Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
перестать крыситься на орден и не ревновать Артура к светлому образу
покойного Миротворца, мир его несуществующему праху.

  Витязь

  Артур вполне серьезно полагал, что сам он, доживши до тех же лет -
Зако было уже за двадцать, - и не сунется в поле. Поселится в Сегеде или,
ладно, в Шопроне, если уж так угодно сэру Герману, и станет натаскивать
новичков.
  А Зако - ничего, мотался по Долине из края в край, точнее, с окраины
на окраину, нечисть давил. Ну, клады, понятно, подбирал - как же без
этого? В Развалины ходил и дальше, мимо Аквиникума, в Кочевье. Ну, то
есть, это Артур с Альбертом так назвали. А у Зако Кочевье называлось
Чистилищем. Одно слово - безбожник. Хотя слово подходящее.
  В будущем, когда закончатся остовы машин на улицах Развалин и на
Кладбище, Кочевье обещало стать новым источником железа для Долины. Тогда
к нему так же, как сейчас к Кладбищу и Развалинам, регулярно начнут ходить
обозы, сопровождаемые конвоем храмовников. Или пастырей - это если верить
обещаниям митрополита. А пока в Кочевье жили чудища да толпились,
сцепленные между собой, огромные повозки на железных колесах.
  "Вагоны". Значение слова известно, но повозки оно роднее и понятнее.
В большинстве своем они перевозили грузы, но некоторые были предназначены
для людей. Обставлены. Роскошно и не очень, а то и вовсе убого. Видимо, в
каких-то повозках жили, а в какие-то приходили просто посидеть. Зачем? Да
кто ж их, древних, поймет? В этих своих вагонах они кочевали из города в
город и возили за собой очень много разного добра. Потому и Кочевье.
  А Чистилище - это потому, что после людей там поселилась нечисть. Это
всегда так бывает.
  Про Кочевье-Чистилище рассказывали всякое. Не о чудищах - чего в
чудищах интересного? О кладах, что можно было там отыскать. Ходили сказки
про целые горы драгоценных камней, про слитки железа и золота, про
неисчислимое множество мэджик-буков... Последнее, кстати, чистая правда.
Именно там добывали их интуиты. Альберт с Артуром так и не поняли, за
какой надобностью древние после Дня Гнева оставили этакое сокровище
валяться бесхозным. Или тогдашние маги полагали, что их мэджик-буки вечны?
А на появление нового поколения они не рассчитывали?
  Профессор врет, что раньше магов вовсе не было. А какие были, те без
мэджик-буков обходились. Уж выбрал бы одно что-нибудь: или были маги, или
не было их. А то брешет, пень ученый, и сам не помнит, чего брехал.
  В книгах про магов написано. Значит, были. И про мэджик-буки
написано, называют их только по-другому: "секретари". Но дело ведь не в
названии.
  Вот, кстати, Тори, она пока в демоническом теле жила, умела колдовать
сама по себе, вроде как Альберт. А только лишь в человека перебралась, тут
же ей самой мэджик-бук понадобился. Обидно, что есть он у нее. Зако сам же
и привез. Сначала придавил Некроманта, явившегося в Долину, чтобы
вызволить свою госпожу, а потом забрал из логова все ценное, что нашел. И
мэджик-бук, специально для Тори отлаженный, конечно, увез.
  Зако рассказывал, что Некромант подготовил для Тори не меньше десятка
тел, чтоб было госпоже из чего выбрать. И они лежали в стасисах, то ли
мертвые, то ли живые - Зако не разбирался, просто поотрубал всем головы да
сжег поганое гнездо.
  Даже думать о таком тошно, с души воротит. А Тори, бабочка с
клинками-крыльями, выходит, запросто могла в мертвяка вселиться.
  Но вселилась-то она в конечном счете в живого.
  А Зако сейчас, как вспоминает мэджик-бук, так крестится. "Слава богу,
- говорит, - что я эту штуку Фортуне не отдал. Уж он просил, вьюном вокруг
вился, денег сулил немереных, чуть ли не бессмертие обещал". Но Зако хоть
и хайдук, а не совсем дурак. То, что ему страсть как интересно стало,
зачем демоницу в Цитадель понесло, - это дурь, конечно. Но то, что он в
интересе своем поддержкой Фортуны заручился, - вот это уже умнее. А
профессор засуетился, забегал, когда мэджик-бук драгоценный, почти его
собственный, вместе с телом Зако сгинул куда-то.
  Беда в том, что младший задумался - что ж там такого интересного,
если Фортуна ради того, чтобы книгу вернуть, его, Альберта, разбудить не
побоялся. Плохо быть магом. Все время им неймется.

  ***

  - Хочешь песню? - спросил Галеш, нацедив себе очередную кружку.
  Вот маленький вроде, тощий, а пьет, как в бурдюк выливает. И не
пьянеет ведь.
  Покачать головой Артур не успел. В дверь постучали, возник на пороге
посыльный с орденскими нашивками:
  - Сэр Артур, сэр командор вызывает вас в Сегед.
  - Срочно? - с надеждой спросил рыцарь.
  - Велено быть послезавтра к вечеру, - ответил посыльный, поклонился и
исчез.
  - Вот чего я не знаю, - промолвил Галеш, - так это как вы внутри
ордена посланиями обмениваетесь. Голубиная почта?
  - Отстань, - попросил Артур.
  Врать не хотелось, а рассказать правду было нельзя. Правда была
неприятной: сэр командор не желал делиться секретом быстрой связи ни с
герцогом, ни с Недремлющими, ни даже с митрополитом. Особенно с
митрополитом.
  Не желал. И правильно делал.
  - Можно с тобой? - Галеш заерзал на табурете. - Можно я в Сегед
приеду?
  - Да пожалуйста.
  Что за вопросы дурацкие! В Сегед никому дорога не заказана.
  - Да нет, с тобой дальше можно? Вы же в Цитадель Павших поедете. Ты,
и рыцари, и командор ваш. Возьми меня, а? Я... - Галеш задумался всего на
секундочку и зачастил, пока Артур не успел отказать:
  - я готовить умею, и за конем ходить, я с животиной лажу, ты ведь
знаешь. Опять же нескучно вам будет.
  Вот это он зря сказал. И сам понял, что зря. Нескучно. Да у
храмовников одна мечта в жизни - поскучать от души.
  Галеш хлопнул глазами и примолк безнадежно.
  - Тебе зачем? - смилостивился Артур.
  - Изнутри хочу посмотреть, - признался менестрель, - на братьев, на
командора, на тебя там. Я же до сих пор не знаю, какой Миротворец на самом
деле.
  - Стальной, - отрезал рыцарь.
  - Так я приеду?
  Артур вздохнул. Галеш счел этот тяжкий вздох разрешением, подхватил
гитару и усвистал из комнаты. Теперь он до самого Сегеда на глаза не
попадется. А взять его с собой можно. Во-первых, со скотиной он ладит -
это правда, а во-вторых, пусть сэр Герман на певуна посмотрит. Если до
экзорсизма дойдет, демона изгонять не Артур - командор будет.

  Галеш

  Я очень хочу знать правду. Я люблю песни, я умею складывать их и умею
слушать. Песни блестят и переливаются, как самоцветные камни, и, как
камни, их нельзя держать при себе, нужно отдавать, менять на деньги. Да,
мы, музыканты, как хайдуки, отдаем самоцветы в обмен на разного
достоинства монетки. Песни радуют глаз, тешат слух, будят фантазию. У них
даже вкус есть, у каждой - свой, как у разных сортов винограда.
  Но любая, даже самая сказочная песня была когда-то правдой.
Некрасивой, скучной, чаще всего горькой. Почему так бывает, что не
складывается ни сказки, ни песни из истории, где все хорошо, герои веселы
и счастливы, и самые большие передряги, в какие они попадают, - это
расковавшаяся лошадь или забравшийся в штаны муравей?
  Я очень хочу знать правду.
  Потому что в песнях и сказках Братья не знают бед. Потому что в
песнях и сказках святой Миротворец и посланный ему небом брат счастливы и
веселы, и даже лошади у них не расковываются, а муравьи держатся поодаль,
почтительно впитывая исходящую от праведников благодать. Слышал я и другие
песни, слышал другие сказки, где два колдуна сеяли великое зло и, расчищая
ему путь, уничтожили зло малое. И не знали эти колдуны ни горя, ни бед, и
лошади у них не расковывались, а муравьи держались поодаль: даже
мельчайшие бессмысленные создания божьи боялись черной силы.
  Сказки врут. Врут песни. Я сложил свою, и она не понравилась людям.
Но командор Единой Земли не раз приглашал меня в Сегед, приказывал петь.
  И никогда не предлагал остаться.
  Своими глазами я вижу совсем не то, о чем рассказывают сказки. Два
юноши, ставшие легендой, меньше всего думают о своей легендарности. О
подвигах же прошлых и будущих даже не вспоминают. Они говорят о женщинах,
книгах и загадках Большого мира, они ругают Иляса Фортуну, жару и
аграмское вино. Они такие обычные, что я понимаю, отчего зол и разочарован
Зако Золотой Витязь, воспитанный на благоговейных легендах о Миротворце.
  Зако сродни ребенку, разобравшему калейдоскоп, чтобы добраться до
красивых узоров внутри, и нашедший лишь несколько зеркал да россыпь
цветных стекляшек.
  А я?
  Я не разочарован. В самых обыденных разговорах я слышу отзвуки
кровавых легенд. В спокойных замечаниях о том, что чудовища изменились, я
явственно различаю несказанное: "за сто лет". И мне было страшно заглянуть
в пропасть, что открылась во взгляде Артура той ночью во дворе дома
Фортуны.
  Даже в ничем не примечательной любви Артура и Ирмы, в ее изменах
Варгу, в коротких, словно бы случайных встречах днем, в страстных ночах,
во взглядах, улыбках, недомолвках, во всей греховности их взаимного
влечения есть нечто, отличающее этот адюльтер от всех других.
  Даже в ничем не примечательной нелюбви Альберта и Ветки, в его
снисходительности, в ее готовности услужить, в его равнодушии, в ее
бешеной ревности есть нечто, отличающее этот мезальянс от любого другого.
  И даже ревность Ветки - ревность женщины, понимающей, что у кого-то
есть права на ее возлюбленного, - не похожа на обычную ревность.
  Все это выльется во что-то неожиданное, может быть, страшное и
обязательно достойное новых песен и новых сказок. Я хочу знать правду.
Видеть правду. И запомнить правду. Чтобы, когда Братья уйдут вновь,
остался кто-то, кто сможет эту правду рассказать. Я - очень гордый поэт и
очень самонадеянный, а еще я знаю себе цену. И если останусь жив, если
Зако не убьет меня, если не убьет меня сам Артур, когда сбежавшая демоница
Тори переселится в мое тело, я сложу о Братьях песню, послушав которую,
правду увидит любой.
  Я благодарен Артуру за то, что он спас мою душу. Я благодарен Господу
за то, что он дал мне эту душу такой, какая она есть: способной брать и
отдавать. И я благодарен судьбе за то, что она свела меня с двумя своими
избранниками. Пусть даже все это закончится печально и для меня, и для них.

  ***

  - Может, так запомнишь? - спросил старший без особой надежды.
  - Да ну тебя! - отмахнулся Альберт. - Я тебе рыцарь что ли? Не
беспокойся, отмечу все на карте, вернешься - отдам. Можешь ее потом хоть
жечь, хоть есть, хоть в сундук прятать.
  - Лентяй, - подытожил Артур. - Ладно, карту читать ты умеешь. Только
не забывай, хорошо?
  - Не забуду.
  Старший заглянул перед самым отъездом, уже собравшись в дорогу.
Явился этаким мрачным красавцем, на белом коне, сам весь светится. Альберт
аж взревновал слегка, когда заметил, как Ветка на Артура загляделась.
Давно ли радовался, что Рыжая с братцем друг к другу притерпелись, а вот,
извольте видеть, уже и ревновать начал.
  Хорошо хоть Ветка не в Артуровом вкусе. Впрочем, кто его поймет? Он
всех любит.
  "Ирму он любит, - напомнил себе Альберт, - ведьму зеленую. А вовсе не
Ветку".
  - Свинство, между прочим, - сказал вслух, - неделю не показывался, а
заглянул на пять минут, и то по делу.
  - Шумно здесь, - привычно соврал старший, - вот закончите с ремонтом,
тогда посмотрим.
  "Закончите" - это лучше, чем "закончишь", которое было сразу по
возвращении. "Закончите" означало, что Ветку признали человеком. Вот
только Артур сюда не переберется, что бы он там ни врал про шум и ремонт.
  Зачем он врет? Что случилось? Что сделано не так? Или старший все еще
не может простить того, что Альберт не сразу рассказал о жертвоприношении?
  Стенка. Прозрачная и холодная. Появилась из ничего, на пустом месте
выросла. Ее разбить надо, но страшно. Страшно натолкнуться на холодную,
непонимающую усмешку.
  - Ну ладно, - сказал Артур и улыбнулся невесело...
  Вот сейчас он обнимет, как всегда, на прощание. И можно будет,
ткнувшись носом в холодную кожу доспеха, спросить у него, что же
случилось. И Артур скажет, в чем дело, и все прояснится, и станет хорошо.
Как раньше.
  - Ты уж возвращайся поскорее, - сказала из-за спины Ветка. Ее руки
обвили плечи Альберта, подбородок лег ему на плечо. Глаза улыбались:
  - И будь осторожнее, благородный сэр.
  - Да, леди. - Артур церемонно поклонился и птицей взлетел в седло.
Выезжая со двора, поднял руку, прощаясь.
  И все.
  Альберт стоял возле калитки, смотрел на людную улицу, не спеша
вернуться в дом. Артур уехал один - это непривычно. Артур рад, что не
нужно брать с собой младшего... Рад.
  - О чем задумался? - Ветка коснулась локтя.
  - Да так, - Альберт помотал головой, - о ерунде всякой.

  ***

  Он следил за Ирмой. И он учил Ветку. Учил пустякам, мелочам, с
которых начинается магия. Учил читать и считать. Учил понимать и слова, и
числа. Учил концентрации и сосредоточению. Учил видеть тонкие ниточки сил,
паутинкой тянущиеся из земли к небу.
  Ерундовые ерундовинки, для которых даже мэджик-бук не нужен. Когда
Ветка в первый раз потянулась и передвинула по столу кусочек луковой
шелухи, Альберт радовался едва ли не больше, чем сама ведьма.
  Такая рыжая. Такая способная.
  Круглая лодочка, желтая, ломкая и легкая, пролетела через стол и
остановилась на краю.
  Остановилась!
  Сам Альберт когда-то выполнял это упражнение с высушенным цветком.
Если верить профессору, он сдвинул цветок, письменный прибор, канделябр,
сорвал с ножек столешницу и все это вместе вышвырнул в окно. Высадив,
разумеется, раму.
  Альберт ничего подобного не помнил. Он вообще не помнил, как начал
учиться магии, - ему тогда и двух лет не исполнилось. Важно, что он
"останавливать" не умел. Этому Фортуна учил отдельно. А Ветка - умела. Не
задумываясь. Она делала то, что хотела сделать. Не меньше и не больше.
Ровненько.
  Может быть, женщины просто аккуратней?
  Может быть. Но хотелось думать, что Рыжая - очень способный маг. Это
было бы здорово. Одно дело рассуждать, мол, двум сильным магам в Долине
тесно, а совсем другое - взять и такого мага найти. Самому. И научить.
Самостоятельно.
  Ага. Фортуна, поди, так же думал, когда Альберта подобрал.
  Да наплевать, что он там думал.

  ***

  Он учил Ветку. И он следил за Ирмой. Старший, вот скотина хитрая,
отдал ей жемчужину, и теперь Альберт, не напрягаясь, мог почувствовать,
где находится ведьма. Драгoцeнный Артуров подарочек светился на все
герцогство. Если знать, что искать и как искать, понятное дело. Альберт
знал, еще бы не знать - когда-то и у него жемчужина была.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг