Это было привычно - плечом к плечу, и опасность со всех сторон, и
нужно убить врага раньше, чем он убьет тeбя. Или твоего брата...
Альберт поднял заряженный арбалет, настраиваясь разумом на жгучие
лучи Артуровой веры.
Сопливая романтика.
Во-первых, к плечу не плечом, а макушкой.
Во-вторых, ничего нет глупее, чем опасность всех сторон. Магу нужна
возможность отступить, а бойцу - пространство для маневра, и недолго
прожили бы маг и боец, если бы позволяли врагам окружать себя.
Артур держал Миротворец в опущенной руке, лезвие топора почти
касалось пола.
В-третьих, хоть и случалось не раз делать глупости, подставляться под
удар, попадать в окружение, - никогда раньше опасность не приходила в дом.
В маленькую крепость, защищенную магией и покровительством Пречистой Девы.
- Ага, - сказал старший.
Альберт бросил взгляд в окно. Сквозь высокую ограду - острые копья,
перевитые чугунным кружевом, - одна за другой пробегали собаки.
Останавливались под деревьями, выстраивались полукругом, задрав морды
смотрели на темные окна гостиной.
- Ждут, - прошептал юный маг, лихорадочно сплетая защитную сетку.
- Не могут войти, - также шепотом сказал Артур.
Алые глаза голодных псов светились в темноте. Не звериным - огненным
светом.
Стая вновь перестраивалась. Полукруг выгибался внутрь, вытягивался в
клин: по пяти тварей с каждой стороны и один пес - на острие. Мелькнула
дикая мысль, что голодные псы собираются атаковать дверь, но крылья клина
втянулись сами в себя, слились в одну огромную, вязкую тень. И мгновение
спустя оскаленная морда близко заглянула в окно.
Альберт увидел факелы в пустых глазницах. Вот они, огоньки... С
желтых клыков капала ниточками густая слюна. Собачья голова потянулась к
людям, широкие, почти свиные ноздри ткнулись в окно и эркер, как пузырь,
вдавился внутрь.
Артур толкнул младшего в глубину гостиной, отпрыгнул сам, а стена все
прогибалась, принимала форму собачьей головы, уже совсем четко, как сквозь
тонкую ткань отпечатались ноздри, клыки, углями под пеплом тлели глаза.
Голодный пес не мог пройти насквозь. Не мог, но очень хотел. Он
пришел за кровью и чуял кровь совсем близко.
Альберт бросил на стену сеть, на ходу вплетая в нее кусачие искорки
молний. Белые молнии, сцепляясь с пылающей канвой Артуровой веры,
наливались яркой синевой.
Ужалили. Вспыхнули. С чавкающим всхлипом комната приняла свою
естественную форму. И тут же песья морда втиснулась с другой стороны. И
снова голодный пес отскочил, когда впились в него маленькие жала. И снова.
И снова. Стены и пол ходили волнами: ямы ноздрей, клинья клыков, алый свет
из глазниц. Со всех сторон.
- Ну где твои братья?! - крикнул Альберт.
- Выметайся, - приказал Артур, - прикрывай.
Пол вздыбился, очерчивая широкий лоб и круглые, словнo срезанные уши,
и Альберт, не устояв, скатился к дверям, кувыркнулся через левое плечо,
прижимая к себе арбалет, вскакивая на ноги, успел удивиться собственной
прыти, бросил в пса сетью, увидел блеск на лезвии взлетевшего к потолку
Миротворца, и выстрелил.
Делать этого было нельзя. Ни рубить нельзя, ни стрелять. Можно только
пугать. Когда демон ищет путь в твой мир, замкни сферу защиты и не
позволяй ни стали, ни тем более золоту пронизать ее.
От низкого воя заложило уши. Влажные черные ноздри, с треском
ломающийся пол, рвущийся ковер. Тяжелая вонь от клыков. Болотная тина,
мокрая шерсть, вязкие капли слюны.
Альберт стрелял с колена, едва успевая передергивать рычаг взвода.
Артур кромсал бесплотную пасть, в огненные клочья разрывая язык, в дымную
бахрому - черные губы.
- Сейчас! - рявкнул он, перекрывая непрерывный, тягучий вой пса.
- Понял!
Сверкнула белая молния болта, и за ней, в зарастающую туманом брешь
скользнул "пыльный червь". Прах к праху!
- Сдохни, сука! - Под лезвием Миротворца хрястнули кости.
Уже не вой - скулеж. Отчаянный, жалобный, так визжат потерявшие мать
новорожденные щенки.
Черная кровь. Черным брызгает с взлетающего лезвия, верная, парящая
рана поперек широкого лба. И туда, в щель расколотого черепа последним
заклинанием: "Дао", и огонь в одном жемчужно-переливающемся сгустке. В
последний момент Альберт отпустил элементалей на свободу, и они тут же
сцепились между собой.
- Придурок, - охнул Артур, вылетая в двери и вышибая Альберта на
твердый паркет в холле, - оно же...
Конечно, оно взорвалось.
Выбитая дверь, отскочив от защитных полей, грохнулась рядом с
братьями. Живописными пятнами размазалось все по тем же полям что-то... не
хотелось думать, что именно. Вспыхнул, мигнул и погас, видимо навсегда,
дорогой магический светильник.
- Оп-пять ремонт д-делать, - сказал Альберт, выползая из-под Артура и
вытягивая за собой арбалет. Выпускать оружие руки не желали.
Старший молча сел.
Его тоже трясло, и это... ну, в какой-то степени даже порадовало. А
еще порадовало то, что храмовники появились в холле раньше, чем до смерти
перепуганная Ветка.
***
- Сэр командор приказал передать, что вы, брат Артур, загоните его в
гроб, - четко доложил гонец. Помялся, словно припоминая текст послания и
продолжил:
- А также сэр командор приказал передать, что вы... гхм... что брат
Артур - безмозглый сопляк и что брату Артуру лучше не попадаться на глаза
сэру командору в течение следующего тысячелетия.
- Понял, - невозмутимо кивнул брат Артур. У быстрой связи были свои
плюсы и свои минусы. Иногда Артуру казалось, что минусов больше.
***
Со двора то, что совсем недавно было эркером, выглядело еще страшнее,
чем из холла. Открытый в небо, скалящийся обломками стен пролом. Стекает
вниз, медленно густея, черная, вонючая кровь. Капает с навеса над крыльцом
на огромное безголовое собачье тело. И ночной ветер шевелит свалявшийся
мех.
Голодный пес, подыхая, с корнем вывернул несколько деревьев в саду.
Сухие стволы, выбившие часть окон и расцарапавшие сучьями свежую
штукатурку фасада, довершали неприглядную картину.
- Клянусь вам, брат Артур, я не понимаю, как это случилось, - в
который уже раз повторял командир отряда храмовников.
- Я понял, - терпеливо повторил юноша, - и ни в чем не виню вас, брат
Георг.
Пастыри, что-то негромко обсуждая, отдельной группкой стояли возле
останков голодного пса.
Когда демоны напали на особняк, отряд рыцарей, отправленных наблюдать
и, если что, помочь, не смог подойти к дому. И только вмешательство
пастырей рассеяло чары. Правда, и пастыри запоздали.
А что произошло с рыцарями, еще предстоит выяснить Возможно, демоны
стали сильнее и обычная молитва от них уже не спасает. Тот, на Триглаве,
действительно боится. И это хорошо. Еще бы он в своем страхе не ломал
чужие дома...
Самому Артуру предстояло провести остаток ночи в доверительной беседе
с пастырями и инспектором ордена Храма. За Альбертом с Веткой вот-вот
должен был прибыть экипаж, чтобы отвезти их в орденские казармы. А пока во
дворе было людно и на улице тоже - бодрствовал, кажется, весь Золотой
квартал. Близко к ограде подходить никто не решался, толпились кучками в
отдалении. Все больше - наспех одетая прислуга. То-то изнывают сейчас от
нетерпения любопытные хозяева, которым важность не позволяет выглянуть на
улицу и самолично разузнать, что же такое стряслось. Что выло так страшно,
а потом грохнуло так громко.
К воротам наконец-то подкатила запряженная парой карета.
Ну вот. С младшим все будет в порядке. С Веткой, надо думать, тоже.
Главное выяснили: голодных псов позвала не она. А всякая там ворожба - это
не страшно. Промахнулась девчонка, со всяким может случиться.
- Брат Артур, - босой монах деликатно коснулся локтя, - господин
Альберт отказался беседовать с нами. Может быть, вы сумеете убедить его в
необходимости восстановления как можно более полной картины того, что
произошло нынче ночью?
- Может, и сумею.
Младший наконец-то показался в дверях черного хода, и Артур
направился к нему.
- Скажи им, пусть отвяжутся, - буркнул Альберт, подавая руку Ветке. -
Ты где будешь?
- Да там же, в казармах. Я тебя найду.
- А эти?
Судя по брезгливым ноткам, под "этими" Альберт подразумевал пастырей.
- Не пропустят их, - заверил Артур, - вот сэр Герман приедет, с ним
придется поговорить.
- С ним можно. Сэр Герман человек понимающий, хоть и рыцарь.
Артур вспомнил "безмозглого сопляка" и выдавил кривую улыбочку:
- Да уж. Если что, лови любого из наших и требуй, чтобы провели ко
мне. А лучше ложись спать.
- Ага. Спокойной ночи, - язвительно пожелал маг, - приятных тебе,
братец, сновидений.
***
Видит бог, сэр Герман любил Артура, несмотря на все его странности.
Но иногда командору казалось, что было бы лучше, останься его рыцарь для
особых поручений только в легендах о Миротворце. В легендах, по крайней
мере, способность брата Арчи ввязываться в неприятности была изящно
оформлена и преподносилась как героизм, а не как головная боль для ордена,
а то и для всей Единой Земли.
Мальчики воплотили и убили голодных псов. Прекрасно! Очередной сюжет
для сказок и песен. Знали бы сказочники, какого труда стоит придумать
удобоваримое объяснение тому, каким образом геройствующие сопляки
умудрились воплотить бесплотных по определению демонов.
Чудо? Конечно, чудо. Только Его Высокопреосвященство митрополит
Шопронский право творить чудеса оставляет за собой и своими рясофорами. А
всех остальных подозревает либо в обмане, либо, что значительно хуже, в
колдовстве. Хоть и знает прекрасно, что ни одному магу не под силу
изменить демоническую природу.
Значит, чудо. Этого и нужно держаться. Арчи, чтоб ему здоровым быть,
творит чудеса, как блины печет. А уж когда они вдвоем с младшеньким за
дело берутся...
Взялись. Господи, ну почему эти двое не могут жить спокойно?
А еще оборотни! Хотя здесь Арчи, безусловно, прав. Старый со своими
волками нужен Единой Земле не меньше, чем Единая Земля Старому.
СЫН НЕБА
Старого передавали по эстафете. От патруля к патрулю, от кордона к
кордону. В Шопроне полным ходом шла подготовка к торжественной встрече
двух владык. Надо и лицом в грязь не ударить перед язычниками, и не
обидеть будущего вассала. Ни к чему обижать человека, у которого под рукой
десять тысяч бойцов.
Сэр Герман, ежедневно получавший отчеты и о продвижении Старого, и о
подготовке в Шопроне, хмыкал довольно. Среди горожан бродили упорные слухи
о диких язычниках из Лихогорья, которых добрый герцог согласился взять под
свою руку, и командору приятно было представлять торжественное появление
дикарей на улицах столицы. Нет, глава ордена Храма ничего не имел против
нынешнего герцога, как, впрочем, и против всех предыдущих. Просто сэр
Герман недолюбливал снобов, оставляя право на снобизм лишь за тамплиерами,
точно так же, как митрополит оставлял за собой право на чудеса.
***
Артур получил приказ выезжать навстречу Старому, когда тот был в дне
пути от столицы. И собираться в дорогу помчался как на крыльях. Донельзя
надоели бесконечные беседы с пастырями, слишком уж похожие на допросы,
надоели настороженно-уважительные взгляды братьев, надоело восхищение
послушников. Ладно хоть младшего сразу оставили в покое. И спасибо Его
Высокопреосвященству за разрешение воспользоваться заклинаниями подобия
при восстановлении особняка.
Надо заметить, что столько разрешенных магов на одной городской улице
не собиралось, наверное, никогда. Заклинания подобия позволено было
применять лишь в самых крайних случаях. Если, скажем, наследник герцога
или кто-нибудь из благородных семей лишался конечности, или по чьему-либо
преступному небрежению страдали священные для Долины реликвии... Нечасто
выпадала магам такая удача. И наследники себя берегли, и реликвии обычно
содержались в порядке. А тут - извольте видеть: ни с того ни с сего
какой-то там особняк какого-то там рыцаря...
Ах, Миротворца? Да что вы говорите? Уважаемый коллега, неужели вы
всерьез воспринимаете эти сказки?..
В общем, спасибо Его Высокопреосвященству и сэру Раду, маршалу
Шопронского монастыря тоже спасибо большое. Сэру Раду - за то, что возле
дома теперь дежурство круглосуточное, и ни гвардейцев, ни пастырей туда
близко не подпустят. Всем спасибо. Все свободны. А у Артура, слава богу,
наконец-то появилась возможность из города вырваться.
***
И когда Огньские ворота остались за спиной, Артур и вправду
почувствовал себя выпущенной на волю птицей. Он пустил жеребца вскачь,
дальше, дальше, от серых высоких стен, от квадратных тяжелых башен, от
людей, от взглядов, от разговоров за спиной. Серко летел, вытянув шею,
дробно били подкованные копыта, пласталась по ветру заплетенная в косички
грива.
Вот оно, счастье!
И никаких чудищ не встретится на пути - давно разогнали их от столицы
и уж совсем набело вычистили дорогу перед приездом Старого. Можно не
задумываясь, не оглядываясь мчаться вперед, к голубоватой полоске
горизонта, слушать ветер, смотреть на небо. А потом, когда Серко
притомится, остановиться на дневку, не опасаясь, что явится кто-нибудь,
очень голодный и злой, чтобы пообедать тобой и твоим конем.
Счастье!
К вечеру, в самом радужном настроении Артур миновал первые посты из
оборотней и тамплиеров, а на въезде в лагерь столкнулся с сэром Германом.
- Вечер добрый, брат Артур, - ехидно ухмыльнулся командор.
- Добрый, - вздохнул юноша, спешиваясь. - А как же "в течение
следующего тысячелетия"?
- Я передумал. У тебя полчаса на личные дела, потом изволь явиться в
мою палатку.
- Во имя Божье, сэр! - по-уставному ответил Артур. Счастье? Хм. Если
оно и есть, то очень ненадолго.
Рыцари здесь были почти все незнакомые. Встретилось несколько
сегедских, раскланялись вежливо, но даже их Артур не знал, просто видел в
замке. Из Шопрона сэр Герман не взял никого, кроме Артура. Шопронским
рыцарям и в столице дел хватало.
Вежливые патрульные проводили до коновязи. Не менее вежливый
каптенармус указал место в шатре и заверил, что Серко будет накормлен,
напоен, вычищен и обихожен, как если бы на нем ездил сам Его Высочество
герцог. Вообще, все были как-то подозрительно вежливы, как в Шопроне, и
Артур снова почувствовал себя неуютно, пока на пути к шатру сэра Германа
не налетели на него Карнай и Варг.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг