверленную
дырочку. Стоит показаться Подопечному из стеклянной будки проходной - и он
мгновенно заведет мотор, промчится на скорости по дороге и стрелять в
нашего инженера будет на ходу, пока еще никто из возможных свидетелей и
охранников не успееет опомниться.
Что ж, вполне возможно... Или выстрелит от места стоянки, а потом
заведет машину и умчится за поворот дороги. Или, увидев свою жертву,
сначала заведет машину, а потом уже будет стрелять, не выезжая со стоянки.
В любом случае, он должен будет довольно быстро завести машину, потому что
ему нельзя сделать это слишком рано, иначе он привлечет к себе наше
внимание... Однако, учитывая тот факт, что морозец сейчас - примерно минус
двадцать градусов и что у всех машин в поле моего зрения двигатель
заглушен, значит, машина у Дизика такая, что он уверен:
мотор заведется с полоборота. Так, например, это не может быть иномарка
с дизельным движком - завести их зимой очень проблематично. Значит,
отбрасываем вон тот джип "мицубиси-паджеро", желтый "ниссан" и серебристую
"ауди"... Пойдем дальше тем же методом исключения. Если бы я был убийцей и
поджидал бы свою жертву в автомобиле, какого цвета машину я бы выбрал для
этой цели? Яркую, как канарейка или губная помада? Вряд ли. Сверкающую,
как елочная игрушка? Ну, что вы!.. А может, спортивную иномарку,
бросающуюся в глаза своими необычными контурами, блестящими фонарями и
многочисленными "наворотами"? Упаси боже: ведь мне, наоборот, не следует
привлекать к себе внимания возможных свидетелей...
Значит, отбрасываем вс+, что попадает в вышеперечисленные категории, и
остается у нас всего пять машин. "Жигули" пятой модели кофейного цвета,
серый "рено" да белая "волга" - это на стоянке. Плюс "москвич"-комби с
трафаретом на дверце "Доставка грузов населению" и вся, от порожков до
макушки, забрызганная грязью "девятка" - это на дороге... Теперь остается
уделять этим "тачкам" повышенное внимание по сравнению с остальными, но и
дорогу из поля зрения не упускать:
вполне возможно, что киллер вылетит из-за поворота в тот момент, когда
Подопечный будет переходить проезжую часть.
Я вновь посмотрел на часы и увидел, что с момента окончания рабочего
дня прошло уже двадцать пять минут. Что-то наш герой сегодня
заработался... Или он попросту боится нос высунуть из своего уютного
кабинетика, словно чувствуя, что смерть дышит ему в затылок?
Мини-приемник в моем ухе пискнул вызовом, и я услышал голос Гагика
Берулавы:
- Кирилл, ты где?
- В районе проходной НИИ, - отозвался я, поднеся ко рту запястье с
часами, в браслет которых был вмонтирован микрофон. - Решил подстраховать
наших...
- Думаешь, наш конкурент попытается нам нагадить?
- Все возможно, - уклончиво сказал я. - Правда, здесь пока вс+ спокойно.
- Как ты считаешь, может, лучше эвакуировать Подопечного от проходной
как можно быстрее? Вс+ будет выглядеть вполне естественно: просто
сослуживец, имеющий машину, предложит Подопечному подбросить его до
метро...
Какое-то интуитивное озарение толкнуло меня ответить:
- Нет-нет, ни в коем случае! Пусть вс+ идет, как обычно.
Наверное, уже тогда я предвидел, что если киллер решил напасть на
Подопечного сейчас, то надо выжать из этой ситуации вс+, что можно.
Возможно, Дизик пока не подозревает о нашем присутствии, и это сулит нам
определенную внезапность, а вот если убрать у него из-под носа того, за
кем он охотится, это вызовет у него подозрения, и в следующий раз он будет
действовать гораздо изощреннее...
- Может быть, тебе нужна подмога, Кир?
- Было бы замечательно.
- Хорошо, сейчас пришлю к тебе Рауфа и Пуртова. Только смотрите, не
обложайтесь там, а то шеф с меня три шкуры потом спустит!..
Я понял, что Гагик волнуется, как школьник, не приготовивший домашнее
задание.
Что ж, его можно было понять. Я и сам мандражировал, хотя на заднем
плане моего сознания все-таки пульсировала подленькая мыслишка о том, что,
вообще-то, неплохо было бы, если бы этот негодяй Дизик сумел прикончить
нашего Подопечного.
И даже если бы весь мир, включая меня самого, полетел бы из-за этого в
тартарары, в последний миг я, наверное, испытал бы некое удовлетворение,
потому что умирать лучше вот так, сразу, когда у тебя из-под ног выбивают
табурет, а не постепенно, когда все больше затягивают петлю на твоем
горле... В принципе, вдруг с необычайной ясностью понял я, вся наша
операция, затянувшаяся на много лет и не имеющая ни конечной цели, а
следовательно и предела, - не что иное, как попытка продлить агонию
гибнущего многомиллионного организма нашей цивилизации.
Человечество обречено, вопрос только в том, сколько времени ему еще
удастся оттягивать свою гибель. И дело даже не в Подопечном, потому что,
не будь его, нашлось бы что-нибудь другое в функции дамоклового меча,
повисшем над миром на постепенно перетирающейся веревке: великий мор,
разгул СПИДа, экологическая катастрофа, истощение всех ресурсов, дырка в
озоновом слое, таяние льдов Антарктиды или шальная комета...
Появились Рауф и Пуртов. Первый сошел с трамвая, вывернувшего из-за
поворота, и так и остался стоять на остановке, словно решил сделать
пересадку на другой номер. Пуртов же приехал на "уазике" с надписью на
дверцах "Министерство связи", что вполне сочеталось с профилем
деятельности НИИ Подопечного. Припарковавшись напротив проходной, он, не
выключая двигателя, развалился на сиденье и вроде бы задремал, но меня его
беззаботная поза в заблуждение не вводила. Я знал, что в кабине у Пуртова
приготовлен целый арсенал вооружения, начиная от карабина и кончая
портативной "базукой".
Я вновь нажал на радиобраслете кнопку вызова диспетчера и сказал вмиг
всполошившемуся Берулаве:
- Гагик, предупреди меня, когда Подопечный выйдет из корпуса и двинется
к проходной.
- А он уже идет, - растерянно откликнулся Берулава.
- Так какого же черта ты молчишь?! - вскричал я.
Время сразу сдвинулось с мертвой точки и, убыстряясь с каждой секундой,
понеслось под гору грузовиком, сорвавшимся с тормозов.
Я вновь огляделся, чувствуя, как спина моя покрывается испариной
несмотря на мороз. Через пять минут Подопечный должен показаться из
проходной, и если убийца уже загнал патрон в ствол, то ему хватит
нескольких секунд, чтобы поймать сутулую фигурку в перекрестие прицела.
Где же ты, сволочь?
Четыре минуты. Надо спросить его...
- Гагик, кто-нибудь из наших сопровождает Подопечного?
- Номер десятый.
- Хорошо.
Три с половиной минуты. Все внимание - автомобилям на стоянке и вдоль
дороги.
Если Дизик прячется в одном из них, сейчас он должен будет выдать
себя... Нет, вроде бы никаких признаков жизни в кабинах...
Болван, какой же я болван!..
Ровно за три минуты до того момента, как Подопечный должен был пересечь
проходную, я вдруг понял, где засел Дизик. Это было каким-то наитием,
озарением, шестым чувством - назовите его как угодно!.. Только потом я
понял, что все это время мой мозг неустанно переваривал информацию,
поступавшую от всех органов чувств, и если мой взгляд не раз равнодушно
скользнул мимо одинокого подъемного крана, ржавой зазубриной портившего
пейзаж на противоположной стороне дороги, то мозг ухватился за этот фактик
и обрабатывал его до тех пор, пока не выдал на-гора вывод: а ведь поиск
следует вести не только в горизонтальной плоскости, но и в вертикальной!
Почему ты, убедившись, что вокруг нет зданий, сосредоточил внимание лишь
на земле? Разве нельзя спрятаться в кабине подъемного крана?
Наоборот, это же самая отличная позиция для стрелка-снайпера: ему
видно, как на ладони, вс+, что происходит в районе проходной, - через
каждые двадцать-тридцать метров здесь горят галогеновые лампы на фонарных
столбах, так что светло, как днем. Но зато кабину крана в сгустившихся
сумерках с земли почти не видно, и уж тем более не различить, есть ли там
кто-нибудь внутри!..
Кран находился на пустыре, метрах в пятидесяти от дороги. Видно, днем
там велось какое-то строительство, которое находилось пока еще в стадии
возведения первых этажей будущего здания. Высота крана была около
пятидесяти метров, значит, по правилам геометрии дистанция от проходной до
кабины стрельбы должна быть не больше сотни метров - не слишком много для
такого меткого стрелка, как Дизик!..
Берулаву я вызывал уже на бегу.
- Гагик, - сказал я, задыхаясь, - он в кране!..
- Где-где? В каком кране? - не понял диспетчер. - Он что, превратился в
воду?
- Некогда объяснять... Пусть "десятый" любым способом задержит
Подопечного хотя бы на несколько минут за забором, понял?
Берулава что-то еще говорил, но я его уже не слышал. Бежать по пустырю
было тяжело: ноги то и дело увязали в глубоком снегу. И было темно. Один
раз я провалился в какую-то яму. Потом пару раз чуть не напоролся на
строительную арматуру, торчащую из сугробов. Подбежав к подножию крана, я
стал карабкаться по ступенькам железной лестницы, уходившей во тьму в
переплетении стальных балок корпуса крана. Через несколько метров руки мои
закоченели от ледяного металла.
В одном месте на ступеньке виднелся прилипший комочек снега. Я
осторожно потрогал его. Он был смерзшимся, но не совсем. Теперь я был
уверен в том, что сделал правильный вывод об укрытии Дизика, и постарался
подниматься как можно бесшумнее, чтобы не вспугнуть киллера.
(Лишь потом я узнал, что в то время, пока я изображал верхолаза,
сотрудник НИИ автоматики, проходивший у нас как агент номер десять, нагнал
Подопечного и сообщил ему, что его вот уже с четверть часа разыскивает
директор. Разумеется, это было враньем, шитым белыми нитками: Теренецкий
еще час назад покинул территорию НИИ на черной "Волге", но более
подходящего предлога, чтобы воспрепятствовать Подопечному покинуть
институт, наш человек не нашел...
Подопечный удивился: "Зачем это я ему понадобился?". "Понятия не имею",
пожал плечами номер десять. Он сделал вид, что задыхается, будто гнался за
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг