фильмотека. Возьми там любой маршрут, зачем повторять свой собственный.
Голова с книгами - это библиотека. Всегда она будет полнее твоей
собственной головы. Что остается? Личные переживания? Но недаром, Ким, ты
предназначал их для бездеятельной старости. Ты сделал это невольно и не
случайно. Потому что старые переживания особенно дороги тому, у кого
будущих нет. Но профессор Зарек обещает мне тысячу лет, тридцать две
юности. Я иду в будущее, думаю о нем. Главное из прошлого я помню, главное
- унесу, сброшу только ненужный груз. Природа недаром придумала забывание,
это было великим и не первым ее изобретением. Амеба не забывает ничего и
червяк тоже... Все знают от рождения, все умеют, что им полагается, ничего
не забывают и ничего не приобретают. Человек узнает при жизни больше всех,
ему и забывать надо больше всех, отсеивать лишнее. Мне подарили кучу лет
жизни, я увижу страшно много и почти все забуду. Но главное-то я отберу,
возьму с собой. У меня будет одна голова, но заполненная главным. А
траченные молью воспоминания мне не нужны, у меня будущее есть. У вас его
нет почему-то.
ТОМ: Вы все еще воздерживаетесь, профессор? Я имею возразить много.
Лада спорит неверно. Но я хочу испытать Ладу. У меня есть жалоба, которую
женщина должна поддержать. Можно?
3АРЕК: Давай!
ЖАЛОБА ТРЕТЬЯ:
ПУСТЬ ОНИ РАСТУТ БЫСТРЕЕ
ТОМ: Я - Нгакуру Том, ординарный врач и отец двух детей - девочки и
мальчика - приношу жалобу на природу. Я недоволен, что дети растут и
учатся так медленно. Только через год они научились ходить, только через
год - извините за неприличие - научились не делать в штаны. Три года им
нужно, чтобы научиться творить на одном языке, еще три года они будут
учиться читать и писать. Они будут учиться около двадцати пяти лет. Это
целая моя жизнь. Мои дети никогда не будут мне товарищами. Вот моя личная
жалоба. И есть еще жалоба всего человечества. Половину трудов человечество
тратит на кормление, воспитание, учение и приспособление к жизни медленно
растущего человека. Шаг вперед и шаг на месте. Учителя, воспитатели,
медики и три четверти женщин поглощены этим неполноценным человечком.
НИНА: Ом говорит, что нами дети - неполноценные! Том, я с тобой
развожусь!
ТОМ: Что ж, биолог не будет спорить: расти можно быстрее. Китенок через
год после рождения весит пять тонн. Человек ест два-три килограмма в день,
прибавляет два-три килограмма в год. Это медленность необязательная.
Физика и химия не запрещают расти быстрее. Физиология не запрещает учить
быстрее.
Человек запоминает сразу, долго закрепляет. Надо придумать быстрое
закрепление. Все, я сказал.
КИМ: Том высказал существо дела. Моя задача - живописать. Итак, родился
сын - еще один у Нины или у Лады. Назовем его Гвидоном, потому что "растет
ребенок там, не по дням, а по часам", как в "Сказке о царе Салтане". Нет у
матери бессонных ночей, возня с пеленками кратковременная. Уже на третий
день врач-наблюдатель говорит: "ребенок подрос, ножки окрепли, учите его
ходить". Программа управления ходьбой передается на мозг и на нервы
биотоками, диктуется вся целиком. Вот радость-то: от врача ребенок бежит
своими ножками к маме. Неделя отдыха, закрепление пройденного, ребенка
учат говорить, потом читать. Вся математика - от сложения до
синтетического исчисления - вкладывается в шесть приемов. Необыкновенно
интересно для специалистов разрабатывать эти обязательные программы, так
сказать, исходные платформы мышления. Через месяц Гвидон - взрослый
человек, самостоятельный, он уже начинает выбирать дело своей жизни. И
мама не нарадуется на сына, могучего умного, ученого.
СЕВА: Лада, отказывайся от слова. Ты же сама мечтаешь о взрослом умном
сыне.
ЛАДА: Я не понимаю, мальчики, вы меня разыгрываете, или вы
действительно такие бездарные сухари? Чтобы я поддержала Кима? Да никогда
в жизни! У меня - женщины - а два раза больше радостей, чем у вас! Ведь
когда человек растет, все в нем радует. Научился говорить "мама" -
радость, ложку держит сам - ликование. В рот сует, щеки кашей измазал -
великолепно. Знакомится с миром, соображает, рассуждает по-своему -
наслаждение. У меня племяшка есть, я с ней гуляла как-то весной. Показываю
лунный серп, спрашиваю, что это такое? Говорит: "Теп", - хлеб на ее
детском языке. Луна похожа на ломоть, а что хлеб на небе висеть не может,
этого она не знает еще. Другой раз спросила, что такое бог. Интересно, как
ответит. Подумала и лепечет: "сыр вороне". Стих запомнила: "Вороне где-то
бог послал кусочек сыру. Выходит у нее: бог это некто, сыр посылающий
воронам. Ваши штампованные детки сумеют так замечательно ошибаться,
знакомясь с миром? Все они будут правильными и одинаковыми до тошноты.
Нет, друзья, растить человека хлопотно, но это радостные хлопоты. Без
этой радости у меня полжизни убавится, лучшая половина исчезнет. И дело
тут не только в эгоизме. Живой человек - это индивидуум, неповторимая
личность. А ваши штампованные станут отсталыми со своими с детства
заполненными мозгами.
И по всему свету придется разыскивать неповторимых, которых вырастили
самоотверженные и неповторимые мамы.
СЕВА: Дайте мне скорей слово, профессор. Я вошел в азарт, мне интересно:
может ли кто-нибудь угодить Ладе? Лада, сжалься, я обращаюсь не к
твоему уму сокрушительному, а к нежному женскому сердцу. Есть жалостливая,
прежалобнейшая жалоба, попробуй устоять.
ЖАЛОБА ЧЕТВЕРТАЯ:
ПУСТЬ НЕ БУДЕТ НЕСЧАСТНЫХ В ЛЮБВИ
СЕВА: Я, Шумский Всеволод, сын собственных родителей, умоляю высочайший
суд рассмотреть мою просьбу. Я ходатайствую за несчастных влюбленных. Не
за себя, сына собственных родителей. Я был несчастлив в любви тысячу раз,
но уже привык, закалился и нахожу утешение со скоростью спринтера на
стадионе.
Есть у меня, однако, безутешный друг, толковый и справедливый человек,
но в чувствах медлительный, как улитка (Он покосился на Кима). Будучи
младенцем, он влюбился в одну девочку (все знали, что речь идет о Ладе).
Ничего себе, смазливенькая девочка, хотя очень острая на язык. Я бы в
одном городе боялся с ней жить, не то, что в одной квартире. Но друг мой
вздыхал десять лет. Я простудился от этого сквозняка, схватил воспаление
среднего уха. Наконец, он собрался сделать предложение, получил мгновенный
отказ... и еще десять лет собирается, вздыхая, забыть ту девушку. Человек
иссох, исчах, не пьет, не ест, только вздыхает. В общем, шутки-шутками, но
нельзя же терпеть, чтобы по нашей счастливой планете бродили угрюмые тени
с вытянутыми носами. Я прошу навести порядок. Переделайте сердца так,
чтобы на любовь отвечали любовью.
На сильную сильной, на жиденькую - жиденькой. Изобретите приворотный
корень.
Или если нельзя приворот, если приворот это насилие над личностью,
изобретите отворот хотя бы. Токи, облучения, порошки три раза в день перед
едой, и жестокосердая забыта, человек обрел спокойствие. Так можно?
ТОМ: Я затрудняюсь. Мы проходили законы памяти, законы роста, законы
развития. Но в учебниках ничего нет о законах любви, верно, профессор?
3АРЕК: Да, в учебниках о любви мало. Любовь мы стесняемся исследовать,
считаем неделикатным. На самотек пустили любовь. Вообще-то законы есть,
конечно. Самый примитивный: "противоположности сходятся". Маленьким
нравятся крупные, толстякам - худенькие, мягкотелым - напористые,
говорливым - тихие, светлым - черные, и наоборот.
НИНА: Ой, Том, у нас по закону природы!
3АРЕК: Есть и другие законы - посложнее. Там наслаивается
биологическое, психологическое, социально-историческое. Я пробовал
разобраться, потом отвлекся.
ЛАДА: Хорошо, что отвлеклись.
СЕВА: Осторожно, профессор: она кинется и на вас. Том, молчи, не надо
конструктивных предложений. Лада придерется к технике. Не вдавайся в
мелочи.
Лада, отвечай прямо: тебе обязательно нужны несчастные влюбленные?
ЛАДА: Сева, милый, не изображай меня каким-то монстром, но я не одобряю
твоей жалобы. Честное слово, будет хуже. Любовь в ответ на любовь! Полюбит
меня какой-то дурачок, я обязана отвечать? Еще хорошо, если полюбит
сильно, а вдруг - "жиденько". А я обязана ответить, и будет в моей жизни
единственная жиденькая любовь. А если меня полюбят двое сразу, им обоим
отвечать? С законами любви еще хуже. Ученые выяснят законы, какие-то будут
группы любви наподобие групп крови. И где-то будет Институт Брака, вроде
нашего Института Профилактики, и там карточки с дырочками, перфорированные
по типам и группам. И машина-сваха, просматривающая десять миллиардов
карточек в час. Переберет она всех потенциальных женихов, и получу я
извещение: "Лада Грицевич, твой оптимальный суженый-ряженый живет на
Огненной Земле". И я полечу туда, как дура... и самое грустное: он мне
понравится, я буду с ним отвратительно, скучно, пошло счастлива. И буду
чувствовать себя заведенной машинкой. Я не хочу так, профессор. Не хочу
прожить жизнь, словно прочесть книгу с заранее известным оглавлением. Хочу
лететь на огонь и обжигаться, и пробовать на язык, и отплевываться, и не
знать все наперед. Беспомощным помогайте, а мне разрешите прожить жизнь
самостоятельно. Несчастливчикам давайте пилюльки для забвения. Но все
равно, если они несчастливчики и беспомощные, кто их полюбит и за что?
СЕВА: Вот оно - нежное сердце женщины!
ЗАРЕК: Товарищи, наша дискуссия свернула в сторону. Я бы не ставил
сейчас вопрос об изменении эмоций. Чувства у человека древнее рассудка, и
природа успела их отработать лучше. Это основа, и очень разумная основа,
не хотелось бы ее разрушать. Любовь человека только кажется безрассудной,
на самом деле она последовательно ведет к улучшению рода человеческого. И
с другими чувствами также. Мы всегда жалуемся на ненасытность, на жадные
глаза человеческие. Но эта ненасытность великолепна, если она направлена
на труд, на знания. Не будь мы ненасытными, мы бы успокоились на
вчерашнем, остановились бы, заснули бы. Так что я попрошу не трогать
чувства. В человеческой натуре это главный костяк, главнее скелета.
СЕВА: Профессор Зарек, Лада уже поддавалась, я чуть не победил, но вы
поддержали ее в последний момент. Однако я не отступаю. Мне полагается три
попытки, как на стадионе, чтобы взять барьер. Я использовал только одну.
Позвольте вторую?
ЖАЛОБА ПЯТАЯ:
ХОЧУ БЫТЬ УМНЕЕ
СЕВА: Я, вышеуказанный, приношу еще одну жалобу. Как сказал профессор
Зарек, человек авторитетный даже для Лады, природа превосходно отработала
чувства, но не успела, всего миллиончик лет был в ее распоряжении, довести
до совершенства верхние отделы головного мозга. В результате на свет
появляются люди неумные ("дураки" - в просторечии), не слишком умные,
недостаточно умные и не самые умные, которые могли бы быть умнее. Я
принадлежу к числу последних, я могу и захотел бы быть умнее. Я хочу быть
умнее, чем Том, конструктор-консультант по мозгу, умнее, чем мудрый
профессор Зарек и хотя бы вполовину таким умным, как Лада. Короче, я хочу
быть гением. Причем я не ревнив. Пусть другие тоже будут гениями. Каждый
гражданин планеты Земля имеет право на гениальность - такой параграф
предлагаю внести в основной свод законов третьего тысячелетия.
ТОМ: Голосую "за" обеими руками. Это самое толковое из предложений.
СЕВА: Видите, гениальность уже выглядывает из меня.
ТОМ: Я думаю, что работу можно начинать хоть сегодня: составить списки
самых одаренных людей, сделать атом-записи их мозга. Скоро мы будем знать
мозг гениального художника, гениального музыканта, другие: Пусть человек
первый раз живет по природе - это черновая жизнь. Он осматривает мир,
выбирает свое место в мире. Когда начинает жить второй раз, меняет
старость на молодость, тогда и мозг меняет - обычный на совершенный. Так
он меняет жизнь: он не испанец и не женщина, он - гений...
ЗАРЕК: Между прочим. Ладушка, твоему мужу очень нравилась эта идея.
Гхор тоже мечтал растить гениев.
СЕВА: Ну все, я выиграл. Профессор Зарек - за, Гхор - за. Лада - тоже
за. В древнейших судах было правило - жена не имеет права
свидетельствовать против мужа.
ЛАДА: Но у нас не старый суд, кажется?
СЕВА: Кидается! Лада, смилуйся, я так жажду быть гениальным!
ЛАДА: Я хочу напомнить вам об одной старой-старой книжке. Она была
написана в предыстории, еще до Октябрьской революции. Называлась "Первые
люди на Луне". Автор Уэллс - англичанин. Он писал раньше, чем космонавты
открыли Луну, тогда еще фантазировали всякое, писали, что на Луне есть
жители - селениты. И по Уэллсу все селениты - гении, с детства их так
выращивают. У гениального художника - один вытаращенный глаз и одна гибкая
рука, у гениального скорохода - гениальные ноги, у гениального математика
- мозг, но развитый односторонне. И всеми управляет один сверхгениальный
мозг - бесформенный, желеобразный, противный, уродливый, беспомощный, как
муравьиная матка. Человек отличается от машины кругозором, многообразием,
универсальностью. Машины бегают лучше и считают лучше. Но нет машины,
которая могла бы и бегать, и считать, и рисовать, и запоминать, и делать
еще тысячу дел, как я. Не нужна человеку ваша узколобая гениальность.
СЕВА: Товарищи, я отказываюсь от третьей попытки. Знаете, с Ладой
спорить...
ЖАЛОБА ШЕСТАЯ:
НЕ ХОЧУ БЫТЬ ОГРАНИЧЕННЫМ
КИМ: Тогда у меня есть жалоба, если разрешите. В предыдущем случае я
был согласен с Ладой. Мне тоже не нравится ограниченность. Я бы хотел
прожить жизнь на тысячу ладов, понять каждого человека на Земле, побывать
в каждой шкуре. Я хотел бы делится с людьми своими переживаниями и их
переживания ощущать. Я так это понимаю (сейчас я выступлю как жалобщик и
конструктор и мечтатель сразу): люди соединяют свои мозги, как мускулы, -
биотоками.
Помните, как на лекции по хирургии профессор своими биотоками водил
наши руки! Конечно, тут много будет любителей лезть в знаменитые головы.
Для них можно сделать копии. Бывает, что путешественник посетил далекую
планету, а мы годами ждем, пока он опишет впечатле-ния, пока там выйдет
книга и фильмы.
Да и все равно - снова и снимки только бледные копии впечатлений. Пусть
он дает свою голову на радиостанцию, и мы, включившись, видим все, что он
запомнил. Не все сразу, но кое-что в меня перейдет. Когда люди совещаются,
они соединяют головы, думают сообща, зная все мысли друзей. Потом, может
быть, сделают большую искусственную голову, итог мышления всего
человечества. И мы будем приходить к ней, приобщиться к мудрости истории.
И отойдем просветленные.
СЕВА: Ну это уж мистика какая-то, вроде слияния с Буддой после смерти.
ЛАДА: А я не вижу никакой мистики. Опять хитроумные названия давно
известных вещей. Слияние мозгов - это разговор, передача мыслей - язык,
чтение, всемирная голова - библиотека, а соединением голов мы заняты
сейчас: спорим, вырабатываем общее мнение. Перекладывание мозгов - отрывок
из "Путешествий Гулливера". Свифт пятьсот нет назад высмеял прожектеров
такого сорта, как Ким.
КИМ: Но ты пойми: есть же все-таки разница между словом и мыслью, между
речью в сто или тысячу слов и всем содержанием головы. Я пример приводил:
хочу не слышать слова, а чувствовать вместе с любимой. Хочу не только
смотреть картину, но и чувствовать, как художник, как автор.
ЛАДА: Между прочим, это не твое дело лезть в чужую голову. Это не нужно
даже. Главное автор говорит в своей книге. А за пределами книги - сплетни.
Важно, что он написал. Какое тебе дело, для чего и почему он писал так,
был искренним или привирал, был в хорошем настроении или держался за
больной зуб?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг