Двое монахов. Легенда. Десятеро вооруженных мужчин, расположившихся
чуть в стороне, но все же в тени кибитки.
- Добрый день, - хмуро бросила Эфа на эзисском.
- Она поздоровалась, - быстро объяснила Легенда своим спутникам.
Тот, который первым заглядывал в повозку, брат Юлиус, встал на ноги и
поклонился. Чуть помедлив, встал и второй, Квинт, действительно высокий и
широкий, как западная мебель, которую называют "шкап".
Новый поклон.
- И правда, девка! - чуть удивленно донеслось со стороны охраны. На
румийском, разумеется, донеслось. - А глазищи-то, Огнь сохрани! Как у беса!
Бесами на Западе называли икберов. Отвратного вида чешуйчатых
чудовищ. Их пищу составляли боль и страх.
Боль и страх.
Эфа не обиделась. Икберам было далеко до нее, но в чем-то эти Твари
ей нравились. А глаза... Нет, у икберов глаза другие.
- Скажи ей, пусть присядет тут в тенек. - Брат Квинт разглядывал
Разящую, не скрывая интереса.
Легенда перевела. Эфа, благосклонно кивнув, приняла приглашение.
Медленно, трудно, но завязался разговор. Разящая сравнивала слова
мужчин с переводами Легенды, отмечала про себя неточности, сдерживала
ухмылку, когда женщина задумывалась, как бы половчее сгладить шероховатые
вопросы. Отвечала не задумываясь. Историй о себе у нее было заготовлено
множество. Было среди них и несколько гульрамских. Кто такая? Откуда? Что
случилось с лицом? Ни слова правды, это само собой. Но истории придумывал
Судир, и поймать Эфу на лжи смог бы, пожалуй, только он сам.
Судир.
Хозяину нельзя давать повод для насмешек. Значит, нужно раздобыть
лошадей и оружие, нужно добраться до Лахэ. Какие-то жалкие разбойники не
должны стать помехой для Разящей.
По алым глазам без зрачков и белков невозможно разобрать, куда
направлен взгляд Эфы. А она оценивала оружие, лошадей, украшения. Монахи,
впрочем, были одеты весьма скромно. Легенда тоже. А потом Эфа заметила
несоответствие. Посчитала оружие снова. И в какой-то миг едва не сбилась
отвечая.
Лишний меч и лишний лук?
Слабо изогнутая сабля в простых деревянных ножнах и лук в саадаке
лежали рядом с легким седлом.
Значит, не лишние.
Седел - тринадцать. Десять легких клинков. Один - длинный. Такими на
Западе рубят и с коня, и в пешем строю. А еще топор. Здоровенный. На
длинном древке. Дикари они, эти анласиты! Неудобно же топором!
Эфа оценивающе оглядела брата Квинта и подумала, что ему, пожалуй, с
топором удобно.
Итого одиннадцать мечей. Топор. И сабля. Быть не может, чтобы она
принадлежала Легенде, однако по всему выходило, что именно ее. А вот луков
двенадцать. Тот, который с топором, надо полагать, с луком управляться не
мастер.
Впрочем, даже двенадцать стрелков - это совсем неплохо. А женщина,
значит, еще и стрелок.
- Легенда, вы едете по ночам?
- Нет. Днем, когда полуденная жара спадает. А останавливаемся
незадолго до темноты. Не очень быстро получается, зато надежно. Правда,
все равно тяжело. - Она покачала головой. - Особенно брату Квинту. Он с
севера, с самой границы.
- Понятно. - Эфа кивнула, задумываясь. Оставалось дождаться ночи.
***
Легенда проснулась от страшного хрипа. В первое мгновение, еще не
осознав происходящего, она откатилась в сторону, потянув за собой саблю.
Поднялась на колени. Голова кружилась, и тошнота подкатывала к горлу.
Хрип перешел в задушенное сипение, и все стихло.
"Что происходит? Где охрана? Или они не слышат?"
Осторожно, на коленях пробираясь к выходу из кибитки, Легенда
сообразила вдруг, что девушка, найденная Квинтом сегодня в холмах,
исчезла. А ведь вечером она укладывалась спать здесь же, в повозке.
Женщина отодвинула тяжелый полог.
- Ну надо же! - прошелестел низкий, насмешливый голос. - Тебя и яды
не берут!
Легенда спрыгнула на землю. Сабельный клинок полыхнул алым, отражая
огонь костра.
Высокий тощий силуэт на фоне светлеющего неба. Белым нимбом
выбившиеся из-под головного платка волосы.
- Ты? - Зеленоглазая воительница отступила на шаг. Но саблю не
опустила. - Какие яды? О чем ты говоришь?
Она видела уже, что никто из спящих не проснулся, не поднял головы,
потревоженный разговором. И охранники не сидят привычно поодаль от костра.
Смутными холмиками темнеют лежащие тела.
Спящие?
- Мертвые. - Девчонка склонила голову, разглядывая Легенду. - Я их
отравила. А ты вот живая. Как это так? Ты не человек, верно?
Она говорила спокойно. Так спокойно, словно в порядке вещей для нее
было ночью, в окружении убитых ею людей, беседовать о...
- Что? Что значит "не человек"?
- Это уж тебе виднее, что значит. Кто ты? Расскажи мне. Мне надо
знать, раз уж ты осталась жить.
- Ты сумасшедшая! - Легенда помотала головой, пытаясь прогнать
дурноту. - Ты... Ты просто сумасшедшая!
- Да ну? - Эфа глянула на небо. - А если и так? Это что-то меняет? Ты
расскажешь мне наконец, кто ты такая?
Недоумение наконец-то начало уступать место пониманию. Это не сон. И
не бред. Это все на самом деле. На самом деле лежат вокруг мертвые люди.
На самом деле происходит нереальный этот разговор с тощей длинной
девчонкой, упрямо и спокойно ожидающей ответа на свой вопрос.
И ярость колыхнулась, разлилась, потопив разум, превращая недоумение
в истерику.
Сабля удобно и привычно повернулась, со свистом рассекая воздух. Миг
- и брызнет кровь, заливая траву. И Легенда останется одна. И...
Эфы уже не было впереди. Зато сзади навалилось. Скрутило. Сила, какой
не заподозришь в жилистой соплячке, на мгновение приподняла Легенду в
воздух, а после швырнула на землю. Больно. Грубо. Руки от запястий до
локтей стянуло, заболели плечи, выгнулась спина.
- Так-то лучше, - спокойно констатировали сверху.
Легенда увидела у самого лица ноги, обутые в высокие, расшитые
сапожки. Выругалась.
- А я тебя, между прочим, своим любимым юкколем связала, - равнодушно
произнесла Эфа, усаживаясь рядом. - Ну так что, будем разговаривать?
- Ты... - Легенда не находила слов. - Ты...
- Тварь. Чудовище. Убийца. Да? Кто там еще? А, еще эта...
сумасшедшая. Знаю, ты уже говорила.
Легенда молчала. Лежала ничком на жесткой траве. Слушала, как кричит
где-то далеко птица. Что-то должно было случиться. Плохое ли, хорошее - не
ясно. Но должно. И лучше встретить эту неизвестность с развязанными руками.
Эфа достала трубку. Долго чиркала огнивом. Потом закурила.
- Почему ты не хочешь рассказать о себе? - спросила она то ли с
издевкой, то ли с искренним недоумением. - Я ведь не убила тебя, а могла
бы. И не собираюсь убивать, хоть и хочу.
Легенда медленно пыталась ослабить мягкие путы. Связана она была на
совесть. Без всякой жалости. Мужчина, может, и не стал бы скручивать так
женщину. Тем более красивую женщину. Но Эфа-то не была мужчиной.
Остроносый сапожок ударил в бок.
- Не дергайся!
Поток ругательств на румийском девчонка выслушала, кажется, даже с
удовольствием. А когда Легенда выдохлась и умолкла, Эфа мурлыкнула вполне
дружелюбно:
- Давая волю ярости, ты ущемляешь разум. И теряешь силу, которая
может понадобиться потом. И все-таки кто ты? У меня есть много способов
узнать правду, но я не буду прибегать к ним.
- Почему же это? - неожиданно для себя спросила Легенда. Спросила
язвительно и зло, но все же это был вопрос. Начало беседы.
- Ты красивая. - Эфа выбила трубку. - Я люблю все красивое. У тебя
глаза, как солнце. Как прозрачная вода. Как трава весной.
Это мог бы говорить мужчина... Хотя никогда еще мужчины не
разговаривали с Легендой в таком равнодушно-констатирующем тоне. И все же
слышать о своей красоте от девчонки-убийцы было дико.
- Зато ты уродлива! - бросила Легенда, пытаясь вернуть себя в
состояние нерассуждающей злобы.
- Птица думает, что уродлива змея. Змея считает, что уродлива рыба.
Рыбе отвратительна медуза. И только лишь человек умеет видеть красоту и в
птице, и в змее, и в рыбе, и в медузе... Только не в пауках! - Эфа
вскочила на ноги, подхватила камушек с земли и бросила им в кого-то. -
Хотя некоторые считают красивыми даже насекомых. - Она уселась обратно.
- Пауки не насекомые, - машинально поправила ее Легенда.
- О! - Эфа наставительно подняла палец. - Ты об этом знаешь. Я об
этом знаю. Есть еще несколько людей, которые знают об этом. И я знаю,
откуда знают они, но не знаю, откуда знаешь ты. Откуда же?
- Что? Ты не могла бы говорить не так быстро?
- Кто ты?
- Легенда. Из рода Кансаре.
- Ты не человек.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Значит, ты тоже не помнишь?
- Чего я не помню?
- Откуда ты здесь? Зачем? Как твое настоящее имя? Ты не помнишь этого?
- Нет.
- Угу, - спокойно кивнула Эфа. - Но, по крайней мере, знаешь, что
что-то было. Близится буря. Я развяжу тебя и пойду за лошадьми, а ты пока
займешься повозкой.
И не успела Легенда ответить, как ловкие руки уже размотали ткань,
стянувшую ее запястья.
- Укрепи как следует полог. - Эфа подняла аркан, лежащий возле одного
из седел. - И стащи в кибитку все барахло. Да, на голову что-нибудь
намотай, а то пыли в волосы набьется - за всю жизнь не вытрясешь.
И, повесив аркан на руку, девчонка отправилась за холмы, совершенно
спокойно повернувшись спиной к своей недавней пленнице. Легенда задумчиво
поглядела на мертвые тела. На луки. И принялась собирать вещи. Оружие и
седла действительно стоило уложить в повозку.
2. РЫБКИ В МУТНОЙ ВОДЕ
Буря шла над землей. Она зародилась на западе, у берегов Великого
Океана, и тусклой мутью заволокла небо над городами солнечной Нарранхильи.
Ветер и дождь обрушились на узкие улочки Арвиля и Руасьяка. В Ригондо
изумленные хозяйки поспешно снимали белье с протянувшихся от стены к стене
веревок и поминали Творца, недоумевая, откуда бы взяться этакому ненастью
в середине лета.
Жаркая Эллия притихла. Клубы пыли заполонили города, и словно присели
к земле гордые храмы, исказились лица прекрасных статуй, взволнованно
трепеща листвой, священные рощи клонились под порывами ветра.
В Готской империи храмы были полны прихожан. День и ночь звонили
колокола, словно пытались защитить людей от невиданной здесь и оттого
пугающей напасти. Старики говорили, вспоминая рассказы своих дедов, что
такое случалось уже однажды. Старикам внимали с почтением. А колокола
продолжали звонить. И прихожане заполняли храмы.
В Венедии бескрайние леса стонали и гнулись. Ветер путался в стволах,
ярясь, рвал их с корнем, с воем бился о стены городов, раздувал малые огни
в бешеные пожары и, продравшись сквозь леса, вырывался в Великую Степь,
где буйствовал хохоча и ликуя, страшный в своей необузданности.
Песками заносило города Эннэма. Барханы как живые ползли по пустыне.
Танцевали песчинки на каменных полах храмов и на шелковых покрывалах
спален. Прятались от ветра собаки. Прятались люди. И неумолимым было
наступление песков на беззащитные стены городов.
Никому и нигде не было дела до того, что в буре исчезали люди. Очень
немногие, странные, непонятные для всех других люди. Их не любили. Их
боялись. Иногда их убивали. Может быть, когда стихнет ветер, кто-нибудь
заметит пропажу. Но, заметив, лишь вздохнет с облегчением, в своем
сознании никак не связав бурю и пропавшего человека.
В просторной деревянной повозке, зашнуровав и укрепив полог,
относительно удобно разместились на коврах и подушках Эфа и Легенда. Они
пережидали ураган. Говорить было не о чем, и обе помалкивали, время от
времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. О том, что ветер
крепчает. О том, что пора бы уже буре и прекратиться. О том, что кибитка -
надежное убежище.
Давно наступил новый день, но небо было темным. Пыль и мелкие камушки
колотились о кожаный верх.
Наконец Эфа, устав от безделья, зевнула и свернулась клубком, натянув
на себя шерстяное одеяло.
- Надумаешь зарезать, не буди, - посоветовала она Легенде. И заснула.
Мгновенно, как засыпают звери.
Легенда посидела еще, слушая завывания ветра снаружи, и тоже улеглась
на подушки. В ненастье хорошо думается, а ей сейчас было о чем подумать.
О том, например, что миссия, возложенная на нее самим магистром,
похоже, провалилась, не успев даже начаться. Историческое событие -
посольство анласитов к джэршэитам - не состоится. Во всяком случае, в
ближайшее время не состоится. А следовательно, все попытки найти точки
соприкосновения в верованиях двух народов откладываются на неопределенный
срок. Когда еще Хранитель раскачается и даст добро на новую такую миссию?
Впрочем, временем Легенда ограничена не была. И вопросы веры
волновали ее постольку поскольку. А вот успешное выполнение задания
окончательно закрепило бы за ней, женщиной, статус официального наследника
магистра - это что-нибудь да значило.
Как обидно, что все пошло прахом из-за какой-то уродливой, как бес, и
совершенно сумасшедшей девчонки!
Убить бы ее. Уж больно нагло поворачивается спиной. Уверена в
собственной неуязвимости? Может, и так, да только если вспомнить, что
совсем недавно, буквально сегодня утром, ее ограбили обычные здешние
бандиты... Впрочем, сумасшедшие потому и сумасшедшие, что верят в
собственный бред, забывая об окружающей действительности.
Убить бы ее... Но слова эти: "ты не человек". Зацепили. Девчонка
что-то знает. О нелюдях знает. Может статься, она и сама нелюдь. Не Тварь,
не чудовище, а именно не-человек, заброшенный в этот мир откуда-нибудь...
"У нас таких не было", - напомнила себе Легенда.
"У них" действительно не было таких, но даже простое осознание того,
что кроме нее есть еще нелюди, не позволяло просто взять и перерезать
глотку этой... Эфе. Легенда думала, что свыклась со своим одиночеством, а
оказалось, оно просто стало привычной болью, которую не замечаешь, пока
вдруг не перестанет болеть.
***
Буря шла над землей, захватывая в свои пыльные лапы тех, кто нужен
был породившим ее. Короткий смерч закрутился рядом с одинокой кибиткой в
степи. Заржали испуганно уложенные возле колес лошади. И стихло все.
Очень быстро, словно спеша по какой-то им одним ведомой надобности,
убегали с неба темные тучи. Ослепительным краем глянуло на степь солнце,
вздохнуло небо, отряхиваясь от пыли. А потом, чуть позже, загомонили
птицы. День начался с середины, но он все-таки начался. Пора было
вспомнить и о делах.
***
- Где это мы? - Эфа тряхнула головой, отбрасывая с лица спутавшиеся
волосы.
- Море. - Легенда села, поморщившись. - Скалы.
- Это я и так вижу. - Разящая огляделась. Равнодушно проследила
взглядом за волной, которая, лизнув ее сапоги, неспешно убралась обратно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг