распалять себя, поскольку я и в самом деле возмущен этим варварством.
Уголком глаза я пытаюсь определить, задевают ли мои ругательства душу
моего собеседника или только забавляют его. Однако, Алкимов невозмутим,
как мраморный сфинкс, в нужных местах он даже согласно кивает и цокает
языком.
Наконец, я решаю, что достаточно отвел свою душу, покидаю разгромленную
спальню и предлагаю своему непрошеному гостю что-нибудь из выпивки. В
стенном шкафу, под ворохом одежд, у меня хранится бутылка отличного виски
- конечно, если ее не умыкнули злоумышленники.
Однако мой ночной гость наотрез отказывается от виски, пива, кофе и
чая, хотя и не выказывает желания оставить меня наедине с переживаниями по
поводу гибели цветочных ростков.
Наоборот, он усаживается в единственное кресло, которое стоит у стены
напротив окна, с таким видом, будто собирается ночевать в нем.
Я сажусь на стул. Голова моя раскалывается не то от перенесенной
взбучки, не то от обилия новых впечатлений. Правый глаз заплывает
свеженьким синяком, а в живот словно вставили острый раскаленный кол. Но
Алкимов даже не удосуживается спросить, кто это меня так разукрасил, и
такая вызывающая незаинтересованность, на мой взгляд, равносильна немому
признанию.
- Вы уже сообщили в жандармерию? - наконец, осведомляется мой визави.
- О чем именно? - лукаво спрашиваю, в свою очередь, я его.
Он неопределенно поводит рукой вокруг себя.
- Ну, вот об этом... Будете жаловаться жандармам или нет?
- А вы считаете, стоит?
Гер пожимает плечами: мол, дело хозяйское.
- Вообще-то, в нашей округе жандармерия давно потеряла нюх, если можно
так сказать, - помолчав, сообщает он. - Я думаю, что ваших хулиганов они
не найдут.
Еще бы, думаю я.
- Ну, почему же, - слабо протестую я. - Должны же были остаться
какие-то следы... отпечатки пальцев, волосы, может быть, кто-то из них
плюнул в прихожей!..
Я где-то читал, что инвестигаторы по слюне нынче могут определить всё о
человеке, в том числе даже воссоздать его портрет!..
Алкимов пренебрежительно машет рукой:
- Так то инвестигаторы, уважаемый Алекс! А вы уверены, что они захотят
возиться с какими-то там губителями растений? - (Несколько странное
высказывание для заядлого цветовода, но я делаю вид, что не замечаю
оговорки своего собеседника). - Впрочем, смотрите сами... Я-то ведь решил
к вам заглянуть совсем по другому поводу, уважаемый Алекс.
Интересно, что за дело может привести одного человека к другому домой
посреди ночи, если они видятся чуть ли не каждый день?
- Я вас слушаю, Гер, - говорю я, чтобы подбодрить умолкнувшего
цветовода. - Только, извините, нельзя ли покороче? У меня просто глаза
слипаются - так спать хочется... Что-нибудь насчет цветов? Прибыла
очередная партия гладиолусов? Или в вашем магазинчике зацвел столетний
кактус?
Но Гер даже не улыбается, пристально глядя на меня.
- Вы помните наш разговор о гипотетической возможности изменения своей
судьбы, Алекс? - спрашивает он. - Помните?
Еще бы мне не помнить!.. Я послушно киваю, хотя меня так и подмывает
уточнить, что разговор этот состоялся у меня не с Алкимовым, а с его
приятелем Молниным и всего лишь несколько часов назад. Видимо, эта парочка
настолько неразлучна, что способна обмениваться мысленными сообщениями
невзирая на расстояние...
- Так вот, Алекс, - продолжает невозмутимо Алкимов. - Я хочу открыть
вам один секрет... Только обещайте мне, что никогда и никому не
проговоритесь, ладно?
Наверное, мой собеседник не собирается надеяться лишь на мое честное
слово, и если дальнейшие события покажут, что он ошибся, обратившись ко
мне, то в ход может быть пущен портативный, но достаточно мощный
гипноизлучатель. Как это было почти в моем присутствии в аэропорту
"Земля-3" полтора месяца назад...
Я заверяю Алкимова в том, что всегда считал молчание самым драгоценным
металлом, и он продолжает:
- Дело в том, что возможность менять свою жизнь, вносить в нее какие
угодно коррективы, не так давно перешла из разряда гипотетических в самую
что ни на есть реальность... Нашлись светлые умы, которые создали
миниатюрную машину времени, позволяющую каждому вернуться в свое
прошлое... Вы мне верите?
В моем мозгу лихорадочно прокручиваются сотни вариантов своей реакции,
но в конце концов я решаю остановиться на том, который более всего
подобает человеку, что совсем недавно потерял жену и детей.
Недоверчивость, смешанная с затаенной надеждой на чудо...
- Всё это - пустые разговоры! - машу рукой я. - Если вы хотите
разыграть меня, уважаемый Гер, то лучше давайте на этом и остановимся.
Все-таки уже поздновато для шуточек - ночь на дворе... А если вы и в самом
деле умудрились где-то пронюхать о том, что творится в секретных
лабораториях, то это, конечно, интересно, но мне, честно говоря, от этого
ни жарко, ни холодно!.. Кто знает, может, у нас еще и не то научились
делать, только мы-то - люди маленькие, и разве нам светит попользоваться
новшествами прогресса? Да если бы даже какой-нибудь профессор открыл
бессмертие, то едва ли его открытие дошло бы до простых смертных!.. Ну,
посудите сами: кому мы нужны, а? Это президентам, высокопоставленным
шишкам да гениям такие штуки достанутся в первую очередь, а на нас власти
рукой махнут! Это только на бумаге мы все равны, да в церкви об этом
красиво поют, а на самом деле!..
Я еще раз машу рукой и отворачиваюсь.
Однако мой поздний гость вовсе не собирается униматься.
- Что ж, ваш скептицизм можно понять, уважаемый Алекс, - бормочет он,
покачивая головой. - Но я отнюдь не шучу и завел этот разговор не просто
так...
Как и полагается, я вскидываю резко голову и впиваюсь в него взглядом.
- Не шутите? - переспрашиваю я, словно не веря своему слуху. - Уж не
хотите ли вы сказать, что эта самая машина времени стоит в подвале вашего
магазинчика?!.. Неужели вы думаете, что я поверю, будто подобное
устройство может уместиться в...
И тут Алкимов небрежно извлекает из кармана серую коробочку размером с
портативный голо-плеер и кладет ее на журнальный столик, который находится
между нами, так что я вынужден заткнуться на полуслове.
Теперь я должен поступить, как любой нормальный человек, испытывающий
любопытство по отношению к незнакомой технике. Я даже не спрашиваю
разрешения. Я просто протягиваю руку, беру серую коробочку и принимаюсь
разглядывать ее со всех сторон.
Впрочем, ничего особенного она из себя не представляет. Довольно
увесистый, словно в него наложили свинца, ящичек, похоже, изготовленный
целиком вместе с содержимым. Во всяком случае, не видно ни винтов, ни
швов, ни других крепежных устройств на корпусе... Сбоку, как и у любого
плеера, имеется несколько разноцветных точек сенсоров управления. Я
подношу коробочку к своему уху и встряхиваю ее, словно часы, но из нее не
доносится ни звука.
Алкимов, глядя на меня, усмехается.
- Можете не сомневаться, уважаемый Алекс, - говорит он. - Это та самая
"машина времени", о которой мы с вами говорили... Только называется она
"регр"...
аббревиатура от слова "регрессор", что в переводе с латыни означает
"возвращатель"... Вот эта штука и будет возвращать вас в прошлое.
Я решительно кладу "регр" обратно на столик и ехидно говорю:
- Что ж, если вы, уважаемый Гер, решили произвести на меня впечатление,
то вы его произвели... не важно, какое... Я мог бы вам поверить, но
остаются два нюанса... может быть, они покажутся вам несущественными, но
для меня, знаете ли, это имеет огромное значение. Во-первых, где гарантия,
что эта мыльница, которую вы набили железками и старыми микросхемами, а
потом запаяли вакуумной сваркой, работает как машина времени? Чем вы
докажете ее работоспособность?
Поскольку мой собеседник хладнокровно взирает на меня, явно не
собираясь отвечать на мои выпады, то я продолжаю:
- А во-вторых, даже если всё обстоит так, как вы утверждаете, и эта
штука действительно представляет собой секретный чудодейственный прибор,
то сколько вы за него просите? Мне, наверно, такие деньги, которые может
стоить этот ваш...
"регр", да?.. и во сне никогда не снились!.. Так что вы пришли не по
адресу, уважаемый Гер, забирайте вашу хреновину и давайте считать наш
разговор недоразумением, а сделку - несостоявшейся, идёт?
- И всё? - спрашивает Алкимов, когда я умолкаю.
- А вам этого недостаточно? - ворчу притворно-сердито я.
- Хорошо, тогда я отвечу на ваши вопросы. Гарантий функционирования
прибора мы вам не даем и, как вы правильно подметили, дать не можем. -
(Отрадно, что он перешел на вещание от первого лица множественного числа,
поскольку дает надежду на то, что за этот кончик потом можно будет
что-нибудь вытянуть). - Здесь будет то же самое, как в отношении бога:
либо вы веруете в него, либо - нет... то есть, либо вы доверяете нам, либо
- нет, и это ваше священное право... Никто не заставляет вас против вашей
воли пользоваться "регром". Хотя, позволю себе заметить, разве вы не
больше рискуете, покупая, скажем, у кого-то с рук подержанный аэр или
турбокар?
- Лично я предпочитаю приобретать такие вещи в официальных торговых
заведениях, - возражаю я, но мой собеседник опять пропускает мои слова
мимо ушей.
- Что же касается цены, то, я надеюсь, вас устроит вот такая сумма? -
не без иронии осведомляется Алкимов и называет цифру, которая,
действительно, явно не соответствует сути чудесного прибора. - В принципе,
мы могли бы вообще раздавать эти устройства бесплатно каждому желающему,
но иногда возникают кое-какие организационные расходы, так что мы решили
установить хотя бы чисто символическую плату... Как правило, эта цена
устраивает даже самых малоимущих граждан.
- Вот вы говорите: "мы" да "мы", - прерываю его я. - И кого же вы
представляете? Или это тоже тайна?
- Естественно, - усмехается он. - Понимаете, наша деятельность
продиктована искренним желанием помочь людям... особенно таким честным
рядовым гражданам, как вы, уважаемый Алекс. Но беда в том, что в мире
слишком много сил, которые стремятся помешать тем, кто сеет семена
добра... - (Например, хардерский Щит, мысленно уточняю я.) - Вы только
представьте, Алекс, что произойдет, если мы официально объявим о нашем
открытии! Рухнут целые финансовые и торговые империи, многие вещи станут
ненужными, и вообще человечество будет не тем, каким было раньше.
Наверняка найдутся желающие завладеть чудо-приборами, и для этого они не
пожалеют ни средств, ни жизней многих людей!.. А завладев, начнут
распоряжаться "реграми" так, как вы уже и сами предполагали, только в
отношении бессмертия...
- Да, но... - словно колеблясь, чешу я машинально свой затылок. - Разве
это не преступно - торговать таким товаром из-под полы? И как вы
определяете, кому можно продать "регр", а кому - нет? Что, делите
человечество на "достойных" и "недостойных"?
Алкимов устало протирает рукой глаза.
- Не знаю, - говорит, наконец, он. - Может быть, это и незаконно. Не
буду спорить с вами, Алекс... Но разве не лучше так помогать хоть кому-то,
чем вообще не помогать никому? И разве лично вам так уж важно, кто еще,
кроме вас, пользуется "реграми"? Ведь речь-то сейчас идет о том,
принимаете вы наше предложение или нет. Так что давайте не будем
изощряться в отвлеченных рассуждениях, а по-деловому решим наш вопрос...
Да или нет?
Вот теперь надо сыграть так, чтобы ни одной фальшивой нотки во мне он
не заметил.
Для этого надо закрыть лицо руками, наклониться вперед и посидеть этак
несколько секунд, раскачиваясь из стороны в сторону. Затем встать,
пройтись взад-вперед, натыкаясь на журнальный столик и что-то бормоча себе
под нос.
Подойти к окну и уставиться невидящим взглядом во тьму, словно надеясь
прочесть на невидимом полотне ответ на мучающий тебя вопрос. Наконец,
резко повернуться к своему собеседнику, ударить кулаком одной руки по
ладони другой, вскричать с отчаянием и мольбой:
- Господи!.. Ну конечно же я согласен, только... Только я очень боюсь,
Гер!..
Может, это всё мне снится, а? Ну, скажите же, что это - сон!..
Алкимов раздвигает в улыбке губы и качает головой.
- Нет, - говорит он. - Это вовсе не сон, уважаемый Алекс...
* * *
Перед тем, как Гер Алкимов покидает мой дом, я борюсь с невольным
искушением навалиться, скрутить его и устроить образцово-показательный
допрос насчет того, кто же скрывается за этим кратким, но емким
местоимением "мы". Но я справляюсь с этим искушением. Так работать можно
было бы, если бы передо мной стояла бы задача вывести на чистую воду
каких-нибудь заурядных грабителей или подпольных торговцев оружием. Однако
с "регродилерами", если можно их так окрестить, эти методы бесполезны.
Во-первых, еще не доказано, что мне дали настоящий "регр". А вдруг речь
идет всего лишь о заключительной проверке? И тогда Алкимов, Молнин и
компания, осклабившись, похлопают меня по плечу со словами: "И как тебе не
стыдно, Алекс, быть таким наивным? В твоем возрасте пора бы научиться
распознавать шутки, дружок!"... И тогда всё пойдет насмарку, потому что я
навсегда буду вычеркнут из списка потенциальных клиентов.
Во-вторых, даже если прибор и настоящий, то этим тайным торговцам
счастьем ничего не стоит в любой момент отнять его у меня. Если я выкину
какой-нибудь фортель, кому-то из них достаточно вернуться в наиболее
подходящий момент и предупредить своего напарника о том, что я за фрукт...
И в-третьих, я ловлю себя на мысли, которой ранее не мог ожидать от
себя.
Словно чей-то коварный голос нашептывает мне: "А может быть, тебе и
вправду воспользоваться "регром", а? Ведь это такой великий шанс начать
всё сначала, всю жизнь - практически с нуля!.. Что, если тебе испытать
прибор на самом себе, Даниэль? Вернешься туда, куда захочешь - и всё у
тебя будет по-другому. Ты больше не совершишь ни глупостей, ни ошибок, от
тебя ни разу не отвернется удача, и ты никогда не будешь страдать от
одиночества и разных бед!.. Если захочешь, ты даже можешь прожить свои
тридцать лет по-другому - не как хардер, а как обычный человек... Разве ты
недостоин обыкновенного человеческого счастья и обыкновенной человеческой
судьбы, Даниэль?"...
Но я тут же слышу насмешливый голос, принадлежащий очень далекому и
очень уважаемому мною человеку: "Я же предупреждал вас, Лигум... Это всё
из-за того, что у вас теперь нет искейпа. Сами того не замечая, вы всё
больше будете становиться просто человеком и всё больше будете переставать
быть хардером. Человечность, хотя это и не болезнь, слишком заразительна,
Лигум, поверьте мне"...
Я сажусь в кресло, где еще недавно сидел один из тех, за кем я охочусь,
беру к себе на ладонь "регр", словно диковинного зверька, и смотрю на него
так, будто хочу взглядом проникнуть под его несъемный корпус.
Если верить Алкимову, то для того, чтобы "регр" в дальнейшем подчинялся
только мне, необходимо поднести его к голове и, нажав на синюю
точку-сенсор, удерживать до тех пор, пока он не настроится на волну моего
сознания. После этого стоит лишь нажать на красную точку и подумать о том,
в какое время ты хотел бы перенестись - и ты окажешься в той точке
пространственно-временного континуума, где ты уже находился раньше. Но на
этот раз ты будешь знать, что с тобой произойдет... Если ты вернулся в тот
день, когда тебе исполнилось десять лет, то физически ты вновь станешь
ребенком, а сознание твое будет содержать опыт и знания взрослого
человека. Правда, длиться эта "двойственность" будет недолго. Как только
ты поступишь по-другому, чем когда-то поступал однажды, то прожитые тобой
годы, со всеми радостями и несчастьями, приобретениями и ошибками,
победами и поражениями, надеждами и разочарованиями, исчезнут, словно их
стерла в твоей голове запущенная кем-то программа удаления ненужных
файлов, и ты благополучно забудешь свое будущее - до следующего
пользования "регром"...
Правда, есть во всем этом один нюанс, который я так и не смог прояснить
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг