отношения в темноте. Высмеют. Девушка нас же обругает". А что если они
хулиганы все-таки? И брат этой полуночницы уже лег спать, проклиная ее
коммуникабельность.
Он-я распахнул дверь решительно. Из темноты донеслось сдавленное:
"Помо..."
Один парень держал девушку за руки, другой совал ей свою варежку в рот.
- Стой! - взревел Я-я. - Стой, руки вверх. - И - выставил лыжную палку
как копье.
- Милиция! - крикнул Он-я. - Сюда, скорей! - И взмахнул рукояткой
молотка.
У одного парня блеснуло что-то в руке. Блеснуло и звякнуло. Я-я трахнул
его по руке своим лыжекопьем. Нож упал на пол.
Дальше рассказывать трудно. Меня двинули в живот, головой или коленкой,
не знаю. Пока я воздух ловил, две темные массы метнулись мимо меня наружу.
- Стой! - Он-я устремился вдогонку.
- Стой! - Я-я тоже выскочил на улицу.
Но парни были молоды, проворны и не ленясь спасались от суда. Они уже
перескакивали через железный забор. Для нас - радикулитчиков - неодолимое
препятствие.
Мы поглядели друг на друга. Расхохотались.
- Свиреп ты, товарищ кандидат наук из чужого мира.
- А где спасенная? - Он-я оглянулся. - По справедливости она обязана
влюбиться. В меня. Поскольку у тебя своя жена в соседнем доме.
Мы заглянули в подъезд-ловушку. Девушки и след простыл. А на полу
поблескивал кухонный нож, короткий, широкий, с простой деревянной ручкой и
отвратительно острый - холодное оружие моей судьбы.
И если бы я был один, и если бы мы не запаслись палками, и если бы не
заорали дружно...
Нож мы принесли домой, положили на стол и выпили рюмку дагестанского за
победу здравого смысла над роком.
- За полновластных хозяев собственной судьбы! - сказал Я-я и чокнулся с
ножом.
- Ну-с, и как ты собираешься строить судьбу? - спросил Он-я.
- А ты?
- Некогда было подумать. Сам представляешь кавказское гостеприимство.
Что буду делать? Вероятно, в следующий мир поспешу, третье Я
предупреждать. А он меня опять погонит в Махачкалу. Тебе-то проще. Ты у
себя дома.
И тогда Я-я заговорил о визите к Пестелю.
Сначала Он-я загорелся. Расхвалил меня: "Какой молодец, ну и молодец же.
Занялся делом, времени не терял. А я-то изощрялся в изобретении тостов,
все хотел гостеприимных хозяев превзойти. Молодец, одно слово - молодец!"
Потом задумался. Совсем иным тоном произнес:
- Но имеем ли мы право вмешиваться? Рядовые люди, не боги же. Разве
предусмотрим все последствия на века вперед. Сам ты рассудил - Елизавету
не стоило лечить, с Пугачевым все неясно...
И напомнил классическую бабочку Брэдбери.
Я, правду сказать, не ожидал возражений. Думал, что мы - двойники и
думаем одинаково. Но вот неделю прожили врозь и уже разошлись. Настроение
разное: я доживал последнюю неделю, а он проживал очередную. И еще
подозреваю, что Он-я позавидовал мне немножко. Я-то додумался до
исправления истории - не он.
- Советы давать мы не имеем права, но почему не предупредить?
- И между прочим, мир тот не наш, только копня нашего, - продолжал
Он-я. - Чужой мир делаем экспериментальным.
- Так рассуждать, и наш мир ты сделал экспериментальным. Забрался сюда,
палкой размахался, девушку спас от насилия. Может, от тех насильников она
понесла бы и родила какого-нибудь гения.
- Ну уж это мало вероятия.
- Вот и в бабочке мало вероятия. История - широкий поток, обтекает она
песчинки, бабочек всяких. Но декабристы-то - не песчинки. Хоть в одном
мире спасем их. Спасем? Или дадим повесить, чтобы историю не портить?
Берешь па свою совесть пятерых повешенных?
10. ЕСЛИАДА
Здесь, отобрав перо у героя, снова берет слово автор. О многом надо
подумать, прежде чем взяться за роман о победивших декабристах.
Возьмусь ли?
Снова тяжкая проблема выбора. Увы, выбор - это отречение. Если выбрал
жену, отверг всех других девушек. Если стал инженером, значит, не буду
географом, геологом, генералом, дипломатом, артистом, водолазом,
космонавтом...
Если остановился на декабристах, значит, отверг все другие "если".
А так много интересного было в истории. Может быть, мне предупредить
Юлия Цезаря, что Брут ("И ты, Брут!") хочет заколоть его на форуме.
Или это ничего не изменило бы? Ведь сенаторы-"бояре" все равно были
разбиты.
И римским императором стал внук Цезаря. Не Юлий, так Август. В честь
обоих названы месяцы.
Предупредить президента Кеннеди, чтобы не ездил он в Даллас 22 ноября?
Пушкину сообщить (вот это обязательно надо сделать!), что он будет
смертельно ранен на Черной речке. Может быть, японцев предостеречь в 1945
году, что на них сбросят две атомные бомбы - на Хиросиму и Нагасаки.
Предлагали же в свое время физики пригласить японских генералов,
продемонстрировать им взрыв на уединенном острове. Трумэн отказался.
Решил, что демонстрация не будет достаточно внушительной.
До сих пор американские литераторы рассуждают, какой был бы результат
приглашения? Говорят: чванные генералы не поверили бы, решили бы, что их
пугают инсценировкой.
А, по-моему, надо бы попробовать.
А может быть, может быть, важнее всего было наше командование
предупредить, что Гитлер нападет на нас 22 июня в 4 часа утра.
Но предупреждали же. Зорге, например. Были разведчики, были перебежчики.
Наверное, в 1941 году было сто донесений тревожных и сто
успокоительных. В результате Сталин сам должен был решать, будет нападение
или не будет.
Неужели думал, что не будет? Да мы все были уверены, что войны не
избежать.
Я отлично помню, я в армии был тогда рядовым, ну, не совсем рядовым -
чертежником в штабе. И шел разговор, что на очереди война с Германией.
Только я по самомнению своему настаивал, что она начнется в 1942 году.
Но полковник наш, начальник оперативного отдела, поправил: "А может, и
раньше".
Он-то знал, что нашу 16-ю армию уже перебрасывают из Забайкалья на
западную границу. 21 мая ее грузили в эшелоны - в мае, не в июне.
Ох, боюсь, без внимания отнесся бы Сталин (в параллельном мире) к
нашему сто первому серьезному предупреждению.
Но вот приходит в голову другой поворотный пункт и другой человек,
который, так мне кажется, прислушался бы. Задумался бы.
Был такой, седой, лохматый изгнанник, великий мыслитель и любитель игры
на скрипке. К нему-то 2 сентября 1939 года пришли бежавшие от Гитлера
физики, явились с просьбой подписать письмо к президенту Рузвельту о том,
что Германия может создать атомную бомбу, необходимо ее опередить.
Эйнштейн попросил ночь на раздумье... и подписал.
Вот тут бы и прорваться к нему, красочно рассказать обо всех
последствиях, о том, что Германия не успеет создать атомную бомбу,
советские войска раньше войдут в Берлин, а бомбы сбросят на японские
города, и затем начнутся десятилетия атомного страха и атомного
соревнования.
Двадцатый век без атома?
Или все равно, не подпиши Эйнштейн, обратился бы к Рузвельту другой
физик - Ферми, Оппенгеймер?.. Убедил бы кто-нибудь президента строить
урановые котлы.
Все тот же извечный вопрос: роль личности в истории, роль случая и
закономерность.
Выберу ли я этот момент истории?
Выберу ли? Выбор - это отречение. А мне так хочется всю историю
просмотреть, узел за узлом, узел за узлом, проследить все возможные
ответвления, продумать все варианты. Где можно было свернуть и можно ли
было свернуть хоть где-нибудь? И стоило ли сворачивать? И что повторится
неизбежно, а что повторять нет необходимости?
Я-то знаю, что все не охвачу. Но я не собака на сене. Идея не
запатентована.
Пусть и другие пишут квазиисторические романы. Пусть будет серия КИР -
квазиисторических романов.
Если читателю придется по вкусу Еслиада.
ДЕВЯТАЯ КАЗНЬ
1. ТЕМА
Я долго не мог понять, почему "летающие тарелки" вызывают такой ажиотаж
("Ажажиотаж", - язвили остроумцы).
Конечно, любопытно, каковы они - братья по разуму, поучительно сравнить
их историю и нашу, их мораль и нашу. Но право же, как мне казалось, есть у
науки и научной фантастики гораздо более важные, насущные темы. Энергия
будущего. Пища будущего. Опасность войны и самоуничтожения. Старость
неизбежная. Недостатки людские. Счастье для каждого.
И не сразу понял я, что именно об этом насущном и хотим мы спросить у
пришельцев.
Надоумил меня Мензел - скептик, противник "тарелочек", приведший очень
наивный и трогательный пример. Среди писем, полученных им после первого
издания его разочаровывающей книги, было одно от девушки из Вашингтона.
"Зачем вы разрушаете надежды? - спрашивала она. - Вы же знаете наш
город, в нем нет никого, кроме негров и чиновников, порядочной девушке не
с кем познакомиться. И вот я начала писать для себя роман о том, как из
"летающей тарелки" вышли симпатичные блондины небольшого роста..."
Вот оно что: пришельцы - это феи двадцатого века.
Фея, принеси мне жениха на летающем блюдечке с голубой каемочкой -
симпатичного блондина небольшого роста!
Фея, верни мне молодость! Фея, накорми моих голодных детей, фея, спаси
меня от атомной войны, подскажи, прикажи, посоветуй, открой тайну, убери,
подари!..
Зарабатывать - трудно, найти решение - головы не хватает, ученые
медлят, политики что-то путают... Так хочется получить готовые подарки от
небесного гостя.
Но одновременно подняли голос и скептики:
- Полно, с подарками ли явятся гости из космоса? Не с пистолетом ли
лазерным: "Кошелек или жизнь?"
Герберт Уэллс был если не самым первым, то самым известным из скептиков.
Англичанин родом, соплеменник самых удачливых в истории пиратов и
колонизаторов, он и марсиан изобразил колонизаторами - кровопийцами.
Но его "Война миров" вышла еще в конце прошлого века, с той поры
накопилось много сведений в астрономии и новые аргументы в споре. Ныне мы
знаем почти наверняка, что марсиан на Марсе нет, по всей вероятности, нет
разумных инопланетян и во всей нашей Солнечной системе. Звезды же так
далеки, что вторжение злых пришельцев оттуда маловероятно... энергетически.
Меня лично цифры убеждают больше всего.
В самом деле: взрослому человеку нужно, как известно всем читателям
журнала "Здоровье", примерно 3000 калорий ежесуточно, а за всю долгую
жизнь около ста миллионов, что составляет в пересчете на щедрую
эйнштейновскую энергию вещества примерно 4 миллиграмма энергии. Чтобы
переправить же живое существо, человека допустим, со звезды на звезду,
нужно затратить минимум два кило на кило живого веса, не считая одежды,
аппаратуры, оружия и всего прочего. Так какой же дурак станет выливать
потоки энергии на каждого переселенца или солдата, если можно прокормиться
капелькой из пипетки?
Повторяю для ясности сравнение:
Атомная бомба - это около грамма энергии - наперсток. Термоядерная -
стопка, стакан или кружка. Всемирное производство энергии - сотни три
килограммов - триста литров, ванна из солнечного пруда.
- Все равно ждать подарков нечего, - настаивают скептики. - Едва ли
где-нибудь вообще есть эти самые щедрые и могучие. Видите же, какими
темпами развивается земная техника: вся ее история укладывается в двести
лет - от паровой машины до выхода в космос. Еще через двести лет мы
обязательно будем на соседних звездах. Цивилизация, опередившая нас на
тысячу лет, обследует всю Галактику. А в Галактике есть солнца, которые
старше нашего на миллиарды лет. Видимо, нет нигде братьев по разуму. Мы -
редчайшие, может быть, и единственные. Драгоценное исключение!
Сегодня эта точка зрения - самая распространенная в науке.
Энтузиасты не согласны:
- Гости из космоса обязательно должны были прилетать к нам. И прилетают
сейчас... на "тарелочках".
- Прилетают гости? Почему же они не знакомятся, не представляются? Это
даже невежливо.
По-разному объясняет фантастика странную некоммуникабельность
пришельцев.
- Гости равнодушны к нам, - говорят скептики. - Они не добры и не злы,
а просто безразличны. Мы для них как муравьи - малоинтересное проявление
низкоразвитой природы. У гостей свои дела, недоступные нашему пониманию.
Позиция эта ярко выражена в повести братьев Стругацких "Пикник на
обочине".
Да, были пришельцы, пролетали, остановились, намусорили, бросили
какие-то банки, детальки. Земным ученым работенка - разбираться на сотню
лет.
Неубедительно все-таки. Даже и на нашем уровне ученые уделили бы
внимание муравьям чужой планеты. Тем более "муравьям", уже отчалившим от
планеты, способным в контакт вступить.
- Пришельцы нарочно избегают контакта с нами, - говорят другие
энтузиасты. - Они изучают нас и наблюдают, оценивают.
Но сколько же можно наблюдать? Шум о "тарелочках" идет уже больше
сорока лет.
- Существует закон космического невмешательства в развитие, - говорят
третьи. - Если пришельцы подскажут нам решение всех проблем на тысячу лет,
они же нас думать отучат.
Я и сам написал это несколько лет назад и сам же нашел опровержение.
Атомная угроза! Накоплено достаточно бомб, чтобы уничтожить жизнь на
Земле.
Этак пронаблюдаешься. И между прочим, даже по несовершенным законам
грешной Земли попустительство преступнику, неоказание помощи жертве
считается подсудным. Могучие пришельцы, растрачивающие центнеры и тонны
энергии на свой космический туризм, и могут ц обязаны погасить наши
кустарные бомбочки - доли грамма, граммы энергии в них.
Вот и тема!
Пришельцы прибывают на планету, а там война. Погасить ее надо. Как?
2. ГЕРОИ
Тему эту можно излагать двояко: изнутри и извне. Изнутри - с позиции
воюющих, извне - с точки зрения пришельцев.
Можно писать и так и этак. Однако заранее понятно: позиция "изнутри"
требует большого романа - о поджигателях войны и их противниках, об
обманутых и обманщиках, о генералах, офицерах, солдатах, их семьях,
убитых, искалеченных, о врачах, сестрах, вдовах, о газетчиках и
священниках, о философах и политиках, о монархистах и революционерах.
Требуется целый роман... и он не имеет права быть хуже многочисленных и
великолепных романов о войне.
Сюжет "извне" можно уложить и в небольшую повесть, даже в рассказ -
научно-фантастический. Поскольку сам сюжет фантастический, я предпочитаю
такой подход.
Только внесу одну, довольно обычную для фантастики перестановку:
пришельцы - это мы. Люди! Люди будущего, могучие и доброжелательные. Это
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг