- Все, вернувшиеся с Багровой люди находятся в вашем изоляторе?
- Не все, к сожалению. Слишком велико противодействие. Иногда
подсадным уткам в правительстве удается, в обход официальных законов,
вывести из-под нашего контроля наиболее ценных, с их точки зрения,
субъектов.
- Дела обстоят настолько плохо?
- Более чем... Наша экспедиция на Багровую - последняя. Если мы не
уничтожим деймов, можно считать эту невидимую войну окончательно
проигранной. Вот почему так необходимо участие Крайнева. Если он не
добьется успеха - никто его уже не добьется.
- Боюсь, он не собирается возвращаться. Он спустился на второй
горизонт, и если не отдать приказ остановить его немедленно, проникнет в
шлюпочный отсек. Он движется слишком быстро.
- Пусть себе проникает.
- Но если он захватит шлюпку и потребует выйти из оверсайда, - нам
придется подчиниться. Иначе корабль будет уничтожен.
- Я помню об этом. В надпространстве шлюпка, не защищенная нашими
полями, превратится в бомбу огромной мощности.
- Он знает об этом?
- Наверняка. Но если я ошибся, если влияние деймов на него достаточно
велико - это его не остановит. Много раз их посланники доказывали, что
жизнь субъекта, которого используют деймы, не имеет для них ни малейшего
значения.
- Так что же мы должны делать, ждать, пока он нас взорвет?
- Именно, капитан. Если он решится на подобное, - у нас все равно не
останется никакой надежды... Но я верю, что человеческое начало в его
психике возьмет верх. Считайте это последним тестом.
- Не слишком ли дорого обойдется нам этот тест?! Грантов не ответил, и
тяжелое молчание, наполненное ожиданием катастрофы, повисло в капитанской
рубке.
Они могли наблюдать за продвижением Крайнева на своих корабельных
мониторах. Они видели, как он остановился посреди второй палубы и,
приблизив на экране его лицо, увеличив изображение до предела, они могли
понять, какая мучительная борьба происходит в этом человеке.
Наконец Крайнев принял какое-то решение. Он медленно повернулся и
сделал шаг в обратном направлении. Создавалось впечатление, что к его ногам
привязали невидимые гири. Он шел, сгорбившись, едва переставляя ноги.
- Не нравится мне его вид, - проговорил Павловский. - Лучше бы уж он
захватил шлюпку. Тогда, по крайней мере, мы бы точно узнали, с кем имеем
дело.
- До конца мы этого никогда не узнаем.
Я захлопнул за собой дверь отведенной мне каюты и без сил повалился на
койку. Буря противоречивых чувств бушевала внутри меня. В таком состоянии
нельзя было ничего предпринимать. Я должен был еще раз все обдумать, я
должен был прийти к определенному решению и лишь после этого действовать.
Но что я мог сделать? Разве у меня был какой-то выбор? "Выбор есть
всегда. В любом положении у человека есть выбор". Это говорил Спейс или
Лагран - не важно. У меня и в самом деле был выбор. Я мог согласиться с
предложением Грантова и принять участие в его безумных планах... Я мог лишь
сделать вид, что согласился, дождаться подходящего момента и бежать с
корабля. Нет. Это чушь. Незаметно бежать с современного корабля, набитого
следящей электроникой, невозможно.
Тогда что же? Отказаться от участия, сделать тем самым бессмысленной
их посадку на Багровую и потребовать возвращения на Землю? И как же я буду
чувствовать себя на этой Земле, если ею уже сейчас управляют деймовские
прихвостни? И что меня там ждет?
Все казалось бессмысленным, выхода не было. Любое развитие событий
заканчивалось катастрофой. Но сейчас самому себе я мог признаться, что
именно казалось мне наиболее страшным. Наиболее чудовищным. Чужой контроль
над моим мозгом. Контроль, противостоять которому я только что оказался не
в силах.
- Не можешь решить, что делать? Но это же так просто! Каждый обязан
делать лишь то, что соответствует его интересам.
Я обернулся на голос. В углу каюты, там, где тлел едва заметным
притушенным синим огнем дисплей внутренней связи, наметились некие контуры.
Что-то туманное и знакомое проступало из небытия. Оно все никак не могло
сформироваться, расплывалось в облачко, пыталось собраться в образ, похожий
на голограмму, но это ему плохо удавалось. Впрочем, в этом уже не было
никакой необходимости. Я узнал голос стража.
- Все шастаешь по разным мирам? Разве тебе не нужно охранять сон
своего господина? - язвительно поинтересовался я.
- Работаю в конторе по совместительству, обязан следить за соблюдением
договоров. Я же тебе говорил.
- Ну и что же соответствует моим интересам?
- Разумеется, возвращение на Землю! Ведь именно это я тебе обещал. Но
сейчас ты чуть не решил согласиться с безумным предложением Грантова и этим
едва не испортил все.
- А что меня ждет на Земле?
- Только хорошее! Я об этом позабочусь! Все эти разговоры о
посланниках - клевета. Деймам не нужна ваша планета, а Грантов не думает ни
о чем, кроме месторождения скандия. Ты хочешь его туда привести ценой
собственной жизни?
- Хороший у меня советчик, но, кажется, я знаю, как заставить его
заткнуться раз и навсегда!
Я поднялся с постели и решительно направился к двери, по дороге еще
раз щелкнув выключателем обесточенного интеркома. Просто так, для
надежности. Впрочем, в этом уже не было необходимости. Бартоломей исчез в
ту самую минуту, когда я принял решение.
Глава 36
Я распахнул дверь медицинского отсека, пожалуй, слишком резко.
Следовало, по крайней мере, предупредить о своем визите. Я вовсе не
собирался пугать милого доктора, столь заботливо проводившего свои
исследования над моим организмом, пока я был без сознания.
Однако мое дело не терпело отлагательств, и я находился в таком
состоянии, когда соблюдение норм вежливости становится обременительным.
Она приподняла голову от дисплея сканера, стоявшего на ее столе, и
посмотрела на меня пристально, словно видела в первый раз. В ее огромных
карих глазах светился ум и интеллект, но в них не было испуга. Кажется, на
этом корабле нашелся хотя бы один человек, которого мое внезапное появление
не ввергало в состояние шока.
- Доктор Ленская, простите за официальное обращение, я не знаю вашего
имени и не знаю, как вас называют пациенты.
- Они зовут меня просто доктором. А друзья называют Ладрой. Надеюсь,
мы станем друзьями, Крайнев, и тогда вы тоже сможете называть меня по
имени.
- Я тоже на это надеюсь. Если, конечно, для этого будет достаточно
времени.
- Что вы имеете в виду? Перелет нам предстоит долгий.
- Не такой уж долгий, и, возможно, его благополучное окончание во
многом будет зависеть от того, сможете ли вы мне помочь.
- Вы говорите загадками, Крайнев. Помогать пациентам - мой служебный
долг.
- Отлично. Тогда перейдем прямо к делу. Мне известно, что пока вы
лечили меня от гравитационного шока, вы провели серию тестов и убедились,
что мой организм, мягко говоря, значительно отличается от нормального.
Она вспыхнула и в гневе ударила по столу своей тонкой изящной ладонью.
Даже сейчас, во время этого напряженного разговора, от результата которого
для меня зависело так много, я не мог не замечать, как совершенна эта
женщина, каждая черта на ее лице, ее глаза, ее руки...
- Кто вам об этом сказал?! Это врачебная тайна, она не подлежит
разглашению!
- Не существует таких тайн, которые рано или поздно не становятся
известны. Но дело сейчас не в этом Мне требуется ваша помощь. Мне хотят
поручить одну весьма деликатную и ответственную миссию. Но я не уверен в
том, что смогу с ней справиться. Не с самой миссией... Речь сейчас не об
этом. Дело в том что в определенные моменты мой организм испытывает очень
мощное внешнее воздействие. До поры до времени мне удается с этим
справляться, но в самый ответственный миг моя психика может дать сбой. Мне
нужно лекарство. Мощный психический блокиратор.
Наконец-то я это сказал, хотя до последнего момента не был уверен в
том, что у меня хватит смелости признаться ей в своей слабости и попросить
у нее лекарство, применение которого считается преступлением почти во всех
случаях медицинской практики.
- Вы хоть знаете, о чем меня просите?
Я молча кивнул, пожирая ее глазами, словно впервые видел женщину.
Словно пришел к ней на свидание. Наверно, мой взгляд сбивал ее с толку,
мешал сосредоточиться и ответить мне так, как ей следовало ответить.
- На этом корабле не может быть никакого внешнего воздействия. Он
полностью изолирован от внешних излучений. Его защиту невозможно пробить.
Когда в последний раз вы ощущали это воздействие?
- Несколько минут назад, перед тем как прийти к вам.
- В таком случае источник находится внутри корабля и не может быть
настолько сильным, чтобы вы не могли с ним справиться.
- Вы правы. Но в скором времени мне предстоит покинуть корабль и как
раз в таком месте, где подобное излучение может стать непреодолимым. Мне
нужна гарантия.
- Никто не знает, как отреагирует ваш измененный энерганом организм на
действие блокиратора, а в том, что он отреагирует нестандартно, нет никаких
сомнений. Вы вообще можете превратиться в ходячего зомби.
- Мне часто приходится рисковать. Особенно после того, как я перестал
водить корабли.
- Какие корабли?
- Прежде чем стать помощником капитана, я был самым обыкновенным
штурманом, но даже тогда никому не приходило в голову подвергать меня
медицинским тестам, не испросив на то моего согласия.
Она вновь вспыхнула, словно девочка студентка, которую уличили в
списывании контрольной работы.
- Это был прямой приказ капитана. Я не могла не подчиниться.
- Сейчас у вас есть возможность исправить бестактность, допущенную по
отношению ко мне.
Я подобрал наиболее мягкое слово, хотя, направляясь сюда, собирался
сказать ей совсем другое.
- Мне необходимо разрешение капитана.
- Он вам его не даст.
- Но, в таком случае...
- В таком случае вы дадите мне блокиратор, не спрашивая разрешения
капитана. Вы же не спрашивали у меня разрешения, когда начинали свои тесты.
Насколько мне известно, медиков за подобный поступок вообще лишают
лицензии.
Это сильно смахивало на шантаж. Но у меня не было иного выхода. Я
стоял перед ней, нагнувшись, упершись руками в ее стол, нависая над ней и
стараясь не упустить ее взгляда. Я чувствовал, что ее сопротивление
начинает слабеть, и это доставило мне странное удовлетворение, словно я
одержал победу над ней совсем в другой области.
- Мне все равно придется доложить об этом капитану... - пролепетала
она, стараясь отодвинуться от меня как можно дальше.
- Докладывайте. Как только я получу лекарство, никто уже не сможет его
у меня отобрать. Можете даже сказать, что я угрожал вам и у вас не осталось
иного выхода. После окончания этого рейса все это уже не будет иметь
никакого значения.
- Итак, он добился своего, - проговорил Павловский, недовольно
рассматривая Грантова, словно видел его впервые. На самом деле он знал его
уже лет десять, но каждый раз, встречаясь с этим человеком, не переставал
удивляться его проницательности и абсолютному отсутствию чувства такта.
Кроме сиюминутной, наиболее важной задачи, выдернутой из вороха бесконечных
проблем, для Грантова не существовало ничего, и Павловского это раздражало.
- Теперь у него есть блокиратор. Хотел бы я знать, зачем он ему
понадобился? Скорее всего вовсе не для того, для чего предназначается это
психотропное средство, рассчитанное на приглушение эмоций обычных людей.
- Он нужен ему для того, чтобы в критический момент иметь
гарантированную защиту от внешнего воздействия на его психику.
- Вашими бы устами... Но допустим, что это так. Вам не кажется, что
уже сейчас он становится неуправляем и позволяет себе нарушать любые
правила?
- В его поступке есть один положительный момент, которого вы не
заметили.
- Какой же?
- Он намерен согласиться на наше предложение.
До выхода из оверсайда в районе Багровой оставалось два дня, когда я
вновь решился встретиться с Ладрой. На этот раз делового предлога для
встречи у меня не нашлось, и я просто позвонил ей по корабельному интеркому
в конце рабочего дня.
- Да, слушаю... - Даже электроника не смогла исказить ее голос, и я
почувствовал, как сердце забилось быстрее, а все нужные, приготовленные
заранее слова куда-то исчезли. В конце концов я пробормотал первую
банальность, которая пришла в голову.
- Вы не могли бы со мной сегодня поужинать? - Она не включила
изображение на своем интеркоме и в отличие от меня не помнила моего голоса.
- Кто это?
- Крайнев.
- Я вас ненавижу, Крайнев! - Интерком отключился, и я еще долго
беспомощно вертел в руках шарик связного устройства. У нее были для такой
реакции все основания, но времени больше не оставалось, я и так откладывал
нашу встречу до самого последнего момента. Сейчас я наконец спросил себя,
почему я так бездарно растранжирил долгие дни перелета, почему не попытался
встретиться с ней раньше?
Ответ был слишком прост. Я боялся, боялся отказа, того самого, который
только что услышал. Моя пресловутая мужская гордость была уязвлена. Но дело
заключалось не только в этом - сейчас я нуждался в ее помощи гораздо
сильней, чем раньше, и понял это лишь вчера, когда Грантов наконец
соизволил познакомить меня с деталями предстоящей операции на Багровой. Он
тянул с этим до последнего из соображений секретности, полагая, очевидно,
что чем позже эта информация станет для меня доступна, тем больше шансов
сохранить ее в тайне от наших врагов. Но в этом он ошибался.
Он лишь затруднил мою задачу по выявлению канала, по которому могла
быть передана эта информация, а без ликвидации этого канала моя миссия на
Багровой теряла всякий смысл. Установить, кто из членов команды является
передатчиком, необходимо было до того, как будут сняты защитные поля,
блокирующие любой контакт с внешним миром. И если капитан, для того чтобы
беспрепятственно сесть на Багровой, собирался изображать из себя мирного
торговца, попавшегося на приманку большого куша, снять эти поля ему
придется перед самым выходом из оверсайда. Ни один торговец не располагал
такими генераторами защиты, какие были установлены на "Ин-48".
Выяснить, кто на корабле является посланником, они до сих пор не
смогли потому, что использовали только легальные методы. Но для меня больше
не существовало никаких запретов - ставки были слишком высоки, а времени
оставалось в обрез.
Была и еще одна, пожалуй, самая трудная задача. Уговорить капитана. На
этот раз без его содействия мне не обойтись. "Ну почему мои
соотечественники настолько глупы и самолюбивы? Почему личные симпатии и
антипатии для них важней любого дела? - с горечью подумал я и тут же
оборвал эти мысли короткой доходчивой фразой: - Давно ли ты сам был таким?"
После того как я согласился сделать все от меня зависящее для
уничтожения управляющего центра на Багровой, о котором не имел ни малейшего
представления, двери капитанской каюты были для меня открыты в любое время.
Требовалось согласовывать и уточнять десятки мелочей, связанных с моей
миссией на планету, и поскольку о ней по-прежнему знали всего три человека,
каждую из возникавших проблем приходилось решать через капитана. Такое
частое общение отнюдь не способствовало улучшению наших отношений.
На этот раз Грантова в капитанской каюте не было, зато здесь был
капрал космодесанта Ремизов. Этот человек повсюду следовал за капитаном,
словно дворовый пес, и выполнял при нем не то функцию ординарца, не то
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг