неподалеку, ожидая, когда мне откроют дверь. Вполне разумный поступок, если
он решил, что одного меня на завтрак ему будет маловато.
Однако все, что произошло, после того как дверь открылась, повергло
меня в полное недоумение.
Едва на пороге появился хозяин, как зверь бросился к нему, виляя изо
всех сил своим огромным задом.
- Вильсон! Где тебя носило, проклятый гулена? Мы тебя обыскались!
Затем раздались радостные детские визги и крики, девчонка лет восьми и
мальчишка лет двенадцати мгновенно оказались на спине монстра, ворота
распахнулись, и эта впечатляющая кавалькада ворвалась во двор.
- Спасибо, мистер, что привели нашего роста, мы уж думали, он не
вернется!
- Скорее, это он меня привел. Рост? Это ваше домашнее животное?
Никогда о таких не слышал.
- Это довольно редкий вид, мы купили его на ярмарке миров маленьким
щеночком, вырастили, и теперь дети в нем души не чают. В нашей местности
они не встречаются. Мы вам очень благодарны. Вы, наверно, устали с дороги -
проходите в дом, сейчас хозяйка соберет для вас завтрак. - Видно было, что
здесь не часто бывают гости и хозяева искренне рады моему визиту
Мне нужно было узнать наиболее безопасную дорогу через Каменный лес, и
поэтому я не стал отказываться, несмотря на то, что светлое время дня
терять не хотелось, - путь мне предстоял не из близких.
Глава 31
Дом был простой и приветливый. Его стены, сложенные из свежеотесанных
бревен, пахли смолой и наполняли ароматом леса всю горницу.
Как только мы уселись за огромным обеденным столом, рассчитанным,
наверно, на целую дружину, хозяин сразу же приступил к рассказам о Каменном
лесе, и я весь обратился в слух.
Возможно, потому, что внутренне я еще не был готов к предстоящему
походу, ужасные истории, рассказанные хозяином хутора, произвели на меня
большое впечатление.
Самое свежее происшествие случилось с кузеном Ларсом, живущим на
соседнем хуторе, расположенном километрах в десяти к востоку. Ларс хотел
всего лишь запасти дров на зиму. Считалось, что опушка леса до самой Лысой
пади относительно безопасна. Видимо, Ларс слишком далеко углубился в лес.
Он пропал на целых три дня, а с тех пор, как вернулся, никто не слышал от
него ни одного слова.
Настоящий лес начинался за падью, и именно там происходила разная
чертовщина. То оттуда вылетали огненные шары, то выползали жабы размером с
собаку, плюющиеся ядовитой слюной. Жаб никогда не видели за пределами Лысой
пади, а вот шары порой долетали до самого хутора. Симон, так звали
крестьянина, оказавшего мне гостеприимство, видел их однажды. Они прилетели
под самое утро, расселись на заборе и висели там совершенно неподвижно,
словно фонари на столбах, до тех пор, пока не взошло солнце, а затем
бесследно растаяли.
- Я не против дополнительного освещения, никто из поселян не стал бы
возражать, - продолжил он свой рассказ, - если бы дело ограничивалось
только этим.
Но у скота в загоне, на заборе которого висели шары, после их
посещения начались необъяснимые болезни. Половина животных вскоре пала, и
Симон благодарил бога за то, что у него хватило ума не выходить из дома той
ночью.
В этом месте его рассказ был прерван появлением жены, несущей целое
блюдо с горячими пирогами, только что вынутыми из печи. Пироги
распространяли такой соблазнительный аромат, а медовуха в жбане, стоявшем у
правой руки хозяина, оказалась такой хмельной, что рассказ на некоторое
время пришлось прервать, а когда Симон вернулся к истории кузена Ларса,
солнце стояло уже довольно высоко, и я понял, что сегодня у меня нет ни
малейшего желания отправляться в Каменный лес.
В конце концов я никуда не спешил, и один день не имел особого
значения. В общем, к обеду я решил уступить настойчивым уговорам хозяина и
остаться на хуторе до следующего утра. Это давало мне возможность выступить
с рассветом и выиграть несколько лишних часов светлого времени.
Давно я не был в таком уютном и счастливом доме. Хотя особого достатка
здесь не чувствовалось, а повседневный тяжелый труд наложил свой отпечаток
на каждого из хозяев, они не сетовали на судьбу и не мечтали об иной доле.
- Если бы не сборщики налогов лорда, регулярно раз в году добиравшиеся
и до самых удаленных хуторов, нам бы всего хватало. Говорят, за лесом
немало свободных земель, но туда не пробиться...
- А кто-нибудь пробовал? - попытался я вернуть хозяина к
интересовавшей меня теме.
- Охотник Маркус пробовал. Он единственный из поселян, кто не боится
охотиться в самом лесу и знает там все тропинки.
- И с ним ничего до сих пор не случилось?
- Это нам неведомо. Он никогда не рассказывает о Каменном лесе.
Впрочем, никто и не стал бы его слушать. Люди избегают Маркуса, не покупают
у него дичь и не приглашают в свои дома, даже на праздники.
Что-то с ним не так, с этим Маркусом. Говорят его видели на ярмарке в
Ситле, а его сосед утверждает, что в то же самое время Маркус весь день
трудился по хозяйству и не покидал собственного дома. Были и другие
случаи... Те, кто побывал в лесу, меняются. Что-то с ними происходит...
Я не придал слишком большого значения рассказам хозяина о Маркусе,
люди склонны преувеличивать собственные страхи, и все непонятное, с чем им
приходится сталкиваться, в их изложении гипертрофируется.
Такой человек, как охотник Маркус, мог бы стать для меня отличным
проводником через лес, беда лишь в том, что мне нечем оплатить его услуги.
Никто не согласится за здорово живешь шататься по лесу в горячую пору
уборки урожая, когда каждый день в хозяйстве ценится на вес золота. И все
же я решил встретиться с Маркусом, хотя бы для того, чтобы расспросить о
самой короткой и наиболее безопасной дороге через лес.
В ответ на мою просьбу отвести меня на хутор Маркуса хозяин долго
уговаривал не делать этого, утверждая, что у охотника дурной глаз. Каждый,
кто с ним общался, обязательно, рано или поздно, заболевал. Я подумал, что
в такой глуши, без всякой медицинской помощи, это может происходить и без
помощи Маркуса.
В конце концов, мне согласились показать, где живет охотник, но к
воротам его дома пришлось идти одному.
Маркус оказался высоким худым мужчиной, неприветливым и небритым. Он
даже в дом меня не пригласил и лишь грубо спросил, облокотившись на забор:
- Ну, что нужно?
- Нужно пересечь Каменный лес. Хотел расспросить вас о дороге, - в тон
ему ответил я так же коротко. Видимо, форма моего ответа ему понравилась,
потому что он после этого приподнял голову и пристально всмотрелся мне в
лицо.
- Я вас где-то видел?
- Только если бывали в монастыре.
- Бывал. Я поставлял им дичь. Монахи не боятся моего сглаза. Постойте!
Вы тот самый воин, который осмелился штурмовать замок лорда Грегориана?
"Нужно сказать ему правду, - подумал я, - это явится своеобразным
тестом. Если он дружен с лордом, я не смогу доверять полученным от него
сведениям".
- Я действительно командовал отрядом, штурмовавшим замок. Штурм,
правда, прошел не слишком удачно.
Все волшебно изменилось после этой фразы. Калитка распахнулась, и
неприветливое лицо охотника расплылось в дружеской улыбке.
- Как же я не узнал вас сразу! Простите мою грубость. С местными у
меня сложные отношения, а посторонним я не доверяю. Но враги лорда - мои
лучшие друзья. Для вас у меня ни в чем не будет отказа. Одному вам через
лес не пройти - придется проводить.
Когда я завел разговор об оплате, он лишь усмехнулся.
- Ходить в лес - это моя работа. Я терпеть не могу заниматься
хозяйством и живу за счет дичи, которую добываю в лесу. Мне давно уже
следовало проверить дальние западни и капканы.
Мы выступили на следующий день еще до рассвета. Весь день шли
проселочной дорогой, окруженной высокими зарослями осоки и местных камышей,
похожих на стебли земной кукурузы. К вечеру, порядком вымотавшись от жары,
разбили лагерь на небольшом холме. Свободные от зарослей его пологие склоны
позволяли видеть окружающее пространство на сотню метров вокруг.
Костер Маркус разжигать не разрешил, и на ужин пришлось
довольствоваться сухарями и солониной. За годы, проведенные в космосе, я
привык питаться концентратами, и меня это мало трогало. Больше огорчала
необходимость экономить воду. Хотя нас окружала болотистая местность и воды
было достаточно, пить ее Маркус не советовал. Впрочем, я и без него не
решился бы пить эту стоячую, дурно пахнувшую воду. Я не ожидал, что путь к
лесу окажется таким длинным, и стал приставать к Маркусу с расспросами. Он
долго смотрел на меня так, как смотрят на надоедливого ребенка, но все же
ответил:
- Мы уже давно в лесу.
- Где же деревья?
- Деревья будут только в самом конце. Мы пошли самой дальней дорогой.
Так безопасней.
- Вы всегда здесь ходите?
- Иногда.
Мне не понравились его короткие ответы. Да и сам Маркус не слишком
нравился. За всю дорогу он едва ли произнес больше двух фраз, отвечая не
слишком вежливым молчанием на все мои попытки разговорить его. Лицо Маркуса
оставалось угрюмым и замкнутым. Мне не было дела до его характера, но
плохо, когда ничего не знаешь о человеке, с которым приходится идти в
опасный маршрут.
С самого утра от охотника веяло неприветливостью и холодом. Я никак не
мог понять, что же заставило его, при таком отношении, добровольно
вызваться быть моим проводником, да еще без всякой оплаты... Возможно,
сейчас он жалел о своем опрометчивом обещании. Охотиться в болотистой
местности, по которой мы шли, было практически не на кого. За весь день
пути мы не встретили ни одной птицы и не увидели ни единого звериного
следа.
Впрочем, разбираться в настроениях Маркуса было уже поздно. Нам
остался всего день пути. Завтра к вечеру, у ворот Ластера, мы расстанемся
навсегда.
Дежурить он вызвался первым, и я не стал возражать, хотя вторая,
утренняя часть дежурства всегда самая трудная. Он лучше меня знал
местность. Возможно, в первую половину ночи лес, которого я пока так и не
увидел, представлял наибольшую опасность.
Я долго не мог заснуть, ворочаясь на своей неудобной постели, наспех
сооруженной из подручных средств. Ночи на Лиме теплые, но слишком светлые.
К тому же сейчас наступило так называемое "двулуние", и оба спутника Лимы
не желали прятаться за горизонт.
Уснуть в незнакомом месте всегда сложно. А тут еще мешали странные
звуки, доносившиеся из болота. Кто-то там тяжело вздыхал и чавкал,
пережевывая свой ужин, возможно, состоявший из припозднившихся путников.
Иногда в глубине болота, далеко в стороне от нашего пути, вспыхивали
непонятные огни, словно кто-то там запускал китайские фейерверки. Завтра
нам предстояла самая трудная часть перехода и, собравшись с силами,
вспомнив кое-какие наставления Лаграна на этот счет, я заставил себя
уснуть.
Мой сон был легким и прозрачным, и мне снова приснился золотой замок
на высокой горе и белый витязь в искореженных доспехах. Он ехал мне
навстречу, а я стоял, ожидая, пока он проедет мимо и освободит узкую тропу,
ведущую к замку. Но он не спешил. Поравнявшись со мной, Мстислав придержал
коня и, не поднимая забрала, заговорил:
- Твой путь в этом мире подходит к концу, а ты еще не готов к
переходу.
Я хотел ответить, но не смог произнести ни звука.
- Ты сделал правильно, когда вернул мое оружие на место и не позволил
проснуться черному витязю. Ты помог мне тогда, а сейчас я помогу тебе. Пора
просыпаться.
После этих слов я действительно проснулся. Была середина ночи, до
моего дежурства оставалось еще около часа. Тишина стояла плотная и
тревожная. Даже болотные твари, так назойливо верещавшие и чавкавшие,
теперь замолкли. Обе луны почти касались краев горизонта. Одна - на
востоке, другая - на западе. Все предметы под этим встречным освещением
отбрасывали длинные, двойные тени.
И одна из таких теней падала на меня. Возможно, именно это
обстоятельство помогло мне проснуться. С какой бы стороны ни пытаться
подойти к спящему человеку в это время, одна из теней обязательно должна
была упасть на него. Наверно, я почувствовал движение тени на своем лице.
Старая космодесантная привычка заставила меня лишь слегка приоткрыть
глаза, не двигаясь с места. "Сначала оцени обстановку и лишь затем
действуй", - гласило одно из главных правил патрулей и десантников.
Обстановка, прямо скажем, была хреновая. В двух шагах от меня,
выпрямившись во весь рост, стоял человек со взведенным арбалетом в руках, и
наконечник стрелы этого арбалета был направлен в левую часть моей груди.
Лишь легкое движение пальца на спусковом крючке отделяло меня от
смертельной грани.
В первое мгновение я не сумел рассмотреть лицо нападавшего, да и не
особенно пытался это сделать. Знакомый силуэт Маркуса исчез с вершины
холма, и поскольку я не слышал ни звука, догадаться, кто сумел подкрасться
ко мне в полной тишине, не составило особого труда.
По-прежнему изображая спящего и даже причмокивая слегка губами, я
медленно подогнул правую руку и, словно невзначай, сунул ее в широкий
карман куртки. Там лежал мой крохотный арбалетик, но ни взвести его, ни
вынуть руку из кармана, не вызывая подозрений своего противника, я уже не
мог. Оставалось последнее средство - попытаться с ним заговорить. Если мне
удастся втянуть его в беседу и каким-нибудь образом отвлечь от смертельного
выстрела, возможно, я успею извлечь на свет свое оружие. С такого
расстояния маленькая стрелка, напоенная ядом, мгновенно свалила бы с ног
даже леопарда. Но об этом я мог только мечтать. Любое мое движение
спровоцирует его на немедленный выстрел. Поэтому я просто широко открыл
глаза и, поймав взгляд Маркуса, спокойным тоном спросил, делая вид, что не
замечаю наведенного на меня арбалета:
- Пора тебя сменить? Как прошло дежурство?
- Хорошо, что ты проснулся. Не люблю убивать людей во сне.
- А зачем тебе меня убивать? - спросил я все тем же трезвым и
совершенно равнодушным тоном, словно речь шла о ком-то третьем, не имеющем
ко мне ни малейшего отношения.
- Приказано тебя ликвидировать. Ты не выполнил предписания, отказался
вернуться на планету, с которой бежал. Лично у меня нет к тебе никаких
претензий, прости.
После этих слов он нажал на спусковой крючок, и стрела с характерным
хлестким свистом, с которым срываются с места стрелы тяжелых арбалетов,
способные пробить любой панцирь, ударила в мою ничем не защищенную грудь.
Боли я не почувствовал, лишь волна неожиданного горячего жара обдала
меня с ног до головы. Ослепительно вспыхнул под рубашкой амулет Мстислава,
и стрела, словно наткнувшись на танковую броню, искореженная собственной
инерцией, отлетела далеко в сторону.
Маркус, не теряя ни секунды и даже не пытаясь разобраться в том, что
произошло, немедленно вложил в арбалет следующую стрелу, не оставляя мне
никакого выбора.
Почти все магические предметы, произведя какое-то действие, требуют
после него подзарядки. Я не знал, сработает ли защита амулета снова, если
Маркус выстрелит достаточно быстро. И потому, выхватив из кармана "жало
осы", взвел его и, не целясь, выстрелил навскидку в уже успевшего натянуть
тетиву своего арбалета Маркуса.
Стрела угодила ему прямо в горло. От неожиданной резкой боли он
покачнулся, все еще не выпуская из рук арбалет и пытаясь его приподнять.
Но монастырские оружейники хорошо знали свое дело. Яд этих крохотных
стрелок убивал мгновенно. Не прошло и секунды, как Маркус тяжело осел на
песок и выронил арбалет.
Теперь я остался совершенно один в центре Каменного леса. У меня не
было ни карты, ни компаса, я понятия не имел, в какую сторону нужно идти и
будет ли в этом хоть какой-то смысл.
Отогнав эти мрачные мысли, я встал на дежурство, поскольку как раз
подошло мое время, а время. Маркуса кончилось. До самого рассвета мне не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг