Альберт возмущенно чихнул, встряхнулся и отправился в спальню - ждать
обещанного завтрака. Интересно, что у старшего за сложности в Сегеде? Что
там может так "не обернуться"?
***
К ночи Артур и Серко добрались до излюбленного гонцами и просто
спешащими путниками места стоянки. Здесь, что характерно, тоже
обнаружились перемены. Вместо просторного сарая, натужно выдававшего себя
за гостиницу, стоял у дороги приземистый каменный дом...
"Каменный, а не деревянный, - сообразил Артур. - Это когда леса
кругом - хоть город строй".
Он припомнил науку отца Лучана и отправил удивление в один уголок
разума, к демонам, а удивившую картинку - в другой, к монахам. Чувства - к
чувствам. Факты - к фактам. Кусочек за кусочком, и когда-нибудь мозаика
сложится. А пока - забыть. Да, и еще забыть, что заставы у стены были
первыми постами ордена Храма за два дня пути. От самого Шопрона не
встретилось больше никого из братьев. Чудищ, правда, тоже не встретилось.
Может быть, просто отпала надобность в постоянном патрулировании тракта и
его окрестностей?
Ну да. А стена от кого? От солнышка?
Возле дома была коновязь, сейчас пустовавшая. Над дверями красовалась
вывеска с ярко-желтой кружкой, из которой лезла ярко-белая пена, и с
неестественных размеров курицей на соответствующем блюде. Внутри же, как и
следовало ожидать, был прохладный зал с узкими окнами и колодцем,
обнесенным каменным бортиком.
- Сэр рыцарь желает переночевать? Ну конечно, что же я спрашиваю,
ведь не уедет же благородный сэр на ночь глядя. Вот-вот стемнеет, а
впереди, я могу заверить сэра рыцаря, нет ни единого трактира, кроме
вонючей дыры Ядвиги Кобылищи. Дыра она во всех смыслах дыра. То есть даже
в самом наипохабнейшем, потому что, да будет известно сэру рыцарю,
прозвище свое Ядвига недаром получила, и...
- Распорядись насчет коня, - велел Артур, даже не разглядев толком в
полутьме, кто это подлетел к нему. Да кто бы ни был, пусть он разливается
перед Серко, тому все равно. Надоест болтовня - укусит.
Позже, вымывшись и отдохнув, Артур ужинал в зале с колодцем под
непрерывную болтовню сдуревшего от безлюдья трактирщика. Тот наконец-то
сообразил представиться, выяснилось, что зовут его Захаром Качией, а также
что в "Пенном пиве" бывает порой яблоку упасть негде.
Это когда идут караваны из Добротицы, Средеца или Аграма. Но
караваны, как без сомнения должно было быть известно сэру рыцарю, ходят в
свой срок, и все остальное время, увы, постояльцы в трактире - большая
редкость.
Раньше Захар на время затишья просто закрывался и уезжал в Сегед, но
с той поры, как начали заселять земли вокруг Балатона, нет-нет, да и
заглядывают к нему гости без всяких караванов. Сами по себе. Переселенцы,
которые из Обуды или с Дакийского княжества, те и без охраны
путешествовать не боятся. Собираются толпой побольше да идут на свой страх
и риск. А чего, спрашивается, им не идти, если последних чудищ уже лет
десять как на Болота отогнали. Правда, вместо чудищ разбойнички появились,
ну так мужики, которые на Балатон идти рискнули, любого разбойника в пять
узлов закрутят, руки-ноги оборвут, спицы вставят и плясать заставят.
Узнал Артур, что Захар вдов, что уже две его младших жены удачно
вышли замуж, а третью, опять-таки младшую, он взял недавно. Эта самая жена
какой-то пришибленной тенью сновала по залу, без нужды протирая столы. Что
обе дочери учатся в Араде ткацкому мастерству, хотят работать на волшебных
станках, какие делают маги, а сыновья - все трое - служат в Карцаге в
войсках Недремлющих, и старший вот-вот станет рыцарем Кодекса.
Сам Захар был родом с юга. Из деревеньки у самых Бургасовых болот. Об
этом он мог бы и не упоминать отдельно: говорить так много, так долго и
так самозабвенно умели только южане. Впрочем, было у тамошних уроженцев
одно несомненное достоинство: их совершенно не беспокоило, слушает ли
собеседник, или давно утерял нить разговора и дремлет себе под непрерывную
болтовню.
Артур слушал.
И многого не понимал.
Ему очень хотелось расспросить Захара подробно, если нужно - с
пристрастием. Да нельзя было. Подразумевалось, что он, храмовник, и так
знает, что к чему. Стене, например, как понял Артур, было уже лет
семьдесят. А застав на тракте орден Храма не держит уже шестой год. И
тракт на север проложили давным-давно, сразу после того, как ушел
Миротворец. Тогда почти до самой границы с Пустошами стало безопасно, а в
медье Фейер, близ озера Вира, даже заселили какой-то город с длинным
названием. Но сейчас народ оттуда бежит, то ли потому, что Балатон все же
лучше, чем Вира, то ли правду рассказывают, что чудища совсем озверели и
никакого спасу от них не стало. Народ бежит, а "старый осел Миртил
безбожно наживается и даже перестроил свой клоповник", потому как
гостиница его оказалась аккурат на перекрестке.
Пришлось аккуратно направлять трактирщика в нужную сторону и
просеивать его трепотню, складывая шелуху в одну кучку, зернышки в другую,
жемчужины, буде попадутся такие, - в третью.
Да еще и за лицом следить. Потому что когда Захар мимоходом, как обо
всем известном и не стоящем обсуждения факте упоминает об эльфах,
регулярно штурмовавших Сегед, очень хочется взять его за грудки и рявкнуть
прямо в лучащуюся радушием морду: "Что еще за эльфы, твою мать?! Доложи по
порядку".
Впрочем, все и так потихоньку проясняется. Эльфы самые обычные. Живут
в Сером лесу, делят его с тамплиерами. Раньше, говорят, и людей резали,
но, когда стену поставили, поутихли малость.
- А что-то я вас раньше здесь не видел, сэр рыцарь. - Захар разглядел
наконец-то крылатую стрелу на рукаве Артура. - Новый гонец будете? В
столице служите небось?
- Да, - кивнул Артур.
Старый орденский обычай позволял отпрыскам уважаемых родов проходить
службу в Шопроне, под началом самого командора Единой Земли. А теперь,
ввиду опалы... хотя какая опала? За девяносто лет все, поди, и забыли, что
храмовники когда-то служили в Шопроне, бок о бок с Недремлющими. В общем,
как бы там ни было, рыцари благородного происхождения могли всю жизнь
провести в столице, на этакой синекуре, пользуясь всеми орденскими
привилегиями и ничего не делая. И на пенсию они выходили раньше, чем
полевые бойцы. И седели годам к сорока. Потому что столица - ядовитое
болото, где светские власти и епископская церковь следят за тобой во все
глаза, где каждый неверный шаг чреват неприятностями и для тебя, и для
всего ордена Храма.
- Ну, Сегед - это, конечно, не Шопрон, - глубокомысленно заметил
Захар.
"Пошел бы ты", - мысленно пожелал ему Артур. Рассуждать на тему
"столица-провинция" ему не хотелось совершенно. Нужно было переварить
свалившиеся аж за сотню лет сведения.
Странно, почему же в Шопроне об этом ни слуху ни духу? Или для них
теперь и вправду три дня верхами - другой край вселенной? Нет, но ведь
ходят же караваны... Стоп-стоп. Караваны. Торговля... Бердничек, этот
ростовщик милостью Храма, он же вспоминал об эльфах! А я - то, дурень,
решил, что он о тех, мелких, которые молоко скисляют. "Святый Боже, -
взмолился про себя Артур, - ну откуда бы здесь еще и эльфам взяться? И так
от нечисти не продохнуть!"
Захар рассказывал еще что-то. О видах на урожай в оазисах. О
говорящем мосте в Междуречье. О драконах... Эту трепотню Артур привычно
почитал за словесную шелуху и больше не вслушивался. Говорящие мосты,
драконы и прочие сказочные гадости он оставлял на обсуждение таким вот
скучающим южанам да веснушчатым девкам, которым нечем заняться долгими
зимними вечерами.
Он напомнил себе, что зимы здесь не знают.
Впрочем, это не мешало упомянутым девкам слушать и верить всяким
разным глупостям. И вообще, хоть и веснушчатые, а встречались иной раз
такие...
Захар продолжал разливаться соловьем, добравшись уже до каких-то
оживших покойников.
- Достаточно, - оборвал его Артур.
- А и то, - согласился трактирщик, - и спать ведь пора, сколько ж
можно лясы точить. Заболтались мы с вами, сэр рыцарь, заговорились, вон за
окнами темень какая...
В своей комнате Артур, как и ожидал, обнаружил пришибленную младшую
женушку. Молча сунул ей денег и выставил за порог.
Терпеть не мог - вот так, через "не хочу". Терпеть не мог мужей,
подкладывающих младших жен под каждого мало-мальски знатного гостя.
Терпеть не мог жен, которые плакали, но боялись ослушаться. По-хорошему-то
следовало бы найти для нее хотя бы несколько добрых слов: нельзя оставлять
без внимания тех, кто страдает и не умеет сам побеждать уныние, но доброта
вся куда-то ушла, устала, наверное, от долгой дороги. А на одних лишь
благих намерениях далеко не уедешь.
***
Сегед оказался обнесен новой полосой укреплений, замкнувшей в себе ту
его часть, что была когда-то посадом.
Издалека увидел Артур яркие флаги на круглых островерхих башнях:
гербы пяти княжеств и значки всех земель, объединенных под властью Его
Высочества герцога; под защитой ордена Храма; под опекой епископской
церкви.
Красиво.
И встретил Сегед Артура усиленной привратной стражей: двое рыцарей,
четверо сержантов и шестеро загадочных чернецов, препоясанных вервием
простым.
При взгляде на безобидных монахов Артура передернуло.
Да что же такое стряслось в Долине?
Здесь уже недостаточно было форменной одежды и нашивок. Остановили.
Приказали спешиться.
Артур спрыгнул на землю. Ответил на поклоны рыцарей. Старший из них
попросил предъявить грамоты, удостоверяющие личность.
От такой просьбы Артур слегка опешил. Никаких грамот у него при себе
отродясь не водилось, а буллу, удостоверяющую его особые полномочия, он
сдал тогдашнему командору еще сто лет назад, перед тем как уехать к
профессору. Артур представился. Сказал, что прибыл по распоряжению
командора. После ссылки на начальство - пропустили. И его. И Серко.
Город сильно разросся. За стенами стало тесновато, и даже вечно
загаженные, заваленные мусором рыночные площади превратились в улицы.
Чистые. Узкие. С высокими многоэтажными домами. Орден Храма привечал
людей, что правда, то правда, но, пока Артур ехал к внутренним стенам,
отделяющим крепость от города, ему казалось, что вместе с храмовниками в
опалу попали все, кто когда-либо принимал таинства из рук орденских
священников.
Двуглавая церковь - извольте радоваться. Вера одна, каноны - общие, а
паству делят, как волки ягненка.
Артур не спешил. Серко, которому полагалось бы уже притомиться,
напротив, рвался вперед, тянул повод, картинно выгибая длинную шею.
Подковы его процокали сначала по асфальту, потом - ближе к центру - по
брусчатке.
Артур слушал эхо подков. Многоголосое, звонкое, даже уличный шум не
заглушат его. Радостное такое эхо.
Здесь, в Сегеде, было все, чего раздражающе не хватало в Шопроне:
были почтительные взгляды прохожих; настоящие, от души, а не вынужденные,
сквозьзубовные улыбки: простолюдины снимали шапки и не плевались через
плечо, когда рыцарь скрывался из виду. Здесь было, как раньше. Даже
сердобольные дамы с корзинками в воротах госпиталя казались знакомыми. И
то, что сам госпиталь разместился прямо в городе, не прячась за стенами
крепости, было правильно: орденские лекари-маги принимали всех страждущих,
потому что "смирение и милосердие" - не просто слова.
Рай. Рай на истерзанной солнцем земле Долины.
И запах воды от реки.
Между прочим, царящие вокруг благолепие и порядок - прежний порядок -
вселяли надежду на то, что и встреча с новым командором пройдет мирно. Кем
бы он ни был, новый глава ордена, он чтит традиции и, может быть,
допускает, что нет ничего сверхъестественного в возвращении одного из
братьев после столетней отлучки. Может быть. Может быть, он также
допускает, что обвинения в колдовстве, выдвинутые против этого брата, были
необоснованными? И что упомянутый брат действительно находится в кровном
родстве с неким колдуном. А также что колдун этот - вовсе не колдун, а
обыкновенный маг. Ну, пусть не самый обыкновенный...
Нет. Верится с трудом. Собственно, вообще не верится. Но деваться все
равно некуда: был приказ явиться в Сегед, значит, надо явиться. А там как
пойдет.
На площади перед крепостными вратами его опять остановили. Вновь
спросили удостоверяющие личность грамоты. Услышав, что таковых не имеется,
приказали оставить оружие. Поскольку Миротворец и так висел у седла, а
считать оружием нож было, с точки зрения Артура, совершеннейшей глупостью,
он честно сказал, что не вооружен. И едва не нарвался на неприятности. Ему
указали на нож. Пожелали обыскать. Артур совершенно неприлично послал
желающих. Извинился в душе перед Богородицей: братьев ведь посылал. И
добил охрану таким словесным изыском, что неприятности закончилась, не
начавшись.
- Ну... умеете, - покачал головой пожилой уже рыцарь, - оставьте
оружие, брат Артур. Все. Нож тоже. И проходите, вас проводят.
На том и сошлись.
Внутренний двор цитадели охраняли арбалетчики. То есть даже не
охраняли. Они там просто были. В количествах, недоступных разумению.
Человек десять, не меньше, дежурили на стенах. Это пронзительно и очень
болезненно напомнило вдруг о доме, и Артур остановился, глядя на солдат.
Стража на стенах. И... да, машины. А в угловой башне дежурит маг. Его
просто не видно отсюда. Не верится: город в самом центре Долины выглядит
готовым отражать нападение армии. Организованной армии. Что же такое эти
эльфы? Откуда они взялись?
Артур разглядывал стрелков и прикидывал, что, если количество братьев
за прошедшее столетие не возросло хотя бы троекратно, значит, четверть
всего сегедского гарнизона занята на охранении в данный конкретный момент.
Эти десять арбалетчиков, да шестеро бойцов на воротах, да четверо, с
которыми только что едва не схлестнулся...
Четверть. Если дежурят по шесть часов, получается, что занят весь
гарнизон. Но, скорее всего, график скользящий. Все равно много. То есть
мало. То есть...
Людей мало, работы много. Всегда так было.
Так, да не так. Не приходилось раньше защищаться от вражеских армий.
Здесь, в Долине, не приходилось.
Провожатые сопели за спиной, намекая, что задерживаться, дабы
обозреть все фортификационные новшества, не время. Понятно, что не время.
А ну как он и вправду шпион. Вот только чей? Интуитов? Ну, это смешно.
Любой колдун, явившийся со злом, на земле Храма отдал бы богу душу... или
не богу, не в этом суть. Эльфийский? Может быть, однако, если верить
разговорчивому хозяину "Пенного пива", эльфы людей ближе чем на выстрел не
подпускают. А стреляют, заразы, хорошо. Лучше, чем хотелось бы.
Кому еще, в здравом уме и твердой памяти, придет в голову строить
козни против ордена Храма? Не рыцарям Кодекса ведь, в самом деле. Они,
конечно, далеки от любви к храмовникам, но все же союзники, а не враги.
Коридоры. Арки. Залы. Двухстворчатая резная дверь.
Один из сопровождающих сержантов скрылся за ней. Через секунду
появился и взглянул на Артура с настороженным любопытством:
- Вас просят, брат.
Очень хотелось вздохнуть поглубже, как перед прыжком в ледяной ручей.
Но перед смертью не надышишься.
Артур решительно нахмурился. И толкнул тяжелую створку.
... Он не преклонял колен ни перед кем, кроме Всевышнего и Пречистой
Девы. Лишь они заслуживали такого почитания. Так учил отец Лучан. С этим
соглашался и тот командор. Однако, перешагнув порог аскетически убранного
кабинета, Артур сделал шаг вперед и упал на колено перед человеком, что
поднялся из-за стола ему навстречу.
Огромный, старый, седой, словно выцветший под лучами здешнего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг