добровольной сдачи беглецы не будут строго наказаны, Виктор вновь открыл
огонь. Он стрелял не целясь ни в кого конкретно, главное сейчас было -
заставить нападающих держаться на расстоянии. И пока ему это удавалось.
Один раз ему даже показалось, что он попал в кого-то, потому что одна из
темных фигур после его выстрела замерла неподвижно, а потом рухнула, как
подкошенная...
Сначала по ним не стреляли, но потом, видимо, решили оказать
воздействие на их психику, потому что воздух наполнился свистом пуль, но
все они проносились выше человеческого роста. Видимо, у стрелявших было
строжайшее указание взять беглецов живыми. Во всяком случае,
Наблюдателя... Виктор едва ли интересовал Ассоциацию, и если бы группе
захвата пришлось стрелять на поражение, то Найвин первым получил бы пулю в
лоб...
Перестрелка не могла долго продолжаться по той простой причине, что
патроны в пистолете Виктора вовсе не появлялись сами собой неизвестно
откуда. Он уже расстреливал второй магазин. Еще десяток выстрелов - и
можно действительно поднимать руки вверх...
- Послушай, друг, ты должен уходить, - сказал Виктор своему спутнику,
улучив момент. - Все равно от тебя нет никакого толка. Ты же не сможешь
заставить себя стрелять... даже в них... Ты ведь как был Наблюдателем, так
им и остался!
Тот упрямо мотнул головой. Еще в самом начале общения с ним Найвин
уяснил, что Наблюдатель чисто физически не способен говорить. Чтобы
восстановить речевые центры, ему нужно сначала "оживить" то биоустройство,
которое скрыто у него в голове, а для этого необходим солнечный свет.
Только вот дожить до восхода солнца и пришельцу, и ему самому вряд ли
дадут...
- Уходи! - повторил Виктор. - Ты ведь можешь стать невидимым и свободно
пройти мимо них, как мимо слепых кротов!.. Только смотри, под шальную пулю
не попади, ладно?
Наблюдатель молча смотрел на него, и по щекам его почему-то текли
слезы. Потом он ткнул пальцем в Виктора, затем в себя и развел удивленно
руками. Как ни странно, Найвин сразу понял его вопросительную пантомиму.
- Ты спрашиваешь, почему я помог тебе? - уточнил он, и его спутник
кивнул. - Ну, ты даешь, нашел время для таких вопросов!.. Разве это имеет
значение?.. Ну, хорошо, если это так важно для тебя... Просто я понял, кто
они такие, - и он ткнул пальцем в ту сторону, откуда по ним вновь начали
стрелять. - Это не люди, это гости на нашей планете, которые усиленно
маскируются под людей... И вовсе не вы - Пришельцы, а они пришли к нам и
хотят, чтобы все стали такими же, как они...
Пуля ударилась рядом с его щекой в бетонную плиту, из которой торчали
ржавые петли арматуры, и умчалась куда-то ввысь, словно и сама испугавшись
того, что могла бы наделать по глупости.
- Ого, - сказал Виктор, выпуская сразу три пули подряд в силуэты,
перебежками преодолевающие открытые промежутки между штабелями досок. -
Это они уже серьезно стали... Слушай, сейчас я еще раз стреляю - и мы
перемещаемся во-он за те кирпичи...
И он выстрелил, и они помчались за штабель кирпичей, высившийся почти в
центре площадки, рядом с жалким зародышем, и Виктор бежал, пригибая голову
при каждом посвисте пуль, а голос в мегафон что-то орал непрестанно, но на
бегу было плохо слышно, что именно он там кричит, а Наблюдатель всё
оглядывался с любопытством назад, словно пытаясь разглядеть лица людей,
стрелявших в них, но они все-таки благополучно добежали и упали в
спасительную тень от лучей прожектора, только под самый конец Наблюдатель
споткнулся и чуть не упал, но вовремя ухватился за Виктора.
- Ну, что дальше делать будем, дружище? - спросил Найвин, вглядываясь в
темноту.
- Что молчишь-то?.. Ах, да, я же совсем забыл!..
Он повернулся к своему спутнику и замер.
Опираясь одной рукой на кирпичи, а другой рукой зажав свой левый бок,
Наблюдатель медленно оседал назад, и даже в темноте было видно, что лицо у
него белое-белое. Рот его жадно хватал воздух, но Виктору казалось, что
его спутник изо всех сил хочет что-то сказать ему.
- Друг, - позвал Найвин, обхватывая раненого и помогая ему сесть прямо
на землю, - как же так, друг, а?.. Ну почему ты не ушел, дурачок? Это ты
зря, что из-за меня... Мне-то некуда идти...
Раненый вдруг энергично замотал головой, явно не соглашаясь с Виктором.
Потом вдруг полез в карман своего перепачканного глиной пиджака и достал
оттуда небольшой клочок бумаги. Протянул его Виктору. Где-то совсем близко
послышался шорох, и Найвин выстрелил несколько раз в темноту. Потом
машинально глянул в записку. С удивлением прочитал вслух:
- "Алгоритм определения координат Трансгрессора"... Что за чертовщина?
- Потом перевел взгляд на своего напарника. И догадался: - Это та самая
"дырка", через которую ты прибыл к нам? Ты хочешь, чтобы я ушел вместо
тебя из этого мира?
Наблюдатель кивнул. Потом кивнул еще раз. Лицо его исказила гримаса
боли. Губы шевелились, словно он все еще пытался преодолеть наложенное им
на себя заклятие молчания.
Найвин покачал отрицательно головой.
- Спасибо, дружище, - сказал он. - Но я никуда не уйду...
Он не смог докончить фразу. Что-то ударило его в спину так, что он с
трудом удержался от падения на своего спутника, глаза которого были уже
закрыты, а голова бессильно откинута назад. Виктор опустился рядом с ним
на землю и, с трудом подняв руку с пистолетом, выстрелил из-за угла
штабеля. Потом еще раз. И еще... На спине его расплывалось большое темное
пятно.
- Вот и всё, - сказал он. - Теперь уж точно - всё...
С удивлением поднес левую руку к глазам и обнаружил там бумажку,
которую ему дал Наблюдатель.
- Ну нет, - с трудом двигая губами, пробормотал он. - Такого
удовольствия я вам не доставлю!..
Подумал несколько секунд, потом подобрал с земли пустую, еще горячую
гильзу пистолетного патрона. Сложил бумажку плотным шариком и засунул ее в
гильзу.
Повертел головой вокруг себя в поисках чего-то... Наконец, хлопнул себя
по лбу и взял из штабеля один кирпич. В нем были сквозные отверстия.
Гильза так плотно вошла в одно из этих отверстий, как будто их специально
сверлили для того, чтобы в кирпиче можно было прятать пистолетные патроны.
Виктор вставил кирпич на место в штабель и удовлетворенно улыбнулся.
Потом вставил в пистолет последний магазин и подполз к углу своего
укрытия...
Глава 36
Изображение исчезло с голо-экрана, и Наблюдатель, потянувшись через
столик, выключил компнот.
- Я полагаю, дальше смотреть нет смысла, - глухо сказал он. - И так
ясно, что они оба погибли, только Наблюдатель умер сам, а Виктор оставил
последнюю пулю себе... Если хотите, Гера, я оставлю вам эту запись на
память.
Чертивший что-то пальцем на столе Георгий вскинул голову.
- Да, - сказал он. - Конечно... Только у меня вот какой вопрос
появляется... Эта запись - действительно запись или реконструкция событий
с помощью актеров и всех этих киношных штучек... компьютеров, наконец?
Наблюдатель покачал головой.
- Нет, Гера, - сказал он. - Я не буду вас обманывать. Это оригинальная
запись.
- Но каким образом удалось ее сделать? - спросил Ставров.
Май молчал, избегая встречаться взглядом с Георгием.
- Неужели вы?.. - начал было Ставров и тут же оборвал себя. Медленно
поднялся на ноги.
- Гера! - предостерегающе сказал Рувинский, хватая приятеля за рукав. -
Не надо, Гер!.. Тут же вокруг люди...
Ставров, тяжело дыша, стиснул край стола.
- Уходите! - сказал он Маю. - И чтобы больше я вас никогда не видел
рядом с собой!..
- Подождите, Георгий, - сказал Наблюдатель, тоже вставая. - Вы же не
дослушали меня до конца!..
- А я не хочу вас больше слушать! Мне и так уже всё ясно, как вы
изволили выразиться!.. Вы действительно нелюди, Наблюдатели! В то время,
как мой отец...
если, конечно, это действительно мой отец... раненый загибался в грязи,
вы, прячась поблизости, снимали его агонию на пленку! Вместо того чтобы
оказать ему помощь... Вы утверждаете, что не имеете права вмешиваться в
нашу жизнь - что ж, я готов это допустить и понять... Но не помочь своему
же товарищу - а для этого не надо было ни стрелять, ни драться, а только
эвакуировать его в безопасное место и переправить в свой мир - это у меня
в голове не укладывается!..
- Гер, - сказал, то и дело переводивший взгляд со Ставрова на
Наблюдателя Рувинский, - а ведь мне понятно, почему они не пошли на это...
Сказать? Ведь если бы они решили поступить так, как ты только что сказал,
то им пришлось бы переправить в свой мир не только своего человека... то
есть, твоего отца... но и этого самого Виктора, а пойти на это, как я
подозреваю, они ни при каких обстоятельствах не могли...
- Все равно, - сказал Ставров, - это не может служить оправданием...
Наоборот, это только усугубляет их вину и бесчеловечность!.. Потому что я
всё могу представить, но только не такие идеалы, ради которых нельзя было
бы спасти человека!..
- Что ж, - с горечью сказал Наблюдатель, - я вижу, что ошибался в тебе,
Гера...
Я думал, ты умный человек, а оказалось - ты слеп, как дождевой
червяк!.. Эмоции ослепляют твой разум, и, поддаваясь сиюминутным чувствам,
ты окончательно перестаешь думать. Если бы ты хоть немного напряг свои
извилины, то, наверное, сам бы догадался, почему мы не спасли никого из
них... Просто мы, Наблюдатели, всегда работаем в одиночку, и наш человек,
который сделал эту запись, был там тоже один, и поэтому спасти он мог
только кого-то одного... А теперь представь себя на его месте и подумай:
кого из этих людей ты бы спас?!..
С этими словами Май круто повернулся и направился к выходу из
ресторана. На них уже оглядывались люди, сидевшие за соседними столиками.
С некоторым опозданием подлетел официант:
- Какие-нибудь проблемы? Я могу вам помочь?
- Нет, - сказал с отчаянием Ставров, глядя в прямую спину удалявшемуся
Наблюдателю. - Никто никому помочь не может...
* * *
- Ну, куда теперь? - спросил уныло Рувинский, когда они вышли из
Останкинской башни и подошли к турбокару, ждавшему их на стоянке.
Георгий не ответил. Он озабоченно вертел головой, осматриваясь по
сторонам.
- Брось, Гера, - сказал архитектор, - если за нами пустили слежку, то
ведется она так квалифицированно, что тебе нипочем не углядеть, кто и
откуда за нами смотрит... Садись в машину.
Он сел за руль и открыл дверной люк перед Георгием.
На улице быстро сгущались сумерки, и синергетические фонари в виде
светящихся столбов, реагируя на недостаточную освещенность, все больше
разгорались прохладным голубоватым светом. Это было красивое зрелище.
Ставров сел в машину и только теперь сказал своему спутнику:
- У меня есть идея, Валер. Но для ее осуществления нужны будут деньги.
- Много? - деловито осведомился Рувинский, запуская турбину.
- Не знаю... Сколько стоит сейчас двухместный номер в отеле?
Рувинский пожал плечами.
- Откуда я знаю? Наверное, смотря в каком... Ты предлагаешь нам
перебраться в гостиницу?
- А другого выхода нет, - усмехнулся Георгий. - Домой к тебе ехать
нельзя, твою загородную резиденцию мы тоже наверняка засветили, а
бомжевать на пару не хочется - хватит, хлебнул я уже этого удовольствия по
горло!..
Рувинский отпустил тормоза и наклонил ручку управления, выводя машину
со стоянки. На ветровом стекле-экране тут же возникла карта города с
обозначением "пробок" на дорогах и прогнозом опасных участков.
- Ладно, - сказал он, - попробую снять все свои наличные запасы юмов...
хорошо, что я своевременно сделал "заначку" от Ассоциации...
Они выбрались на магистраль, которая мало чем напоминала бывший
Проспект Мира.
Только временами то тут, то там, проскакивало что-то знакомое,
сохранившееся на протяжении всех этих лет. На месте спорткомплекса,
возведенного некогда к Московской олимпиаде, ныне находился гигантский
бизнес-модуль. Рувинский приткнул турбокар в свободное местечко на
стоянке, наказав Георгию ждать, и ушел в зал, где находились банковские
терминалы. Вернулся он быстрее, чем ожидал Ставров, и с очень довольным
видом.
- Вот! - сказал он, демонстрируя Георгию тонкую карточку так, как будто
можно было невооруженным глазом прочитать ее содержимое. - Живем, Герка!..
Не надумал еще, в какой отель двинем?
- А тут и думать нечего, - сказал Ставров. - Конечно, в "Айсберг"!..
- Почему именно туда? - осведомился Рувинский, осторожно выруливая
между турбокарами. - Там же, небось, дерут втридорога, это же
"шестизведочник"!.. А что-то подешевле и поскромнее твою широкую натуру не
устраивает?
- Нет, не устраивает. И по той простой причине, что в других отелях не
может быть того кирпича с гильзой в дырке!..
Рувинский воззрился на своего спутника так, будто тот превратился в
воскресшего покойника. Потом вдруг откинул голову назад и оглушительно
захохотал.
- Осторожно, - с некоторой досадой посоветовал Ставров. - Ты же
все-таки машину ведешь, и не по пустыне, а по городу!..
- Да я не веду ее, а автопилот! - сказал Рувинский и, сняв руку с
джойстика управления, красноречиво помахал ею в воздухе. - Ну ты даешь,
Гера!.. Ты меня просто убил... без ножа зарезал!..
- Ну уж, - возразил Ставров. - А что я такого сказал?
- Послушай, ты в детстве, наверное, слишком любил сказки, да? Ну,
признайся!..
Потому что ничем иным, кроме как печальным следствием твоей
исступленной веры в волшебство и чудеса, я твою идею назвать не могу...
Даже если отбросить возможность того, что нужный нам кирпич действительно
был использован по назначению, а, скажем, не был вывезен прорабом на свою
дачу или не разломался на куски от падения из рук пьяного каменщика, и
даже если допустить, что гильза в нем осталась в целости и сохранности, а
не была выковырнута каким-нибудь зорким и любознательным строителем, то
шансы на успех у нас так малы, что их можно разглядеть только в
микроскоп!.. Ты хоть представляешь, сколько кирпичей необходимо, чтобы
построить пятидесятипятиэтажный отель? И сколько уйдет времени на проверку
каждого из этих кирпичей? И как технически это сделать? Да даже -
допустим, и пусть Бог меня простит за это допущение! - если мы и найдем
тот самый кирпич с начинкой в виде ценнейшей информации, то как мы сумеем
добраться до него? Будем долбить стену на глазах у удивленных прохожих и
под носом у администрации?!..
Ставров терпеливо сносил все издевательства своего напарника, с
преувеличенным интересом разглядывая город через боковое стекло. Потом
повернулся и сказал:
- Знаешь, Валерка, я не буду отвечать на все твои вопросы. Тоже мне,
заладил:
"как", "как"!.. Как говаривала моя супруга Оля, "как накакаешь - так и
съешь", извини за выражение... Но в твоем монологе меня порадовал один
момент - то, что ты сказал "у нас" и "мы"!.. А всё остальное - это уже
детали, над которыми мы с тобой вместе будем ломать мозги.
- Ты думаешь, стуит? - с сомнением спросил Рувинский.
- Я думаю - да, - серьезно ответил Ставров. - Ради такой информации
стуит не только голову поломать, но и руки, ноги и даже ребра!..
- Только лучше не свои, - улыбнулся Валерий.
* * *
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг