халтурном фантастическом фильме сквозь тела актеров, выполняющих очередной
трюк, просвечивают предметы заднего плана.
Но Снайдеров все еще не верил ни компьютеру, ни монитору, ни снимкам, ни
даже самому себе.
Забыв обо всем, он занялся убеждением себя в том, что речь идет либо о
неисправности компьютерной техники, либо о чисто техническом дефекте в системах
обсерватории, хотя последнее было маловероятным - все-таки всемирно известный
телескоп! Если только нынешний бардак не добрался и до них...
Первое из возможных объяснений отпало, как только Снайдеров с помощью
тестов убедился в исправности "софтвера", "хардвера" и монитора. Со вторым было
посложнее...
Для начала Орест запросил данные по соответствующему сектору Галактики за
последние полгода. Данные показали, что динамика "несообразности" - Орест пока
даже мысленно воздерживался называть ее как-либо иначе - явно имела место быть.
Причем не в сторону уменьшения, а в сторону роста.
Тогда Снайдеров кинулся во все тяжкие. Он принялся вламываться в архивные
базы данных наблюдения других астрообсерваторий. Разумеется, не всех - лишь
тех, к чьим архивам коды доступа за чисто символическую плату были взломаны
одним знакомым хакером.
Пулково... Бюракан... Орбитальная Эйнштейновская... Кембридж... Телескоп
Хабб?а...
Он не знал, сколько времени у него ушло на сравнение и изучение снимков
одного и того же кубика Вселенной. Ему казалось, что как минимум сутки, но
когда он вернулся в реальность, то оказалось - меньше двух часов.
Голова у Снайдерова горела, как будто в ней пылал костер, во рту все
пересохло, и чертовски хотелось курить. Он украдкой прокрался в прихожую, чтобы
вытащить сигареты и зажигалку из своего "тайника", потом осторожно, стараясь не
скрипеть балконной дверью, вышел на балкон и с жадностью свел сигарету на нет в
несколько приемов, почти без паузы между затяжками. Голова опять закружилась,
но зато в мыслях появилось просветление. Рука сама собой нашарила в пачке
вторую сигарету - все равно мать сейчас увлечена сериалом, так что едва ли
застанет его на месте преступления.
Кстати, было бы неприятно, если бы это произошло. Будь проклят тот день,
когда он поддался на уговоры матери и пообещал ей навсегда покончить с вредной
привычкой! Она же не знает, как это трудно для него, курившего столько лет
подряд почти по две пачки в день! Правда, поступить иначе тогда он не мог, не
имел права: мать как раз прихватил очередной приступ,и никто не ведал,
выкарабкается ли она вообще. В такие моменты можно поклясться в чем угодно -
лишь бы родной тебе человек не умирал! А жизнь есть жизнь, и стоически вынеся
почти полтора безникотинных месяца, после очередного стрессового общения с
учебной частью деканата Снайдеров сорвался и опять начал курить. Теперь уже
тщательно скрывая этот факт от матери. И чем больше длилась его тайна, тем все
более шокирующим обещал стать тот эффект, который произвело бы на мать уличение
сына в нарушении клятвы. А ведь ей ни в коем случае нельзя испытывать сильные
эмоции!
На душе у Снайдерова стало так же горько, как и во рту. Послав щелчком
окурок, от поспешных затяжек ставший похожим на уродливый черный сучок, за
балкон, он втянул в себя всей грудью прохладный сырой воздух.
"О чем я думаю, - упрекнул себя мысленно он. - Тут... тут такое открытие
намечается, за которое... ну если не Нобелевская, то пожизненные почет и
признание в мире астрофизики светят! Если только, конечно..."
Он испугался - словно ушатом холодной воды его окатило вмиг.
"И как это я сразу не подумал?!"
Ведь не может быть, чтобы какой-то там рядовой преподаватель открыл ТАКОЕ!
Тысячи намного более квалицифированных людей непрерывно несут дежурство, и
не может быть, чтобы никто, абсолютно никто из них не заметил того, что
обнаружил он, новоиспеченный кандидат наук!
Орест вернулся - правда, все с теми же предосторожностями - в комнату и
вновь уселся за письменный стол. На этот раз ему нужен был не комп, а телефон.
Рука дрогнула на секунду, набирая длинную цепочку цифр. Интересно, сколько
сейчас стоят подобные переговоры - ведь целый век никуда, кроме как по Москве,
не звонил!.. Не пробьет этот звонок ощутимую брешь в и без того скудном бюджете
их с матерью? Ладно, это все мелочи, как-нибудь выкрутимся...
В ухо ударил далекий длинный гудок вызова. Потом еще раз и еще...
Наконец в трубке послышался мужской голос:
- Хеллоу? Ху из спикин, плиз. Алло, кто говорит? (англ.)
- Шерстяной, это ты?
- Я-а, а кто? Это ты, что ль, Ор?
- Узнал?
- Узнал... Что-нибудь стряслось?
- Почему обязательно что-то должно было стрястись? - деланно удивился
Снайдеров. - Может, я просто соскучился по старому приятелю...
- Ладно тебе, не ври. Стал бы ты так просто будить меня посреди ночи...
- Ночи?! - Снайдеров машинально оглянулся на окно, за которым серел
ненастный день, но тут же спохватился:- Ах да, я и забыл про ризницу во
времени... Извини, Шерстяной.
Шерстяным приятель, а точнее - бывший коллега по стажировке, был не в силу
экзотической фамилии. Прозвище было обусловлено тем, что и грудь, и спина у
него были покрыты кучерявыми черными волосами - как он сам пояснял, сказывалось
влияние "кавказских" прапрадедовских генов. Как его зовут в действительности,
Снайдеров уже забыл, в памяти сохранилась лишь эта нелепая кличка. Пять лет
назад Шерстяной перевел свои гены из разряда кавказских в более котировавшуюся
в цивилизованном мире национальность и умотал в Штаты, где каким-то образом
устроился по своей специальности. Ходили слухи, что работа его связана с НАСА и
поэтому якобы засекречена до невозможности. Но скорее всего это были лишь
сплетни.
В течение следующих пятнадцати минут Снайдеров попытался осторожно
выведать у своего старого приятеля, что нового открыли американские астрофизики
и вообще - есть ли какие-нибудь сенсации, а то, дескать, мы в России совсем уже
отстали от жизни.
Шерстяной ответствовал адекватно. То есть с недоумением и нескрываемыми
опасениями насчет умственного здоровья Ореста. Тем не менее разглашенной им
информации оказалось достаточно для того, чтобы Снайдеров мог сделать вывод:
ничего из ряда вон выдающегося американцы в глубинах Вселенной не видели.
Сплошная рутина и серые будни.
- А в чем дело-то, ты хоть можешь мне сказать? - поинтересовался в свою
очередь Шерстяной.
Снайдеров хотел было изложить ему суть своего открытия, но вовремя
спохватился.
- Нет-нет, - торопливо заверил он своего далекого партнера по общению. -
Это я так, ради расширения своего научного кругозора.
- Ну-ну, - хмыкнул Шерстяной. - Тогда сходи на прием к психиатру и
побыстрее выздоравливай!
И отключился, не попрощавшись.
Некоторое время Орест тупо вслушивался в короткие гудки в трубке.
Потом он сделал еще несколько звонков - на сей раз по России. Но все
запрошенные им источники весьма правдоподобно сообщали, что никаких странностей
в состоянии Сектора за последний год не наблюдалось.
Тогда он бросил это гиблое дело.
Объяснений отсутствия данных о "несуразности" могло быть два. Либо ее
действительно никто, кроме него, не удосужился заметить, либо... либо остается
предположить, что по каким-то причинам всякая информация о ней сразу же была
строжайшим образом засекречена, с осведомленных лиц взята подписка о
неразглашении и так далее. Но с каких это пор научное открытие, связанное с
дальним космосом, причисляется к разряду великих тайн?!
И вот тут Снайдерова обдало ледяным холодом.
Выведя на экран монитора карту звездного неба, он пустился в выкладки,
связанные с расчетом траектории того грозного, невидимого Нечто, которое росло,
как ядовитый гриб, в соседнем секторе Галактики.
Потом он в изнеможении откинулся на спинку стула. Подозрения оправдывались
на все сто. Этак лет через пятьсот траектория Дыры - если это, конечно была
действительно именно она - должна пересечься с Солнечной системой, и тогда...
Непроизвольно вспомнился небритый "социолог" на остановке с его дурацким
вопросом: "Скажите, вы верите в конец света?" А теперь речь шла уже не о вере
или неверии, теперь он знал это.
Снайдеров вскочил со стула и закружил по комнате.
"Что же делать? Как мне быть с этим неожиданно навалившимся на меня
знанием? Так-так-так... Постой, постой, а может, этот, с виду нелепый опрос
населения, на самом деле является тщательно замаскиро-.ванной попыткой тех, кто
ОСВЕДОМЛЕН, прощупать почву? Может, они сейчас колеблются: стоит ли
обнародовать информацию о Дыре или надежно упрятать ее в сейфы? Конец света...
Это же не шутки и не те дешевые сенсации, коими время от времени пресса кормит
народ, особенно сейчас, на рубеже тысячелетий! И, кстати говоря, это не
какой-нибудь там всемирный потоп или шальной астероид, примчавшийся из космоса,
чтобы пасть на Землю. От любого подобного .катаклизма в принципе спастись можно
- вопрос лишь в затратах сил и средств, в крайнем случае - в количестве
возможных жертв. Но в этом случае человечеству не поможет никто и ничто -
слишком велик масштаб. Если уж звезды-гиганты рушатся в это Нечто подобно
стальным шарикам, притянутым мощным магнитом, то что говорить о нашей планетке!
Легко понять, думал Снайдеров, причины, которые способны побудить власти
предержащие хранить в секрете открытие Дыры. В конце концов, это не так уж мало
- пятьсот лет. Пять веков. По меньшей мере десять поколений сменится. Зачем
раньше времени будоражить население? Если уже сейчас людям авторитетно
объявить, что Земле грозит неминуемая гибель, не надо никаких опросов, чтобы
представить, что может начаться в мире. Всеобщая паника, растерянность, утрата
ориентиров жизнедеятельности, развал и хаос. Весьма возможно, что до Катастрофы
наша цивилизация попросту не доживет - скорее всего она постарается покончить с
собой раньше этого срока...
"И что это значит? - спросил он самого себя. - Что отныне и ты должен
молчать и делать вид, что ничего не ведаешь? Не высовываться со своим открытием
ни в прессе, ни в научных кругах? Ухаживать за больной матерью, как ни в чем не
бывало читать лекции жизнерадостным балбесам - в том числе и о "черных дырах"?
Но ведь тайное знание будет сжигать тебя изнутри не хуже напалма. Ты
будешь каждый день носить в себе эту мину замедленного действия, ты будешь
смотреть на людей, на только начинающих жить детей и сознавать, что они, а
вернее - их далекие потомки, обречены на гибель. Сможешь ли ты до конца дней
своих никому не обмолвиться даже словом? И если у тебя самого когда-нибудь
появятся дети и внуки, то сумеешь ли ты даже перед смертью не поделиться с ними
своим горьким открытием?.."
Он ужаснулся подобной перспективе.
Да, конечно, знание - сила, сэр Бэкон был прав, но оно еще - и источник
мук. Тяжкая, невыносимая ноша для одиночки. Как там у Экклезиаста говорилось?
"Многие знания суть многие печали" - или что-то в этом роде...
"Интересно, а как Осведомленные намерены пресечь и запретить
распространение запретной информации? Ну да, разумеется, в мире должна
возникнуть целая система, ставящая перед собой целью воспретить утечку сведений
о Дыре. Руководители наиболее развитых держав будут налаживать и поддерживать
соответствующее взаимодействие. Тут уж будет не до распрей и не до политических
игр: ведь стоит обвалиться хотя бы одному камешку с вершины горы - и возникшая
по законам цепной реакции лавина сметет все на своем пути. Утечка информации в
отдельно взятой стране грозит всемирным хаосом, и это нельзя не учитывать даже
самым отъявленным авантюристам. Поэтому наверняка к этому делу будут подключены
спецслужбы и прочие органы, привыкшие охранять всякого рода тайны и секреты.
Нетрудно представить себе, какими методами и средствами они будут пользоваться
при этом. Уж если по менее значимым вопросам ни одна спецслужба не
останавливается перед самыми грязными приемами, то тут, когда на карту
поставлено существование человечества, - и подавно. Сейчас, пока еще странный
объект находится за много парсеков от Земли, его способны обнаружить и
распознать лишь профессионалы - довольно ограниченный круг. Но ведь есть еще
целая армия астрономов-любителей, жаждущих назвать своим именем какой-нибудь
новый астероид или комету, которые по ночам наблюдают за звездами из
самодельных телескопов, а некоторые, как и я, учреждений. Как Они собираются
бороться с ними? Принять закон о запрещение наблюдений за небом? Чушь, этим Они
только еще больше разожгут любопытство людей. Значит, Им останется взять всех
астроисследователей-дилетантов под строгий контроль.
Кому-то из случайно узнавших попытаются заткнуть рот деньгами... не
каждому, конечно. Кого-то достаточно будет припугнуть или всенародно высмеять
как шарлатана и обманщика. Кого-то нелишне будет упрятать до конца жизни в
психушку или даже в тюремную камеру. Ну а самых упрямых и несговорчивых
придется убрать, ликвидировать, уничтожить.
В любом случае, все каналы, ведущие к сведениям о Дыре, уже сейчас должны
быть надежно перекрыты, все запросы - отслеживаться и регистрироваться, а все,
кто имел несчастье поинтересоваться состоянием звездного неба в опасном
Секторе, - браться "на карандаш". Такой остро-остро заточенный карандашик,
которым можно не только ставить галочки в "черном списке", но и вычеркивать
кое-кого из жизни.
"Стало быть, и я уже засветился, - кольнула Снай-дерова неожиданная мысль.
- Может быть, в эту секунду машина тайного контроля набирает обороты, в
различных инстанциях раздаются тревожные звонки, и серьезные люди в штатском
устанавливают наблюдение за мной, подключаются к моей телефонной линии,
инструктируют агентов и вербуют осведомителей из числа моих знакомых и соседей.
Стоп, - одернул он себя. - Не впадай в панику. Так недолго и паранойю
приобрести. В конце концов, ты же еще не рванулся оповещать весь мир о своем
открытии, утечки нет, поэтому максимум, что тебе пока грозит, - это негласное
наблюдение".
Снайдеров подошел к окну и, прячась за шторой, как персонаж детективного
фильма, обозрел двор и здания напротив. Ничего неестественного видно не было.
Хотя если работают профессионалы, то они и не должны себя выдать. "Это тебе не
за звездами наблюдать", - сказал он себе.
Он отошел от окна и внезапно разозлился. На себя самого. За то, что посмел
испугаться за свою шкуру. За то, что отныне был обречен на вечные терзания и
угрызения совести. За то, что еще до начала открытых боевых действий с
невидимым соперником поднял лапки кверху и смирился с неизбежностью поражения.
И вместе с этой злостью к нему пришла внезапная решимость.
Они хотят, чтобы человечество спокойно дремало, не ведая о предстоящей
гибели. Но ведь это низко и подло. Все равно что убить кого-то из-за угла. Все
равно что усыпить бдительность приговоренного к смерти сказкой о помиловании, а
потом, улучив момент, когда он заснет, перерезать ему горло. А тот, кто будет
знать правду, но будет молчать, невольно окажется соучастником этого
преступления - ведь именно так трактует Уголовный кодекс бездействие лиц,
знавших о готовящемся нарушении закона, но не сделавших ничего, чтобы
предотвратить его.
"Ну уж нет! - мысленно воскликнул Снайдеров. - Пособничества в этом
мерзком деле Они от меня не дождутся!"
2
Академик Феоктистов, подняв изумленно брови, смотрел на Снайдерова так,
как обычно ученые-эксперты разглядывают очередную модель "вечного двигателя",
созданную энтузиастом-изобретателем из какого-нибудь села Коврижкина.
- Верю ли я в конец света? - повторил он вопрос юноши. - Позвольте
уточнить, юноша, что конкретно вы имеете в виду?
Орест криво усмехнулся.
- Разумеется, не то, о чем обычно твердят газетные писаки и
нострадамусы.всех времен. Речь идет совершенно о конкретном космическом
явлении, несомненно, известном новейшей астрофизической науке. Имеется странный
объект, который перемещается в секторе с координатами... - Он наизусть назвал
координаты Сектора. - Этот объект очень похож на "черную дыру", и вся изюминка
его заключается в том, что он движется! Полагаю, ученый вашего ранга не может
не иметь сведений на этот счет, а поэму...
- Мой юный коллега! - вежливо, но решительно перебил его академик, склонив
к плечу благородно-седовласую голову. - Вы, кажется, кандидат наук?
Снайдеров закусил губу.
- Да, я уже вам говорил, - тоном, далеким от почтения к светилам науки,
ответствовал он. - А. какое это имеет значение?
- Жаль, - произнес академик Феоктистов. - Жаль, что в наше время ученые
степени присуждаются таким легковерным и, я бы сказал, далеким от истинной
науки людям, как вы. Потому что даже самый последний студент ныне знает, что
науке неизвестны практические доказательства существования пресловутых "черных
дыр".
Снайдеров тут же вспомнил Ломакина.
- Ну, во-первых, студенты бывают разные, - возразил он. - А во-вторых...
Официальной науке неизвестно многое. Можно даже утверждать, что ей на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг