- Вот! Герой! - кричал, позабыв о своей обычной сдержанности,
Сулайман, пока самодельные носилки с Эльриком рысью волокли к недалекому
уже постоялому двору. - Вот! - Слюна брызгала с полных губ исмана. - А вы,
вы все, дети шакала! Постыдная помесь свиньи и бродячего пса! Пожиратели
отбросов! Трусливая падаль, недостойная носить оружие. Ты умеешь лечить,
девочка? - обратился он к Кине неожиданно ласково. - Скажи старому
Сулайману, ты умеешь лечить? Ну где я найду лекаря в этой забытой Пламенем
дыре?! Ты должна выходить своего брата. Ты должна, или я отправлю тебя
вслед за ним.
- Молчал бы, толстопузый! - зло огрызнулась Кина. И добавила на
всякий случай одно из слов, подхваченных ею в незабвенной Румии. Не то,
которое сказала она, когда пришла в себя в номере Трессы. Но, видимо, не
хуже. Во всяком случае, когда она вспомнила однажды это слово при Эльрике,
уши у шефанго почернели, и он очень вежливо попросил Кину никогда больше
так не говорить.
Сулайман осекся. Налился дурным румянцем. И умолк.
К счастью, в северном городке, на границе Айнодора с Орочьими горами,
лечить умела любая женщина. Когда случались набеги, каждый лекарь ценился
там на вес золота.
Все пережитое, все события сразу и каждое по отдельности и попыталась
Кина изложить Эльрику, едва открыл он глаза. То есть, конечно, сперва она
почему-то заплакала. Но потом все-таки рассказала. А если Эльрик чего-то
не понял (во всяком случае, Кине не показалось, что он вообще что-то
понял), то, наверное, лишь потому, что очень уж здорово он ударился о
землю.
- А Сулайман коня привел! - вспомнила она, когда поняла, что помирать
названый братец не собирается, а собирается, наоборот, жить, причем прямо
сейчас же, не сходя с места.
- Какого еще коня? - Эльрик с остервенением выпутался из одеяла,
которым его так заботливо укутали, и сел на постели, недовольно
уставившись на лежащую вне досягаемости одежду.
- Коня... - Кина завороженно смотрела, как перекатываются под
светло-серой, гладкой кожей тугие мускулы. Страшный шрам на правом плече
нисколько не портил шефанго. Скорее, наоборот, был как-то странно уместен.
- Ну? - вернул ее к жизни голос Эльрика. Де Фокс потер лицо ладонями.
Помотал головой. - Бр-р-р... Ненавижу. А ведь я так любил змей! Какого
коня?
- Да обычного коня, - спохватившись, заговорила эльфийка. - Ну...
красивого такого. В смысле, не как наши, айнодорские, конечно. Но...
Сильный конь, это видно. Выносливый. Большой. И сбруя на нем красивая
очень. Вся в серебре. Да! Он его для тебя привел. И где только взял - в
караване его не было, я бы заметила. А еще он мне лошадку привел. Тоже
славную.
- О премиальных мы вроде не договаривались, - почему-то зло пробурчал
Эльрик. - Выйди, девочка. Я оденусь, что ли.
- Зачем?
- Гм! - Невероятно, но в безжизненных, мертвых глазах шефанго
промелькнул явный интерес. - Я не думаю, что нам стоит заниматься этим
здесь и сейчас, верно? А значит, мне нужно одеваться и покидать твои
гостеприимные стены. Это ведь твоя комната, так?
- Чем заниматься? Ой... - Кина покраснела и тут же сердито
нахмурилась. Эльрик с нескрываемым удовольствием наблюдал, как от гнева
темнеют ее глаза, приобретая совершенно потрясающий фиолетовый оттенок. -
Да ты... Да как ты...
- Да никак, - оборвал ее де Фокс, не дав разразиться гневной
отповедью. - Сейчас особенно. Маленькая ты еще. Все. Брысь.
- Тебе лежать...
- Слушай, девочка, я-то не из стеснительных. О себе подумай. Помрешь
ведь от смущения, почитай, не пожив еще.
Кина поднялась и вышла из комнаты. Держалась она подчеркнуто прямо и
дверь за собой закрыла без стука. Аккуратно так закрыла. Вежливо. До
оскомины вежливо.
- Так-то лучше, - сказал шефанго в закрывшуюся дверь. Оделся он
быстро, но сначала избавился от туго перетягивающих грудь бинтов. Шефанго
не эльфы какие-нибудь, все как на собаке заживет. Кольчугу, сваленную на
полу бесформенной грудой, надевать не стал - ребра все-таки ныли, и одна
мысль о лишней тяжести заставляла их болеть еще сильнее.
Кины не было за дверью. Не было и на просторном дворе. Откуда-то
из-за складов доносился ее серебристый голос, выводивший вычурную мелодию
на эльфийском, но Эльрик туда не пошел. Он отмахнулся от охранников,
потянувшихся к нему с виноватыми лицами. Вежливо нахамил Сулайману. Сел,
скрестив ноги, на пыльную землю у стены, достал трубку и закурил.
То не кровь врагов на моих руках,
То не пыль дорог на моих ногах.
Это дальний звон, это свет звезды,
Горечь тайных слез
- Это кровь травы...
Чего проще было, кажется, взять и охмурить Кину, если не в Удентале -
там на это действительно как-то не осталось времени, - так хотя бы по
дороге. Пять ночевок на постоялых дворах! И ни одна собака не вякнула бы.
Великое дело - парочка нелюдей, прикидывающихся братом и сестрой, дабы не
шокировать закостеневших в рамках своих Обрядов смертных.
"Да она же соплячка; еще, - напомнил себе Эльрик и тут же разозлился:
- Себе бы не врал, жеребец стоялый! Не такие были - и что? Хоть бы
раз совесть проснулась".
Красива была Кина. Красива несказанно, но где это видано, чтобы
красота женская в святом деле совращения помешала? Беззащитна и
беспомощна. Да, Великая Тьма, все они перед ним, неудержимым в чудовищной
силе своей, и беспомощны, и беззащитны. Иногда даже чересчур. Могли бы и
позащищаться, хотя бы из приличия. От него, от Эльрика, эльфийка полностью
зависела... Да. Здесь было что-то. Правда или хотя бы часть правды. В
конце концов, он всегда оставляя за женщиной право выбора, а о каком, к
акулам, выборе могла идти речь у Кины, которая цеплялась за него, за
шефанго, как за единственную надежную опору в ужасе, окружившем ее среди
смертных?!
Эльрик-Предатель. Как же! Древняя сказка Айнодора.
Пальцы в зелени, да в глазах огонь
На околице ждет тебя твой конь.
Мчитесь к западу, вдруг получится,
А за вас я здесь
Да помучаюсь.
"Влюбился я, что ли? - мрачно спросил принц у себя самого. И сам себе
ответил:
- Похоже, что так".
Испугался он мгновением позже. Когда понял, что подумалось-то не в
шутку. Не с обычной скабрезной усмешечкой.
"Да бред собачий! - Эльрик вскочив на ноги, стискивая острыми зубами
черенок трубки. - Укуси меня треска, быть такого не может. Пень старый,
развалина древняя, герой-любовник, ты что - охренел?!"
Отвечать, кроме него, было некому. А отвечать самому почему-то не
хотелось.
Де Фокс глубоко затянулся. Выпустил дым. Почувствовал на зубах
деревянную крошку и выругался вслух. Похоже, очередной трубке приходил
конец,
В голове не укладывалось, как можно было влюбиться а глупую,
запуганную, измученную девочку за каких-то шесть дней.
"В эльфийку, Боги... - молча простонал Эльрик. - Нет, я и вправду
извращенец".
Нога босые да во сырой земле.
Все по поросли да по живой листве
Только нет пути, время кончилось
Ясным утречком,
Грешной ночкою.
Влюбиться за шесть дней! И это после десяти даже не веков -
тысячелетий галантно-скабрезного отношения к женщинам. Любым. Случались,
конечно, увлечения, затягивавшиеся надолго. Иногда на десятки лет. Но...
Нет. Не так все было. Совсем не так. Красива была Кина... В том-то я беда.
Так уж устроены шефанго, что все вокруг оценивают они с позиций "красиво -
некрасиво". Это - определяющее. Остальное - лишь поверхностные наслоения,
не стоящие внимания, не оказывающие влияния. Ни на что.
Эльрик был больше шефанго, чем все его соплеменники. И одновременно
он не был шефанго вообще. Обычно это помогало отстраниться, посмотреть на
собственные поступки словно бы сверху, как смотрят на картину, на
отражение в воде. Помогало понять себя. Предсказать свое поведение.
Сейчас и здесь он тоже отстранился. И увиденное не понравилось
принцу. Совсем.
Красива была Кина. Слишком красива. Скорее всего, даже на Айнодоре не
знала она равных себе. А уж его, шефанго, давно не видевшего нелюдей,
привыкшего довольствоваться теми осколками красоты, что сверкали иногда в
человеческих женщинах, синеглазая эльфийка заворожила сразу. Наверняка
даже не задумавшись об этом.
"И не влюбился ты вовсе" - вынес Эльрик сам себе неожиданный и
беспощадный приговор. Ты ее полюбил, придурок. Теперь моли Богов, чтобы
добраться поскорее до Ахмази и сдать ему эту обузу с рук на руки. Сдать с
рук на руки, ты меня слышишь, болван?! Этот лис о девчонке получше твоего
позаботится, так что, если ты Кине блага желаешь, даже не помышляй о том,
чтобы себе ее оставить"
Сулайман с некоторой опаской наблюдал за расхаживающим вдоль стены
эльфом, сжимающим в зубах погасшую трубку. Ушлый купец раздумывал, как бы
ему убедить этого беловолосого шайтана остаться у него на службе. А еще
Сулайман полагал, что Эльрис не станет возражать, если его сестра станет
любимой женой в доме богатого и процветающего торговца из Мерада. Что за
торговец? Ну конечно же он, Сулайман, собственной персоной.
И серебром звенело под вечерним небом:
Слезы капают, колокол звенит,
Только слышится дальний стук копыт.
Я бы рад уйти, да горят мосты -
Это свет звезды,
Это кровь травы.
Эзис. Мерад
Мерад показался Элидору гигантским муравейником, где муравьи, все как
один, спятили и носились по улицам без всякой цели и смысла. Впрочем,
глухая злоба и раздражение, перегорев еще в Табаде, сейчас уже почти не
давали о себе знать. Зато любопытства и непонимания было больше, чем
хотелось бы.
- Куда все несутся? - спросил эльф у Сима, пока они ехали по узким
улочкам. - Пожар, что ли?
- По делам они. И не несутся, а спокойно идут, - охотно объяснил
гоббер. - Вот когда пожар, тут такое начинается... - Он ухмыльнулся. -
Люблю.
- Что? - не понял Элидор. - Пожары? Сим обиделся:
- Какие пожары?! Беготню люблю. Суету. Всем что-то надо, все заняты,
все при деле. Очень приятно сумятицу вносить.
- Куда мы едем-то?
- В кофейню. Лучшая в городе, между прочим.
- А почему на окраине?
- Эх, Элидорчик, - гоббер вздохнул, - двадцать лет ты в ордене
работаешь, а все еще не понял, что лучшее всегда на окраинах.
- Лучшее - в центре, - буркнул эльф.
- Где центр" а где мы? - совершенно серьезно спросил Сим.
В словах его был свой резон. Про наблюдателя Сима Элидору слышать не
приходилось. Но кто в ордене лучший боец, он знал. И боец этот был сейчас
действительно далеко от центра.
- Это лучшая кофейня в городе, - с энтузиазмом взялся просвещать его
гоббер. - Там вообще-то не сдают комнат. А если сдают, то только очень
приличным людям. А хозяин привык не задавать вопросов. И трупы прятать
удобно.
- Что ты понимаешь под приличными людьми?
- Ну... нам с тобой он комнаты сдаст. А потом ты расскажешь мне все
сначала и поподробней. Лады?
- Посмотрим. Мебель там такая же?
- Такая же, как где? А-а, как в Табаде? Нет. Лучше.
- Выше? - с надеждой спросил Элидор.
- Мягче, - расплылся в улыбке Сим. - Тебе понравится.
Ему не понравилось.
Для начала не понравился сам хозяин. Толстый, неопрятный мужчина по
имени Аслан. Он походил на кусок теста, а руки его были белыми и пухлыми,
как у полных женщин.
- Почтеннейший, нам нужна комната, - разливался Сим, пока Элидор
разглядывал Аслана, а Аслан разглядывал Элидора, черный плащ с белым
крестом и дорогой перстень все с тем же крестом по черной эмали. - Да,
комната нужна, а вот вопросов нам не надо - за что-то же мы платим такие
большие деньги. Комната нам нужна всего на пару дней, а потом мы уезжаем.
Кстати, надеюсь, сало у вас не прогорклое?
"Это он к чему, интересно?" - Эльф перестал сверлить Аслана взглядом,
и тот, опомнившись, заверил Сима:
- Все самое свежее, уважаемый. Самое свежее.
- Свежее - это хорошо. - Гоббер ободряюще улыбнулся. - Но главное,
чтобы не беспокоили. Вот когда я прошлый раз был в Мераде, мне пришлось
останавливаться в таком хане, что там невозможно было заниматься делами.
Как-то приходит ко мне в тот хан...
Хозяин явно встречался с Симом раньше: он, обреченно кивая, провел
гостей в задние помещения дома, где и располагались комнаты для приезжих.
Получил плату. Действительно немаленькую. Поклонился. И убрался с явным
облегчением.
Элидор с ненавистью поглядел на стол и кровать. Выругался сквозь зубы.
- Ты чего, Элидорчик? - искренне удивился Сим. - Ты глянь, тут даже
кресла есть.
- Кресла?
- Да вот же! - Гоббер ткнул пальцем, а потом плюхнулся задницей на
груду подушек.
Элидор закрыл глаза и упал на кровать. Сим пытался научить его
говорить "тахта", но учиться эльф не желал. У него никогда не было
способностей к языкам.
- Ну? - с нетерпением провякал гоббер.
- Что - "ну"? - Задание твое.
- Убить Самуда.
- Нет. Не так. Ты не правильно рассказываешь. Вот слушай, как надо.
Элидор приподнялся на локтях. Потом сел. И с интересом уставился на
Сима.
Ободренный вниманием, гоббер сделал значительное лицо:
- Значит, так. Для начала ты должен произвести как можно больше шума
одним своим появлением. Верно?
- Ну. - Это было само собой разумеющимся. Все свои убийства, кроме,
пожалуй, самых-самых первых, Элидор должен был проводить громко. Его
выходы всегда были карательными. Силовой аргумент ордена. "Тот, кто всегда
возвращается". Зачем оговаривать то, что ясно и так?
- Следовательно, убивать тоже нужно громко и красиво. Так?
- Ну.
- За громкое убийство могут громко настучать по голове. А в нашей
ситуации по голове могут настучать уже за громкое появление, так?
- Кофейня и деньги.
- Правильно. Это мое дело, и я его делаю. Ты - убиваешь. Я прикрываю
твою задницу. Что ты должен взять у Самуда?
Элидор молча поднял бровь.
- Тоже мне начальство! - Сим досадливо фыркнул. - Как думаешь, зачем
они свели наблюдателя моего уровня и бойца твоего уровня... Кстати, ты в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг