лучи, служит надежной защитой от радиации. И плавится золото легче,
требует меньше тепла для подачи в двигатель. Но самое главное - золото
есть золото: всеобщий эквивалент товаров, мандат на изобилие, силу,
власть, наслаждения и почет, чековая книжка на исполнение желаний любых, в
том числе и тех, которые не входили в ведение фей.
Естественно, Тэй и его спутники рассчитывали не все золото сжечь в
пути, тысячу-другую слитков сэкономить. И долгое возвращение их
превратилось в испытание жадности. Экономить было можно только за счет
малой скорости, а малая скорость отодвигала срок прибытия. Сохраняя
золото, путники платили днями своей жизни. Альтернатива: либо нечего будет
тратить, либо некогда будет тратить. И видимо, скупость побеждала. Ракета
могла бы вернуться и раньше, в пути провела лишних пять или шесть лет. И
из четверых к финишу прибыл только один, самый молодой по возрасту - Тэй.
Прибыл уже стариком, но с тремя тоннами нерастраченного золота.
Все равно сила, власть и почет ему не достались. Торговый дом "Космос и
К°" наложил арест на золото, заявил, что это остатки топлива и механик
обязан сдать их. Даже иск еще предъявили Тэю за перерасход горючего.
Адвокаты же Тэя в суде доказывали, что топливом можно считать только
чугун, загруженный при старте, и он был израсходован полностью, а золото
закуплено иждивением команды и является собственностью команды, Тэя в
первую очередь. Одна инстанция решала так, другая - иначе. Сам Тэй умер,
заблудившись в чащах кассаций и апелляций. Кажется, наследники его ведут
тяжбу по сей день.
Не в золоте суть. Тэй привез мечту. Есть, оказывается, где-то на небе
уголок, где исполняется "хочу". Все, что в практической жизни требует
терпеливого накопления, долгих лет ожидания, там дается запросто. И
разговоры о том, что я купил бы, если бы выиграл десять тысяч по лотерее
(в какой семье они не ведутся!), сменились новейшим вариантом: что я
затребовал бы на месте Тэя? Каждому казалось, что он был бы гораздо умнее,
не тратил бы силы фей на соловьиные язычки, на детали к подъемному крану
тем более.
А что заказали бы вы?
Возьмем нашу компанию - с инженерно-космического. Принято считать, что
студенты - народ развеселый, в кармане у них пусто, а голова набита идеями
и ничего им не нужно, кроме идей. Но все-таки у каждого есть и осязаемые
мечты. Пэй, к примеру, вздыхает о библиотеке старинных книг. Ему все
кажется, что древние знали что-то сверхмудрое о жизни. Надо только
разыскать нужную книгу, выучить наизусть - и сам станешь сверхмудрым.
Братья Сэиты хотят иметь спортивный зал на ферме своего отца. Если будет
зал, они смогут заниматься часок после работы и станут знаменитыми
акробатами, возможно, даже бросят инженерное дело, которое так туго лезет
в голову. Рэй мечтает о стильной квартире, ему зачем-то нужны занавески
красного бархата и рояль из черного дерева, а на стенах портреты великих
артистов с небрежной надписью: "Рэю, дружески"; или: "Рэю на память о
задушевных беседах". Пусть каждый входящий, каждая входящая в особенности,
сразу бы видела, что здесь живет незаурядный, душевно тонкий человек. А
что сегодня видит студентка, забежавшая к Рэю в общежитие одолжить трешку
до стипендии? Четыре неубранных койки с казенными одеялами, корки и
недоеденную колбасу в бумажке на столе. Что она слышит? Громкий шепот:
"Ребята, ко мне пришли, поболтайтесь в коридоре полчасика!" Располагает к
интимности такая обстановка?
Ну а Гэтта? Я знаю, что заказала бы Гэтта: кресло на колесиках для
парализованной бабушки, новое пальто обеим сестричкам, маме электрическую
кухню-чудо, которой можно поручить приготовить обед из трех блюд: нельзя
париться целый день у плиты с маминым сердцем. А после всего, когда и
бабушка, и сестры, и мама будут совершенно довольны, Гэтта возьмет у фей
шубку, короткую, на две ладони выше колен, но из настоящего меха,
темно-бурого с благородной сединой, натурального, который так ласково
гладит щеки.
Что же касается меня, я дольше всех надоедал бы феям. Дело в том, что я
люблю делать подарки - все равно кому, незнакомым тоже. Меня дразнят Дедом
Морозом, потому что у меня всегда полны карманы карамелек и солдатиков. Ну
и что тут постыдного? Люблю смотреть, как загораются глаза у какого-нибудь
замурзанного карапуза, когда ему преподнесешь подтаявшую конфету,
размазанную по липкой обертке. Малыши скромный народ, их легко обрадовать.
И еще хотелось бы мне посмотреть, как загорятся глазищи у одной девицы,
если ей принести куцую шубейку с сединой на ворсе. Воображаю себе... могу
только воображать. Если бы я три года Откладывал всю стипендию целиком,
как раз набрал бы на шубку. Вот ее-то я и заказал бы феям. И еще было у
меня эгоистическое желание, признаюсь. Мне хотелось, чтобы я попал к феям
первым, раньше других йийитов, мог бы сообщить их желания феям и выдавать
потом подарки. Желание эгоистическое и, в сущности, неправомерное. Ведь я
был бы только посредником при таинственных изготовителях, получал бы
благодарности, предназначенные невидимкам.
Что говорила о феях наука? В свое время я собирал вырезки, накопил
больше двухсот статей из специальных, научно-популярных и общих журналов и
газет. Две сотни статей, две сотни мнений! Впрочем, все они сводились к
двум основным:
1. В пещере Тэя имеются особые вещества, минералы или горные породы,
обладающие специфическими феерическими свойствами, которые проявляются в
способности улавливать парапсихологическую информацию и на основе ее
создавать из окружающих атомов материальные предметы.
2. В пещере Тэя, в ее воздухе или в стенах, обитают некие существа
"феиды", которые для ознакомления с прибывшими инопланетянами или для иных
непонятных целей записывают парапсихологическую информацию и на основе ее
создают из окружающих атомов материальные предметы.
Либо вещества, либо существа. Пожалуй, не надо было быть ученым
специалистом, чтобы выдвинуть эти два предположения.
Не было недостатка и в скептиках. Скептики твердили: "Галлюцинация или
дезинформация!" Обман чувств или обман слушателей! И ссылались на
отсутствие доказательств: устный рассказ Тэя, и больше ничего. Правда,
были золотые слитки... Но ведь золото можно добывать и не таким чудесным
путем. Скептики полагали, что Тэй открыл где-то богатое золотом небесное
тело и скрывал его местонахождение, чтобы не обесценить свое сокровище.
Самые подозрительные намекали, что месторождение было в каком-нибудь
банковском сейфе на планете Йийит. Совершив ограбление, команда два
десятка лет возила слитки по космическим далям, ожидая, чтобы преступление
забылось. Попутно стреляли друг в друга, чтобы росла доля оставшихся. Даже
фильм был поставлен на эту тему... и пользовался успехом.
Тэй утверждал, что у него есть и записи, и кинолента, но показывать не
соглашался, пока ему не вернут слитки. Получалось, как в детском споре: "А
у меня есть настоящий пистолет". - "Врешь!" - "Не вру". - "Покажи!" - "Не
покажу". - "Значит, врешь". - "Нет, не вру" и т.д.
Люди религиозные поверили Тэю сразу и безоговорочно. Проповедники во
всех церквах объясняли, что чудо пещеры Фей давным-давно предсказано и
описано в священных книгах, что это всего лишь новое проявление
всемогущества божьего. В книгах сказано, что есть на небе рай, где
награждаются праведники. Вот и нашелся вход в рай. Впереди еще и не такие
чудеса. Сомнений у проповедников не было и доказательств тоже. У религии
вообще с доказательствами туго, там больше бьют на доверие. Любое
свидетельство, самое неосновательное, в цене. Было видение во сне - и то
хорошо. А тут рассказ живого свидетеля, современника, да еще
звездолетчика.
Впрочем, и среди атеистов было не так много скептиков. Понимаете, очень
уж хотелось поверить Тэю. Заманчиво было думать, что мечты исполняются
где-то. Хотелось верить - и верилось. Джэй - старая лисица - понял это из
первых. Пока там в сенате спорили, отпускать ли средства или не отпускать
на новую экспедицию, Джэй основал акционерное общество на паях под
названием "Благочестивые паломники" и объявил, что каждый пайщик сможет
попользоваться дарами фей, минералов или божьих ангелов - дарами пещеры,
короче говоря.
Естественно, никакой флот не мог бы поднять всех желающих. Поэтому в
уставе было записано, что пайщики имеют право заказать феям что угодно на
сумму своего вклада. Акции же были дешевые, доступные каждому, и
оплачивать их можно было не только деньгами, но и материалами и своим
трудом. Даже такое правило было введено, либеральное: деньги считаются из
расчета один к одному, материалы - по двойной цене, а труд - по
пятикратной. Вот и потянулись к Джэю толпами бездомные безденежные
голоштанники, все, кто мог предложить только руки и спину. И среди тысяч и
тысяч записались в пайщики Пэй, Рэй, Юэй - вся наша компания. Записались и
практически бросили учебу даже. Очень уж хотелось наработать побольше
трудовых акций. Тем более что наш труд ценился высоко. Мы были студентами
старшего курса в инженерно-космическом, почти инженерами, и работали на
Джэя инженерами. В результате очутились в первой сотне акционеров. А
первый десяток по уставу мог рассчитывать на место в ракете. Одно время
мне казалось, что я вот-вот дотяну до первой десятки: мой пай был
семнадцатым. Я уже ходил по комиссионным, присматривал шубку с седым
ворсом. Но потом меня и всех нас обогнал Рэй. Тут особое обстоятельство
сыграло роль: Рэй водил грузолеты в космос, на монтажную базу, и в пути
свел знакомство с Джэттой, единственной дочерью старика Джэя. А наш Рэй
парень не промах. В общем, посовещавшись, мы все перевели свои паи на Рэя,
сложились и обеспечили нашему представителю место в ракете.
Три дня назад Рэй простился с нами, улетел на последнем грузолете, на
том, что увозил заказы пайщиков. Я сам видел эти списки - громаднейшие
фолианты с графами: фамилия, размер пая, заказ, заказ, заказ... На каждого
пайщика строка, иногда две, иногда целая страница, всего около миллиона
страниц. И вот ушла в космос эта библиотека, энциклопедия затаенных
желаний, тайных и явных надежд. Ушла, стала звездой на дневном небе. А
миллионы уповающих провожали ее миллионами вздохов, мои товарищи в том
числе. Вздыхали, но думали: "Там Рэй, наш собственный делегат. Мечты в
надежных руках".
И вдруг этот делегат вбегает в скверик, растрепанный, бледный, с
красными пятнами на щеках.
- Ребята, нас продали!
И протягивает скомканное письмо.
"Дорогой мой, ненаглядный, любимый, радость моей жизни!
Прощай навеки, прощай навсегда-навсегда!
Я обливаюсь слезами, не соображаю ничего, еле вижу буквы, прости за мои
каракули. Все произошло так неожиданно. Час назад я ничего не знала,
приехала на проводы... И вдруг папа объявил, что я лечу, а ты не летишь,
что он внес за меня пай в пять раз больше твоего... И мы не увидимся
никогда-никогда!
Конечно, у папы все давным-давно было рассчитано, предусмотрено и
подготовлено. Папа умница, он величайший комбинатор мира, только о сердце
дочери ему некогда подумать. Папа купил у Тэя право один-единственный раз
посмотреть пленку, убедился, что все про пещеру абсолютная правда, и решил
сделать ставку на фей. И еще папа заплатил Тэю в три раза больше, чтобы он
никому-никому не показывал свои фильмы. Заплатил, но такие расходы всегда
оправдываются. Другие сомневались и жмотничали, а папа один играл
наверняка. Он вложил все свои миллионы в фей, оказался выше всех других
пайщиков в сорок раз, и он один мог назначить весь экипаж, всех
пассажиров. И он вписал маму и меня, и генерала Цэя, и еще трех майоров
для охраны, и жену геолога, и жену физика, и жену штурмана, и семьи
инженеров, чтобы все служащие всегда и везде стояли за папу. А семьи брать
надо, потому что мы не вернемся. Папа говорит, что он не извозчик и не
Санта-Клаус. Его амбиция не в том, чтобы возить подарочки нищим - шесть
лет туда, шесть лет обратно, - тратить на это свои последние годы. Папа
говорит, что остаток жизни он хочет прожить в свое удовольствие, а не
мотаться по космосу туда и обратно. А я ужасно рыдала и просила взять тебя
тоже. Но папа очень сердился, топал ногами и кричал, что я дура, сама не
понимаю своего счастья, что он выдаст меня замуж за солидного и богатого
человека, такого, как генерал Цэй, я еще благодарить его буду. Но я ни за
что, ни за что не стану женой этого плечистого солдафона, я люблю тебя и
только тебя, мой кудрявый, ясноглазый. Те наши святые часы в рубке - это
счастье всей моей жизни. И я плачу, думая о тебе, и целую тебя тысячу раз,
и целую каждую букву этого письма, которое будут держать твои сильные
руки. Я так хочу к тебе, хотя бы проститься с тобой, но папа меня не
пускает. Говорит, что нипочем теперь не пустит, когда я знаю его тайну. Но
я все равно перехитрила его, я попросила прислать мою горничную с
платьями, а на самом деле я отдам ей все платья, чтобы она передала тебе
это письмо. Не знаю, на что я надеюсь, просто я люблю, люблю, люблю и хочу
быть твоей, только твоей и ничьей больше. Прощай, мой любимый, славный.
Помни обо мне хоть немножечко.
Твоя маленькая Джэтта".
- Все-таки это не настоящая любовь, - сказала толстушка Сэтта. - Если
бы она любила всерьез, нашла бы способ убежать.
А мы, остальные, думали не про любовь. Подлость потрясала нас,
неизмеримая гнусность, жившая рядом с нами. Нет справедливости на этом
свете. Остро нужен, просто необходим был нам, безбожникам, бог, чтобы
громом поразить Джэя - эту мразь в образе йийита.
- Своими руками разорвал бы! - сказал Сэй Большой, тот, что работал в
партере, брата своего держал на вытянутых руках.
А Сэй Маленький только зубами скрежетал, думая об украденном спортзале.
- Что делать будем? - спросил Пэй, глядя на меня.
Библиотека его развеялась в небе, мудрость древних еще не была впитана,
а в житейских делах Пэй полагался на меня.
Я и сам не знал, что делать. Я только жалел бедняков, которые отдали
свои последние гроши и последние силы, чтобы записать надежду в
бесполезные книги пожеланий.
- Может быть, я зря разболтал вам, ребята? Может быть, надо скрыть
письмо? - сказал Рэй неожиданно. - Пусть люди надеются! Пусть хотя бы
радуются, надеясь! Ведь сделать-то ничего нельзя. У Джэя единственный
звездолет, новейший, лучший, его не догонишь.
- Лгать, обманывать, сеять напрасные надежды? Чем же это лучше религии,
Рэй?
- Но какой толк, Гэй, от твоей горькой правды?
- А нельзя ли догнать их на ракете Тэя, ребята?
Это Гэтта спросила. Пока мужчины сетовали и разглагольствовали о
принципах, девушка искала выход.
Возражения посыпались градом: у Тэя старая галоша, мощность ее ничтожна
- сто граммов фотонов в секунду, у "Благочестивых паломников" - килограмм
в секунду. И новенькое оборудование, и аппараты, и лучшие специалисты, и
они уже в пути, набирают скорость, у них форы несколько месяцев.
Но другого звездолета не было на планете Йийит. У ракеты Тэя двигатель
маломощный, но зато и масса малая, ускорение получается примерно
одинаковым. Если нет новейшего оборудования, можно обойтись старым.
Специалисты? Мы сами специалисты. Фора? Нагоним. Неужели дадим уйти
преступнику?
А главное, стояла перед глазами у меня очередь: видел я этих старушек,
робких женщин в стираных платьях, старательно и благоговейно вписывающих
свои пожелания в книги напрасных надежд.
- Ребята, надо разбиться в лепешку, - сказал я. - Разбиться, но
обогнать "Паломников", прибыть к феям раньше. Для такого дела жизни не
жалко.
- И мне, - сказала Гэтта.
- И мне, - присоединился Сэй Большой. - Жизни не жалко, чтобы раздавить
этих идиотов, на части их разорвать.
- И мне... чтобы опередить их, - сказал Рэй.
- Ребята, давайте дадим клятву. Пусть это звучит напыщенно, но
поклянемся не думать о себе, о дипломе, о личных делах, о любви, пока
справедливость не будет восстановлена.
- Клянемся!
Пэй протянул мне руку, и Рэй, и Сэиты... и Юэй после некоторого
колебания, и девушки тоже. Повторяли за мной как заклинание: "...Не
отвлекаться, не учиться, не любить..."
- А ты сумеешь не любить ничуточки? - спросила Гэтта лукаво.
И Юэй добавил:
- Мне, как женатому, исключение. Клятва жене была дана раньше. О своей
троице я обязан думать.
Клянемся!
Пустым звуком была бы наша клятва, если бы не поддержали ее миллионы -
оскорбленные и взбудораженные пайщики.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг