цивилизацией, они передали ей свою способность непосредственного управления
материей... Именно тогда специально для целей контакта была создана эта
планета.
- Кажется, я понимаю. Дар оказался слишком велик...
- Да, цивилизация погибла. Противоречивые команды, схватка
противоположных интересов, изменения материальных форм, исключающие друг
друга. Незнание отдельными личностями основных законов преобразования
материи, просто ошибки...
- И в результате полная энтропия.
- Да. Материя их системы распалась вместе с ними.
- А какое отношение имеет это к нам? - с вызовом спросил Кибернетик. -
От всего их могущества нам нужен был только корабль, чтобы вернуться...
- А ты бы вернулся? - с неожиданным интересом спросил Физик.
- Не понимаю?
- Ты удовлетворишься возвращением, в случае если придется выбирать
между контактом с этой цивилизацией и кораблем? Иными словами, что важнее:
возвращение или попытка убедить их, что человечество способно принять такой
дар?
- А вы уверены, что способно? - задумчиво спросил Доктор.
- Способно или нет, решит человечество, но я сам хочу выбирать между
так называемым контактом и возвращением!
- Видишь ли, Миша, для них мы - представители человечества, и,
очевидно, они убеждены в том, что интересы человечества для нас важнее
собственных. По-моему, им даже не приходит в голову, что может быть иначе.
- И все же я не желаю, чтобы за меня что-то решали эти ходячие скалы, в
конце концов...
- Они не скалы. И ничего они за тебя не решали. И даже думаю, что они
не пришли в восторг от того, что мы свалились им на голову.
- У них нет головы.
- Это неважно. Гораздо важнее вопрос об этом гипотетическом даре. Нам
что, его предлагали?
- Судя по тому, что однажды они поделились своими способностями с
другой цивилизацией, мы могли бы найти какой-то способ убедить...
- Да подождите! - Райков вскочил на ноги. - Все обстоит совсем не так с
этим даром. Дело в том... дело в том...
Практикант почувствовал, что у него пересохло во рту от волнения, и он
замолчал. Молчали и они, все трое. Смотрели и молчали. Даже Физик не пришел
ему на помощь. И тогда охрипшим, прерывающимся голосом он сказал им сразу
все. Все самое главное. Наверное, такое чувство испытывает человек,
бросившись в ледяную прорубь.
- Они уже сделали человечеству свой дар. С одним-единственным условием.
Мы сами должны найти способ передать его на Землю.
- Объясни, пожалуйста, яснее, - очень тихо попросил Физик.
- Да, Дима, ты уж постарайся, - поддержал его Доктор.
- Тянешь волынку? - не очень вежливо спросил Кибернетик.
- Сейчас я попробую передать вам условие.
На секунду он прикрыл глаза рукой, чтобы лучше сосредоточиться. И,
начав говорить, невольно перешел на чужой, несвойственный человеческому
голосу тембр, каким обычно разговаривают корабельные автоматы:
- Они оставляют нас на планете одних. Передают одному из нас
способность управлять материей и ждут, что из этого получится, ни во что
больше не вмешиваясь. Если каким-то образом нам удастся вернуться и
известить об этом Землю, тем самым мы им докажем... ну, что ли, способность
землян разумно распоряжаться их даром. И тогда они не будут возражать против
его передачи всему человечеству или отдельным его представителям - как решит
наша цивилизация. Существует какой-то способ передачи таких способностей от
одного индивидуума к другому. Как именно - я просто не понял.
- Но для того чтобы передать способность управлять материей одному из
нас, они должны будут с нами встретиться! Нужно хорошо подготовиться, и,
может быть, удастся убедить их в бессмысленности и жестокости подобного
эксперимента.
- При чем тут бессмысленность и жестокость?
- Да потому, что такая задача не имеет положительного решения! - почти
закричал Физик.
Доктор и Кибернетик смотрели на него, ничего не понимая. И только
Практикант утвердительно кивнул:
- Значит, ты понял. Наверное, они тоже так считают...
- Но почему, почему?! - закричал Кибернетик.
- Потому, что управление материей возможно только в пределах ее
законов, а раз так, человеческий разум никогда не сможет создать ничего
сверх того, что он знает. Представьте себе, что нам подарят все
автоматические заводы Земли, но без программы. Много мы на них построим? Не
сможем сделать даже простейшую радиолампу! Не говоря уже о корабле... Чтобы
построить корабль, необходимы знания, накопленные человечеством на
протяжении всей истории развития цивилизации. Ни один отдельный человек не
обладает такими знаниями, именно поэтому наша единственная надежда - убедить
их отказаться от эксперимента, - закончил Физик.
- Это невозможно, - тихо ответил ему Практикант. - Эксперимент уже
начался. Они ушли с планеты и не вернутся до его конца.
- Значит, по-прежнему мы можем рассчитывать только на себя.
- На себя и вот на это...
Практикант пристально посмотрел на погасший костер, его лицо
напряглось, нахмурилось, и сошлись брови. Сначала появилась небольшая
струйка дыма, потом камни вокруг костра засветились вишневым светом, и из
остатков погасших углей вырвались первые языки пламени.
Все сидели с окаменевшими лицами, не в силах поверить, не в силах
понять до конца значение того, что произошло. Только Физик поднялся, подошел
и положил руку на плечо Практиканту.
- Осторожней, Дима. С этой штукой нужно обращаться очень осторожно.
Представь, что у тебя за плечами ранец с атомной бомбой, только это еще
опаснее.
И Райков почувствовал, как впервые с начала этого разговора отчаяние и
страх, владевшие всем его существом, постепенно уходят. Потому что он уже
знал, его опасения безосновательны. Ему не придется тащиться одному,
сгибаясь под непосильной ношей. Что все они, даже Кибернетик, остались
здесь, рядом, в круге света зажженного им костра...
8
Лагерь сильно изменился за эти дни. В том месте, где начиналась пещера,
с разрешения Физика Райков убрал часть скалы. Образовалась обширная веранда.
Потом он соединил веранду с дном ущелья небольшим подъемником. На
изготовление примитивного механизма ушло целых четыре дня. Пещера тоже была
расширена, появилась кое-какая каменная мебель. Превращение одних материалов
в другие Физик строго запретил, опасаясь начала неуправляемой цепной
реакции. Проще всего удавались перемещения масс и изменение их формы. Прямо
на веранде из остатков оборудования шлюпки и планетного комплекса выросла
импровизированная лаборатория.
Измерения сразу же подтвердили, что при любом воздействии телекинеза на
материал исчезала часть его массы. За все "чудеса" материя расплачивалась
своей внутренней энергией. Как именно происходило превращение массы в
энергию, уточнить не удалось, не хватало точности измерений. Очевидно,
преобразование шло на уровне внутриядерных процессов.
Начались дни утомительных занятий по сложной, разработанной Физиком
системе. Следовало очень осторожно выяснить границы возможностей
Практиканта, только после этого можно было сделать какие-то окончательные
выводы и разработать план дальнейших действий.
Почти сразу стало ясно, что воспроизвести в материале возможно только
то, что имело в мозгу Райкова совершенно четкую модель. Получался слепок с
этой модели - и ничего больше. Чем сложнее модель, тем труднее было удержать
в памяти все мельчайшие ее детали и тем хуже, грубее получалось изделие.
С каждым днем становился яснее окончательный вывод и все более открыто,
несдержанно проявлялся протест каждого участника эксперимента.
- Значит, эта слизь все предусмотрела, - сказал однажды Кибернетик. -
Выбора у нас нет и нет выхода.
- Да. Похоже на то, что они решили убедить нас в бесполезности
телекинеза для человечества. И они нас отсюда не выпустят. Слишком много мы
уже знаем... Если бы сохранилась корабельная библиотека! Но нет, даже
тогда... Человеческий мозг просто не в состоянии зафиксировать в памяти
достаточно сложное устройство со всеми материалами на молекулярном уровне...
Вечером, устав от бесплодных теоретических споров, Практикант улетел в
горы, не спросив разрешения у Физика. Почти каждый его шаг требовал теперь
специального разрешения.
Того полного отчуждения, которого он так опасался вначале, не
произошло, но и того, что было в его теперешнем положении, вполне хватало
для потери душевного равновесия.
В ущельях свистел холодный ветер. Вершины близлежащих гор чертили у ног
Райкова странные, резкие тени. Практикант ничком повалился на маленькую
каменную площадку, на которую только что опустился, и долго лежал
неподвижно, слушая свист ветра.
От этих заунывных звуков, словно подчеркивающих одиночество, он
чувствовал себя особенно скверно. А потом вдруг встал, осмотрелся, нашел
подходящую скалу и закрыл глаза... Мир вокруг него перестал существовать. На
секунду показалось даже, что сознание сейчас выйдет из-под контроля. Но он
взял себя в руки и с предельной четкостью представил, как скала исчезла и на
ее месте появился земной звездолет, появился их старый "ИЗ-2", появился
таким, каким запомнил его Практикант в земное холодное утро старта, с
разводами краски на боках, с яркими сполохами сигнальных огней...
Все у него получилось. И краска, и цветные пятна на месте сигнальных
огней, и довольно точная скульптура звездолета в натуральную величину,
неплохой памятник из базальта... Довольно детальный памятник с ажурными
переплетениями антенн и хищными щелями для вспомогательных реакторов... Вот
только люк не открывался.
Он не стал разрушать звездолет. Накрыл каменным конусом огромной скалы,
из которой перед этим убрал сердцевину. Скрытый памятник. Никто не увидит и
не узнает о нем, но он все же будет стоять, памятник его мечте и его
глупости...
Постепенно жизнь в лагере входила в определенную колею. Дни становились
похожи друг на друга. Очевидно, планета израсходовала уже все свои сюрпризы,
а то огромное, что содержал теперь в себе мозг Практиканта, оставалось для
них бесполезным. Они все выжидали чего-то, осторожничали, повторяли одни и
те же порядком надоевшие опыты. Словом, все усиленно делали вид, что еще
ничего не потеряно, что основная работа лишь начата и что привычная
систематика исследований, сотни чертежей, графиков, формул принесут им
что-нибудь неожиданное.
Практикант сидел в пещере вдвоем с Доктором, изо всех сил стараясь не
нагрубить ему в ответ на его длинные и благодушные рассуждения о прекрасном
будущем, которое ждет человечество, если им удастся вернуться.
К счастью, Кибернетик с Физиком с утра куда-то ушли, и поэтому в лагере
было относительно тихо.
Чтобы как-то отвлечь Доктора от темы возвращения, Практикант попытался
сделать по его структурным молекулярным формулам немного крахмала. Крахмал
получился жидким и каким-то прозрачным.
Доктор внимательно проверил его на экспресс-анализаторе и в конце
концов мужественно решил попробовать, после чего ему стало не до
Практиканта. Расстройство желудка было расплатой за эту смелость.
В чем-то они ошиблись, в чем-то очень важном... С самого начала. Может
быть, нужно искать совершенно новый метод решения этой проблемы, а они идут
привычным путем - ищут способы создания механизмов. Но ведь те, кто построил
эту планету для контактов, наверняка передвигались в космосе без всяких
механизмов. Впрочем, об этом они не оставили никакой информации, а, кроме
того, само устройство человеческого организма может стать непреодолимым
препятствием. В космосе человеку нужны сложные приспособления, хотя бы для
защиты. Так что, возможно, он не прав, а прав Кибернетик.
И все же Райков не верил, что они пошли на этот контакт, только чтобы
доказать людям их несостоятельность. В том, как проходил контакт, в его
последствиях была какая-то неправильность, непонимание, но только не
враждебность.
Едва Физик и Кибернетик отошли от лагеря на несколько километров к
северу, пейзаж изменился. Вместо привычных уже пустынных холмов и скал,
подножия которых утопали в бархатистом, раскаленном на солнце песке, они
попали на широкое вулканическое поле.
Застывшие потоки лавы образовали здесь причудливые невысокие гребни,
впадины, волны. Поверхность камня ослепительно сверкала под солнцем, словно
они шли по огромному черному зеркалу. Тяжелые рюкзаки оттягивали плечи. С
собой приходилось нести не только приборы из планетарного комплекса, но
также и большой запас воды. Доктор оказался прав - в пище они больше не
нуждались, но зато потребление воды значительно возросло, наверно, организм,
перестраиваясь на новую энергетику, нуждался в большом количестве жидкости.
В пустынной местности ручьи встречались не так часто, и всю воду вместе с
неприкосновенным запасом приходилось тащить с собой.
Кибернетик отстал на несколько шагов, он то и дело спотыкался о камни,
и Физик слышал его приглушенные проклятия. Наконец Кибернетик окончательно
потерял терпение, бросил рюкзак и потребовал остановиться.
- Не понимаю, зачем вообще тебе нужны эти походы! Чего ты ищешь?
- Видишь ли, Миша, нас сюда прислали для исследовательской работы. Вот
мы ею и занимаемся. Мы не видели даже сотой части планеты. Ничего о ней не
знаем. Здесь за каждым камнем могут таиться сюрпризы.
- Никто нас сюда не присылал, и никакая мы больше не экспедиция!
Незачем себя обманывать!
- Хорошо. Пусть не экспедиция. Считай, что мне просто интересно.
- Ну и ходил бы один, я-то тут при чем?
- Одному ходить по неисследованной планете не разрешает инструкция. Ты
разве не знаешь?
- Я знаю инструкцию. Нечего издеваться. Я не вижу смысла в твоих
шатаниях по планете. Если ты ищешь их, то напрасно. Райков ясно сказал, что
они ушли и больше не вернутся.
- Знаешь, Миша, после того, что случилось с Райковым, я не могу
насмотреться на эту планету. Тут в каждом камне может таиться такое... Мне
действительно интересно. Вот посмотри, этот гребень похож на электрокар, а
тот - на голову верблюда, а за тем гребнем может открыться озеро, лес, может
быть, город... Я не знаю что, говорили же они Райкову, что здесь побывала
целая цивилизация. Пусть контакт не состоялся, должны остаться хоть какие-то
следы!
- Не понимаю, нам-то какая польза от этих следов?
- Не знаю, - честно признался Физик. - Может быть, никакой. Не во всем
же надо искать пользу. И потом, сидеть без дела в лагере просто скучно,
неужели ты этого не заметил?
- Мне никогда не бывает скучно, - мрачно изрек Кибернетик и, словно
закрепляя сказанное, сразу же повторил: - Никогда.
- Интересно, Миша, зачем тебя занесло в дальнюю разведку?
- Не твое это дело, Петрович. Ты все-таки не Навигатор и не
председатель экспедиционной комиссии.
- В этом ты, несомненно, прав. - Физик стряхнул пот со лба, подошел к
Кибернетику и, поставив свой рюкзак рядом с его небрежно брошенным на землю,
достал флягу о водой, смочил виски, голову, прополоскал горло. Потом тяжело
опустился на гладкий камень в тени рядом с Кибернетиком и продолжил: - На
этой планете, несомненно, существует некая комиссия. Может быть, термин
неточен, не в нем дело. Я хочу сказать, что здесь наши поступки, а может
быть, даже мысли изучаются, оцениваются. По ним делают выводы, и не только о
нас с тобой, обо всей нашей цивилизации. Обо всех людях сразу.
- Если бы ты был прав, они бы не выбрали для своего эксперимента этого
сопливого мальчишку!
Кибернетик подобрал с земли увесистый каменный осколок и запустил его в
ближайший гребень. Камень разлетелся на множество осколков с печальным
стеклянным звоном, словно Кибернетик разбил хрусталь. Несколько минут Физик
молча внимательно смотрел на него.
- Не такой уж Райков мальчишка, и потом, мне кажется, не в возрасте
здесь дело, совсем не в возрасте, так что пеняй на себя.
- Ну знаешь! - Кибернетик вскочил. - Мне надоели твои поучения. Пойдем.
- Ты сам виноват, Миша. Не надо было хвататься за бластер. Доктор
абсолютно прав. Я убежден, их выбор совсем не случаен. Они могли в чем-то
ошибиться, не разобраться до конца с нашей психологией, в наших моральных
качествах, но в основном они правы. Райков наиболее подходящая кандидатура.
У него светлая голова, он способен на неожиданные смелые решения, и над ним
не довлеют параграфы бесчисленных инструкций, законов и правил, к которым мы
с тобой слишком уж привыкли... А может, просто им понравилась его смелость,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг