почудилось что. А потом лежал без сна, сквозь ресницы глядя на неподвижный
силуэт коленопреклоненного рыцаря. Сколько времени прошло? Часа четыре, не
меньше. Он что, так и будет?.. Всю ночь?
"Глядишь, и вправду отмолит", - подумалось без должной насмешки. И
без злости.
А с рассветом Цветочница вышла к лагерю.
***
Она появилась из тумана, невысокая, простоволосая. Зябко куталась в
длинную шаль. И корзинка, накрытая холстом, висела на сгибе локтя.
Намокшая от росы юбка тяжело липла к босым ногам.
Альберт мимолетно коснулся плеча Артура и отступил за спину брату.
Рыцарь же, с руки в руку перебросив тяжелый топор, поинтересовался
насмешливо:
- Зачем явилась, красавица?
- Купи цветок, монашек. - Большие, чуть запавшие глаза влажно
блестели. - Алую розу для твоего мертвого бога, белую - для его
шлюхи-матери, а хочешь - черную, для тебя и твоего брата. Купи и пойдешь
со мной, монашек, пойдешь, куда поведу, где скажу - в землю ляжешь. Там,
где черви тебя съедят, монашек, вырастут цветы. Синие-синие, как твои
глаза. И золотые, как твои волосы. А там, где ляжет твой брат, вырастет
куст ежевики. Колючий. А ягоды черные, блестящие.
Она шла по границе внешнего круга, левой рукой доставала из корзинки
и бросала на землю цветы. Розы. Алые и белые. И черные. Атласные лепестки
скручивались и осыпались, очерчивая еще один круг, из которого, если
верить сказкам, не было выхода.
Когда коснулся земли последний бутон, Цветочница улыбнулась и шагнула
к Артуру.
- Стой! - приказал ей Альберт.
Тени у впалых глазниц стали отчетливей, а глаза заблестели, как будто
Цветочница накапала под веки белладонны. Она остановилась. Качнулась
вперед, потянувшись к Артуру. Правая рука метнулась из-под шали - тонкое
запястье, а вместо ладони страшный, синеватой стали серп.
- Не шевелись.
Шелестящий голос, с присвистом, словно плети ветра скользят над
травами.
Цветочница замерла как стояла. Под углом к земле, с протянутой
рукой-серпом. Шаль скользнула с круглого плеча, открыв нежную, белую кожу.
- Кто тебя прислал, девица? - Это снова Артур.
И Альберт приказал все с тем же шипящим присвистом:
- Отвечай.
- Хозяин! - Провыло, как ветер в каминной трубе. Но тут же вернулся к
Цветочнице прежний ласковый голос, и она почти пропела:
- Хозяин приказал мне забрать вас двоих, вас двоих, а двоедушца я
возьму сама. Возьму. Возьму. Как только глупый мальчик отпустит меня. Ведь
ты не можешь удерживать меня вечно, маленький колдун.
- Кто твой хозяин?
- Отвечай.
- Он не маг, не колдун, не друид, не человек и не дух, он есть и его
нет. Отпусти меня, злой мальчишка, пожалуйста, отпусти. Я возьму твою
кровь.
- Где твой хозяин?
- Ах, я не знаю, не знаю... Мне нужна кровь, колдун, кровь, разве ты
не знаешь?.. - Под тонкой кожей страшно проступали жилы, Цветочница
тянулась серпом к своей левой руке. - Он повсюду, он здесь, там... за
кругом. - Закаленное острие коснулось нежной плоти, взрезало руку от
запястья до локтя. - Как сладко. Как больно...
Блестящие глаза помутнели, закатываясь под веки.
- Ладно. - Артур брезгливо поморщился. - Зако, выводи лошадей.
- А она?
Не удостоив хайдука ответом, храмовник взял торбу с овсом, зачерпнул
полной горстью и рассыпал зернышки по выгоревшей земле. Вокруг терзающей
свою плоть Цветочницы, дальше, шире, ровным слоем, как будто решил засеять
круг изнутри.
- Вот твой дом, - сквозь шелест просыпающихся зерен таким же шелестом
тек голос Альберта, - эти зерна - твое пристанище. По одному в каждый
урожай. Прорастай и умирай в них. Снова и снова. Пока не станет стеблем и
не сгниет последнее из зерен.
- Но на стеблях будут новые зерна, - она уже не выла, она хрипела,
потому что серп развалил пополам гортань, - новые зерна...
- А то! - хмыкнул Альберт уже нормальным голосом. - В том и смысл.
Садясь на своего мерина, Зако оглянулся на покинутый лагерь.
Неопрятная куча плоти, накрытая пятнистой шалью, еще вздрагивала в золе. А
серп снова и снова взлетал над ней, холодный, неумолимый.
- Едем, - приказал Артур, не оборачиваясь, - к утрене опоздали, так
хоть к первому часу поспеть надо.
***
А дальше пошло по накатанной, как будто участь Цветочницы всю нечисть
в округе раззадорила. Под крышей ночевать ни разу не пришлось - Артур
запретил. Строго-настрого.
- Вы что, всегда так ездите? - ворчал недовольный Зако, которому уже
до чертиков надоело спать на земле.
- Когда как, - объяснил Альберт. - Если пост Храма есть в деревне, мы
там ночуем, а нет - значит нет.
- Так где ж те посты?!
- Восточнее, - отрезал Артур.
Хватит, мол, болтать, Золотой Витязь, и скажи пастырям сердечное
спасибо за то, как славно они людей от нечисти хранят. Пастыри в валящихся
отовсюду напастях были, конечно, не виноваты. Сейчас уже Зако понимал, что
и чудищ и нежить действительно кто-то наводит. Кто? Артур грешил на
Триглав. Может, и правда. Невелика, конечно, птица, Артур Северный, однако
поглядишь, как они с Альбертом с тварями управляются, и во многое верить
начинаешь. Хотя бы и в то, что древнее Зло пробудилось и с извечными
врагами своими расправиться хочет.
- Легко вам жить, - бросил Зако однажды после очередной ночевки,
когда братья из арбалетов, без магии даже, расстреляли целую стаю железных
вранов, - все у вас само выходит. Попробовали бы, как хайдуки или, вон,
как обычные храмовники, чтоб с кровью да через смертный страх. А то один
молится, второй огнем жихает. Велика ли доблесть.
- А доблесть тут при чем? - удивился Артур.
Не отошел еще, видать, славный рыцарь от Галеша. С менестрелем он
вчера вежливый был, и песни слушал, и беседой не гнушался, а стоило Зако
главным стать, так диво дивное - подменили сэра Артура! Не иначе в
Миротворце тоже двое разных прячутся. Один - для Галеша, второй - для
Золотого Витязя. А тут вдруг, извольте радоваться, снизошел до ответа.
- Доблесть для дураков, - сказал Альберт, уже когда собрались да
поехали. Долго думал маг. Видать, было над чем. - Мы ведь не за доблесть.
Нам сказали дело сделать, мы едем и делаем. То, что по дороге попадается,
- это помехи, досадные, но незначительные. Вот с крещением твоим
разобраться или там короля эльфийского проведать - это дела, это и опасным
может оказаться. Правда, Артур?
Тот лишь молча кивнул.
- Уж в Лыни-то опасно, - хмыкнул Зако, - свиньи заедят или куры
затопчут?
- В Лыни люди, - совершенно серьезно произнес Альберт, - нечисти до
людей далеко. А свиньи... Арчи, помнишь тех свинок?
Новый кивок в ответ.
Зако подождал. Но нет, рассказывать про "тех свинок", видимо,
запавших в душу обоим, ни Артур, ни Альберт не пожелали. За ними вообще
водилось... или не водилось как раз? Словом, ни тот ни другой не спешили
делиться воспоминаниями. Вот, казалось бы, песни о них уж сто лет поют, а
спроси попробуй, много ли правды в тех песнях?
Переглянутся молча.
И не ответят.
А все равно нечестно. Ни за что отмерялось полной мерой одному от
Бога, второму - от Сатаны. Другим и сотой доли не дано ни удачи такой, ни
силы, мажьей ли или человеческой, да хоть какой-нибудь. Колдунов знакомых
много, но разве хоть один с Альбертом сравнится? А ведь учатся так же, сил
не жалеют, ночами не спят, корпят над книгами. И что? Да ничего. Колдуны
как колдуны, один другого стоит, и все вместе вот этому чернявому в
подметки не годятся.
А бойцы? Ну, тут и говорить не о чем. Вспомнить лишь вихрь стальной,
что по двору Цитадели Павших гулял, и плюнуть с досады.
Нечестно. Несправедливо.
Галеш
Итак, чему же учат нас предания далекой старины? Существует две
основные версии легенды о Братьях. Одна гласит, что святой Артур избран
был Пречистой Девой как защитник и спаситель смертных, и дала ему
Богородица великую власть побеждать демонов, и получил он от Нее имя
Миротворец.
Народные предания по духу сильно отличаются от церковных текстов, им
не чуждо ничто человеческое, так что святой Артур, покровитель всех, кто
ценит хорошее вино и красивых женщин, в сказках этих влюблен в Приснодеву,
а на щите его кровью начертано "Богородице Дево Радуйся". Это не правда. У
Артура нет щита, а тот, что прилагается к парадным доспехам, украшен лишь
алым крестом, без всяких надписей.
Вторая версия, такая же апокрифическая, как и первая, и точно так же
отрицаемая и епископской церковью, и орденом Храма, гласит, что был Артур
Северный избранником дьявола, погубителем и растлителем невинных душ, И
получил он от Сатаны имя Миротворец, поскольку обязался сотворить для
своего покровителя новый, страшный мир, где не нашлось бы места Богу.
Разумеется, в этих преданиях, не менее красивых, чем легенды о
святости, Артур влюблен в Приснодеву, и эта любовь, любовь плоти и сердца,
это греховное чувство воспевается в легендах с прекрасной и пугающей
силой. Должен признаться, что меня когда-то заинтересовал именно
дьявольский вариант, меня привлекла страсть смертного к Богородице,
очаровала, заставила искать все сказки, легенды и песни, какие только были
сложены о Миротворце.
И о брате его, Альберте.
Во время этих поисков я понял, что и Бог, и дьявол, и Пречистая Дева
- все приложили руку к появлению в Единой Земле - нет, не Артура Северного
- Братьев. Артур и Альберт могут служить Злу, могут творить Добро, могут
любить или ненавидеть, грешить или быть праведниками, но всегда и во всем
они вместе. Они немыслимы друг без друга.
"Сказки, - сказал я себе, - песни, легенды. Люди так любят
преувеличивать".
И Господь в неизреченной милости своей дал мне возможность самому,
своими глазами увидеть легендарных героев. Позволил мне быть с ними,
сопровождать их в странствиях, смотреть, как совершают они свои подвиги,
наблюдать их мирную жизнь, слушать, о чем говорят они, и видеть, как они
сами слушают мои песни. И теперь я могу сказать: люди любят
преувеличивать, и в сказках своих, в своих легендах они окружили Братьев
волшебным ореолом, они связали их мистическими путами, сковали золотой
цепью ангела с небес и рыцаря-монаха. Или стянули огненной петлей адского
демона и, опять-таки, монашествующего рыцаря. На деле же все просто: Артур
и Альберт любят друг друга так, как только могут и должны любить рано
осиротевшие братья, старший из которых оберегает младшего от невзгод. А
младший, чуточку более умный, куда более хитрый, вовсю этим пользуется...
и мечтает походить на старшего, на настоящего героя, и боится потерять его
любовь, и верит в него, как в Бога, потому что больше ему верить не в кого.
Мне нравится, как называет их Варг: Дети Неба. С языка джаргов это
переводится просто: сироты. Но все легенды о Братьях пропитаны мистикой, а
я, увы, падок на многослойные красивости, где смысл скрывается под смыслом
и можно утонуть, пытаясь доискаться до истины. Поэтому в словах "Дети
Неба" предпочитаю я видеть нечто большее И я готов верить Альберту,
утверждающему, что они с Артуром настоящие, родные братья, почему-то
оставленные матерью. И я готов верить Артуру, полагающему, что сам Господь
доверил ему спасение Альберта, чья душа до сих пор блуждает в потемках.
От этой веры Артура многое зависит. А мне повезло, повезло, как
летописцу, биографу, спутнику героев: я могу наблюдать пошатнувшееся
основание веры. Я вижу, как Артур Северный начал сомневаться в себе и в
своем Боге. Я пожалел бы его, пожалел бы обоих мальчиков, потому что это
очень тяжело и больно, когда основа всей жизни ломается, как пересохшая
ветвь, но, признаюсь честно: у меня не получается жалеть их. Легендарные
герои оказались и в самом деле героями. Вряд ли о них, о таких, какие они
на самом деле, кто-то сложит песни - не получится песен, - но и жалости,
что бы ни случилось, не получится тоже.
***
На Козлодуй выезжали какими-то совсем уж древними, давным-давно
нехоженными тропами, и чем ближе становился мертвый город, тем чаще
переглядывались Альберт с Артуром, молча, без слов, без улыбок даже. Они
ехали впереди Зако, бок о бок, по растрескавшемуся асфальту и, наверное,
вспоминали, что было здесь сто лет назад. Вспоминали чудовищ, не людей и
не зверье - что-то ужасным образом измененное силой бившего здесь тогда
Источника, нечисть всех мастей; орды демонов, и мертвых - великое
множество мертвых, неупокоенных, голодных, жадных до крови.
Тогда здесь росли леса, странные и страшные, отравленные, как и люди.
Яд разливался в воздухе, яд был в земле, в воде, в растениях. Сейчас куда
ни взгляни - выжженная, лишь кое-где поросшая сухой травой земля. Говорят,
это сделал Альберт. То есть говорят, что ангел, сопровождавший Миротворца
в странствиях, увидев Козлодуй, разгневался и сделал так, чтоб ничего не
росло на отравленных землях. Не росло и не жило. Вот и думай, под силу ли
мажонку, хлипкому франту, которого прихлопнуть можно шлепком ладони, под
силу ли такому уничтожить все живое в округе на два дня пути? Если нет, то
кто же тогда это сделал?
Развалины самого Источника они увидели с одного из окружавших его
холмов. В маленькой ложбинке громоздились глыбы оплавленного камня, а
земля была стеклянная. Как в Шопроне, там, где нынче конные ряды. Черная,
звонкая, скользкая земля, отполированная вечными ветрами и мелкой пылью.
Артур остановил коня. Они с Альбертом вновь переглянулись, и рыцарь
спешился. Помог брату спрыгнуть с седла. Все так же молча оба направились
к тому, что было Источником. Зако подумал-подумал, и пошел следом.
Вот здесь, если верить песням, Братья приняли свой последний, самый
страшный бой. Не с чудовищами, не с демонами - с человеком, продавшим душу
Триглаву. Они уничтожили его, уничтожили Источник, уничтожили все, живое и
неживое, и сполохи Небесного огня видны были в небе над двумя соседними
княжествами. И Лунный Туман, обитатель Триглава, так напуган был силой,
обрушившейся на его раба, что сбежал, спрятался в Преисподней, поклявшись
никогда больше не появляться в мире людей. А вон на том холме, там, где
стоит сейчас сложенная из черного камня часовенка, Артур и Альберт
побратались.
И Зако слышал - не в песнях, конечно же, и не в сказках, - слышал он
это от Галеша, что обряд смешения крови проведен был отнюдь не по велению
души, а только лишь для того, чтобы стать сильнее, слив воедино магию и
веру. Иначе, полагал Галеш, даже Братья не справились бы с Козлодуйским
Лихом. И уж тем более - с Лунным Туманом.
- ... Что? - Зако взглянул на Артура.
- Чья это часовня? - терпеливо повторил тот.
- Пойди да посмотри, - отрезал хайдук.
То, что Миротворец снизошел до вопроса, разозлило еще больше, чем его
обычное молчание.
Любой человек в Единой Земле знает, что за часовня выстроена на холме
близ развалин Козлодуйского Источника. Но, конечно, не Артур Северный.
Этот прямиком с Небес на землю спустился, ему дела нет до того, что тут
люди творили, пока его не было.
- Сходим? - предложил Альберт. Артур взглянул на брата сверху вниз,
удивленно приподняв брови.
- Там свет горит, - объяснил маг, - значит, живет кто-то. Интересно
же. Вдруг колдун какой-нибудь или интуиты.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг