против кого боролся все эти долгие годы, и вначале не смог сдержать свои
бурные эмоции, вылившиеся в короткий, но страстный монолог типа
прокурорской речи на суде. Незнакомец, с наглой усмешечкой представившийся
Ивановым, не долго отпирался и полностью признал, что является
Наблюдателем (он вообще держался на протяжении всей беседы так же
спокойно, как привык наблюдать за катастрофами и гибелью людей; правда,
когда Арвин Павлович обвинил его и его коллег в бесчеловечности, он на
короткое время утратил над собой контроль). В конце концов Арвин Павлович
сделал "Иванову" предложение, суть которого заключалась в том, что он
должен предоставить Ассоциации сведения о предстоящих событиях... хотя бы
в нашей стране... В случае отказа Арвин Павлович обещал применить
кое-какие насильственные методы выуживания информации из незнакомца...
гипносканирование... новейшие "сыворотки правды"... (скорее всего, он
все равно применил бы эти спецсредства, даже если бы незнакомец немедленно
согласился сотрудничать - дабы предотвратить его попытку дезинформировать
Ассоциацию).
"Иванову" было дано определенное время на размышления... до утра (тут
Арвин Павлович опять лукавил: до утра оставалось совсем немного времени,
поскольку беседа-допрос происходила до глубокой ночи).
А утром человек по "экзотической" фамилии Иванов превратился в дебила,
страдающего недержанием слюны и мочи и абсолютно ничего не помнящего и не
соображающего. Естественно, Арвин Павлович поначалу не поверил этому
внезапному сумасшествию, приняв его за великолепную актерскую игру. По
отношению к незнакомцу были применены все известные методы исследований,
но вывод всех специалистов был однозначен: человек этот на самом деле
ничего не помнит и не знает, мозг его девственно чист, и даже жизненно
важная информация из него улетучилась. Оставалось только поместить его в
то заведение, где активная терапия заключается в душе Шарко и в инъекциях
химикатов, делающих даже самого буйного пациента тихим и спокойным. Что в
итоге и было сделано. (Примерно через полтора года бывший Наблюдатель
почил от сердечного приступа, хотя недоверчивый Арвин Павлович до самого
конца подозревал, что смерть эта была лишь разыграна теми, кто послал
"Иванова" в наше время, с целью эвакуации его тела в будущее; он даже
подумывал, не произвести ли эксгумацию трупа, но выяснилось, что останки
покойного были буквально в тот же день преданы кремации).
Любой на месте Арвина Павловича был бы подавлен этой неудачей, но глава
Ассоциации не собирался предаваться унынию. Годы безуспешной борьбы
закалили его характер и научили извлекать крохи информации даже из своих
поражений. И буквально на следующий день после скоропостижного
сумасшествия захваченного "языка" он, используя связи отца, отправил на
имя Горбачева короткую докладную, в которой излагал данный эпизод
деятельности Ассоциации и утверждал, что ему удалось-таки вытянуть из
агента будущего кое-какую информацию. В частности, о том, что в ближайшее
время в городе, где был схвачен Наблюдатель Иванов, произойдет некое
чудовищное бедствие. Последнее предположение было плодом логических
рассуждений Арвина Павловича, успевшего сделать для себя вывод, что
наиболее активно Наблюдатели копошатся в тех точках нашего
пространственно-временного континуума, где вскоре должны последовать
какие-либо громкие события, причем чаще всего - трагического характера...
Неизвестно, поверил ли ему Михаил Сергеевич или нет (позже Арвин Павлович
догадался, что генсек предпочел не то чтобы верить или не верить автору
анонимного послания, а просто-напросто выждать некоторое время, дабы
проверить: сбудется предсказание или нет?), но "в ответ была тишина"... А
через несколько дней город, о котором шла речь в докладной, был сметен с
лица земли мощным землетрясением, вызванным подземными ядерными
испытаниями, проводившимися за много километров от того региона.
Арвин Павлович заявился к Генеральному без предупреждения, но никто из
помощников Горбачева и не рыпнулся задерживать его: видно, ими были
получены соответствующие указания. На сей раз инициатор перестройки уже не
заикался о необходимости "еще поработать и обозначить", а вполне деловито
осведомился, чту и в какие сроки требуется Ассоциации для успешного
решения своих задач... Спустя всего месяц статус Арвина Павловича резко
поднялся до поста руководителя тайного ведомства, напрямую подчиняющегося
лично Михаилу Сергеевичу и никому больше.
Теперь у Ассоциации было всё, о чем в прежние времена можно было только
мечтать.
Взамен требовалось лишь регулярно нашептывать главе партии и
государства всякую чушь, выдавая ее за информацию, полученную от
захваченных агентов "противника".
Если предсказание сбывалось - что было, разумеется, большой редкостью -
то Горбачев укреплялся в правильности своего решения относительно
Ассоциации, а если нет - то у Арвина Павловича всегда была наготове масса
отговорок, правдиво смахивавших на уважительные причины... дескать, всё
было правильно, но по вине топорной работы ряда разгильдяев - далее
указывались ведомства или конкретные должностные лица - ситуация
изменилась, потому как мир перескочил на другую "ветвь" исторического
развития... Или, например: да, виноваты мы, Михаил Сергеевич, потому как
поспешно поверили этим сволочам из будущего, которые сознательно
дезинформировали нас, сдав нам своих агентов... Как правило, такая ложь
сходила до поры до времени с рук, Горбачев понимающе кивал своим родимым
пятном и ронял напутственно что-нибудь о необходимости "тщательной
проработки информации с товарищами"...
Естественно, что "прорабатывать информацию" Арвин Павлович ни с какими
"товарищами" не собирался, будь они хоть академиками семи пядей во лбу,
хоть многоискушенными в вопросах информационного противоборства
сотрудниками специальных "контор". По той простой причине, что все его
доклады Генеральному были хорошо продуманной "туфтой". На самом же деле
Ассоциация, взяв рубеж официального признания со стороны государственного
и партийного руководства, продолжала свою деятельность в полностью
независимом режиме. Как показали события 1991 года, это была дальновидная
политика...
Когда в Москве остались только следы от танковых траков, а заговорщики
из ГКЧП уже сидели в Лефортово, взбешенный генсек, прилетевший из Фороса,
на секретном совещании руководителей силовых ведомств, куда был приглашен
и Арвин Павлович, поочередно склонял всех присутствующих по падежам за то,
что они "манкировали", по его выражению, представить ему заранее доклады о
готовящемся путче. В самом конце он впервые нарушил им же утвержденные
правила конспирации и патетически провозгласил, указав рукой на Арвина
Павловича:
- Вот у кого вам учиться надо, товарищи!.. Вот кто единственный дал мне
вовремя информацию, что со дня на день заговор развалится сам по себе,
благодаря чему мы избежали ненужного массового кровопролития!..
В запале генсек даже объявил Арвину Павловичу личную благодарность и
попросил подготовить список сотрудников Ассоциации, отличившихся в
"операции".
По залу пополз нехороший шепоток.
Следствием этого совещания стало то, что отныне Асссоциация была взята
на заметку конкурирующими ведомствами и управлениями как источник
надежной, хотя и из неизвестных источников, информации о будущих
потрясениях. Это значительно осложнило деятельность Арвина Павловича и его
подручных, потому что теперь приходилось сражаться на два фронта. С одной
стороны - охотиться за невидимым противником, а с другой - обороняться от
своих же "коллег", готовых дорого заплатить за секрет необычайной
осведомленности Ассоциации. Вступать в торговые переговоры на этот предмет
Арвин Павлович отказался, и тогда ему была объявлена война. Война есть
война, и она требует жертв. Однажды в Ассоциации были выявлены несколько
внедренных в нее офицеров КГБ. Всех их после допроса расстреляли и утопили
в Москве-реке, а отрубленные правые кисти их рук отправили на Лубянку,
дабы можно было по результатам дактилоскопической экспертизы вычислить
"павших при исполнении своего служебного долга"...
Никто не знал, что именно Арвин Павлович стоял за решением Горбачева
уйти с политической сцены в начале 1992 года, когда его фактически
приперли к стене беловежские деятели. "Не надо, Михаил Сергеевич, -
посоветовал тогда руководитель Ассоциации нервничающему генсеку, - не
цепляйтесь вы за свое кресло... Есть информация, что в этом случае вы и
члены вашей семьи останетесь в живых и даже будете еще процветать".
Генеральный долго молчал, а потом проронил:
- А если я не отрекусь?..
- У меня нет информации о таком варианте, - усмехнулся Арвин Павлович,
красноречиво потирая руки так, словно мыл их с мылом.
Генсек все-таки послушался Ассоциацию, и именно тогда в голове Арвина
Павловича впервые забрезжила смутная идея насчет того, что информация о
будущем - страшная вещь, потому что с ее помощью можно вертеть как тебе
угодно не только отдельными людьми, но и всей страной... а то, может быть,
и всем миром... Но для этого следует действительно обладать такой
информацией.
Отныне в деятельности Ассоциации наметилась новая линия. Если раньше
Арвин Павлович и компания боролись против того, чтобы потомки могли
изучать человечество эпохи конца двадцатого века, как через увеличительное
стекло, то теперь они поставили перед собой несколько иную задачу.
Наблюдателей следовало захватить для того, чтобы выпытать у них сведения
не о ближайшем будущем, а, ни много, ни мало, о том способе, каким они
могли попадать в наше время из будущего... будь то пресловутая машина
времени или что-то иное... Далее Арвин Павлович собирался использовать
этот способ для того, чтобы повести с врагом диверсионно-шпионскую войну
на его же территории, заслав в будущее своих собственных разведчиков.
Однако легко сказать - трудно сделать.
А тут еще на смену человеку с родимым пятном на лбу пришел некогда
опальный Борис Николаевич, который решил поменять в государстве не только
строй, но и всех должностных лиц... всю "команду", по его
спортивно-политической терминологии... и в одном из сейфов, доставшихся
ему от предшественника, он обнаружил кое-какие бумаги, где упоминалась
Ассоциация. Вызвав Арвина Павловича к себе на аудиенцию, первый российский
президент без обиняков спросил его:
- Ты вот что, паря, мне скажи... Правда, что ты и твои парни
предсказываете будущее?
- Неправда, - честно признался Арвин Павлович.
- Так какого же тогда хрена вы едите казенный хлеб? - удивился Б.Н. -
Мне дармоеды, понимаешь, не нужны!.. Ты это... давай... или на меня будешь
работать, или против меня...
И он широко улыбнулся, видимо, забыв о том, что на встрече не
присутствуют представители средств массовой информации.
- С вашего позволения, я буду работать только на себя, Борис
Николаевич, - вежливо сказал Арвин Павлович, возмущенный отношением к себе
со стороны нового главы государства.
И, не оглядываясь, вышел.
В ту же ночь Ассоциация, поднятая Арвином Павловичем по тревоге,
сменила все свои штаб-квартиры и явки и ушла в глубочайшее подполье,
прихватив в качестве трофеев, добытых в прежних сражениях, технику,
спецсредства и кое-какую материальную базу.
Глава 18
Рабочий день в отделе обычно пролетал незаметно. Ведь только, казалось,
пришел, в один кабинет заглянул, в другой... пообщался с занудливым Петей
Сиренко, выслушал свежий анекдот от кого-нибудь из молодых... сходил к
начальству на доклад... или на совещание... или на получение втыка - это
уж как придется...
пришел, попил кофейку, собрался с мыслями, мозг набрал обороты, и вдруг
- бац!..
пора обедать!.. Обед - дело святое, и не столько сам прием пищи имеет
значение... да что там пища, желудок набить и бутербродами можно, не
отрываясь от компа!.. Нет, главное в процессе обеда - это общение с
товарищами-коллегами в целях закрепления и упрочения внутриотдельской
атмосферы дружбы, взаимопонимания и, если не братской любви, то хотя бы
отсутствия грызни по всяким пустякам...
Потом, затратив на это благое дело никак не менее получаса,
возвращаешься на свое рабочее место и тут обнаруживаешь, что за время
твоего отсутствия на комп уже набросана куча задачек... или такой массив
данных статистики, что в нем утонуть можно с головой... до самого конца
рабочего дня. И ты проклинаешь всё и всех на свете, потому что именно
сегодня после обеда ты мечтал разделаться с давно висящими на тебе
рефератами по пожарам в Северной Америке и о таинственных небесных знаках
в Австралии, потому что, как справедливо напоминает время от времени
Начальство, ты числишься в отделе именно на штатной должности
референта-аналитика по зарубежным АЯ... аномальным явлениям, то бишь... а
насчет того, что тебя не всегда эксплуатируют по должностному
предназначению, ты и пикнуть не смей... Итак, ты медленно шипишь и кипишь
от возмущения, а потом вдруг обнаруживаешь, что сам в это время потихоньку
уже приступил к разгребанию набросанной тебе кучи, и едва ты свыкся душой
с этим муторным занятием и даже стал находить в информационном мусоре
кое-какие зерна, как тут же к тебе "в гости" припирается кто-нибудь из
своих, кому сейчас делать нечего и кто полагает, что и другие тоже маются
от безделья... И этот самый гость, несмотря на то, что он устраивается
скромно в уголке с тысячей извинений и настаивает, что не будет тебе
мешать, невольно требует повышенного внимания к своей персоне:
то ему кофе захотелось выпить, но сахар кончился... и ты все бросай и
шарься в недрах своего стола... то ему, видите ли, скучно и назрела
необходимость обсудить последние события в мире и в отделе... то подай ему
какую-нибудь занятную комп-игрушку на свободный терминал... в общем, после
двадцатиминутного общения с гостями ты обнаруживаешь, что до конца
рабочего дня остается всего час, а тебе еще пахать и пахать... и ты
свирепеешь, выгоняешь всех посторонних к чертовой матери, невзирая на лица
и степень сопротивления, запираешься на внутренний блокиратор, коему даешь
команду впускать только Начальство, а всех прочих гнать в шею... правда,
приборчик вскоре приходится перепрограммировать, потому что, как
выясняется, не ведая значения данного фразеологизма, он выдает в ответ на
попытки сослуживцев проникнуть в твой кабинет соответствующие надписи на
инфо-табло... И потом тебе кажется, что ты лишь несколько секунд назад
принялся за работу, как вдруг, скосив взгляд на часы, обнаруживаешь, что
рабочий день уже закончился... Ты вспоминаешь, что сегодня ты обещал жене
прийти с работы пораньше, потому что именно сегодня вы с ней намылились
устремиться в ресторан... или на концерт синтез-музыки... или в солярий...
и ты звонишь ей и слезно умоляешь не казнить тебя и простить авансом, в
счет будущих жертв с твоей стороны... но она, конечно же, не дослушав
тебя, отключается, и ясно, как божий день, что дома тебе будет оказан
весьма холодный прием и что еще, как минимум, несколько дней супруга будет
дуться на тебя и разговаривать лишь в случае неотложной необходимости...
Впрочем, уже через минуту ты забываешь и про дом, и про жену, и про то,
как тебя зовут и где ты находишься, потому что тебе попадается такая
задачка, которая требует не только тупого копания в больших массивах
данных, но и напряга всего "серого вещества", потому что не совсем ясно,
чту же требуется искать и где...
Речь в данном случае идет о том опусе, который с некоторого времени
блуждал по Сети и в конце концов привлек внимание Службы. Это короткий -
страничек десять, не больше - рассказ... даже трудно сказать, к каком
жанру он относится... не то к юмору с элементами гротеска, не то к
юмористической фантастике... несерьезный, в общем, рассказец. Называется
он нехитро: "Интервью", и почти весь состоит из диалога двух действующих
лиц. Суть его заключается в том, что в один прекрасный день некоему
ученому мужу нашего времени удается изобрести и построить сложное, типа
зубоврачебно-гинекологического, кресло, с помощью которого можно выдернуть
к нам из будущего века на определенное время какого-нибудь человека и
попытаться узнать в беседе с ним, что же ждет человечество спустя сто лет.
"Соль" рассказа состоит в том, что для пробного интервью в энергетическую
сеть исследователя попадается обыватель, который ни сном, ни духом не
ведает о происходящем в окружающем его мире, и по его словам получается,
что и в будущем веке якобы ничего не изменилось по сравнению с настоящим.
Все тот же образ жизни... те же увлечения... та же работа... тот же
транспорт... Даже если и есть какие-то перемены, то представитель наших
потомков не может вразумительно объяснить, в чем заключается их суть... Он
ничего не помнит, не знает и ничем не интересуется, кроме как футболом,
рыбалкой и выпивкой с такими же простейшими человекоподобными, как он
сам...
С первого же прочтения рассказа до тебя доходит, по какой причине он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг