пси-пьютера. Так назывался прибор, позволявший бесконтактно воспринимать
электрические сигналы мозга и перекодировать их в символы логических
построений, хотя ничего логического Гарс еще ни разу на этом экране не видел.
Там была путаница линий, вспышек и уродливых силуэтов. Если сильно напрячься,
то можно было принять ее за картину, которую намалевал бы буйный шизофреник во
время очередного приступа, если бы врачи, желая успокоить больного, дали ему
кисти и краски.
Потом опыт повторялся, но на этот раз вместо предметов субъекту совали
бессмысленные безделушки в виде разноцветных загогулин разной формы и величины,
и теперь уже все приборы и устройства, создававшие какофонию, отключались, а
бокс наглухо закрывался специальным полем, отгораживающим человека от любых
воздействий среды. Один раз Гарс для интереса сам вызвался стать объектом
эксперимента, и ему хорошо помнилось, какие неприятные ощущения навевали на
него абсолютная тишина и непроглядное марево тумана, сгустившегося так, что
ничего не было видно, кроме своих рук. Как при прохождении Горизонта, только
смерчеобразной тяги, увлекающей куда-то за собой тело, тут не было.
На следующем этапе одиночку сменяла толпа, и все повторялось с самого
начала, но тот, кто оказался первой жертвой, из бокса не изымался, а находился
среди остальных. Ему, однако, было запрещено шевелиться и разговаривать с
остальными. Для надежности ему даже надевали на голову непроницаемо черный
эалахон, а рот залепляли пластырем.
Обычно после завершения опытов Лапорт и Наркис с благодарностью отпускали
подопытных на все четыре стороны, а сами принимались горячо обсуждать
результаты эксперимента, и вот тут-то Гарс окончательно переставал их понимать,
потому что они выражались абсолютно нечеловеческим языком и то и дело ссылались
на какие-нибудь древние персоналии с непроизносимыми именами. Иногда они уныло
препирались, иногда торжествующе хлопали друг друга по плечу, невзирая на
должностную разницу между собой, иногда хвалили Гарса за помощь - впрочем,
последнее случалось очень редко.
Но сегодня все было иначе.
Распрощавшись с объектами эксперимента, Лапорт и Наркис объявили Гарсу и
прочим сотрудникам, что настала пора отправиться на обед, а когда кто-то
заикнулся было, что ближайшая столовая еще не открылась, то начальственный дуэт
попросту выставил подчиненных за дверь, пожелав в спину приятного аппетита.
Есть Гарсу пока не хотелось, тем более - торчать перед столовой в
унизительном ожидании, пока официанты-киберы соизволят впустить внутрь
изголодавшуюся толпу. Он направился в лабораторию, где Адамцев все пыхтел над
своими тестами, скрашивая это унылое занятие синтетическим, но довольно
аппетитным с виду бутербродом.
Увидев Гарса, Адамцев что-то невнятно пробурчал.
- Что, хочешь испытать на мне еще какой-нибудь вопрос? - осведомился Гарс.
- Да нет. - Герт наконец сумел проглотить кусок, мешавший ему общаться. -
Я вот по поводу Тегусигальпы.
- Ну-ну, - подбодрил своего коллегу Гарс.
- Это действительно город, - сообщил Адамцев. - Только он оказался
столицей Гондураса.
- Ну и прекрасно! От меня-то ты чего хочешь? - Герт с подозрением
воззрился на Гарса.
- Никак не пойму, - пробормотал он в конце концов. - Как это может быть,
чтобы столица Гондураса находилась в Никарагуа?
Разобравшись и с Гертом, и со столицами, Гарс занял свое излюбленное место
за интом, предвкушая, по крайней мере, полчаса лазания по Сети. Но, производя
манипуляции с клавишами на панели управления, сделал неловкое движение и задел
локтем сразу две Вполне безобидных кнопки, одна из которых включала режим
скроллинга, а другая была обозначена каким-то странным символом в виде очков и,
как Гарс не раз убеждался, служила в качестве декоративного украшения,
поскольку нажатие ее ни к чему не приводило.
Однако сейчас эффект был потрясающим.
Экран инта вспыхнул, открывая взору Гарса вид того помещения, которое он
только что покинул. Камера была установлена где-то под потолком и позволяла
осматривать экспериментаторскую в режиме кругового обзора. Было хорошо видно,
как Лапорт и Наркис, сблизив головы, напряженно всматриваются в экран того
прибора, который был доселе известен Гарсу как тот самый "хренов сканер".
Однако на сканирование это походило мало. На экране отчетливо виднелся какой-то
чертеж, по которому медленно перемещался рой светящихся точек, похожих на
светлячки.
Лапорт шевельнул губами, и Гарс услышал из динамиков своего инта:
- Обратите внимание, Наркис: ни одного исключения. Кажется, на сей раз нам
удалось сломать "золотое сечение" Лефевра.
- Благодаря вам, шеф, - послышался голос старшего экспериментатора. - Ваша
идея о построении лагранжиана локальной четырехскорости зарядового поля была
просто гениальной!
- Ну-ну, не опускайтесь до грубой лести начальнику, Наркис. Вы же
прекрасно знаете, что я лишь сделал практические выводы из теории Хеверлинка.
Лучше угадайте, куда они направляются.
Наркис почти влип лицом в экран "сканера".
- По-моему, в туалет, - сказал он немного погодя. - Между прочим, на
четвертом ярусе самый лучший туалет, Груний Маркович.
- Запомним на будущее, - пробормотал Лапорт, не спуская глаз со
"светлячков". - Хотя, по-моему, во всех туалетах пахнет одинаково.
Одна из светящихся точек вдруг отделилась от "роя" и поползла куда-то
влево.
- Интересно, кто это? - осведомился Лапорт.
- Скорее всего тот рыжий парень из группы Дальгнинга, - предположил
Наркис. - Помните, он постоянно шмыгал носом?.. Если у него насморк, то это
могло повлиять на его восприимчивость к воздействию.
- Вы так полагаете?
- В любом случае нам еще предстоит исследовать множество аспектов, Груний
Маркович. Хотя уже сейчас могу предположить, что управляющая информация должна
быть комплексной, и недостаток хотя бы одного раздражителя может снизить
эффективность воздействия.
- Знаете что? В следующий раз нам надо провести эксперимент на объектах, у
которых отсутствуют или дефектны какие-либо рецепторы. Возьмите это себе на
заметку.
- Слушаюсь, шеф. Но... но где же мы найдем слепых или глухих?
- Ищущий да обрящет, Наркис. В конце концов, функционирование рецептора
может быть ограничено искусственным путем.
За спиной Гарса послышались шаги, и, оглянувшись, он поспешно выключил
псевдоэкран.
Заложив одну руку в карман брюк, а второй держа коробочку информа, который
почти без умолку стрекотал, выдавая поток сообщений, циркуляров, директив и
объявлений по Когниции, посреди лаборатории стоял не кто иной, как руководитель
сектора двести три когнитор третьей ступени, профессор и доктор наук Эмиль
Колвертович Прегон.
Гарс почтительно поднялся со своего места, с усмешкой наблюдая, как
флегматик Адамцев силится выбраться из своего тесного закутка, роняя на пол
кипы перфопластин.
- Здравствуйте, молодые люди, - рассеянно сказал Прегон. - А почему вы
одни? Где все остальные?
- Обедают, Эмиль Колвертович, - доложил Гарс.
- Вот как? - удивился Прегон, взглянув на часы. - М-да... Действительно,
уже время пополнить свой энергетический потенциал. Ну-с, что нового? Чем дышит
группа СПИ? Какие имеются проблемы?
- Работаем, Эмиль Колвертович, - скромно сообщил Гарс. И не удержался от
"подкола" в адрес Лапорта. - Груний Маркович проводил сегодня практический
эксперимент, результаты которого, похоже, открывают новые горизонты в области
социопсихологии.
- Неужели? - рассеянно пробормотал Прегон, косясь на экранчик информа. - И
что же это за эксперимент?
- Сие нам, простым смертным, не дано знать, Эмиль Колвертович, - сказал
Гарс. - Похоже, только наш шеф и старший экспериментатор Наркис в курсе нового
открытия.
- Ну хорошо, я сейчас загляну в экспериментаторскую, - решил Прегон. -
Кстати, моя дочь сегодня здесь появлялась?
Гарс мгновенно оценил варианты. Говорить профессору о своей встрече с
Агессой на складе явно не стоило, тем более как и о своем намерении нанести
вечером визит Прегонам... В то же время сказать правду о том, что Агесса
сегодня опять отсутствует, означает навлечь на нее отеческий гнев и вызвать у
нее презрение к себе как к гнусному любителю "закладывать" друзей, коллег и
красивых женщин. Наконец он ограничился кивком.
- Хорошо, - удовлетворенно сказал профессор. - Что ж, успехов вам, молодые
люди...
Но когда он уже направился к двери, Адамцев, видимо, вдруг осознал, что
его вклад в освоение группой новых горизонтов может остаться незамеченным
высоким начальством, потому что поспешно выпалил:
- Извините, Эмиль Колвертович, не могли бы вы ответить на один вопрос... я
тут кое-что подготовил... вчерне... просто хотел проверить, насколько
эффективен мой тест...
Прегон остановился.
- Да, конечно, - доброжелательно сказал он. - Спрашивайте все, что
угодно... э-э?
- Герт, - услужливо подсказал напарник Гарса. - Герт Адамцев, старший
лаборант. - Он повел пальцем по какому-то листу, испещренному разноцветными
пометками. - Вот... Чему равно квантовое гравитационное число Солнца?
В лаборатории наступила нехорошая пауза. "Ну, сейчас старик всыплет этому
вшивому экзаменатору по первое число!" - подумал Гарс. Однако Прегон, надо
отдать ему должное, с честью вышел из затруднительного положения. Он не стал
орать: "Что вы себе позволяете, молодой человек?" Он не стал отшучиваться в том
смысле, что доктора наук отличаются от всех прочих когниторов тем, что
давным-давно забыли таблицу умножения. Он не стал следовать примеру великого
изобретателя Эдисона, который, если ему задавали такие вопросы, советовал
заглянуть в справочник. Он даже не стал ссылаться на то, что его якобы срочно
вызывают в ученый совет.
Нет, Прегон поступил более тонко.
- Лягушка в пруду кричит лазурным голосом, - сказал он. Повернулся и
вышел.
Адамцев изумленно взглянул на Гарса.
- Что это за белиберда? - спросил он. - У меня там стоит совсем другой
ответ!
- Советую читать больше фантастики, - насмешливо сказал Гарс. - Был такой
американский писатель двадцатого века Роберт Силверберг. Прегон цитировал его
рассказ "Сокровище"...
Не обращая больше внимания на мучительно соображающего Адамцева, он
вернулся за панель управления интом и задал поиск по всем базам данных,
используя ключевые слова "Хеверлинк" и "Лефевр".
Ему хватило полчаса, чтобы сделать вывод о том, чем же занимается сектор
два-ноль-три и что за опыты проводили экспериментаторы во главе с Лапортом.
Теперь это было не очень сложно. Сложнее было другое - решить, что делать в
этих обстоятельствах.
Глава 5
- Входи, я давно тебя жду, - сказала Агесса. Он ожидал, что апартаменты
Прегонов окажутся роскошными, как, например, загородный особняк мэра
Агломерограда, но интерьер неожиданно оказался по-спартански скудным. И комната
Агессы, куда они проследовали, совсем не была похожа на альков дамы, меняющей
любовников чаще, чем наряды. Во всяком случае, кровать здесь была не обширным
ложем, предназначенным для разнообразных любовных забав, а узкой и довольно
жесткой конструкцией из никелированных трубок, напоминающей больничные койки...
А может, поэтому от Агессы сбежал первый муж? Не вынес, так сказать, тягот и
лишений интимной супружеской жизни...
- Отец дома? - поинтересовался Гарс, хотя отлично знал, что профессор
Прегон будет торчать на очередном закрытом заседании совета как минимум еще
часа полтора. Такие заседания почему-то никогда быстро не заканчивались.
- А он тебе нужен? - ехидно осведомилась девушка, приближаясь походкой
пантеры, явно заимствованной ею из каких-то эротических стереофильмов.
Судя по всему, она была намерена не терять времени напрасно и взять быка
за рога. "А меня - за нечто другое, - не удержался от циничной мысли Гарс. -
Что ж, видимо, придется форсировать события. В самом деле, что мне еще остается
делать? Не разговаривать же с ней о своей диссертации или о теориях
информационного воздействия. Ты же видишь, что она жаждет совсем другого
воздействия..."
Однако, подойдя к нему так близко, что Гарс ощутил приятный запах ее
волос, Агесса кротко спросила:
- Скажи, а ты очень любишь меня?
Любой другой на месте Гарса, не колеблясь, наверняка ответил бы: "О да,
свет души моей" - или нечто в этом роде, - а затем облапил бы eL чтобы увлечь
на кровать, но Гарс лишь испытал угрызения совести. Врать женщине - дело
нехитрое, особенно если она влюблена в тебя по уши и сама хочет близости с
тобой. Но что будет потом, когда ты, выжатый как лимон, будешь лежать рядом с
ней, с ужасом понимая, что ты ненавидишь и ее, и себя?.. Почему-то не хотелось
испытывать отвращение к этой красивой и, в сущности, не такой уж и развращенной
женщине, вся вина которой заключалась лишь в том, что над ней довлели
инстинкты, обусловившие неуемное желание любить и быть любимой.
- Агесса, я... я не знаю, - наконец, честно признался он.
- Зато я знаю! - горячо прошептала хозяйка комнаты. - С самого первого
момента, когда увидела тебя... Ты нужен мне, Гарс! Ты не думай, я не
озабоченная неврастеничка. Мне просто хочется, чтобы ты всегда был рядом со
мной, и тогда я буду счастлива. Понимаешь? И я уверена, что у нас все будет
хорошо. Ты просто очень благородный и добрый, и ты не хочешь воспользоваться
моим признанием, чтобы я не подумала о тебе плохо, да? Милый мой Гарс, я ведь
просто не смогу жить без тебя!
Ошеломленный таким эмоциональным всплеском, Гарс не нашел в себе сил
сопротивляться, когда она все-таки шагнула к нему и прижалась всем своим
стройным горячим телом, спрятав лицо на его груди.
В голове сам собой возник странный, дурманящий сознание туман.
Промелькнула трусливая мысль: "А может, в том, что она предлагает,
действительно больше плюсов, чем минусов? Представь, как вы будете жить вместе,
не зная ни проблем, ни особых хлопот. Ты защитишь диссертацию и станешь
когнитором первой ступени, а потом, даже без помощи тестя, ты вполне способен
стать доктором наук, и тебе доверят руководство группой или даже целым
сектором. У тебя будет интересная работа, красивая, любящая жена и умные, милые
дети. Разве это плохо? Мирная, спокойная жизнь в кругу близких людей - это ж
такой идеал, ради которого стоит жить и работать! А то, что ты собираешься
сейчас сделать, - подло и тяжко ранит не только эту милую, доверчиво
прильнувшую к тебе женщину, но и твою душу тоже. Остановись, пока не поздно,
идиот!"
Руки его сами собой легли на плечи Агессы, а губы-безошибочно нашли ее
жаркий, мягкий рот.
Однако когда объятия их стали еще более тесными, а взаимные ласки - еще
откровеннее, в мозгу Гарса неожиданно прозвучал другой женский голос, который
спрашивал: "Скажи, а зачем мы живем, милый?" - и он тут же мысленно увидел тело
Люмины, одетое в простенький домашний халатик и лежащее на полу в луже крови.
И тогда он вздрогнул, будто ужаленный, и резко отстранился от того тела,
которое прижималось к нему упругой, вызывающей острое желание массой.
- Что с тобой, Гарс? - испуганно спросила Агесса, открывая глаза. - Ты не
хо...
Докончить вопрос она не успела.
Луч лазерного инъектора, который появился в руке Гарса, коснулся
пульсирующей жилки у нее на шее, и девушка, осекшись, оцепенела.
Инъектор был заряжен гетилюксом, который Гарс обнаружил в перечне
материалов, приданных группе СПИ для проведения научных экспериментов.
- Сядь, - сказал Гарс Агессе, чтобы проверить, как действует препарат,
пролежавший на складе бог знает сколько лет. Она покорно опустилась прямо на
пол. "Черт, я же не уточнил, куда ей следует сесть, а гетилюкс превращает
человека в робота, послушно делающего только то, что ему скажут делать". -
Встань!
Она поднялась.
Что бы такое несусветное ей еще задать? В голове побежали до отвращения
пошлые и гадкие варианты, но Гарс достойно отразил их атаку.
- Скажи мне все, что ты знаешь о тайном отсеке в коридоре на двенадцатом
ярусе, рядом со складом электроники, - приказал он девушке, превратившейся в
живую статую.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг