очередной двери он узрел крупные буквы: "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН" - и
машинально пнул ее ногой.
К его искреннему удивлению, дверь распахнулась перед ним, и за ней
обнаружилось нечто типа рабочего кабинета со старинным письменным столом и
окном в стене, перед которым, заложив руки за спину, стоял смутно знакомый
человек. Не поворачиваясь, он доброжелательно произнес:
- Ну что, закончили прогулку, Нугарс? Да вы входите, не стесняйтесь. Я уже
давно вас тут поджидаю.
Гарс вошел и плотно закрыл за собой дверь. В голове пробежала дурацкая
мысль: "Эх, жалко, что "атомайзера" у меня нет" - и тут же исчезла. Ничего
похожего на оружие в поле зрения не было, а пытаться воевать голыми руками
против этих сверхлюдей было попросту глупо. Да и зачем?
Нет, сказал он себе. Рано переходить к террору и диверсиям. Для начала
надо побыть в шкуре разведчика в тылу врага. Раздобыть как можно больше
информации, а уж потом...
- Вообще-то, меня зовут не Нугарс, а Гарс, - сказал он вслух. - Просто
Гарс, без всяких "ну...".
- Прошу прощения, - воспитанно сказал Тарраф. - Я не учел степень энтропии
в вашей речи. Присаживайтесь.
Гарс растерянно огляделся. Кабинет был практически пуст. Сесть можно было
только либо прямо на пол, либо в кресло хозяина за письменным столом.
- Садитесь там, где стоите, и не бойтесь, - сказал Тарраф, уловив
колебания Гарса. - У нас тут всякие артефакты, знаете ли... Очень удобно с
точки зрения экономии пространства.
Он сделал вид, что садится, и тут же под ним, откуда ни возьмись,
материализовалось вполне приличное креслице. Гарс последовал его примеру и
ощутил, как его зад опускается на нечто очень удобное. Не совсем мягкое, чтобы
нажить геморрой, но и не жесткое, чтобы отсидеть мягкое место.
- Для начала расскажите о себе, - предложил старший когнитор. - Мы ведь о
вас почти ничего не знаем. Да и попали вы к нам по чистой случайности. Откуда
вы взялись в Мертвой зоне?
Что ж, этого и следовало ожидать. Даже если хозяева этого подземного мира
приложили руку к созданию Куполов - а значит, и ответственны за злоключения
Гарса, - то теперь они постараются скрыть это. Будут прикидываться, что они -
абсолютно ни при чем.
- Во всяком случае, можно констатировать, что на экстропера вы не похожи,
- продолжал, не дождавшись ответа Гарса, Тарраф. - И уж тем более - на
превентора. Скорее всего вы принадлежите к числу обитателей хомоценозов.
Родились и выросли под Куполом, верно?
Гарс молча кивнул.
- И как называется тот населенный пункт, где вы жили?
- Очаг.
- Что-то я не слышал города с таким названием, - задумчиво произнес
когнитор. - Где это?
- Это не город. Это поселок. На старых картах он даже не был обозначен, -
неохотно заговорил Гарс. - А географические координаты в Оазисах определить
невозможно. Там же и Солнце, и Луна, и звезды - все искусственное, все
нарисовано. А что? Разве тебе это так важно?
Собеседник Гарса поднял брови:
- Кстати, почему вы с самого начала Говорите мне "ты"?
Привычка, - смутился Гарс- Нет, я, конечно, знаю, что к незнакомым людям
надо обращаться на "вы". Но у нас в Очаге все говорят друг другу "ты"...
- Что ж, понятно. Непонятно другое. Каким образом вы оказались в Мертвой
зоне? Стали жертвой злого умысла земляков? Или сами решили исследовать мир за
Куполом?
Тарраф говорил с вполне искренним недоумением, и Гарс заколебался в своих
первоначальных подозрениях.
Стараясь говорить кратко и без эмоций, он поведал своему собеседнику о
том, как стал жертвой иллюзии и как по его вине погибли двенадцать человек,
отправившихся с ним за Горизонт. О перипетиях, связанных с гибелью жены от рук
Брюма и убийством Прага ради того, чтобы можно было диктовал свою волю
односельчанам, Гарс на всякий случай умолчал.
- Поразительно! - сказал Тарраф, выслушав историю Гарса. - Конечно, и до
вас были смельчаки-одиночки, которые попадали к нам, преодолев почти всю
Мертвую зону, но чтобы вот так, без всякой экипировки и запасов, - с этим я
сталкиваюсь впервые! А что касается иллюзий, то поверьте, умысла выманить вас
из Очага, как вы называете ваше поселение... такого умысла ни с чьей стороны не
было.
- То есть? - удивился Гарс. Тарраф обреченно вздохнул.
- Не знаю, поймете ли вы меня, - сказал он. - А если поймете, то поверите
ли на слово. Я ведь осознаю, каким бредом вам могут показаться мои объяснения.
"Короче", - хотел было оборвать собеседника Гарс, но вовремя одернул себя.
- Я слушаю тебя... то есть вас, - стараясь говорить так же вежливо и
спокойно, как Тарраф, объявил он.
И старший когнитор усердно принялся просвещать своего не то гостя, не то
пленника. Начал он свой рассказ издалека.
- Когда-то, - говорил он, - на Земле все было по-другому. Люди жили везде
и всюду, не зная никаких ограничений. И отличались они друг от друга лишь
цветом кожи, языком и родом занятий. Но в середине двадцать первого века
человечество столкнулось с проблемами, решать которые всем вместе было бы
неразумной тратой сил и отклонением от пути прогресса. И тогда было решено
учредить особую категорию людей, этакую закрытую профессиональную касту
избранных, которые призваны были обеспечить безопасность и выживание
человечества. Своего рода щит для отражения многочисленных опасностей. Этот
термин и закрепился в качестве наименования новой организации. Естественно,
члены этого сообщества должны были обладать специфическими навыками и умениями.
Будучи универсальными спасателями, они с детства усваивали основную заповедь
Щита: ничего для себя, все - для людей. У них не было ни родителей, ни братьев
и сестер, ни жен, ни детей. В любой момент они были готовы отдать свою жизнь
ради спасения человечества. Правда, точно так же они, не колеблясь, могли убить
всякого, кто посягнет на жизнь и безопасность других. В них странным образом
сочетались милосердие и ненависть, гуманность и жестокость. Этакие убийцы с
добрыми сердцами. Славные убийцы. Их звали хардеры, и было их немного, но
каждый из них стоил целой армии. И было еще кое-что, что отличало их от обычных
людей. Их нельзя было убить, потому что электронный приборчик, вживленный в их
голову, представлял собой миниатюрную машину времени, которая в случае гибели
носителя автоматически срабатывала, перебрасывая своего хозяина в момент,
предшествующий смерти, дабы хардер мог избежать гибели.
Однако необходимость оперативного решения проблем исключительной важности
обусловила следующий шаг человечества, который в то время казался вполне
естественным, но, как впоследствии оказалось, был ошибкой. Хардеры действовали,
как правило, по-одиночке. Подчинялись они лишь руководству Щита, а Щит, в свою
очередь, - Генеральной Ассамблее Объединенных Наций. Ни больше ни меньше. Но со
временем Щит обретал все большие права и в конечном итоге получил полный
карт-бланш. Теперь хардеры могли самостоятельно принимать любые ответственные
решения при выполнении своей миссии и действовать по своему усмотрению в тех
или иных ситуациях. Более того, никто не имел права не подчиниться требованиям
хардеров или помешать им выполнять свое задание.
Нет, случаев неоправданного произвола или иных злоупотреблений властью со
стороны Щита отмечено не было. Хардеры вовсе не стремились установить тотальный
контроль над человечеством, и действовали они исключительно во благо людей.
Но те, кого они защищали и спасали, все больше начинали опасаться своих
"опекунов". И это вполне объяснимо. Подобная боязнь всегда была присуща людям
по отношению к искусственному разуму - не случайно в литературе и кино того
времени всякого рода гомункулюсы рано или поздно восставали против своих
создателей, чтобы превратить их в своих рабов. А кое-кому Щит уже тогда виделся
сборищем киборги-зированных существ, лишь внешне напоминающих людей.
Логическим следствием этой фобии стало создание тайной организации,
которая должна была контролировать хардеров и, в случае возникновения угрозы
порабощения ими человечества, предпринять меры по уничтожению Щита. Так
появился Меч, тайные агенты которого действовали повсюду, в том числе и в стане
своего потенциального противника.
Трудно сказать, - продолжал Тарраф, - когда и как именно хардеры
обнаружили, что у них появился противник. И едва ли они стали бы предпринимать
какие-либо враждебные действия по отношению к "меченосцам" только из инстинкта
самосохранения. Конфликт между двумя группировками зародился и стал развиваться
быстрыми темпами по иной причине.
Камнем преткновения стала стратегия дальнейшего развития человечества.
Ликвидируя многочисленные источники угроз безопасности человечества,
хардеры не раз сталкивались с тем, что, как правило, опасность уничтожения
жизни на Земле исходила от новейших открытий, технических изобретений и прочих
"плодов прогресса". Потому что цивилизации нашей всегда было свойственно
использовать их неразумно и без оглядки на последствия. С ядерным, химическим и
бактериологическим оружием когда-то поступили самым простым способом, запретив
их раз и навсегда. А что прикажете делать с генной инженерией, пресловутыми
"машинами времени", возможностями создания суперроботов, обеспечением реального
бессмертия для каждого человека, наконец?! У палки два конца, и любая новинка,
помимо отрицательных сторон, сулит и несомненные блага, которые могли бы
сделать и самого человека, и его жизнедеятельность гораздо более совершенной.
Хардеры избрали путь категоричного отрицания тех плодов гениальной
деятельности ученых и конструкторов, которые могли бы, по мнению Щита, если не
сиюминутно, то в будущем поставить под угрозу существование хомо сапиенса. Под
этой угрозой они понимали не только возможность физической гибели цивилизации,
но и утрату ею традиционного человеческого облика. С философской точки зрения,
наверное, это было бессмысленно - пытаться остановить безудержное развитие
разума, - но что оставалось делать тем, кого человечество само назначило своими
няньками? Только одно: исправно следить, чтобы глупый малыш не совал пальчик в
электророзетку, не играл острым ножом, не лез на подоконник, чтобы посмотреть
на улицу. "Лучше перебдить, чем недобдить" - именно этот шутливый лозунг
хардеры всерьез взяли себе на вооружение. И с течением времени они все чаще и
чаще стали превращаться из хардеров в превенторов, этаких "сторожей прогресса".
Ответная реакция со стороны многочисленных изобретателей, ученых,
технических специалистов - да и просто рядовых обывателей, которым новые
"штучки" очень даже были по душе, - не заставила себя долго ждать. И эту волну
недовольства "зарвавшимися гомункулусами" стали использовать в своих целях
руководители Меча. Они исповедовали иную идеологию, в соответствии с которой
любое телодвижение, позволяющее уменьшить меру энтропии Вселенной, объявлялось
шагом вперед. Они с пеной у рта ратовали за технотронное будущее, за глобальную
информатизацию, за получение новых источников энергии, за совершенствование
человека - каждого человека, а не избранной группы лиц с особым статусом -
любым путем и любыми средствами... "Да, окружающий мир в будущем неузнаваемо
изменится, - с вызовом заявляли они, - но что в этом ужасного? Ведь на
протяжении последних столетий это с ним неоднократно происходило. Мы должны
измениться вместе с миром, чтобы занять в нем достойное место... Прогресс, -
говорили они, - остановить невозможно, это даже преступно, а тех, кто все-таки
пытается ставить подножки человечеству, надо решительно уничтожать деак
взбесившихся псов!.." Так Союз Меча трансформировался в движение Экстропии,
условно противопоставленной вселенскому хаосу, а бывшие "меченосцы"
переименовали себя в "экстроперов"...
Нетрудно догадаться, что произошло потом, - с грустью продолжал Тарраф. -
Противостояние не могло не перейти в хотя и тайные, но весьма крупномасштабные
боевые действия. И с той и с другой стороны активно применялись те самые
артефакты, которые стали предметом раздоров. Началась настоящая война, только
человечество заметило ее не сразу. А когда все-таки заметило и ужаснулось, то
было уже поздно. Сражающиеся стороны успели набрать такую мощь, что никто не
мог бы встать у них на пути. Между тем поверхность планеты все больше
становилась непригодной для проживания, а жертвами сокрушительных ударов все
чаще становились ни в чем не повинные люди.
Видимо, первыми это поняли бывшие хардеры, сумевшие сохранить остатки
заботы о человечестве. Скорее всего они и создали то, что мы называем
хомоценозами, - замкнутые биосферы, в которых имеются все необходимые условия
для существования людей.
А вне этих биосфер война продолжается до сих пор, и трудно сказать, кто из
противников сейчас сильнее.
Это сражение богов, Гарс, куда простым смертным вроде нас с вами лучше не
вмешиваться...
- А вы - кто? - спросил Гарс, которого пока мало интересовали
полумифологические воины.
- Мы - это особая организация, - улыбнулся когнитор. - Мы соблюдаем
нейтралитет в этой войне. Мы лишь наблюдаем за ходом боевых действий, но не
вмешиваемся. Мы не хотим помогать ни превенторам, ни экстроперам. И у нас иные
идеалы и иные цели.
- Какие же?
- Мы стремимся познать окружающий мир и возможности человека, - снова
улыбнулся Тарраф. - Вечное познание - вот что является нашим императивом.
Именно поэтому наша организация называется Когницией, а мы - когниторами... Мы
не обладаем военным потенциалом, и достижение всемирного господства нас не
интересует.
- А люди? - выкрикнул Гарс, подавшись вперед. - Люди вас интересуют?
- Конечно, - невозмутимо подтвердил Тарраф. - Но если вы имеете в виду
обитателей хомоценозов и прежде всего своих односельчан, то, видите ли, тут мы
сталкиваемся с определенными трудностями. Ведь специфика современного
человечества заключается в том, что оно живет в искусственно созданных для него
Оазисах, отгороженных от всего остального мира силовыми полями.
- Куполами, - перебил его Гарс. - А внутри мы называем эти Купола
Горизонтами.
- Мне это известно, - улыбнулся Тарраф. - Мы ведь здесь тоже имеем доступ
в Сеть. Но суть не в этом. Даже если бы мы и хотели помочь им... то есть вам...
то были бы бессильны что-то сделать. Поля в виде Куполов настолько мощны, что
выдерживают, например, прямое попадание вакуумной бомбы. Даже нам, с нашими
возможностями, не пробиться через этот барьер. Максимум, что мы можем, - это
принять таких вот беглецов, как вы, дать им приют, знания и интересную работу.
Сожалею, но и это не всегда нам удается.
В Мертвой зоне люди погибают слишком быстро, вы и сами были тому
свидетелем.
Гарс слушал, не веря своим ушам. Двенадцать человек, шедших с ним, за
каких-то несколько часов отправились на тот свет, а этот спокойный,
доброжелательный человек уверяет, что ничего нельзя было сделать?! И все, на
что он способен, - так это выразить свое сожаление?!
- По-вашему, выходит, что нас никто не хотел убивать, - стараясь взять
себя в руки, сказал он. - И что мои товарищи погибли как бы в результате
стечения обстоятельств. Ладно, допустим. Но неужели мне во время первого выхода
за Горизонт привиделась пригодная для жизни равнина? Кто, по-вашему, создал эти
декорации?
Когнитор снисходительно улыбнулся.
- Нет, - сказал он. - Это вам вовсе не Привиделось, Гарс, и в этом-то и
заключается проблема. Город на самом деле был, только не город вовсе, а
подвижный наземный боевой модуль. Я не знаю, кому из воюющих сторон он
принадлежал: может быть, превенторам, а может, и экстроперам - это не играет
роли. Такие модули способны разворачиваться, изготавливаясь к нанесению
очередного удара, или сворачиваться для перемещений по поверхности Земли в
считанные часы. И комплекс, который вы приняли за город, так и поступил -
вследствие чего его потом не оказалось на месте. - Когнитор поколебался, и
Гарсу показалось, что он вновь употребит свое ненавистное "к сожалению". - И
вот еще что, о чем вы не могли знать. В этой войне стороны применяют, как я уже
говорил, самые фантастические технологии. Любое новшество рассматривается ими
прежде всего с точки зрения возможной пригодности для достижения успеха в
боевых действиях. И те и другие имеют в своем распоряжении чудеса науки и
техники. Поэтому я не удивлюсь, если в районе вашего Купола какая-то из
противоборствующих сторон применила так называемый темпоускоритель - это
устройство позволяет ускорить во много раз течение реального времени. Однако
его действие не распространяется на хомоценозы, укрытые Куполами, и именно этим
может объясняться тот факт, что в вашем восприятии равнина так быстро
превратилась в Мертвую зону. Вы полагали, Гарс, что прошло всего несколько
часов - и так оно и было внутри Купола, - а снаружи мог пройти целый год, и за
это время цветущая долина вполне могла превратиться в выжженную пустыню!
- Так вот почему код, который мне сообщил тот тип перед смертью, перестал
действовать! - вскричал Гарс, ударив кулаком одной руки по ладони другой. -
Если за Куполом действительно прошло много времени, он мог измениться! Скажите,
Тарраф, а как вы объясняете тот факт, что Горизонт вокруг Оазисов -
односторонний? Не проще ли было закупорить нас внутри наглухо? Так, чтобы мы не
могли выходить из-под Куполов, а?
- Ну, над этим и мы до сих пор ломаем голову, - сказал Тарраф. - Что
касается невозможности возвращения в хомоценоз, то тут все понятно - ни
превенторы, ни экстроперы не хотят, чтобы человечество знало о войне между
ними, иначе неизвестно, как тогда поведут себя люди и кого поддержат. Кстати
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг