- Ну, надлежит, - согласился Артур, - так для этого тоже условия
нужны. Я ведь не святой пока что.
- Ага, - Альберт стал строгим. - Обещай мне, что больше его не
тронешь.
- Я его еще и не трогал, - напомнил рыцарь.
- И не надо.
Артур молчал, разглядывая узоры прожилок в белом мраморе пола.
- Ну? - как можно более сурово произнес Альберт.
- Не могу, - сокрушенно, но честно признался Артур, - обещать не могу.
- Ну обещай хотя бы постараться.
- Ладно.
- Вот, - удовлетворенно сказал маг, - так лучше. Не пойму только, как
ты это делаешь?
- Что?
- Ну с Ирмой вот. Два слова сказал, два раза глянул, а она уже
раздевается.
- Ты что, не спал?
- Ну, так... дремал. Я выспался, вставать просто лень было. А у Зако
меч волшебный.
- Он уже не похож на Безымянного, - хмуро заметил Артур, - тело то
же, а человек другой. Ты есть хочешь?
- Да.
Артур кивнул и поднялся на ноги.
- Ты куда? - тут же насторожился Альберт.
- Поесть тебе принесу.
- Нет уж. - Юный маг почесал нос, принюхался... и в дверной проем
медленно, чуть неуверенно, вполз закопченный котелок. Над гладким
мраморным полом он приподнялся примерно на ширину ладони и дальше полетел,
а не пополз. Все так же медленно, чуть покачиваясь.
- О! - Альберт поднял палец. - Я выспался.
- Да уж.
Артуру доводилось видеть, как младший на кухне у профессора
развлекался, ленясь готовить по-человечески. Тогда сам загорался огонь в
очаге, и наполняла кастрюли вода, и стучали по доскам ножи, на
ровные-ровные кусочки рубя мясо, овощи, зелень, и летали через всю кухню
ложки и половники, и... и все это одновременно. Впрочем, учитывая, что
после безмагии, отнимающей у братишки все силы, прошло всего несколько
часов, даже левитация одного-единственного котенка была неплохим
результатом.
- А знаешь, почему с Тори не сразу получилось? - спросил Альберт,
принимая из рук Артура ложку. - Я в Развалинах жертву принял. - Он
недоверчиво попробовал варево. - Хм, вкусно. Опять Варг готовил. Мне
жертвы еще ни разу не приносили. Я даже не понял сначала. Ну и принял.
Если бы понял, все равно, конечно... Интересно же. Из-за этого все и пошло
наперекосяк. Вроде как... - Альберт облизал ложку и поднял на Артура
ясные, черные глазищи, - вроде как нас с тобой в разные стороны потянуло.
- Угу, - кивнул рыцарь, - я знаю. Ты ешь, не болтай.
- Откуда?
- Флейтист рассказал. Порадовался, что я не от тебя об этом узнал.
- А-а, - протянул младший. И какое-то время ел молча. Потом не
выдержал:
- Я и не хотел рассказывать. Если бы не Тори... Я не думал, что так
получится. Мертвую силу не всякий маг взять может. Тем более не всякий маг
может кровавую жертву принять. Говорят, от этого мозги сгорают. В труху. А
я смог.
- Зря.
- Вот потому и не хотел рассказывать. Ты бы ругаться стал. - Альберт
махнул ложкой. - Я и вправду лучше всех. - Он отодвинул котелок и уселся,
скрестив ноги, глядя куда-то мимо Артура. Потом встретился с ним глазами,
вздохнул:
- Все равно не верится. Головой знаю, что я лучший, а здесь, -
показал куда-то в область не то сердца, не то желудка, - здесь не верю. У
Зако меч волшебный, видел?
- Да. Ты говорил уже.
- Говорил. Просто Зако этот... ему меч такой ни к чему. Чего он на
тебя взъелся? Не из-за Ирмы ведь.
- Какая разница?
- Пойдем в библиотеку. - Альберт встал, потянулся. - Варга надо
позвать, ему интересно будет. Да! Ты зачем жемчужину отдал?
- Вспомнил! - ухмыльнулся Артур.
- Я и не забывал. Она же моя была. Я заработал, а ты...
- А я отдал. - Артур тоже поднялся на ноги. - Пойдем в библиотеку.
Флейтист сказал, что отложил для тебя какие-то книжки.
Зако
Кто же знал, что так выйдет? А я-то... Сколько песен, сказок сколько.
Братья - то, Братья - это! Герои... В Цитадель Павших, как к себе домой.
Капища в предгорьях... были капища, и не стало капищ. Мертвяков - с
сотнями Друидов - подчистую. Козлодуйское Лихо вместе с Козлодуем
изничтожили.
И где они, герои? Эти вот? Детишки? Сопляки! Молоко на губах не
обсохло, а туда же - подвиги совершать.
Не успели бы. Как ни поверни, а не успели бы. Столько сотворить,
сколько рассказывают, это не на один десяток лет. Они столько еще и не
прожили.
Велика ли доблесть змея золотого убить, ежели на него впятером? А
Тори, хоть и в одиночку, едва всех не порвала.
Герои! Посмотреть не на что.
Чего бы братцам в Цитадель запросто не заглядывать, если хозяин
здешний с ними накоротке? Он и змея прибить пособил. И оружейная его -
берите, пользуйтесь. И барахла волшебного полные сундуки. Можно при таких
делах героями быть. Да еще когда собственный маг хвост заносит.
Черт с ним, с маленьким, колдун он колдун и есть. Здесь пошептал, там
кукиш скрутил - вот вам чудеса, громы и молнии, и денег груды, и все, чего
хочешь. Он с магией своей горя не знает, ну так и с него спроса никакого.
Какой с колдуна спрос? Но Артур-то этот, щенок, что он о себе мнит?
Миротворец! Много бы он нагеройствовал без братовых чудес? Маленький все
делает, а старший знай головы рубит. И всех делов. А разговоров-то,
разговоров!
Попробовал бы он в одиночку да хоть на красноволка пойти! Не
попробует. Такие, они в одиночку только под юбки лазить горазды. А бабы,
дурищи, и рады. Вешаются на него... Куда б они делись? Этот... один такой
на все три княжества, синеглазый. Бабам, им только и надо, чтобы на других
мужиков непохож был. А то, что сопляк, так они разве смотрят?
Миротворец!
А я еще мечтал таким же стать. По молодости, по глупости мечтал. А
кто не мечтал? Кто из пацанов не хвастал, что Артур Северный ему не дедом,
так прадедом приходится? Вспомнить стыдно. Молодой был, дурной совсем,
но... стыдно. Жизнью обязан - вот что всего хуже. Я, Золотой Витязь, этим
щенкам жизнью обязан! Спасли они меня. Одолжение сделали.
Гер-рои...
Да черт с ним, обязан или нет, но если б тело не чужое, если б свое,
умелое... я бы этого Миротворца тут, в Цитадели, и оставил. Пацан там не
пацан, а если назвался героем - оправдывай.
***
Ночью слегка похолодало. Горы рядом. Под толстыми каменными сводами
башни стало совсем хорошо. Артур, проснувшийся по обыкновению рано, с
легкой усмешкой поглазел на остальную компанию, разнежившуюся в прохладце
и спящую так, что хоть режь их - не проснутся. Будить было жалко. Рыцарь
взял топор и пошел во двор, разминаться.
Довольно скоро появился в дверях башни Карнай, постоял на пороге,
щурясь на низкое еще солнышко, зевнул:
- Славно у тебя получается.
- А то, - согласился Артур, - присоединяйся.
- Разогреюсь только, - кивнул Карнай.
По холодку работалось славно, радостно так работалось. Карнай только
успевал подхватывать вылетающие из рук клинки. Артур, чуть улыбаясь,
намечал смертельные удары. Миротворец посвистывал весело.
- Я ни разу не смог достать тебя, - без зависти, скорее с уважением
подытожил мечник, когда, закончив развлекаться, они отправились к колодцу.
- Дивное дело! Кто учил тебя бою?
- Да все, - легко ответил Артур, - по молодости много с кем рубиться
пришлось.
- По молодости?
- Ну.
Карнай покосился странно. Хмыкнул.
Пока разогревали вчерашнюю шурпу, во двор повылезли остальные.
Сначала Варг, за ним Ирма с Зако. Только Альберт продолжал спать: ночью
младший допоздна засиделся с Флейтистом. Но как ни жалко было, а будить
его все-таки пришлось.
Увещевания не подействовали, на призыв просыпаться младший
отреагировал вполне ожидаемо: залез в спальник с головой и свернулся в
клубочек. Артур сгреб его в охапку вместе с одеялом, отнес к колодцу... по
дороге Альберт заподозрил неладное, попытался сбежать, вырывался, укусил
даже. Заодно и проснулся. И даже умылся добровольно. Без принуждения. Ну,
почти. Ведро воды на голову, это разве принуждение? Это так,
дисциплинарный момент.
- Кому шкуру отвезти, помнишь? - поинтересовался Флейтист, когда
Артур седлал лошадей.
- Угу. - Змеиная чешуя оказалась тонкой и шелковистой, и заняла на
удивление мало места.
Флейтист пригладил и без того аккуратно заплетенные в косу черные
волосы, придирчиво оглядел сверкающий вьюк:
- Прикрыл бы чем-нибудь, а то люди всякие бывают. Решат, что золото...
- Много ты в людях смыслишь... - Но совету Артур, правда, внял:
завернул свернутую шкуру в попону.
- Кое-что смыслю, - улыбнулся Флейтист. - Кстати, я вчера не
сказал... у меня в подвалах опять беспорядок. Похоже, проявился очередной
клад. - Сегодня глаза у него были светлые, прозрачные, почему-то оранжевые
с горизонтальными щелями зрачков. - Ты командору своему передай, пусть
людей пришлет. Только поскорее. Мне Змея выпускать надо, а то повадятся.
- Сколько того клада?
- Да, знаешь, накопилось за сотню лет. - Очень крупные зубы
обнажились в дружелюбном оскале. - Лучше на паре подвод приезжать.
Найдется у вас в хозяйстве?
- Поищем. - Артур сообразил наконец, что сегодня Флейтист
прикидывался Козлоголовым. В общем, то же, что и вчера, только из других
сказок.
- Не надоело?
- Машкерад! - В оранжевых глазах масляной пленкой разлилось
удовлетворение. - Похож, да?
- Тебе зачем?
- А! Не знаю, - махнул рукой и преобразился в тонколицего,
большеглазого, с прозрачными стрекозьими крыльями над худыми плечами. -
Так лучше?
Артур только вздохнул.
- Скучно мне, - пожаловался Флейтист совсем другим голосом, чуть
жеманным, медоточивым, с синеватым проблеском стали под толстым слоем
патоки, - к людям уйду. Брошу все и уйду. Может, Бог твой и вправду меня
примет?
- Крестить тебя никто не возьмется, - чуть жестче, чем хотелось бы,
возразил Артур, - другую дорогу ищи.
- Ищу, - как-то на удивление серьезно кивнул Флейтист. - Я их уже три
вижу. Одна - твоя. Вторая - Альберта. Третья - для всех. Ты только не
промахнись, светлый рыцарь. Осталось-то немного совсем.
- О чем ты?
- Вот, - Флейтист протянул замшевый на легкой раме футляр с гитарой,
- отдай Зако. - Радужные крылья затрепетали, пригоршнями разбрасывая
солнечные блики, и хозяин Цитадели исчез в слепящей цветной россыпи.
Странный он был сегодня. Он вообще странный, но нынче как не в себе.
Случилось что-то? Или случится? А клад - это хорошо. Надо командору
сказать. Правда, он опять ругаться будет... Ох и сложная же штука - жизнь.
Как ни поверни, все боком выходит.
День Гнева
... Золотая жила? Первое, что почувствовал Мастиф, выбравшись на
поверхность, - это необыкновенно чистый, какой-то очень вкусный воздух. Он
дышал и не мог надышаться, и с каждым вздохом словно искры бежали по
жилам. Улыбнувшись, Мастиф развел руки и даже не удивился вспыхнувшей
между ладоней вольтовой дуге.
Вот это, наверное, и имел в виду отчим, когда говорил о "вхождении в
силу".
И никак не подумал полковник, хотя должен был бы, зная своих людей,
что зависть во взгляде Иляса Фортуны была кристально-черной, не
замутненной доброжелательностью.
Потом, позже, проведя соответствующую разведку, удалось выяснить, что
черпать силу можно далеко не везде. Ее потоки огибали все сохранившееся
после "прыжка" строения, а мегаполис на юге оказался и вовсе мертвым.
Примерно тогда же поняли, что двигатель вырвал из естественного
пространства огромный кусок суши. Почти миллион квадратных километров,
окаймленный с севера неведомо откуда взявшимся горным хребтом, а с
востока, запада и юга - непроходимыми болотами. И за горами, и за болотами
не было тогда ничего. Большой мир - первый из Больших миров, с которым
довелось столкнуться, проявился не сразу. А первое, и самое неожиданное
открытие было сделано, когда в развернутый Красным Крестом лагерь стали
поступать пострадавшие. Одна из спасательных машин явилась в сопровождении
эскорта всадников, выглядевших так, словно они копировали костюмы из
исторического фильма. Спрыгнув с коней, неожиданные гости вошли в лагерь,
внимательно разглядывая технику, солдат, палатки с алыми крестами.
Комендант вышел им навстречу, про себя ругательски ругая сумасшедших,
устроивших костюмированные игры в районе, подлежавшем эвакуации. И не
случись рядом полковника Гюнхельда, он не понял бы даже языка, на котором
говорили приезжие. Одно слово, впрочем, было ясно и без перевода.
- Тамплиеры? - спросил незнакомец, для верности указывая пальцем на
одну из палаток. И, не дожидаясь ответа, добавил:
- Нам нужна ваша помощь, святые братья...
ПРОГНИЛО ЧТО-ТО...
Неоконченные фразы из неначатых песен.
Неподвижные рассветы в тумане дождя.
Гибнет мир, но, погибая, он беспечен и весел,
Он смеется и ликует, в никуда уходя.
Бесконечные разборки виноватых и правых,
Изначальное деленье на "своих" и "чужих".
Нескончаемые войны ради правды и славы,
Как остаток алкоголя в стакане души...
Флейтист сказал, что Тори старается как можно меньше бывать в Долине.
Входит в силу. Учится жить по здешним законам. В человеческом мире ее со
всех сторон подстерегают опасности, так что Тори предпочитает прятаться в
каком-то из многочисленных "карманов", окружающих Долину.
- Про "карманы" я не очень понял, - признался Альберт, - это что-то
из пространственной физики. Ольжех в "кармане" живет, и Теневая Лакуна -
тоже "карман". Оттуда нам Тори не достать, но учиться она может только
здесь. Значит, приходит в Единую Землю. Может, ненадолго, но нам ведь
много и не надо.
Артур выслушал младшего, не особо вникая. Дел, если честно, хватало и
без заблудших демонов.
Демонов?
Не важно. Мужское или женское - тело Тори было мертвым. А с
мертвецами разговор короткий - топором по башке, и вся недолга. Пусть даже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг