И напрасно твердил я, что мы их обгоним когда-нибудь. Тогда станем
впереди идущими, невольными испытателями. На себе будем опыты ставить,
пробовать, никто не предупредит нас о неожиданностях.
- Когда обгоним, там будет видно, - отвечали мне. - Пока что просвет
растет.
Не с кем было посоветоваться. Молодожены, обе пары, были заняты друг
другом. Сэй Большой стал почти невменяемым после свадьбы, сходил с ума от
ревности, просто опасались мы, что он в припадке ярости пришибет брата или
новобрачную. Впрочем, Сэй Нижний никогда не был мыслителем, я на него и не
рассчитывал. Гэтта почему-то избегала меня после того разговора о твердых
характерах. И остался у меня один Пэй, мой верный друг и оруженосец со
школьной скамьи.
Но у Пэя - даже у Пэя - свои недостатки, те самые, которые являются
продолжением достоинств.
Пэй идеальный помощник. Он исполнителен, точен, трудолюбив, вынослив и
бескорыстен. Положиться на него можно всецело, если знаешь, что положить.
Но Пэй по натуре религиозен, а это недопустимо для конструктора.
Нет, в бога он не верит, конечно. Пэй религиозен по натуре, а не по
взглядам. Он не верит в бога, но верит в гениев. Верит, что есть на свете
умные люди, которые по-мудрому выбирают самых умных - докторов наук, а те
выдвигают из своей среды мудрецов в академики, что самые сверхмудрые из
всех пишут монографии, а наше скромное дело - читать, запоминать и
повторять, в лучшем случае - дополнять по мелочам. Поэтому, когда
беседуешь с Пэем, кажется, будто ты сидишь в библиотеке и перелистываешь
справочник.
В тех же редких случаях, житейских преимущественно, когда в памяти Пэя
нет руководящей цитаты, он верит в меня. И это еще хуже. Это уже не
библиография, а мистика какая-то, беседа с зеркалом наедине.
- Разве ты думаешь, что на "Паломнике" готовят погружение в сон? - вот
первый вопрос, который я услышал от Пэя.
- А ты разве думаешь, что мы во всем должны подражать "Паломнику"? Как
же мы обгоним, если будем подражать?
- Но Джэй собрал у себя лучших ученых планеты. Если они не планируют
сон, значит, сон и не нужен.
- Они планируют сон, - заявил я с деланной уверенностью. - История с
Джэттой - прямое доказательство. Ведь вся эта автоматика не создавалась же
срочно, специально для Джэтты, чтобы наказать ее за тайную связь с нами.
Видимо, технология усыпления была разработана на "Паломнике", подготовлена
и при случае ее испытали на Джэтте. Возможно, сейчас все паломники уже
погрузились в сон, мы только не узнали еще. И нам нужно готовиться тоже.
Как? Скопировать хотя бы стеклянный гроб Джэтты.
Мы с Пэем распределили обязанности. Он разбирается в схемах, я
привязываю эти схемы к возможностям наших мастерских, и оба мы изготовляем
копии стеклянных саркофагов для гипотермического сна.
Прошло не так много времени, одно из моих предположений оправдалось.
"Паломник" исчез из виду. Что это могло означать? Только одно: снова
кризис, двигатель включен, скорость невозможно прибавлять, наткнулись на
некий порог.
Но через несколько часов радиозвезда "Паломника" снова замигала. Мы
получили радиограмму такого содержания:
"Капитану Рэю от капитана Джэя.
Дорогой зять! Поздравляю со свадьбой, желаю счастья тебе и дочери. Я
проверил и оценил твою храбрость, а теперь хотел бы проверить и разум. Ты
должен понять, что у вас нет ни единого шанса обойти мой корабль. Нет
смысла истощать обе команды напряженной гонкой, и потому мы предлагаем
мирное соглашение: нам, как первооткрывателям, три четверти пещеры, вам -
одна четверть, и можете делать с ней что хотите, использовать или
выламывать и вывозить. Лягу в дрейф, как только увижу, что вы легли в
дрейф. Выключение двигателя считаю согласием".
Мы обнимались, крича: "Ура! Они струсили". Мы изощрялись, придумывая
едкий ответ, например: "Охотно возьмем вас на буксир". Или: "Арестуйте
Джэя и поворачивайте домой!" Или: "Встретим в пещере подарками". Однако в
конечном итоге склонились к суровой простоте, ответили: "Нет! Нет! Нет!"
Вероятно, Джэй догадался, как мы ответим, потому что, не дожидаясь
нашей радиограммы, сутки спустя "Паломник" замигал снова:
"Дорогой зять! Возможно, наше мирное предложение ты счел признаком
слабости. Но не обманывай себя пустыми надеждами. Ты же видишь, что
двигатель работает снова и мы набираем скорость. Наш ученый совет
обеспечил наращивание скорости вплоть до третьей девятки (то есть до 0,999
"с"). Вы никогда не обгоните нас..."
Еще несколько передач было в том же духе. Мы регулярно отвечали: "Нет,
нет, нет!" И в стандартных радиосигналах невозможно было почувствовать -
даже я понял не сразу, - что в наших "нет" было все меньше уверенности.
Чтобы заметить это, нужно бы наблюдать нас со стороны изо дня в день.
Вот сидим мы за ужином - семь замученных, отяжелевших от усталости
существ в одинаковых сизо-голубых комбинезонах и одна элегантная дама в
белом атласе с гипюром - Джэтта. Мы вымотаны, тяжко дышим, лениво ворочаем
челюстями. Разговор ведет Джэтта.
- Вам нравится мое платье, девочки? К сожалению, я не успела спороть
кружева. Кружева выходят из моды, последний шик - это отделка натуральным
мехом. Гарнитур в одной тональности: черный бархат с чернобуркой, белый
атлас с горностаем. Сдержанность - признак утонченного вкуса. Я
обязательно закажу феям отделку из горностая.
Я смотрю на Рэя выжидательно. По-моему, он, а не я должен воспитывать
свою принцессу, внушать ей, что мы летим не за нарядами для наших жен.
И тут слово берет Сэтта:
- Ах, миленькая, у каждой свой стиль. Я брюнетка, мне к лицу яркое.
Лично я возьму что-нибудь броское: скажем, терракота с отделкой из рыжей
лисы. Два хвостика крестом на груди.
Кто же кого перевоспитывает в нашем корабле?
- "Не думать о себе, не учиться, не любить... Для всех, для всех, не
для себя..." - напоминаю я слова клятвы.
И ожидаю, что меня поддержат мужчины. Но они принужденно молчат. Прячут
глаза. Всем неловко, как будто я сказал какую-то банальную пошлость. После
долгой паузы Гэтта открывает рот:
- Гэй, нельзя быть таким ортодоксальным, таким неуклонно правильным
двадцать четыре часа в сутки. Женщина несчастна, если хотя бы полчасика в
день она не проводит перед зеркалом.
Я молчу потрясенный. Не слова Гэтты поражают меня, а тон: не
дружески-насмешливый, не шутливо-кокетливый, а раздраженный. Гэтта
сердится на меня. За что?
За что Гэтта сердится? Невольно я думал об этом, ворочаясь, и думал
днем во время работы, монтируя очередной гипотермический саркофаг,
четвертый по счету.
- Почему ты не возражал Гэтте? - сказал я Пэю. - Что это за фигура
умолчания? Разве я единственный помню цель полета?
Друг мой тяжко вздохнул, набрал полную грудь воздуха, как будто
собрался нырнуть:
- Гэй, мне надо поговорить с тобой.
- Здрасте! А чем мы занимаемся сейчас?
- Нет, поговорить принципиально. Есть обстоятельства, Гэй, когда трудно
сохранить объективность... Впрочем, я надеюсь, ты поймешь меня... и это не
помешает нам в дальнейшем... как и в прошлом, сохранить, одним словом...
Понимаешь, что, живя столько времени рядом, не мог же я остаться
равнодушным... Тем более что ты обращал мое внимание на достоинства и сам
виноват отчасти, поскольку я не мог не прислушиваться и не согласиться в
конце концов...
- Остановись, Пэй, тебя что-то заносит на обочину. Ты запутался во
вводных предложениях. Вздохни еще раз, соберись с мыслями. Вспомни суть.
Теперь излагай. Суть в том, что...
- Суть в том, что я полюбил Гэтту и сделал ей предложение.
- Ишь ты какой храбрый! - Не принимал я всерьез мое зеркало. - А она
что?
- Она согласна. Завтра свадьба. Все уже знают, кроме тебя.
- Что? Что-о-о?
Я без стука ворвался в комнату девушек. Кто-то, взвизгнув, скрылся под
одеялом...
- Гэтта! - заорал я. - Это недоразумение! Ты же знаешь, что я люблю
тебя, мы любим оба, всегда любили. Не делай глупости со зла, от
нетерпения, от дурости. Опомнись, Гэтта, нельзя быть женой кого попало:
тени, зеркала, библиографического справочника. Гэтта, одумайся!
И вдруг я захлебнулся, увидев ее глаза, такие усталые, такие грустные
и... спокойные.
- Не кричи, Гэй, не кипятись, - сказала она. - Нет никакого
недоразумения, все продумано и прочувствовано. Верно, я любила тебя
прежде, но очень устала любить. Ты трудный товарищ, Гэй, неприятный даже
со своей рациональной одержимостью. Ты смотришь поверх головы, в далекие
дали, озабочен делами всех народов планеты и не замечаешь живущих рядом,
для близких тебе не хватает тепла. Тебе в жены нужна какая-то
сверхгероиня, полная самоотречения, готовая любить, ничего не получая
взамен, такая, чтобы взвалила себе на плечи все заботы обоих, стояла бы на
страже при твоей персоне, грудью прикрывала бы тебя от мелкой житейской
ряби. А я? Я обыкновенная девушка, хочу внимания и ласки, не согласна быть
третьестепенным придатком мужа, хозяйственной деталью его славной
биографии. И не согласна ждать десять лет, пока он соизволит заметить, что
я уже увяла, старею, пока соблаговолит жениться на мне из жалости и
чувства долга.
- Гэтта, все это ерунда! Ты устала, у тебя минутная слабость. Опомнись!
Если только есть любовь...
- В том-то и дело, что любви нет, Гэй. Была, а теперь нет. И прошу
тебя, не устраивай сцен. Посторонись, дай дорогу моему будущему мужу. Пэй,
не надо сжимать кулаки, меня не придется защищать. Вот Гэй уже успокоился.
Ты слышал, Гэй? Выйди за дверь, я тебе сказала.
Подлая, подлая, подлая! Изменница! Джэй в юбке! Хаффат!
А Пэй-то хорош! Верный друг, опора и зеркало! Ну почему, почему он влез
между нами со своей любовью? Собственного мнения нет, собственного вкуса
нет, мой позаимствовал. Этакий подсознательный комплекс: подражатель
завидует своему образцу; отбить у образца невесту - значит превзойти,
отомстить за превосходство. Старинная сказка: тень побеждает и губит
своего хозяина.
Ерунда, ерунда, литературщина! Гэтта права: сам виноват, виноват сам.
Верхоглядствовал, глаза уставил в бинокль и споткнулся на первой жизненной
кочке. Дали видел, души ближнего не принимал во внимание. Сам виноват,
сам, сам, сам!
Ну вот и будь сам собой: личностью без личной жизни. Кажется, ты
проверял блок управления термостата? И проверяй, будь добренький, проверяй
со вниманием, пожалуйста! Омметрик к зажимчикам? Еще раз. Вот так, теперь
наоборот. Сними показания, запиши в журнал для порядка. А что там сейчас в
комнате Гэтты? Цыц, не смей скрежетать зубами! Там личность с личной
жизнью, а ты безличная. Твое дело - цифры в журнале испытаний. Не в ту
графу, идиот!
Слишком занятый собственными переживаниями, я избегал товарищей, не
слышал их бесед и не замечал, как идет в умах брожение. И был поражен,
когда однажды за ужином до меня донеслось воркование Джэтты:
- Мы с Рэем очень любим цветы, на всем участке у нас будут клумбы.
Никаких ягодников и яблонь, ведь феи и так доставляют свежие ягоды в любое
время года. В центре сада - куртина с крупными цветами: астры, георгины,
гладиолусы и яркий бордюрчик - конечно, настурции или анютины глазки. Даже
незабудки хороши на бордюре, они такие простенькие, непритязательные,
стыдливо-наивные. Конечно, двадцать соток на семью - скромненький участок,
особенно не развернешься. Но думаю, что папа не будет упрямиться, уступит
нам не четвертую долю, а треть или даже половину.
Я был настолько взбешен, что орать не стал.
- Прошу объяснить мне, капитан Рэй, что происходит на вашем корабле, -
начал я ледяным тоном. - Мне помнится, что мы радировали "Паломнику"
совершенно решительно: "Нет, нет, нет!" Когда же было послано "да, да,
да!"? И на какой стадии находятся наши дружеские переговоры с
преступниками?
Уставив глаза в стол, Рэй мрачно ответил:
- Никто не ведет переговоров, Гэй, и не будет вести без твоего
согласия. Мы просто обменивались мнениями, трезво оценивая реальную
обстановку. Ты, Гэй, немножечко фанатик по натуре, ты склонен игнорировать
реальные факты. А факты есть факты, хотя бы и неприятные. Мы гонимся за
"Паломником" уже полгода. Мы перенапрягаемся, замучили себя, потеряли
здоровье, а разрыв все увеличивается, и скорость у них все-таки выше...
Увеличить же перегрузку мы не можем, мы и от нашей перегрузки больны.
- Вот именно, - подхватил Сэй Маленький, Сэй-молодожен. - Мы нуждаемся
в отдыхе. Мы заслужили отдых, в конце концов.
- И ради отдыха хотите признать поражение, сдаться? - напирал я.
- Никто не говорит о сдаче, не передергивай, Гэй. Просто логика вещей
ведет нас к какому-то компромиссу, хотя бы для того, чтобы сэкономить силы
для решающего броска. Так поступают велосипедисты на дальних дистанциях.
Идут кучно, колесо в колесо, а на последнем километре делают рывок. Там
уже выясняется, кто победит. Победитель диктует, второму волей-неволей
приходится вступать в переговоры. И может быть, лучше договориться заранее
о цене первого приза и второго.
- Вот именно, - сказал Сэй Маленький. - Важно проникнуть в пещеру,
каким путем - не имеет значения. И нет греха, если мы поживем там
полгодика в свое удовольствие. Разве мы не заслужили награду, в конце
концов? Йийиты швырнули нас в космос, заставили отдуваться за всех и
занялись собственными делами - вероятно, забыли давным-давно. Вернемся мы
через двенадцать лет или через двенадцать с половиной - не составляет
разницы.
- И ты решил вступить в переговоры, Рэй?
- Нет, не решил... Но похоже, что мы вынуждены. Логика вещей...
- Вступить в переговоры и поверить на слово Джэю, который обманул всех,
помогавших ему, увел чужие деньги и чужие материалы, чужой труд оплатил
дутыми акциями, пустыми обещаниями, он даже не собирался их выполнять.
Поверить Джэю, который не остановился перед тем, чтобы собственную дочку
выбросить в космос, почти на верную гибель. Да он пообещает вам что
угодно: треть пещеры, половину, три четверти, а прибывши первым, закажет
феям тысячу солдат, только вы и видели эту пещеру...
Кажется, в тот раз я переубедил товарищей, но ненадолго. На Джэя
работала физиология. Мы устали, телу хотелось отдохнуть от перегрузок, и
мозг, мнимый владыка тела, подыскивал подходящие оправдания для отдыха.
Снова и снова слышал я все те же доводы: "Логика вещей... Трезвая оценка
фактов... Цифры показывают... Вынуждены считаться..."
- У них собран цвет науки, лучшие ученые мира. У них обеспечены идеи
для трех девяток.
- Разрыв все увеличивается. Полгода гонимся, не можем догнать.
- Хорошо, допустим, прибыв раньше, Джэй выставит у входа тысячу солдат.
Ну а если мы прибудем раньше? На "Паломнике" двигатель на килограмм лучей
в секунду. Джэй направит его на пещеру и пришлет ультиматум: "Сдавайтесь -
или сожгу с феями вместе".
- И вы согласны капитулировать?
- Нет, но логика вещей...
Однажды к нам в аппаратную, где мы с моим счастливым соперником, не
глядя друг Другу в глаза, мрачно монтировали саркофаги, зашел капитан
Рэй...
- Хочу познакомить тебя с одной тетрадкой, - сказал он, покусывая губы.
- Мне кажется, что твое... наше упрямство отчасти связано с недостатком
информации. Вот тут Джэтта записала по памяти подробные рассказы Тэя. Ты
прочти, как складывалось на самом деле пребывание в райской пещере.
Я прочел. Поскольку это был пересказ рассказов, я и не стараюсь
сохранить стиль Джэтты, ее претензии на литературное изящество. Излагаю
суть...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг