говоря, и Сеть по этой же причине они контролируют очень внимательно. Но вот в
отношении выхода... Есть предположения, что за счет тех, кто решился выйти за
Горизонт, создатели хомоценозов пополняют свои ряды, компенсируя потери в живой
силе. В таком случае, вы, "горизонтщики", нужны им как тривиальное пушечное
мясо. Если, конечно, сумеете остаться в живых.
- А вы? Вы отсиживаетесь под землей, как кроты?
- Нет. Мы не отсиживаемся, как вы изволили выразиться. Мы наблюдаем.
Согласитесь, в данных условиях есть за чем понаблюдать. Ведь в мире сейчас на
каждом шагу складывается уникальное сочетание факторов, которые невозможно
создать с помощью экспериментов. Одна модель сменяет другую, и это дает нам
возможность не только глубже проникнуть в тайны мироздания, но и лучше изучить
закономерности развития разумных систем.
- А вы не боитесь, что в один прекрасный день вам некого будет изучать?
Вам не приходило в голову, что когда-нибудь на планете не останется ни одного
объекта для изучения и наблюдения? Что все живое либо будет уничтожено, либо
вымрет само собой?
- Нет, не боимся. Кое-что мы все-таки предпринимаем, чтобы не допустить
этого, поверьте мне. Популяции, подобные вашему поселку, разбросаны по всему
миру. И хотя в настоящее время численность населения планеты несколько
сократилась по сравнению с данными пятидесятилетней давности, но тем не менее
держится на уровне пятидесяти - пятидесяти восьми процентов. Это не так уж
мало, Гарс.
- Вы сказали, что у вас есть доступ в Сеть... А почему же вы не даете
знать о себе? Лично я не встречал никакой информации о вашей организации!..
- Доступ у нас есть, но он односторонний. В том плане, что мы не можем
разместить свою информацию в вашей Сети. Когниция вынуждена находиться в
своеобразной блокаде... Это слишком долго объяснять. Надеюсь, что в ходе
базового курса вам удастся расширить свой кругозор, Гарс. Вы же останетесь с
нами?
Гарс помедлил, а потом спросил:
- Скажите, Тарраф, неужели все сбежавшие из Оазисов, попадая к вам,
соглашались остаться? Когнитор пожал плечами.
- А что им оставалось делать? У них не было другого выбора. Так же, как
нет его у вас. Нет, чисто теоретически мы, конечно, можем отпустить вас в
Мертвую зону. Но это будет верной гибелью, поверьте. А если вы останетесь, то
будете жить и работать наравне со всеми. Вы только представьте, какой
уникальный шанс вам представился, Гарс: ведь за короткий срок вы обретете почти
весь объем знаний, которые накопило человечество за тысячелетия своего
развития. Поверьте: уж что-что, а учить быстро и эффективно мы умеем. Вы ведь
этого хотите, не правда ли?
- Нет, - честно ответил Гарс, почти не раздумывая.
- Нет? - удивился когнитор. - Но чем объяснить ваше стремление попасть за
Горизонт - кстати, весьма абсурдное, с научной точки зрения, - если не
прирожденной любознательностью? Вы - наш человек, Гарс, хотя, возможно, и не
подозреваете об этом. Из вас может выйти хороший когнитор.
Гарс хотел было возразить, заявив, что не собирается становиться
бесстрастным исследователем, для которого "популяции" людей - всего-навсего
"модели" и "объекты" для наблюдения, и что он хотел идти за Горизонт вовсе не
для этого, но вовремя прикусил язык.
Чтобы разговаривать на равных с этими могущественными, но бездушными
людьми, следовало набраться знаний и, если повезет, запастись кое-какими
штуковинами из арсенала когниторов. Это могло бы пригодиться в дальнейшем. Для
чего и как - Гарс пока и сам не знал. Он знал одно: нынешнее устройство мира
неправильно и в корне порочно, и его надо как можно быстрее изменить. А как и
каким способом - будущее покажет.
Глава 2
- Ну что за хреновина?! - в сердцах воскликнул Лапорт, швыряя на стол
перчатку-пульт. - Опять этот хренов сканер не фурычит!.. Кто-нибудь скажет мне,
есть у нас в группе лаборанты или нет?
- Конечно, есть, Груний Маркович, - отозвался рассеянно Гарс, не отрываясь
от экрана.
- А если они есть, то какого хрена они в рабочее время не занимаются
своими прямыми функциональными обязанностями, а по-садистски гоняют до
короткого замыкания интеллектуальное имущество? - вопросил Лапорт.
Гарс с неохотой щелкнул по маркеру "Выход" на псевдоэкране инта и взглянул
на своего непосредственного начальника, дабы уяснить степень его возмущения.
Частое упоминание одной и той же огородной культуры еще ничего не значило. Судя
по обычному цвету ушей и губ, Лапорт был пока еще не слишком грозен. Грозен он
становился, когда уши его пунцовели, а губы, наоборот, белели. Впрочем, таким
его можно было увидеть нечасто. Например, Гарс видел шефа вышедшим из себя
только один раз: на том злополучном заседании Ученого совета, когда обсуждался
вопрос о распределении энергоресурсов на ближайший квартал и их группе выделили
на сколько-то там мегаватт меньше, чем сектору бионики. Надо было видеть,
какими багровыми тогда были уши Лапорта и сколько раз он употребил любимое -
правда, единственное в его лексиконе - ругательное словечко!..
- Вообще-то лаборантов в группе целых три штатных единицы, Груний
Маркович, - громко сказал Гарс, не глядя в угол лаборатории, где с самого утра
ломала голову над тестами, предназначенными для определения интеллектуального
коэффициента по формуле Клебана, вторая штатная лаборантская единица, которую
звали Герт Адамцев. - Из коих в настоящий момент в наличии два...
- И что из этого вытекает, юноша? - почти искренне удивился Лапорт. -
Может быть, вы предлагаете мне дождаться, пока вы сразитесь со своим коллегой в
трехмерные шахматы, чтобы выяснить, кто должен влезть в нутро этого хренова
сканера?
Гарс машинально покосился на Герта. Тот по-прежнему не отрывался от своей
писанины, то и дело тюкая одним пальцем по кнопкам пульта. Намеки и иносказания
этот флегматик-тугодум не понимал, судя по всему, с детства. Видимо, извилины в
его мозгу были так закручены, что слова окружающих проходили в них слишком
долгий и тернистый путь...
- Конечно, нет, - сказал Гарс, вставая и направляясь к рабочему месту
начальника. - Сам как-нибудь разберусь, Груний Маркович... Как говорили
древние, не боги горшки обжигают, особенно если горшки - ночные!
- Ну-ну, - сказал Лапорт, направляясь к двери. - Разберитесь, юноша,
разберитесь... Только не растягивайте это удовольствие на целый день, как это
было в прошлый раз с эмоциокоагулятором. Через час комплекс мне потребуется для
очень важного эксперимента... А я пока, с вашего позволения, наведаюсь к
модельщикам...
Он вышел из лаборатории.
Гарс подошел к махине комплекса и с великим сомнением оглядел ее. Когда он
имел дело с техникой, ничего хорошего из этого почему-то не получалось. Сюда бы
мастера Друма, с тоской подумал он. Того бы нельзя было за уши оттащить от
этого приборного изобилия.
Ладно, как говорится: глаза боятся, а ручонки пакостят.
Он с натугой вытянул плоский блин сканера из гнезда и громыхнул его на
рабочий столик, который тут же опасно закачался.
Вооружившись тестером, Гарс стал прозванивать интеллекторные цепи. Время
от времени он заглядывал в вирт-руководство, потому что схема прибора, несмотря
на все усилия, так и не зафиксировалась в его памяти.
Из угла доносилось старательное сопение и отрывистое бормотание под нос.
Время от времени слух Гарса улавливал какие-то странные обрывки фраз типа
"бу-бу-бу... кто первым изобрел окситан... бу-бу-бу... расположение нейтринных
экстракторов в реакторе типа дубль-три...".
В отличие от Гарса, Адамцев работал в группе давно, но ввиду какого-то
особого строения мозговых клеток звезд с неба не хватал, хотя любую работу
выполнял вдумчиво и досконально. Его будущее было очевидно всем, кроме него
самого. Так и суждено ему пыхтеть над всякими анкетами, тестами и
коэффициентами еще до бесконечности, если, конечно, в Когниции ничего
экстраординарного не случится и если этернологи, рано или поздно, разразятся
открытием реального бессмертия.
Как и Гарс, Герт Адамцев тоже попал в Когницию извне. До двадцати лет он
прожил в Оазисе под ничего не говорящим Гарсу названием Зайцевск. С детства
Герт увлекался охотой на бабочек. По его словам, у него была вполне приличная
коллекция. За Горизонтом он оказался по чистой случайности. Подвела врожденная
инерция мышления. Когда он гнался за очередным экземпляром серой капустницы
вдоль внутреннего периметра Купола, сачок вылетел у Герта из рук и исчез за
туманной стеной, а Адамцев машинально ринулся за ним, ну и...
Ага, вот он, неисправный чип! Хренов чип хренова сканера.
Гарс извлек пластметалловую пластинку величиной с ноготь из нутра прибора
и повертел ее перед глазами.
И что этой хреновине не хватает? Не выдерживает нагрузки, которой ее
подвергает Лапорт своими экспериментами? Или просто слишком большое напряжение
подается на вход? Надо будет сказать техникам, чтобы посмотрели получше. А пока
заменим эту штуку на новую, а то скоро сюда припрутся горящие жаждой познания
экспериментаторы во главе с шефом.
Гарс полез в шкаф, где хранились ЗИПы, но аналога неисправного чипа там не
нашел. Вот черт, придется тащиться на склад, а это значит - есть шансы не
успеть восстановить работоспособность комплекса. Лапорт опять будет шипеть и
плеваться, и хоть он будет делать это только для порядка, но все равно стыдно
не справляться с элементарными лаборантскими проблемками.
- Я на склад, - сообщил он Адамцеву. - Одна нога здесь, другая - там. В
сканере опять троник полетел, а у нас этого чипа нет.
Герт покосился на него. В глазах его мелькнуло что-то осмысленное.
- Погоди-ка, - сказал он. - Ты мне вот что скажи, Очагов. Как вот ты
ответишь на такой вопросец, а? - Он повел пальцем по экрану в поисках нужного
пункта вопросника, а потом торжественно провозгласил: - "Где находится
Тегусигальпа?"
Гарс не раздумывал ни секунды. При ответах на тесты ИК рекомендовалось не
думать и гадать, а озвучивать то, что нашептывают подсознание и оперативная
память.
- По-моему, в Никарагуа, - сказал он. - Под ба-альшим таким Куполом.
- А что, разве это город? - с удивлением спросил Адамцев. - У меня вот тут
указано, что это гора такая...
- Ну, если это гора, то, значит, люди там до сих пор проживают в пещерах,
- сообщил Гарс. - Ты лучше в БЭС загляни, не поленись.
Взяв с гвоздика ключ-декодер, он вышел из лаборатории и устремился по
длинному, как кишка, коридору, на ходу раздумывая над тем, какого черта он
согласился распределиться после базового курса интенсивного обучения в эту,
непонятно чем и с какой целью занимающуюся группу.
Гарс вспомнил, как это было.
Полгода назад, когда он, ошалевший от огромного объема информации,
впихнутой в его мозг электронными менторами, был вновь вызван к Таррафу и
старший когнитор как бы между прочим поинтересовался, в какой области Познания
он хотел бы трудиться (вопрос о том, желает он трудиться на благо Когниции или
нет, почему-то уже не стоял), у Гарса возникли серьезные затруднения. И не
только потому, что он не хотел говорить правду, продолжая скрывать свой интерес
к создателям Куполов и Горизонтов. За время обучения Гарс открыл для себя
слишком много интересных наук, чтобы можно было выбрать какую-то одну из них.
- Хорошо, давай попробуем определиться вместе, - предложил Тарраф (он уже
перенял от Гарса его обыкновение "тыкать"). - Что тебя интересует больше всего?
- Вообще-то меня интересует все, - смущенно улыбнулся Гарс. - Но, если вы
так настаиваете, Джанком Олегович, то, пожалуй, для меня интереснее всего
люди...
- Люди, - повторил сомневающимся тоном Тарраф. - А что именно в людях тебе
интересно? Физиология, биология, психология?
- Конечно, психология, - не задумываясь сказал Гарс.
- Так, - удовлетворенно откинулся в кресле старший когнитор. - Круг
сужается... Осталось уточнить, какие именно люди тебя интересуют: отдельно
взятый индивид или совокупность индивидов? Человек вообще или все человечество
в целом?
- Но ведь "человека вообще" не может существовать, Джанком Олегович, как
не существует, например, ряда абстрактных понятий - жизни вообще, любви вообще,
мыслей ни о чем...
Тарраф довольно улыбнулся.
- Молодец, - сказал он. - Я вижу, базовый цикл не прошел для тебя
напрасно. И все-таки, не влезая в философские дебри, постарайся ответить на мой
вопрос.
- Я же сказал вам, что меня интересуют люди, - сказал Гарс. - А это слово
употребляется только во множественном числе. В единственном числе используется
только понятие "нелюдь", Джанком Олегович.
В результате этого разговора Гарс был направлен в группу социопсихических
исследований, которую возглавлял когнитор второй ступени Груний Лапорт. Группа
СПИ (аббревиатура служила стандартной мишенью для насмешек в Когниции, но люди
Лапорта отражали язвительные шуточки ссылкой на то, что бывают сокращения и
похуже, и приводили в качестве примера Секцию Рентгенометрических Исследований)
входила в состав сектора два-ноль-три, деятельность которого координировал и
представлял в ученом совете когнитор третьей ступени Эмиль Прегон.
С первого дня своей работы и до настоящего момента Гарс ломал голову над
тем, чем же конкретно занимается сектор 203 в целом и группа Лапорта в
частности. У него были все основания полагать, что за внешним фасадом изучения
поведенческих реакций, за множеством будто бы бессмысленных тестов и опросов,
проводимых на новичках, лаборантах и представителях других исследовательских
групп, а также за разработкой, созданием и испытаниями каких-то странных,
загадочных приборов скрывается нечто такое, что Когниция предпочитает не делать
всеобщим достоянием - особенно обладателей низших когниторских ступеней и
обслуживающего персонала. Не раз он заставал Лапорта и Прегона беседующими с
помощью только им понятных намеков, недомолвок и эвфемизмов, причем при
появлении посторонних лиц собеседники сразу принимались обсуждать какие-нибудь
рутинные дела...
Для ведения своей разведывательной деятельности Гарс активно использовал
внутреннюю инфосеть Когниции. Правда, при этом он столкнулся с проблемой,
хорошо известной ему по опыту исследований Горизонта. Все данные в когниторской
сети делились на общедоступные, доступные лишь отдельно взятым категориям и
недоступные практически никому. Кроме того, информация, вводимая когниторами в
виде отчетов об исследованиях, справок и прочих документов, тщательно
фильтровалась и проходила скрытое редактирование - в этом Гарс убедился лично,
когда, разослав с помощью инта план-проспект своей будущей диссертации членам
ученого совета для ознакомления, впоследствии с изумлением убедился, что его
выстраданный и многократно обсосанный до прозрачности сосульки текст претерпел
значительные изменения, внесенные рукой анонимного корректора. Те, кому был
адресован план-проспект, такую правку, как выяснилось, не производили, и Гарс
понял, что стал жертвой невидимого цензора.
Тем не менее кое-что ему все равно удалось выяснить.
Когниция оказалась гораздо более мощной организацией, чем казалось Гарсу
вначале. У нее имелась целая сеть подземных баз, разбросанных по всей Земле. В
некоторых филиалах существовали - тоже подземные - космодромы, с которых легкие
спейсеры отправлялись на Луну и, возможно, другие планеты Солнечной системы
(правда, такие полеты были небезопасными, потому что превенторы и экстроперы
частенько принимали когниторские "челноки" за корабли противника).
Каждая база когниторов представляла собой полностью автономный и
защищенный от возможных неприятностей со стороны воюющих сторон комплекс.. В
нем имелись своя служба безопасности, системы жизнеобеспечения и большое
количество обслуживающего персонала. Здесь были энергетические реакторы и
аквагенераторы, цеха и мастерские, лаборатории и склады, школы и детские сады,
плантации синтетической биомассы и столовые, больницы и родильные дома... В
общем, все, как в любом полноценном большом городе. С той разницей, что город
этот, состоявший из множества вертикально расположенных ярусов и горизонтальных
уровней, уходил в глубь планеты на несколько сотен метров да обитатели его не
тратили время на бессмысленную будничную суету, а занимались целенаправленной
творческой деятельностью. И делали они это, в большинстве своем, не из-под
палки, не для того, чтобы прославиться навесь мир или обеспечить себе
благополучие и изобилие благ, а потому, что им это было интересно. Вся их жизнь
была подчинена одному-единственному императиву - стремлению познать как можно
больше окружающий мир, и лучшей наградой за их труды они считали победу над
неизвестностью. Можно было сказать, что они и не жили в обыденном смысле этого
слова, а предавались непрерывному процессу познания, потому что лучшим досугом
для них было решение многочисленных загадок и тайн, которые подбрасывала им
Вселенная, а самым страшным наказанием - отлучение от исследовательской
деятельности. При этом они вовсе не были фанатиками и затворниками. Они тоже
любили вкусную пищу, тепло и уют, юмор и стихи; они тоже влюблялись и рожали
детей, спорили до хрипоты и ссорились по пустякам, обладали человеческими
слабостями и недостатками. Только болели они значительно реже, чем обычные
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг