- Дороговато обходятся вам детишки.
- Дети всегда дороги, принц. Но все россказни о том, что мы похищаем
чужие сокровища и клады, - бред! Мы умеем создавать драгоценности,
понимаешь?
- Понимаю.
- Да. Я вижу слово. Зачем оно тебе?
- Для такого вот разговора.
- Возможно. Итак, ты вспомнил слово "синтез", а я услышал его суть.
Ну а гномы нашли наши кладовые. У нас ведь всегда лежит запас. Общий.
Молодые матери обычно так неопытны.
- А что гномы?
- После того как мы выгнали их...
- Что?
- Ах, ну да! Ты же когда-то стал одним из них! Тем не менее, Эльрик,
прими как данность: мы вышвырнули гномов из наших кладовых. А они то ли в
отместку, то ли не разобравшись распустили о драконах гнусные слухи.
- Иногда я склонен верить сказкам.
- Разумеется. Особенно когда тебя, как сейчас, трясет от злости и от
сознания того, что прав я. Прав всегда я. Но ты никогда не привыкнешь к
этому.
- Может быть.
- Точно, мой смертный друг. Совершенно точно. Потому что мои
самоуверенность и самодовольство всегда будут чуть-чуть больше, чем ты
склонен терпеть. И чуть-чуть меньше, чем нужно, чтобы ты взбесился. Вы
очень интересный народ. Чужой для этого мира. Чуждый любому из миров.
Потерявший свою память. Знаешь, я побывал в вашей империи...
- Не надо.
- Хорошо. Не буду.
Аквитон. Монастырь Фелисьена-Освободителя
Элидор аккуратно постучал в дверь.
- Да.
Черный Беркут сидел за столом и читал бумаги. Все как обычно. Все как
всегда. Отец Лукас показался вдруг вечным, и вечным показался орден. И
снова мелькнула, ускользая, но не исчезая совсем, странная уверенность в
том, что теперь-то все должно наладиться.
- А, Элидор. Проходи, проходи. Эльф прошел, сел в предложенное кресло
и приготовился к неприятностям.
- Ты тут пишешь о неких Демиургах. - Отец Лукас, порывшись в груде
бумаг, выудил отчет Элидора. - Кто они?
Монах вздохнул. Писать ему всегда было проще, чем говорить. И ведь
вроде написал все, что нужно... Но даже этот вздох - привычный - и -
привычное - недовольство тем, что приходится излагать еще и на словах,
были знакомыми. Надежными.
- Предположительно, Демиурги - это Величайшие. По мнению Эльрика де
Фокса, девять Демиургов и Деструктор - маги, получившие власть над миром и
уничтожившие собственный народ. По его же мнению, ни Творец, ни лжебоги не
имеют возможности вмешиваться прямо или косвенно в дела мира. Он
контактировал с этими Демиургами. От них же он и получил магию.
Черный Беркут заглянул в отчет. Хмыкнул:
- Излагаешь как по писаному. Меня интересует твое мнение, сын мой.
- Я не видел их. - Элидор пожал плечами. - Но полагаю, что это некий
союз очень мощных магов, которые выступают на стороне Светлых сил. Видимо,
их невероятное могущество подразумевает некие ограничения на вмешательство
в дела обычных людей. Им противостоит Деструктор с точно такими же
ограничениями.
- Понятно, - Настоятель ненадолго задумался. - Ладно, проблемы веры
северных язычников сейчас не так важны. Этим можно заняться и позже. Так
же как и этими магами с очень громкими именами. Слушай приказ. Ты поедешь
в Эрзам. Там ты должен найти некоего Шакора. Нужно убрать его и снять с
него перстень. Точно такой же, какой ты должен был забрать у Самуда.
Перстень важнее, чем смерть этого человека. Потом сразу назад. Вопросы
есть?
- Отправляться вчера?
- Совершенно верно, - улыбнулся отец Лукас. - Действуй, сын мой.
Благословляю тебя.
Эзис. Гульрам
Эльрик де Фокс
Узкие улицы. Белые дома с плоскими крышами. Толчея людей, непонятно
как умудряющихся лавировать в щелях между стенами домов, не сталкиваясь
друг с другом, не сшибая ни одного из множества расставленных вдоль стен
лотков и лоточков с фруктами, лепешками, жареным мясом (косу даю на
отрезание - собачьим!), да еще и вежливо обходя мою персону, нагло прущую
верхом на здоровенном битюге по середине улицы.
Приличный караван-сарай, памятный мне по прошлым посещениям, еще
стоял. Хозяин покосился недоверчиво (третий недоверчивый взгляд, стоило
мне проехать в его ворота, первые два принадлежали пьяному толстяку и
мальчишке-конюху). Я заговорил с ним на исманском, и лицо хозяина
расплылось в масляной улыбке. Странно, но люди почему-то очень любят,
когда чужеземцы говорят с ними на их родном языке.
Минут пять мы яростно торговались за лучшую комнату в этой дыре,
после чего, проникнувшись ко мне окончательной любовью, Яшлах назвал
окончательную цену.
Я тоже назвал.
На два медяка ниже.
Голос Яшлаха стал почти визгливым. Борода тряслась. Руки взволнованно
летали по всем траекториям.
Каждый из нас уступил по медяку, и хозяин, лучась любезностью и
довольством, сам провел меня по темному коридору.
- Вах, чужеземец! Как ты торгуешься! Как Икбер-сарр! Нет, прости меня
Джэршэ, как сто Икбер-сарров! Совсем разорил старого Яшлаха!
Старому Яшлаху не было и сорока. Но в голосе сквозила горькая
уверенность в том, что еще парочка таких постояльцев - и он до сорока не
дотянет. С голоду загнется.
- Не откажись от приглашения, чужеземец. Заходи к старику. Посидим.
Покурим кальян. Расскажешь, что творится в землях неверных.
- Зайду, - пообещал я, оглядывая комнату. И Яшлах ушел.
М-да. А туг стало, пожалуй, лучше, чем пять лет назад. Ах вот оно
что! Снесли левую стену и из двух комнат сделали одну.
Хорошо. Ничего не скажешь.
Стоит дороже, но, опять же, и престижней. Так что, думаю, хозяин
только выигрывает на желании местных постояльцев устроиться покомфортней.
Здесь ведь не шваль какая-нибудь останавливается... Тм. Да.
Кто бы говорил!
Ладно. Вымыться. Пожрать. И в гости. Нехорошо от приглашения
отказываться.
***
Догнало-таки. Налетело. Смяло драгоценное умение забывать. А ведь
почти получилось забыть.
Война.
Война будет;
К войне готовятся на Западе.
К войне готовятся здесь, на Востоке.
Война за веру.
Слова-то какие! Страшненькие. Я видел такие войны. Я дрался и с той,
и с этой стороны. И я знаю, что это такое.
Сердце толкает в горячем стремительном ритме предчувствие драки.
Хорошей драки двух миров. Дни степного спокойствия исчезли, словно их и не
было. Пусть даже спокойствие это было чистой воды самовнушением, а все
равно жалко.
Итак, Запад и Восток. Накатывающиеся друг на друга стремительной
лавиной смерти. Звездочки и перстни, поисками которых занимаются не две,
как замысливалось изначально, а три стороны. Третья - Князь. Повышенное
внимание Величайших к моей скромной персоне. Рыцари-рилдираны.
Предательство в Белом Кресте. Брайр и его странные слова о том, что лунное
серебро нам пригодится.
А в центре всей этой мешанины трое бойцов и женщина. Эльфы, гоббер и
шефанго. Сумасшедшая четверка. Чудовищная мешанина судеб, характеров и
символов, стоящих за каждым из нас. В какое же дерьмо мы вляпались,
господа?
И я не могу сказать, как привык: "Это было, и это будет". Потому что
не было. Ни разу за бесконечные тысячелетия не было ничего подобного.
Я снова один. А друзья привычно кажутся мгновенно мелькнувшим сном.
Но нет ощущения свободы. Зато есть неприятное чувство ответственности.
За что?
Да за нас же!
Что с Киной?
Симом?
Элидором?
Демиурги должны держать обещания, и все же, все же, все же...
Ладно, что думать-то! Рубить надо. Завтра с утра прогуляюсь в конные
ряды, куплю вместо Пепла легкую кобылу. Рыжую. Это уж обязательно. Еще мне
нужна новая сбруя. И, пожалуй, доспехи. Но с ними, увы, ничего не выйдет.
Тоже проблема.
Расхаживать в лунном серебре при большом скоплении народа - это
наглость, которую могу себе позволить только я. И даже я стараюсь этого не
делать.
Купить новые?
Заказать. Только так. Разве купишь готовые на эдакую-то громадину? А
времени на выполнение заказа уйдет ой-ой сколько. Ладно, придется
светиться.
Что еще?
Много чего, но уже не в Гульраме. Вот так вот и стареют раньше срока.
От проблем многочисленных.
Может, следовало остаться в степи?
Базары Востока, скажу я вам, это совсем не то, что холодные,
спокойные и расчетливые западные. Если вам кажется, что на базаре
где-нибудь в Десятиградье царят сумятица и хаос, то появляться здесь, на
Востоке, я вам не советую. Сравнивать Восток и Запад - все равно что
сравнивать шарик ртути с глыбой тяжелого льда; курятник, в который
забралась лисица, с издохшим петухом; Деструктора с Демиургами.
В глазах рябит от обилия красок. В ушах звенит от множества голосов.
А нужно еще успевать отпугивать многочисленных карманников, расходиться с
зазывалами, продираться сквозь густую толпу, не забывая о принятых здесь
формах вежливых извинений.
И все же в этой сутолоке, в этой кажущейся неразберихе есть своя
прелесть. А когда кошель полон золота и на язык сами приходят фразы на
эннэмском, эзисском, сипангском и прочих, в зависимости от ситуации,
языках, ты на базаре желанный гость.
Наложение миров, накатившее вчера, сегодня ушло без следа. Я
чувствовал, что вернулся на свою землю. Как будто и не было двухлетней
разлуки с этой солнечной, жаркой, пропахшей пряностями и благовониями
страной. И привычно слетают с губ ритуальные пожелания благополучия.
Привычно бросают пальцы подаяние в чашки многочисленных нищих. Не вызывает
отвращения вонь, грязь и бродячие собаки, сплошь покрытые лишаями и
коростой.
Восток!
Хорошо тут, честное слово.
***
Конные ряды встретили волной шума, перекрывшего базарный гомон. Здесь
к человеческим голосам примешивалось истеричное ржание лошадей. Звон
молотков в переносных кузнях. Треск ломаемого тяжелыми копытами дерева.
И запах.
Ни с чем не сравнимый запах конского пота.
Может быть, я ненормальный? То есть я совершенно точно ненормальный,
но я имею в виду не образ жизни. Так вот, может быть, я ненормальный, но
этот запах мне нравится. Так же, впрочем, как и запах раскаленной стали в
оружейной мастерской. Как запах прогретого солнцем камня на старых трактах.
Это запахи дороги. Земной дороги. Не имеющей ничего общего с дорогами
шефанго. Я ж говорю - ненормальный. А впереди уже показались легкие,
открытые денники, где стояли скакуны, до которых далеко было самым лучшим
лошадям Запада.
Рыжие, серые, соловые, вороные и игреневые. Чистокровки и выдаваемые
за оных. Кто-то стоит, опустив голову в кормушку. Кто-то, нервничая,
всхрапывает и прижимает уши, тараща выкаченные фиолетовые глаза. Кто-то
игриво скребет зубами стену денника, напоминая симпатичной кобылке о своем
присутствии.
Купцы, издалека узрев чужеземца, начинают нахваливать свой товар с
удесятеренной силой, рассчитывая на неопытность покупателя.
И то верно. Любая лошадь, привезенная отсюда, стоит там, на Западе, в
два-три раза больше. И сравнить ее там будет не с кем. Иные стати. Иной
норов. Да, собственно, они и предназначены для иных целей.
Здесь боевыми лошадьми считают только кобыл. В скотине в первую
очередь ценится скорость и выносливость. Яростная злость, свойственная
жеребцам, одобряется только на Западе. Там - да. Там стычки лоб в лоб. И
кони дерутся наравне с хозяевами. А здесь: налетели, постреляли, ^
развернулись - ушли.
Благодать.
Тишина и спокойствие.
***
Гульрамские лошади, надо сказать, стали моей навязчивой идеей давно.
Ну то есть относительно давно.
Действительно давно, еще в бытность мою в Степи, когда от лошадей
зависело все, и в первую очередь жизнь, я всерьез озадачился мыслью
вывести в тамошних условиях породу, которая отвечала бы всем требованиям.
Моим, понятное дело. Дальше мыслей, правда, тогда не пошло. Не до того
было. Да и коней мы с Тэмиром брали - любо-дорого поглядеть. Так что
насущной потребности как-то не возникло.
Потом, в долгой череде столетий, мне еще не раз и не два попадались
отличные лошади. Но век их недолог. А потомство, увы, Далеко не всегда
получалось таким, каким хотелось бы.
Коневодством всерьез и надолго я занялся, когда жил на севере
Виссана. Сейчас там граница между Аквитоном и Румией. Увлекательное
по-своему занятие, скажу я вам, особенно если делать больше нечего. Но
потом ("потом" всегда наступает, если ты бессмертный) в очередной раз была
перекроена карта мира. Другие люди пришли и создали другое государство. А
в процессе перекраивания и созидания разрушили то, что было до них.
Они были дикими, эти пришельцы. Пришельцы в большинстве случаев
бывают дикими, не в пример тем, кого они завоевывают. Я-то ушел, едва
понял, что цивилизация не выстоит под напором варварских орд. А выведенные
лошади рано или поздно вымерли. Некому было грамотно продолжать развитие
породы. Скрещивали с кем попало, наивно веря в то, что лучшие черты
родителей продолжатся в потомстве.
Ну да акулы с ними со всеми! Речь-то не об этом. А речь о том, что в
Эзисе кто-то достаточно умный поработал с тамошними породами, скрестил их
с лошадьми Эннэма и Сипанго, получив в итоге нечто потрясающее.
Гульрамских крылатых. Кони Владык, так еще называли этих скакунов. Я не
могу говорить за всех, но те твари, что были у меня перед Грезой, без
особого напряжения делали по сто - сто десять миль за переход. Горячи все
были, правда, непомерно. Но это в какой-то степени можно считать
достоинством.
Нечто подобное я собирался поискать и теперь. Вся беда в том, что
кони Владык сразу стали действительно конями Владык. Редкими и дорогими.
Купить их по случаю было практически невозможно. А увести из конюшен
какого-нибудь эзисского вельможи... Первую свою крылатую кобылку я именно
так и добыл, но чего мне это стоило!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг