Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ежечасно, но не каждую минуту: перегородки, полы, столы и кресла, запасные
инструменты, запасы пищи, теплую  одежду...  Спящие  спят,  им  наряды  не
нужны. Что мы получим в идеале?
   В идеале - 0,98 "с".
   Все равно крохоборство! Беда в том,  что  при  околосветовых  скоростях
топливо тратится не только на разгон.  Заметная  часть  его  -  все  более
заметная - идет на ненужное приращение массы. С чем  это  сравнить?  Проще
всего с обжорой: лишь часть  пищи  он  сжигает  в  работе,  а  из  прочего
наращивает жир, ему же, обжоре, мешающий двигаться,  дышать,  жить.  Но  в
отличие от толстяка, который может,  попостившись,  за  счет  своего  жира
прожить недельку-другую, наш субсветовой жир бесполезен, он  накапливается
с большими затратами, а  потом  сам  собой  исчезает  при  торможении,  не
производя никакой работы. Но именно он, этот бесполезный  жир,  определяет
предельную скорость ракеты. Для скорости 0,96 "с" масса ее вырастает в три
раза с половиной, для скорости 0,98 "с" - в пять  раз.  В  семь  раз  надо
увеличить массу для 0,99, а для 0,999 "с" - в 23 раза.
   Но нет у нас 23-кратной массы и нет даже семикратной. 0,98  "с"  -  наш
потолок, практически даже недостижимый.
   Снова строю в уме идеальную машину "Допустим". Допустим, получилось все
задуманное. Допустим, мы спалили все и даже самих  себя.  Скорость  у  нас
0,98 "с", - на самом-то деле меньше, но допустим. За четыре  года  пути  -
четыре года у нас до торможения - мы выигрываем 8 процентов  от  светового
года, то есть один световой месяц.
   А "Паломник" опережает нас на полтора месяца сейчас.
   Кроме того, и на "Паломнике", увидя, что  мы  догоняем,  тоже  кинут  в
топку какие-нибудь перегородки. И если они выжмут 0,97  "с",  нам  уже  не
обогнать их, тогда и при скорости света мы выйдем к цели одновременно.
   Но это же невозможно - достичь скорости света. Это  и  означает  вечный
двигатель - бесконечные запасы энергии неведомо откуда,  идеальная  машина
без трения, без потерь.
   - Пэй, а Пэй! Пэй, ты не спишь? Ты знаешь, Пэй, что мы проигрываем?
   Зашевелился в своем баке.
   -  Я  рад,  что  твоя  неуемная  наивность  выдохлась   наконец.   Я-то
давным-давно знаю, что мы проиграли.
   - Вот как? С каких пор ты знаешь это?
   - С тех самых пор, когда паломники заметили  нас.  У  Джэя  лучшие  умы
мира. Смешно было думать, что они не найдут способ, как  превзойти  нас  -
дилетантов.
   - Вот тебе на! Оказывается,  все  это  время  я  сижу  рядом  с  унылым
пораженцем. Для чего мучится, задыхается,  хватается  за  сердце,  высунув
язык, предлагает увеличить перегрузку на две десятых?
   - Так зачем же нам терзаться, Пэй? Давай повернем домой!
   Нет, он не согласен поворачивать. Он считает, что долг  надо  выполнить
до конца. Если нас послали, мы обязаны  отдать  все  силы,  всю  кровь  до
последней капли.
   Что это означает практически? По мнению Пэя, мы  должны  высадиться  на
планете Фей и пробиваться в пещеру с оружием в руках. Но ведь Джэй дремать
не будет,  он  закажет  сколько  угодно  солдат  и  выставит  охрану,  нас
перестреляют,  как  зайцев.  Пэй  не  сомневается,  что  перестреляют,  но
считает, что мы обязаны отдать свою кровь до последней капли.
   Никогда я не мог представить  себе  психологию  мучеников,  добровольно
всходящих на костер. Мне кажется,  я  бы  боролся  до  последней  секунды,
лягался, кусался, хоть бы стукнул своего палача. Не мог понять, что это за
существа  -  мученики:  герои,  энтузиасты,  увлекающиеся   натуры,   рабы
минутного порыва или же тупые фанатики, упрямо отказавшиеся рассуждать.  И
вдруг в соседнем баке оказался подвижник, мой же давнишний товарищ,  и  он
собирается взойти на костер... из-за унылой добросовестности, из-за  серой
беспомощности. Нет, это поразительно! Вникните во всю глубину  переживаний
Пэя. Годы и годы заточения в душном баке, долготерпение, разлука  с  милой
женой, - и все это без надежды, без цели,  только  в  ожидании  того  дня,
когда придет срок отдать жизнь просто так, чтобы долг выполнить.
   Но самое смешное в том, что подвиг Пэя никому не нужен. Он может взойти
на свой костер с гордо поднятой головой или с трусливыми слезами, умоляя о
пощаде, - для йийитов это безразлично. Они послали нас не на  смерть,  нас
послали обогнать и занять пещеру Фей. Пещера им нужна  -  не  безрадостный
подвиг Пэя.
   Осудим безнадежное уныние пораженца. Осудим. А как победить?
   Неужели уповать  только  на  случайность,  на  аварию  "Паломника",  на
встречный метеорит, на перегоревшие автоматы,  на  то,  что  испортятся  и
основные  и  дублирующие,  страхующие  одновременно,   на   ошибку   чужих
локаторов, на перегрев чужого двигателя? Выйти на старт в надежде,  что  у
лидера вдруг соскочит колесо, а мы, целые и свежие, обгоним его на вираже.
   А если колесо соскочит у нас?
   И разве за тем нас послали,  чтобы  мы  пассивно  следовали  в  хвосте,
уповая только на аварию в  ракете  убегающих?  Да  нет  же,  нас  обгонять
посылали, а не следовать. Но как-то не доходило до меня раньше, что погоня
за преступником не спорт. Тут неуместны равные  шансы,  туфли  одинакового
образца, вес не свыше нормы, объем бака в  пределах...  Преступник  должен
быть пойман, даже если он бегает лучше. Бегущего преследуют на автомобиле,
автомобилиста на самолете, вслед самолету летят радиограммы... На  чем  же
догонять  фотонную  ракету,  развивающую  скорость  света,   предел   всех
возможных скоростей?
   Бак.  Мутно-сизая  жижа.  Словно  потревоженные  пузырьки,  неторопливо
всплывают  мысли.  Неуклюжие.  Несобранные.  Неоформленные.   Но   времени
достаточно. Четыре года для размышлений. Все можно додумать до конца.
   До конца и с самого начала. Ошибку мы допустили еще на  Йийит,  еще  до
старта, решив на ракете преследовать ракету. Впрочем, нет, не ошибку, я не
точно выразился. Мы проявили инертность мышления, мы рассуждали пассивно и
потому выбрали самый ненадежный вариант. Бегуну  трудно  догонять  бегуна,
автомашине - автомашину, ракете - ракету. Обгон - иное качество.  Обгонять
лучше по другой дороге и лучше бы  на  другой  машине.  Не  на  ракете,  у
которой скорость света - предел.
   Но считается же,  что  скорость  света  вообще  предел  всех  возможных
скоростей. Предел! Не кажется ли вам, что странноватый это закон  природы?
Как это скорость может быть предельной? Скорость - понятие  относительное.
Кто ограничит скорость моего движения по отношению к дальней галактике,  к
которой я никакого отношения не имею? А если та галактика разгоняется?
   Еще такое  рассуждение:  я  зажег  фонарик.  Одни  фотоны  полетели  со
скоростью света направо, другие - налево. Какова скорость удаления  правых
фотонов от левых?
   Задаю этот вопрос соседу.
   - Гэй, ты сходишь с ума от  безделья.  Физика  давно  ответила  на  эти
детские "почемучки". Скорость света - это предел скорости  взаимодействия,
предел движения вещества и предел скорости  передачи  энергии  в  вакууме.
Между твоими разлетающимися фотонами нет передачи энергии и не может  быть
взаимодействия. Нет физического смысла в вопросе об их взаимной скорости.
   Пэй прав, как всегда. Есть такая формулировка в  учебнике  для  первого
курса.
   Но сейчас я замечаю: в этой уточненной формулировке по крайней мере две
лазейки. Вот что значит искать лазейки настойчиво.
   Скорость света - предел для движения в вакууме. Но что такое физический
вакуум?  Нельзя  ли  его  уничтожить?  Или  хотя  бы  переделать   вакуум,
видоизменить его свойства? Или найти его пределы и вырваться за пределы?
   Будь  я  дома,  на  Йийит,  я  бы  занялся  этим  -  изучением  свойств
физического вакуума, воздействием на вакуум.
   Но здесь у меня нет хорошо оснащенной лаборатории, в моем  распоряжении
мысли и бак.
   Я нахожу вторую лазейку.
   Скорость света - предел скорости движения вещества.
   А если не вещество?
   Вспоминается фантастическое: передача человека по радио. В романах  это
делается так: человек развертывается атом за  атомом,  как  изображение  в
телевидении, каждый атом превращается в лучи; где-то  в  другом  месте,  в
приемнике, лучи превращаются обратно в атомы, атомы выстраиваются  ряд  за
рядом, возникает тот же человек, но на другой планете.
   Заманчивая фантазия. Но и она требует своей техники: на нашей планете -
передатчик, в пещере Фей - приемник...
   Стойте! Кажется, идея? Минуточку! Соберу мысли!
   "Хочу пить!" - подумал Тэй, и стакан с  водой  появился  рядом.  Именно
такой, какой был у него в воображении:  граненый,  запотевший,  с  толстым
мутноватым стеклом...
   Значит, пещера Фей - приемник воображаемых  образов,  приемник  мыслей,
природный, естественный или оборудованный кем-то.
   С какого расстояния принимаются мысли?
   В популярных книгах пишут о  бабочках,  чующих  друг  друга  за  десять
километров. Да что бабочки? Сколько есть преданий о чувствительных женах и
матерях, ощутивших гибель любимого на фронте за тысячи километров.
   Тысяча километров -  маловато,  тысячи  километров  для  нас  -  ничто.
Триллионы бы...
   И тут всплывает в памяти:
   "Гэй, я тебе одному скажу, только не насмехайся. Я действительно  видел
сон, три раза подряд одно и то же. Джэтту тащат куда-то, она отбивается  и
кричит: "Рэй, Рэй, спаси!" И  потом  она  лежит  в  гробу.  Гроб  странный
какой-то, стеклянный..."
   Да, я посмеивался тогда, но ведь потом мы узнали, что все это на  самом
деле происходило на "Паломнике",  за  сорок  световых  суток  от  нас,  за
триллион  километров   примерно.   С   такого   расстояния   несовершенный
мыслеприемник в черепе сонного Рэя принял сигналы бедствия от Джэтты.
   - Пэй! Слушай, Пэй! Есть разговор. Ты не спал?
   - Нет, я задумался просто.
   - О чем?
   - Ни о чем, просто так. Вспоминал дачу родителей. Как там  хорошо  было
лежать на лужайке, смотреть на кроны, бороздящие  облака.  Стебельки  тебе
спину щекочут; славно пахнет сыростью, землей,  прелыми  листьями,  мураши
балансируют на травинках. И облака в небе меняют форму; какое-то похоже на
лошадь, а потом оскалилось, две собаки грызутся, а потом вообще  растаяло,
распустилось в голубизне. Хорошо!
   - Подумай, старик, секунду назад ты был у  себя  на  даче  и  мгновенно
перенесся в космос, в ракету. Вот это скорость! Нам бы такую.
   - Но это же псевдоскорость, Гэй. На самом деле я не вылезал из бака.
   - А как ты полагаешь, какова подлинная скорость мысли?
   - Не знаю, надо бы посмотреть "Справочник психолога". Вероятно, не  так
велика. Когда думаешь, часы проходят незаметно. А ведь  это  все  в  мозгу
происходит, внутри черепа, в тысяче с чем-то кубических сантиметров.
   И добавил с тяжким вздохом (в наушниках я услышал этот вздох):
   - Завидую я тебе, Гэй. Завидую твоей  непробиваемой  наивности,  твоему
непреходящему умению жить  мыльными  пузырями.  И  не  замечать,  что  они
лопаются тут же, все твои мыльные пузыри.
   "А я не завидую тебе, - подумал я про себя. - Не завидую, дорогое  мое,
нормальное и трезвое бывшее зеркало. Какую судьбу  избрал  ты  себе,  Пэй?
Четыре года сидеть в баке, считая себя безнадежно  проигравшим  и  гордясь
трезвостью. Сидеть, ничего не ожидая, ни на что не  надеясь,  чтобы  через
четыре года выйти со склоненной шеей на плаху. Тоска! Предпочитаю  мыльные
пузыри".
   Итак, Рэй уловил мысленный зов Джэтты на космическом  расстоянии  в  40
световых суток. И уловил (вот что самое важное!) раньше, чем мы узнали  об
этом по радио. Биоинформация  шла  быстрее  радиоинформации.  На  сколько?
Сейчас нелегко выяснить, в корабельный журнал я не записал про сон Рэя. Но
на глазок это было дней за десять до прибытия  послания  от  разгневанного
папаши Джэя.
   Получается раза в полтора быстрее. Не на пятьдесят семь  ли  процентов?
Тогда фазовая скорость играет тут роль.
   В полтора раза быстрее света. Достаточно.
   Не знаю, как вел бы я исследования, будь я  дома,  на  родной  планете.
Вероятно, занялся бы изучением вакуума, опытами  по  уничтожению  вакуума,
свойствами безвакуумности. Но здесь отсутствие лаборатории, и  перегрузка,
и бак толкали меня к мыслепередаче, только к ней. Генератор  же  мыслей  у
меня был при себе, в черепной коробке, и была  неограниченная  возможность
проводить опыты с ним.
   Первый вопрос: может ли излучать образы мой собственный генератор,  мой
лично? Как известно, далеко не у всех, йийитов способности к телепатии.
   Попробуем.
   В  соседнем  баке  дремлет   мой   несочувствующий   друг,   обладатель
внутричерепного приемника. И хорошо, что дремлет. Мозг,  освобожденный  от
собственных мыслей, чувствительнее  к  чужим.  Большинство  телепатических
откровений принимается в гипнозе, во сне, в бездумном  полусне.  А  ну-ка,
Пэй, принимай текст!
   Передаю такую картину: на обрыве над озером мы сидим втроем: Гэтта, Пэй
и я. Себя стараюсь показать со стороны, в профиль, как бы глазами Пэя. Вот
такой сидит, длинноносый, с покатым лбом, и  вихры  на  мокром  лбу.  День
жаркий и томный, лесные полянки в пестрых пятнах от бликов  и  листьев,  а
вода вся в блестках толченого солнца. И  у  Гэтты  блестки  в  глазах.  Ей
весело, у нее припадок развеселой нежности. Вдруг  она  начинает  целовать
меня, щедро, быстро, жадно, словно клюет лицо.
   "Гэтта, что с тобою, мы же не одни!"
   "А мне наплевать, пусть смотрит, как я люблю  тебя,  пусть  знает,  что
одного тебя люблю. И не стыжусь, я по-настоящему люблю".
   И целует, целует жадно, приговаривая: "Этому глазу еще не  досталось...
и носу обидно, и верхней губе, и нижней тоже..."
   Дошло! Дошло, честное слово! Пэй сопит, скрежещет зубами. Даже привстал
в своем баке, зло таращит глаза.
   - Что с тобой, старик? Приснилось что-нибудь?
   - Нет... так... ничего особенного!
   Жду, чтобы Пэй задремал. Изобретаю следующий сценарий.
   Вот сидим мы оба в баках, Гэй  в  профиль,  длинный  нос  торчит  между
выпуклых очков. Вдруг он поворачивает голову к  двери.  Гэтта  выходит  из
коридора. Вся мокрая, раствор стекает с нее, мокрые следы на полу.
   "Гэтта, что с тобой? Кто тебя разбудил?"
   "Никто, я  сама.  Тоскливо  очень.  На  самом  деле  мы  не  спим,  все
понимаем".
   "Твой муж в соседнем баке, Гэтта. Растолкать его?"
   "Нет, к тебе хочу, Гэй. Я не люблю мужа. Он скучный".
   Сработало, Пэй опять сопит и стонет.
   Для чего  я  мучил  несчастного  Пэя?  Не  из  мести.  Мне  нужно  было
установить наилучшие, оптимальные условия мыслепередачи. В дальнейшем, уже
с согласия Пэя и при его  участии,  я  разнообразил  опыт,  внушая  соседу
нейтральные образы: кресты,  треугольники,  зигзаги  и  прочее.  В  общем,
биопередача получалась, и очень яркая. Ничего такого в прошлом  у  нас  не
бывало. Возможно, благоприятствовали особые условия субсветового полета  с
утроенной массой и перенапряженным вакуумом в ракете и вокруг нее.  Еще  я
замечал, что металл помогает информации, в особенности тяжелый  -  свинец,
висмут, золото, ртуть. Когда я прислонялся  головой  к  свинцовым  стойкам
бака,  образы  становились  явственнее.  Перегородки  же,  в   особенности
деревянные, и всякие сетки экранировали психические волны, отводили  их  в
стороны; кресты и  треугольники  расплывались,  очертания  их  становились
размытыми. Еще замечали мы, что увиденное глазами  передается  легче,  чем
воображаемое. Если я смотрю на рисунок, Пэй принимает  отчетливее.  И  вот
что я сделал: я подобрал копии фотографий, снятых Тэем в пещере,  увеличил
их, вмонтировал свой собственный портрет. Смотрел и  воображал:  вот  стою
там, среди скал, поросших мхом, разглядываю  друзы  кристаллов  на  своде,
возможно, что кристаллы эти и есть  мыслеприемники.  Это  я  стою,  задрав
голову, я, Гэй, стою в мокром трико  и  лупоглазых  очках,  я  очень  хочу
стоять там. Принимайте меня, феи. Пусть будет живой Гэй в вашей пещере!
   Кто  знает,  на  каком  расстоянии  действует  мыслеприемник  фей?   Уж
наверное, он не слабее, чем в голове Рэя.
   Попытка - не пытка. Я ничем не рискую. Да и нет другого выхода.
   Не удалось сегодня - через месяц попробую еще раз.
   Та же проекция на экране. Скалы, поросшие  мхом,  друзы  кристаллов  на
своде, весь свод - сплошная люстра  в  переливах,  в  сверкании  подвесок.
Небывалые, неестественные, Тэем придуманные кусты в форме скрипок,  лир  и
винтов. Ручеек меж камней, и у ручья я сам - в черном трико, в  лупоглазой
маске...
   Не вышло? Тогда еще раз, через месяц: крутые  скалы,  поросшие  мхом...
друзы... свод-люстра... скрипки, лиры и винты. Я в лупоглазой маске.
   А через месяц опять: мох. Друзы. Люстра. Скрипка. Маска.
   И Пэя я уговаривал пробовать. Но  он  не  верил  в  успех.  Потаращится

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг