Неудивительно, что творчество Рубела Фах быстро стало популярным в
мире, и с пятнадцатилетнего возраста девочка давала концерты практически
по всей Земле.
Где слава - там и деньги, и сейчас "музыкальное чудо света" обладает
большим состоянием, которое не может не привлекать различных аферистов и
желающих поживиться за чужой счет. Однако девушка, словно предвидя
возможные осложнения, очень мудро никого не подпускает к себе и к своему
особняку в пригороде Парижа ближе, чем на пушечный выстрел. Все
организационные вопросы, связанные с концертными выступлениями и интервью
средствам массовой информации, улаживает единственное по-настоящему
близкое (в смысле расстояния) Рубеле существо в лице киборга-Умельца.
Наверное, это один из последних, если вообще не самый последний экземпляр
киборгов этого образца. Все остальные были уничтожены еще три года назад
по совместному решению Щита и Ассамблеи Федерации, и мне тогда тоже
пришлось внести свою лепту в это грязное дело...
Помимо решения не лететь на "Этернеле" за юным музыкальным дарованием
числится еще несколько крупных случаев везения, но едва ли они обусловлены
ее исключительными способностями, потому что относятся лишь к последнему
году. Так, например, восемь месяцев назад один из крупнейших нейрохирургов
мира, австралиец Дариал Ней, известил Рубелу о том, что ему удалось найти
способ, позволяющий оперативным путем вернуть ей зрение и добиться
регенерации ее конечностей.
Вероятность неблагополучного исхода операции, по словам доктора,
составляла всего десять процентов, но девочка наотрез отказалась от
возможности вернуть себе нормальный облик, чем вызвала множество пересудов
в прессе. Лишь теперь, когда я знаю о существовании "регров", мне ясно,
что Фах уже тогда вовсю пользовалась чудесным приборчиком и что, когда
последствия операции доктора Нея ей пришлись не по душе - а, возможно, она
чуть не погибла при этом - то она как бы "отмотала пленку" своей жизни
назад и изменила свое решение...
Однако, прежде чем искать встречи с Рубелой, я долго ломал голову над
тем, как обеспечить максимальную безопасность девушки. Разумеется, я мог
бы просто-напросто оставить ее в покое и двинуться дальше по своему
списку, но у меня есть одна идея...
Для ее воплощения в жизнь мне приходится обратиться к самому Щитоносцу.
Именно так называется руководитель хардерского движения. Однако,
несмотря на столь романтичное название этой должности, суть ее вряд ли
можно назвать привлекательной. Тот, кто "несет" Щит, одновременно несет и
груз множества обязанностей и функций, преимущественно - "парадного"
характера. Ведь именно этот человек представляет хардеров и отвечает за
все их деяния перед людьми, а в Щите он лишь организует и проводит
заседания Коллегии. Наверное, по этой причине Щитоносец избирается и
смещается хардерами независимо от его желания.
И все-таки от этого человека, с момента вступления в свою должность
лишенного права носить, как все хардеры, хотя бы однословную фамилию, не
только в Щите, но и во всем мире зависит многое, и я испытываю невольный
мандраж, когда на экране моего комп-карда появляется его лицо. Чтобы
добиться этой видео-аудиенции, мне пришлось держать комп-кард в режиме
автодозвона трое суток подряд.
Однако все заготовленные мною аргументы и доводы вылетают из моей
головы, едва я представляюсь своему высокопоставленному собеседнику. А
тянуть резину не следует: секретари и помощники Щитоносца предупредили
меня, что на разговор с ним мне дается не больше двух минут.
- Слушаю вас, хардер Лигум, - невозмутимо произносит Щитоносец явно
лишнюю для нашего общения фразу, и я благодарен за его стремление
подбодрить меня таким образом.
Он не так уж стар, и лицо у него вовсе не волевое, и на щеке
отсутствует обязательный шрам от лучевого удара, как принято изображать
подобных персонажей в фильмах. Обычное лицо с мешками под глазами от
вечного недосыпания и глубокими морщинами на лбу, и правая щека выбрита
менее тщательно, чем левая, а поэтому отсвечивает синеватым оттенком.
- Я обратился в дирекцию Клуба Хардеров, уважаемый Щитоносец, - наконец
начинаю я, хоть и несколько сбивчиво, излагать суть своего дела. - И там
мне сказали, что только вы можете разрешить посещение Клуба посторонними
лицами...
- Да, это так, - откликается мой собеседник. - А вы хотели бы
пригласить в Клуб кого-то, не являющимся хардером?
- Да, уважаемый Щитоносец.
- Кто же это?
- Это Рубела Фах, уважаемый Щитоносец, вы её, наверное...
- Да, я знаю эту девушку. - Глава хардерской организации выдерживает
паузу ровно в пять секунд. - Однако, Положение о Клубе содержит ряд весьма
категорических запретов, хардер Лигум. В том числе и относительно доступа
в него обычных людей. К сожалению, у меня нет ни желания, ни времени,
чтобы разъяснять вам причины столь жесткого требования, но, поверьте мне
на слово, они являются достаточно вескими.
Он говорит очень гладко, как и следовало ожидать от человека,
являющегося официальным представителем хардеров. Но я начинаю сердиться.
- Дело в том, что мне надо привести Рубелу Фах в наш Клуб не ради своей
личной прихоти, уважаемый Щитоносец! Мне необходимо побеседовать с ней в
рамках проводимого мною расследования!..
Еще пять секунд молчания и изучения моей физиономии, словно на ней
невидимыми чернилами запечатлены все мои мысли и прочая информация,
которая хранится в моем мозгу.
- Тогда я должен знать, в чем заключается проблема, которую вы
расследуете, - наконец, спокойно произносит Щитоносец.
- Но тогда мне не хватит двух минут, которые вы можете уделить мне,
уважаемый Щитоносец, - пытаюсь возразить я.
- А сколько времени вам понадобится для этого?
- Ну, я не знаю... Понимаете, уважаемый Щитоносец, дело, которым я
занимаюсь, имеет такое важное значение, что...
- Что вы не хотите раскрывать его суть даже мне, верно? - невозмутимо
заканчивает начатую мною фразу человек на экране комп-карда.
Он прав, и мне остается только согласиться с его выводом.
И, скорее всего, выслушать отказ в своей просьбе.
"Ваша просьба рассмотрена руководством Академии, и вопрос решен
положительно: никакого внеочередного увольнения вам не будет"...
- В ближайшее время я намерен представить в Коллегию все материалы по
этой проблеме, уважаемый Щитоносец, - пытаюсь заверить я своего
собеседника и тут же осознаю, что, в сущности, поступаю не очень тактично,
напоминая главе хардерского движения о том, что в Щите он играет не первую
скрипку.
Но на лице моего собеседника не отражается никаких эмоций.
- А вы гарантируете, что Рубела Фах сумеет сохранить существование
Клуба в тайне? - спрашивает он, и у меня появляется слабая надежда на
успешное завершение нашей беседы.
Но я успешно преодолеваю соблазн соврать ради всеобщего блага.
- Нет, уважаемый Щитоносец, - признаюсь я. - Учитывая экстрасенсорные
способности девушки, такой гарантии я дать не могу.
- Что ж, - подводя черту, говорит Щитоносец. - Я даю вам это
разрешение, хардер Лигум.
И, не дав мне времени осознать услышанное и рассыпаться в
благодарностях, он пропадает с экрана.
Глава 6. "Живое чудо света" (Х+30-31)
Оборона подступов к своей хозяйке осуществляется Умельцем - который,
кстати, носит красноречивое имя Абиль1 - по всем правилам военного
искусства.
Неизвестно, ведает ли киборг о моей роли в деле уничтожения его
собратьев, но держится он по отношению ко мне очень настороженно. Впрочем,
возможно, он пытается уяснить, по какой причине безвестный импресарио, за
которого я выдаю себя, приглашает "музыкальное чудо" выступить в каком-то
клубе, не числящемся в перечне приличных заведений земного шара.
Несмотря на то, что наше общение происходит по видеофону, и на экране я
вижу только искусственное лицо робота, меня не оставляет ощущение, что
Рубела Фах находится где-то рядом со своим кибернетическим слугой и следит
из своего укрытия за нашими переговорами. Скорее всего, это действительно
так, потому что, когда я уже отчаиваюсь сломить героическое сопротивление
своего собеседника, он вдруг говорит:
- Хорошо, уважаемый Мигуль. - (Именно так я трансформировал свою
фамилию в целях конспирации). - Ваше предложение будет принято.
Однако, когда я собираюсь облегченно вздохнуть, киборг неожиданно
добавляет:
- Но нам хотелось бы предварительно уточнить, какие именно произведения
уважаемой Рубелы вы предполагаете включить в программу предстоящего
концерта.
Я даже не успеваю открыть рот, чтобы сказать, что не имею особых
пожеланий на этот счет и полностью полагаюсь на вкус самой
исполнительницы, как Авиль щелкает пальцами, и из динамиков видеофона
льется музыка. Когда она обрывается, звучит другой музыкальный отрывок.
Затем следует третий пассаж, четвертый - и так далее, всего около десяти
опусов...
Теперь мне ясно, что речь идет о довольно коварной ловушке, которую
Умелец и его хозяйка расставили передо мной. Ведь трудно предположить, что
человек, профессией которого является ангажирование музыкантов для
выступлений, абсолютно лишен слуха и не разбирается в музыке. А прибегнуть
к помощи своих Советников я сейчас тоже не могу, потому что робот слишком
пристально следит за моим лицом, чтобы не уловить шевеления моих губ.
Кое-что из прозвучавших мелодий мне знакомо, но сказать точно, откуда
они взяты, я бы не решился. И все-таки придется рискнуть.
Стоит объявить мысленную благодарность своим академическим педагогам и
наставникам. Помнится, был на нашем потоке один курсант, который -
впрочем, как и все мы - не уделял должного внимания занятиям по искусству,
включавшим и курс музыки. По всем остальным предметам он был круглым
отличником. Однако, ко всеобщему шоку, он был исключен после второго года
обучения именно из-за двойки по музыке...
- Наших слушателей, несомненно, интересует всё творчество уважаемой
Рубелы Фах, - церемонно говорю я, - но особенно такие ее вещи, как "Вызов
волнам", "Неверие в страдания" и "Таяние песка в Кара-Кумах", которые вы
только что соблаговолили продемонстрировать. С другой стороны, позволю
себе заметить, уважаемый Авель, что все прочие музыкальные отрывки были
ошибочно отнесены вами к произведениям вашей хозяйки, хотя они
представляют собой своеобразное попурри из творений Моцарта, квартета
"Битлс", Жана-Мишеля Жарра и Дмитрия Аланского.
И не удерживаюсь от маленькой мести за то унижение, которому чуть было
не подвергся:
- Возможно, вам следует на досуге провести профилактическую проверку
своего блока оперативной памяти на наличие в нем сбойных кластеров...
Посрамленный киборг, тем не менее, не собирается оправдываться, и мы
переходим к уточнению чисто технических деталей концерта, которому,
вопреки моим заверениям, все-таки не суждено состояться.
* * *
Уже перед самым входом в Клуб у нас внезапно возникает непредвиденная
проблема. Киборг Абиль стремится во что бы то ни стало повсюду
сопровождать свою хозяйку, как верный пес, а я подозреваю, что в Клуб его
не пустят, хотя запрет на доступ в помещения укромного заведения хардеров
распространяется только на людей. Проблема усугубляется тем, что я не могу
объяснить своим спутникам, чем вызвана такая закрытость Клуба.
Неожиданно в мои препирательства с чересчур верным роботом вмешивается
сама Рубела Фах, которая приказывает Абилю дожидаться ее возвращения не
сходя ни на сантиметр с того места, где он находится, и проблема тут же
исчезает.
Мы без проблем пересекаем невидимую границу Входа и, едва оказываемся в
вестибюле Клуба, моя спутница в упор спрашивает меня:
- Зачем вы солгали мне, господин Мигуль? Ведь никакого концерта не
будет?
Я внимательно смотрю на нее - в первый раз с тех пор, как встретил ее и
Абиля на аэроплощадке, которая находится прямо в чистом поле в полусотне
метров от Клуба.
Это уникальное существо покоится в специальном кресле-каталке с
бесшумным электромоторчиком и пультом управления, с которым обращается так
же безошибочно, как все нормальные люди орудуют вилками и ложками. Ее тело
- и физические недостатки тоже - скрыты широким балахоном фиолетового
цвета, едва ли достойным звания платья. Но похоже, что девушку - хотя это
слово к уроду в кресле вряд ли подходит - ее внешний вид не очень-то
волнует, не то что ее сверстниц. Лицо ее наполовину закрыто черными очками
с непроницаемыми стеклами, а на черепе торчат какие-то облезлые пучки
растительности.
Трудно поверить, что это создание может являться "чудом света", и лишь
футляр синтез-гармонии, притороченный к спинке самоходного кресла,
напоминает, что именно там, под синеватым лысым черепом, могут рождаться
гениальные мелодии.
- Как вы догадались, уважаемая Рубела? - осведомляюсь я, чтобы выиграть
время для размышлений.
- Очень просто, - произносит Фах, разлепляя свои страшненькие губы,
покрытые слоем фосфоресцирующей помады. - В этом здании нет ни зала, ни
зрителей... А про запись моего выступления на пленку вы не говорили...
Интересно, каким образом ей все-таки удается "видеть" окружающее? И до
каких пределов простирается ее чудесное "видение"? Не способна ли она,
вдобавок ко всему, читать чужие мысли?
- Я вам всё сейчас объясню, уважаемая Рубела, - спешу заверить я свою
спутницу. - Только давайте переместимся из вестибюля куда-нибудь в более
подходящее место...
И делаю движение к креслу, но тут же слышу:
- Не надо, я сама... Идите первым.
Голос Рубелы - это то немногое, что свидетельствует о ее хотя бы
относительной принадлежности к человеческому роду. Он довольно приятен,
хотя интонации не всегда естественны. У того же Абиля речь гораздо более
правильна, чем у его хозяйки.
Мне остается лишь подчиниться, и я направляюсь в один укромный
кабинетик, давно уже облюбованный мной в качестве места для доверительного
разговора с моей спутницей. Он находится неподалеку от бильярдной, откуда
сегодня не доносится ни звука. Редкие хардеры, встречающиеся мне в
коридоре, с нескрываемым недоумением оглядывают меня и мою необычную
спутницу, но, к счастью, воздерживаются от комментариев.
Наконец, мы оказываемся в комнатке, и я тщательно запираю дверь с
помощью заранее вмонтированного в нее электронного замка. Потом
располагаюсь в кресле напротив "чуда света" и спрашиваю:
- Скажите, Рубела, вы слышали когда-нибудь о хардерах?
Она (хотя к этому бесполому существу больше подходит местоимение
среднего рода) поворачивает в мою сторону лицо, но долго молчит, и я
начинаю уже опасаться, что разговор между нами не состоится.
Но музыкантша, наконец, открывает рот - правда, чтобы задать мне
встречный вопрос:
- Вы не против, уважаемый Мигуль, если я буду во время разговора с вами
потихонечку играть?
Я пожимаю плечами:
- Если вам так угодно...
Никаких видимых изменений в фигурке, застывшей на сиденье
кресла-каталки, не происходит, но футляр синтез-гармонии внезапно
раскрывается сам собой, и оттуда показывается инструмент, который, словно
влекомый чьей-то невидимой рукой, плавно перемещается на колени (если так
можно назвать короткие обрубки ниже тазобедренного сустава) своей хозяйке.
Волосы сами собой шевелятся на моей голове, и я начинаю понимать,
почему когда-то люди принимали телекинез за колдовскую деятельность духов
и ведьм.
Лицо девушки тоже остается неподвижным, но музыкальный инструмент на ее
коленях вдруг начинает издавать приглушенные малогармоничные звуки,
странным образом объединяющиеся в полифоничную мелодию.
- Да, я знаю, кто такие хардеры, - вдруг сообщает Фах своим приятным
голосом, правда, почему-то с вопросительным ударением на последнем слове.
- Но какое отношение...
- Дайте мне обещание, что не только содержание, но и сам факт нашей
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг