Некоторые украдкой взглянули на Мартина. И опять послышалось: "Мы понимаем
вас", словно после сеанса телепатического перешептывания.
Стивен небрежно проговорил:
- Кстати, в одном из указов оговаривается право Его Величества назначать в
Совет лиц призывного возраста без прохождения воинской службы в должности
сотенных командиров. Но это, разумеется, исключение из правил. Служба в
войске для молодых да умелых - единственный шанс устроить серьезную
государственную карьеру.
- Двое молодых людей в Совете, получившие освобождение от воинской службы
- специалисты высокой квалификации и прекрасные государственные деятели,
если уж король решил привлечь их к управлению страной уже сегодня. Вот и
все исключения. А что касается единственного шанса... - ветер в голосе
Мартина вдруг потерялся, сбив с толку тех сослуживцев, которые
распознавали происходящее и выстраивали свое поведение по некой интонации,
- Разве кто-нибудь мешает стать исключением? - Мартин признес свой вопрос
ровно, бесстрастным тоном, и, так как местонахождение и направление ветра
так и не определилось, до всех сразу дошел голый смысл.
- Казна располагает средствами на строительные работы в Скире? - громко и
внушительно спросил Стивен, обращаясь прямо к Мартину. И, хотя он опять
опередил остальных в захвате инициативы, все посмотрели с жесткой
укоризной в усталых, будто торопящихся куда-то глазах, на Ариз=онского, и
сделали это открыто.
- Не могу знать, - насмешливо ответил Мартин.
- Мне показалось, вы неплохо информированы об истинном положении дел в
государстве... - бросил Стивен в сторону, как бы говоря с самим собой.
- Не более, чем вы, уважаемый, - сухо отпарировал Мартин. Но его слова
вряд ли дошли до цели, потому, что продолжились без паузы сбивчивой
женской речью. Низенькая Джейн давно уже стояла, никем не замечаемая, во
весь свой рост и только и ждала момента, когда можно будет предложить
товарищам домашний торт, который она самолично испекла и доставила теперь
из кухни на огромном серебряном блюде. Видимо, Джейн справедливо
рассчитала, что время молчания, положенного во время принятия пищи - ее
время.
- ...Подумать только, не все хотят выезжать в новые комфортабельные
квартиры, даже если их построят! Даже мои папа и мама вместе с кучей
родственников твердят, что в старых домах проживают какие-то традиции.
Жаль, между прочим, что в Суэнии нет музеев. Вот бы все эти чуланчики,
чердачки, погребки, которые хранят следы прабабушкиных тапочек...
- Да, чуланчики, чердачки, погребки, которые выстроены из досок
десятилетней давности! - прервал ее Стивен, напористо выпроваживая из
присвоенной паузы. Скирские аристократы, тешащие себя патриархальными
иллюзиями, позабыли о том, что древесина в Суэнии портится крайне быстро и
досточку-другую в фамильном особняке приходится заменять чуть ли не
ежедневно. Ну и где, скажите мне, бабушкины следы? За десять лет стены
полностью обновляются - это данные статистики. За счет лесонасаждений в
северных степях, которые если и дышат, то благодаря труду сотен
подвижников. Между прочим, текущий ремонт влетает в копеечку и хозяевам. А
нет бы, подсобить королевству, объединив часть своих денег с казенными.
- Было бы их, своих, побольше - уломали бы как-нибудь стариков и
построились. Так ведь нет их, проклятущих, - Джейн кротко вздохнула,
внутренне согласившись на роль главной единомышленницы Стивена.
- Значит, следует подумать о том, как бы пополнить казну, - веско заявил
Стивен. Он поднялся, с шумом отодвинув стул и ловко подхватил бокал: - За
деловые качества Его Величества короля Суэнии, дамы и господа! Кому, как
не ему благословить нас на ратный труд. Налейте мне хорошего вина, чтобы
мысли варились быстрей. У нас нет времени уповать на чудо и ждать
исключений. Следует разработать проект на введение в действие Нового
Архитектурного Плана.
Тут, пожалуй, Стивен перестарался. Все, почему-то обойдя взглядами
возвышавшуюся его фигуру с бокалом, который он держал перед грудью, забыв
наполнить, посмотрели вопросительно на Мартина. Но тот, ни на кого не
глядя, сосредоточенно, хмуро курил.
- Стивен, ПО_ПУ_ГА_И,- скорбно выговорила Джейн. поглядывая с укоризной то
на Стивена, то на Мартина.
- Страну не раз выручал несгораемый шелк, - сказал угрюмо Стивен. Бокал он
незаметно поставил на место, словно тост и комментарии к нему не
произносились, но позы трибуна не изменил, - Как известно, в Странах
Неестественной Ночи в обмен на этот товар делятся не только новинками в
области науки, техники, технологии и культуры, но и выплачивают валюту, за
которую можно прикупать стройматериалы и новейшие строительные технологии.
А что, если вывезти большую партию шелка? В организованном, целевом
порядке? Если кого-то пугает перспектива разбазаривания национального
богатства, уточняю: вывоз в данном случае преследует конкретную, разовую
цель: реализацию НАП. Сумма от продажи должна покрыть и расходы на
воспроизводство проданного материала. Тут надо еще поработать с цифрами.
- Ах, господин Стивен, вы придумали замечательную идею, но как справиться
с масштабностью! Ведь Суэния таится от Большого Света, хыотя, простите за
каламбур, уж чег-чего, а света у нас предостаточно. Приобретая инкогнито
необходимые для развития Суэнии новинки, мы, простите за откровенность,
ведем себя, как воры. Шелк же вывозим как контрабанду. Большая поставка
может привлечь внимание тамошних властей,- Желтый витязь, сделавший это
замечание, не выдержал и расплылся улыбкой. По щекам его покатились
светящиеся капельки пота, похожие на стеариновые. Витязь радовался, потому
что успел высказать вслух то, о чем все, обычно, знали молча.
- Никогда не могла понять, зачем им нужен несгораемый шелк. То, что для
нас необходимость, для тамошних людей - всего лишь симпатичная тряпка, -
вставила Джейн.
- Надо учитывать эстетический момент, дорогая Джейн, - пояснил Стивен с
ласковой развязностью. - Для людей в Странах Неяркого Солнца наш шелк -
экзотический сувенир. А для смекалистых - ребус. Оговорюсь сразу: ребусом
он для них и останется. Сырье для его изготовления, как известно,
добывается только в Суэнии. Так что, даже разгадав технологию, тамошние
спецы суэнского шелка не создадут. А мы, между прочим, так набили мозги на
конспирации, что пора бы уже выпустить дым из ушей.
- Господин Стивен, на такую операцию потребуется весь штат сотрудников
особого отдела департамента иностранных дел, - торжественно сообщил Желтый
витязь истину из разряда общеизвестных. По этой части он составил Стивену
конкуренцию, - и еще столько же сверх штата. Согласится ли Почтенный
Сильвестр вместе с братьями вести такое количество суэнцев по
засекреченной Дороге, где гарантия, что новички, добравшись до Большого
Света, не разбегутся с нашим товаром?
- К операции можно привлечь офицеров королевского войска. Заметьте,
офицеров в мундирах с шелковыми лентами. Кто посмеет обесчестить свой
мундир? Следует ходатайствовать перед Почтенным Сильвестром... - настала
долгожданная пауза, но теперь никто не знал, что предпринять. Выдвижение
собственного плана государственной важности, который был, видимо, заранее
заготовлен почти каждым из присутствующих, стало уже неуместным. Стивен
захватил центр. Однако в его плане было слишком много неосторожности и
несводящихся концов, чтобы у сослуживцев возобладало желание
присоединиться. Правда, заманчивая неразбериха была неплохо оформлена и
подана на блюде так, что можно было отрезать себе по вкусу с любого краю.
Синий витязь посмотрел на Мартина с любезной и в то же время
выразительно-напряженной полуулыбкой:
- Как вы думаете, Аризонский, Почтенный Сильвестр согласится принять и
выслушать нас? В самых широких кругах он только и говорит, что о вас. Люди
его убеждений редко кого привечают.
Сделав длинную затяжку, Мартин неторопливо затушил папиросу и сказал
безветренным голосом:
- Насколько мне известно, Почтенный Сильвестр никому в гостеприимстве не
отказывает. Наверное вы, Стивен, сможете с ним побеседовать. Замечу
только, что в последние недели старец приболел, и я не знаю, пойдет ли
беседа на пользу его здоровью.
- Да, - сухо сказал Стивен, утвердительно мотнув головой, - Трижды - да, -
он обвел присутствующих многозначительным взглядом, и присутствующие
начали разглядывать Мартина как незамысловатую заводную игрушку, ключ от
которой был в кармане самой игрушки.
"Мы понимаем вас, Мартин, - говорили эти шелестящие по коже взгляды, - мы
очень даже вас понимаем."
- Всем все понятно? - деликатно спросил Стивен. И поторопился заверить: -
Значит, решено/ Ваш покорный слуга выступит ходатаем перед Почтенным
Сильвестром. Удачи нам всем, дорогие мои суэнцы.
Включили проигрыватель. Закрутилась пластинка, продолжая танцевальную
мелодию с места, прерванного вчерашним утром. Это было кстати для Стивена.
После того, как все чинно выпили за удачу, он вышел из-за стола первым и
пригласил на танец Джейн. Вскоре те офицеры, которым досталась дама,
завальсировали; остальные остались сидеть, рассматривая танцующие пары с
любезно-снис=== оходительной улыбкой.
Стивен, перемещая Джейн между табуретами с подсвечниками, что загромождали
прстранство для танцев, то и дело подмигивал сидящим, зазывая в круг.
Подмигнул он, дружелюбно улыбнувшись, и Мартину, когда попал случайно в
поле его задумчивого взгляда. Со стороны могло показаться, что Аризонский
улыбнулся в ответ машинально, но Годар видел, что товарищ его искренне рад
празднику, который еще только разгорался. И все же улыбка его была
грустной, обращенной больше к своим мыслям.
- Жаль, что вас не было здесь вчерашней ночью - тихо сказал Годар, сев к
Аризонскому вполоборота. Он попытался передать свое понимание ситуации: -
Ваше место - в офицерстве войска прежнего состава.
Глаза Аризонского на миг вспыхнули. Годар увидел нестерпимую смесь горечи,
благодарности и разочарования. Потом огонек вдруг резко отключили, товарищ
его вяло отвел взгляд и ничего не ответил.
- Прежние витязи совершили поступок. Противозаконный, но благородный. Это
лучше, чем ничего. Положительную сторону вчерашних событий отметили даже в
радиообращении, - продолжал Годар свои мысли, не спуская с Аризонского
вопросительного взора.
- Это Нор выступал, - сухо заметил Мартин.
- Что ж, он умный человек. На то он и первый шут королевства.
- Да, Нор умен, - согласился Мартин задумчиво. - И что мне теперь делать?
- это он спросил с иронием, попрежнему не глядя на Годара.
- Не знаю, - ответил Годар с нажимом.
Чтобы уйти от разговора, который начинал принимать неприятный, непонятный
ему поворот, Годар решил присоединиться к танцующим, но вместо него встал
Мартин и пригласил, галантно поклонившись, только что освободившуюся
девушку. Та, вспыхнув, поспешно согласилась. Пухлое ее личико то розовело,
то становилось бордовым, хотя Мартин танцевал молча. Девушка все делала
медлительно, сбивчиво, двигалась, словно наощупь и прикрывала иногда
глаза. Когда Мартин заметил это, он стряхнул свои мысли, бережно привлек
девушку поближе и, наклонившись к уху, что-то шепнул, улыбнувшись мягко и
доверительно. Девушка издала жеманный смешок, на всякий случай зарделась,
а уж после рассмеялась от всей души и в продолжение всего танца оставалась
раскованной и веселой.
Аризонский тоже повеселел. Он говорил с девушкой и едва успевал подавать
реплики в ответ на какие-то фразы, доносящиеся от других танцующих пар.
Светская беседа, вспыхнув посреди танца, захватила всех и вела за собой
наравне с музыкой.
Годар в танцах не участвовал. Он видел, глядя через весь стол в район
пятачка, лабиринт со светящимися коридорами. Сквозной ряд световых
колпаков, образованных при помощи устроенной со знанием дела подсветки,
бросал на пятачок дополнительный многослойный свет. Похожая на тусклое
электричество ночника, желтая полумгла коридоров утомляла его - издали,
как устранившегося. Годар стал мрачен.
Коридоры попрежнему бежали друг сквозь друга, укорачиваясь или удлинняясь
порой за счет перебежчиков, что не меняло границ лабиринта. Потоки
человеческих душ, куда бы они ни текли, как бы ни кидались друг в друга,
желая набраться сил или, того хуже, поглотить другого без остатка,
неизменно стекались в единый поток либо в отдельную ветвь лабиринта.
Коридоры продолжали сами себя, дотягиваясь друг до друга и расширяли,
создавали лабиринт. Все освещалось ровным, скучным, мутноватым светом
свечей. Догадайся кто-нибудь зажечь электрическую люстру - а она имелась в
наличии, - и лабиринт был бы разрушен. Люди, живущие им в танце,
почувствовали бы себя обделенными и жестоко обозлились. Может быть, они
наказали бы человека, включившего электричество, как наказывают в Суэнии
тех, кто поднимает в ночи шторы.
Однако, сегодня в лабиринте происходило и нечто ему, лабиринту,
несвойственное, неподобающее. К середине танца Годар заметил скученность
возле Мартина. Назревала пробка - невиданная штука для светящихся
коридоров. Лабиринт получил в одной и==з своих ветвей нездоровый узел.
Вначале Аризонский, как и Годар прошлой ночью, танцевал легко, с упоением.
Красота живого, текущего сквозь душу пространства влекла его. Потом он
попробовал нащупать преграду, но не смог и, вместо того, чтобы отчаяться и
кидаться на светящиеся стены, замедлил шаг... Шаг его был таким медленным,
что, призадумавшись, Мартин почти остановился. И в эту-то минуту кажущейся
остановки Аризонский угодил в комнату без дверей и окон.
Комнатушка образовалась посреди коридора и состояла из четырех
подсвечивающихся стен. Так как комнатушка была мала, она оставляла по всем
сторонам от себя пространство для жизни коридора, надо было только
научиться обтекать а не струиться насквозь. И все-таки пространство
сузилось. Живое вещество менялось медленнее, чем требовалось, назревал
тромб. И, понимая это, души спешили. Четыре стены светили изнутри
окруженному Аризонскому. Для них он тоже был светящейся стеной, только не
прозрачной. Неподатливую эту стену позарез нужно было куда-нибудь
переместить, чтобы прикрыться ею в дальнейшем или попросту убрать с глаз
долой. Стену невозможно было унести по кирпичикам, разобрав или разрушив.
Для успешной операции был необходим ключ, повернув который, можно было
заставить стену уйти, куда нужно, самой.
Поэтому души - стены комнатушки, отвлекая Аризонского любезным
расположением, ощупывали тайком его карманы. Годару это было так отчетливо
видно со своего места в светящемся колпаке, что он привстал от изумления и
послал Аризонскому долгий выразительный взгляд. Но занятый беседой Мартин,
разогретый легкой сентиментальностью мелодии, разомлевший от собственной и
чужой доброжелательности, кивал каждой из четырех стен, не замечая, что
комнатушка превратилась уж в сейф, вокруг которого образовалась еще одна
комнатушка. Стены же новой комнатушки шарили по стенам сейфа, шарили со
спины, а к спинам этих последних липли следующие... Годар видел тройной
слой стен - там были все витязи и дамы. Он изумлялся, негодовал, мучился,
Он готов уже был рассердиться на Мартина! И тут случилось замешательство,
вмиг все преобразившее. Мартин заметил взгляд Годара и, не вдумываясь в
его значение, махнул ему рукой, высоко подняв ее над всеми стенами. Глаза
Аризонского излучали мягкий, добрый, щедрый свет, и свет этот
предназначался Годару.
Стены, не успевшие проследить за значением жеста Мартина, замешкались и
распались. Кто-то благоразумно выключил музыку. Годар увидел, что бывшие
стены, обретшие человеческую плоть, смотрят на него, как на вора. Но
взгляды были заискивающие, прицельно-доброжелательные. "Ключ!" -
настоятельно просили эти взгляды.
Секунду спустя всем захотелось познакомиться с ним поближе. Но первой
сделала шаг Джейн, так как Стивен не сумел скрыть презрения и отвернулся.
Джейн и Годар присели на стулья перед черным бархатом шторы.
- Почему вы не танцевали? - спросила Джейн, склонив набок голову с родимым
пятном на проделе.
Годар, довольный поворотом дела, решил поиграть в простачка.
- В танце я часто наступаю на ноги, - признался он весело, - я никогда не
ставил перед собой цели учиться светским наукам. Двигаться в такт музыке и
настроению - это единственное, на что я согласен. Правда, мелодия ингда
так увлекает, что сам не ожидаешь, чего натанцуешь. И начинаешь танцевать
не хуже профессионального любителя. А иногда - хуже всех. Именно из-за
пленительной музыки...
Он осекся, заметив, что увлекается откровенностью. Как ни старался Годар
спрятать себя, играл он, как всегда, одну из граней своей личности и
волей-неволей говорил искренне. Что вполне сходило за блаженную простоту,
с которой можно было снимать сливки.
- Я тоже нигде не училась, - призналась Джейн с обезоруживающей прямотой,
- вся детвора бегала в трехгодичную школу танцев - это так модно, что, не
окончить такую школу ну просто стыдно. А я была болезненной девочкой. Я и
лицей посещала лишь в периоды ремиссии проклятущей аллергии. Думаете, меня
учили гувернантки? Я видела, как танцуют на домашних приемах мама с папой.
И научилась сама. Перед зеркалом. Гувернантке я мучить себя не дала: я
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг