представляют опасности. Сок энергана произвел в моем организме такие
глубокие изменения, что даже запах пота стал совершенно другим.
Наша возня с листьями привлекла внимание старосты, он снял со стены
факел и направился в наш угол. Ларинов не успел полностью натянуть робу, до
того как попал в круг света от факела старосты.
- Что здесь происходит? - Перед побегом было совсем нежелательно
затевать ссору, и я ответил миролюбиво:
- Да вот, насекомые... Помыться бы не мешало.
- Размечтались! Мойтесь из своей питьевой порции! - Староста
неприязненно взглянул на меня, поморщился и отошел на свое место.
- Здорово ты придумал! - зашептал Ларинов. - Староста только и ищет
повод, чтобы к тебе придраться, он терпеть не может новичков. Из-за них у
него одни неприятности.
Откладывать побег не было никакого смысла, и мы решили бежать этой же
ночью.
- Сделай вид, что спишь, не двигайся, пока я не скажу.
Ждать пришлось долго, лишь часа через два в пещере установилась та
тяжелая, полная свистов и всхрапываний тишина, которая обычно сопровождает
сон уставших от тяжелой работы людей. Ближайший к нам факел погас, и никто
не подумал заменить его, это было хорошим знаком. Я легонько толкнул своего
напарника и медленно, ползком, двинулся вдоль ряда спящих людей к дверям.
Темная роба сливалась с полом пещеры, издали заметить нас в полумраке было
трудно.
Когда мы приблизились к наружным металлическим дверям, выяснилось, что
часовой спит сном праведника. На доске у будки висели ключи, и один из них
подошел к замку.
- Зачем они ставят охрану при таком разгильдяйстве? - проворчал я,
осторожно приоткрывая дверь.
- Здесь некуда бежать, те, кто пытались, - не вернулись обратно.
Мы проскользнули наружу, осторожно прикрыли за собой дверь и
направились на юго-запад - именно в той стороне начиналось ущелье,
пересекавшее горный хребет и заканчивавшееся около второго маленького
кратера, хорошо знакомого мне.
Без приборов и звезд было очень трудно не потерять нужное направление.
В багровой тьме планеты не было никаких ориентиров, приходилось надеяться
лишь на свою интуицию и память. Когда меня вели в пещеру, я постарался
запомнить маршрут, но в темноте восстановить пройденный путь оказалось
невозможно.
Часа через два стало ясно, что мы окончательно заблудились в лабиринте
ущелий и скал. Я упрямо продолжал двигаться вперед, уже не заботясь о
направлении и лишь стараясь выбирать наиболее безопасный и простой путь.
Среди нагромождения скал, без карты и компаса, да еще почти в полной
темноте, это тоже оказалось непростым делом. Все мое внимание поглощала
дорога, я почти забыл, что здесь могут быть и другие, гораздо более
серьезные опасности.
Зато Ларинов, каждую секунду ожидавший, что из темноты в него вопьется
смертоносная игла, пожалел, что ввязался в авантюру, из которой не было
выхода.
- Ты идешь слишком быстро. Нас никто не будет искать. И не будет
никакой погони, - тех, кто уходит из лагеря, предоставляют их собственной
судьбе. Даже трупов сбежавших никогда не находят...
Словно подтверждая его опасения, дорогу нам преградила плюющаяся
саламандра. Она сидела на вершине утеса, метрах в трех от дна ущелья, и ее
силуэт отчетливо вырисовывался на фоне багрового неба. Ларинов застыл от
ужаса. Наткнувшись на него, остановился и я. Мне представилась прекрасная
возможность проверить свою теорию относительно запаха энергана. Правда,
если я ошибался, мы об этом вряд ли узнаем...
Ветер дул в сторону саламандры, и я надеялся, что запах энергана до
нее донесется прежде, чем она начнет атаку.
Отстранив Ларинова, я вышел вперед и медленно направился в сторону
ядовитого зверя. Ожидание опасности казалось мне хуже самой опасности,
поэтому я всегда предпочитал идти ей навстречу. Расстояние между мной и
ящером постепенно сокращалось, и пока ничего не происходило.
Когда до саламандры оставалось всего метра четыре, она взмахнула своим
длинным хвостом и исчезла со скалы, растворившись в темноте, словно ее
здесь никогда и не было.
Только после этого мне стало ясно, как велико было нервное напряжение,
- я весь покрылся холодным потом. Зато сейчас, когда предположение о
защитном действии сока подтвердилось, мы могли двигаться вперед гораздо
уверенней, - знать бы еще, куда...
Но я не сомневался, что рано или поздно мы обязательно наткнемся на
куст "дикого" энергана. Еще во время ремонтных работ на "Алькаре" я
заметил, что эти растения встречаются здесь на каждом шагу. Конечно, в том
кратере, где приземлялся корабль, могли быть особые, благоприятные для
растительности условия, но все равно при таком изобилии мы должны были
наткнуться на энерган. У меня из головы не выходила картина, запечатленная
на экране локаторов в тот момент, когда был остановлен старт "Алькара".
Энергетические лучи тянулись к нему из сотен различных мест планеты, и в
каждом из них должны были находиться эти растения.
На третий час безостановочного движения вдоль тектонического разлома,
уводившего далеко в сторону от пещеры, из которой мы совершили побег, я
ощутил знакомый запах. Круто свернув в сторону этого, в общем-то, приятного
аромата, я наткнулся на отвесную стену ущелья, и прямо на этой вертикальной
плоскости, в небольшой трещине обнаружил неведомо как прикрепившееся здесь
нужное мне растение.
Оно слегка привяло, его нижние листья обвисли, и было очевидно, что
лепешка, заменявшая растению корни, не могла найти достаточно влаги на этой
голой скале.
Тем не менее нам и такое годилось. Я достал узкую полоску железа,
заменявшую нож, и приблизился к растению вплотную - за что тут же получил
весьма ощутимый укол энергетического разряда.
- Жив, курилка... - пробормотал я, делая надрез на корне и не обращая
внимания на следовавшие один за другим колючие разряды, которыми несчастное
растение пыталось защититься от непрошеного нахлебника.
Ждать пришлось довольно долго, пока на дне подставленной под разрез
плошки появилась первая капля сока. Через час у нас было граммов двадцать
драгоценной красной жидкости, и я решил не откладывать больше завершающей
стадии эксперимента.
- Это твое. Можешь выпить все, - благородно предложил я своему
спутнику, стараясь защитить его от превратностей окружавшего нас дикого и
опасного мира.
- Тот, кто попробует сок энергана, переходит на службу к темным или
сходит с ума.
- Кто это, "темные"?
- Все, кто служит этой ведьме, Джине. Ее охранники, слуги - посланники
в другие миры!
- Ты-то откуда об этом знаешь?
- Я на плантации работаю не так давно, но люди обычно говорят друг с
другом.
- Слухи, вот что это такое. Возможно, их распускают специально, чтобы
мы не прикасались к энерганам.
- Может, и специально, только я предпочитаю оставаться обычным
человеком! И потом ты разве не знаешь, что бывает с теми, кто самовольно
попробует сок энергана?
- И что же с ними бывает?
- На них устраивают охоту. Их обязательно ловят и сбрасывают со скалы
"Прощаний".
- Но ты же говорил, что на совершивших побег никто не обращает
внимания?
- Конечно! Но только до тех пор, пока беглец не попробует сок
растения.
- Как же об этом становится известно охране?
- Этого я не знаю.
В чем-то Ларинов, несомненно, прав. Многое во мне изменилось после
того, как я принял "подарок" Джины. Если эти изменения необратимы, - этот
вопрос каждый должен решать для себя сам.
Мне-то уж точно терять было нечего. Не настаивая больше, я молча выпил
сок, весь до последней капли. Голова закружилась, и мир вокруг меня
замерцал, словно фильм на испорченной кинопленке. Ларинов что-то пытался
говорить, я видел, как двигались его губы, но не слышал ни звука. Тонкий
свист, издаваемый трущимися друг об друга песчинками, вытеснил из моей
головы все остальные звуки. Мне почему-то казалось, что если очень сильно
напрячь слух, то в этих бесформенных, хаотичных звуках можно будет уловить
какой-то ритм, некий тайный смысл, который я иногда улавливал в звуках
дождя или шуме прибоя.
В конце концов я отчетливо услышал в шелесте песчинок чьи-то шаги. Они
становились все громче, все назойливее. А с миром вокруг меня в это время
творилось что-то совершенно непонятное. Растение передо мной быстро стало
увеличиваться в размерах, заполнив чуть ли не весь горизонт. Ларинов вообще
исчез из моего поля зрения, сжавшегося до размеров футбольного мяча. Затем
мир стал расширяться, следуя какой-то неведомой для меня программе. Я
почувствовал острый приступ тошноты, так и не завершившийся. Не знаю уж, к
счастью или нет, но сок энергана оставался внутри меня, постепенно
растворяясь, растекался по жилам, изменяя энергетику всего моего организма.
Его действие сильно отличалось от того предыдущего раза, когда по
предложению Джины я выпил сок молодого растения. Действие этого сока было
намного резче, а все ощущения усилились во много раз. На мое состояние
могло повлиять как качество "старого" сока, так и то обстоятельство, что я
принял его во второй раз.
Когда через какой-то отрезок времени я вновь обрел способность
воспринимать окружающее, я понял, что шаги, послышавшиеся мне в недавнем
искаженном до неузнаваемости мире, не были результатом галлюцинации.
Окружив нас плотным кольцом, в двух шагах стояли охранники, и по их
искаженным от ярости лицам я понял, что надеяться не на что. Тех, кто
попробует выпить сок энергана без разрешения хозяйки планеты, ожидала
неминуемая расплата. О том, что их сбрасывали со скалы "Прощаний", в
назидание остальным рабам, я слышал не только от Ларинова. Эта была обычная
тема разговоров заключенных.
Каждый сбежавший узник, даже если ему удалось миновать ядовитых
саламандр в окружавшей его безводной пустыне, рано или поздно вынужден был
попробовать сок растений, чтобы хоть немного утолить жажду. После чего его
очень быстро ловили и вели на скалу "Прощаний".
Скала, высотой в двести метров, стояла на открытой площадке, напротив
пещеры, где жили рабы. А под ней, на том месте, куда падало тело жертвы,
возвышалась на полметра над слоем песка плоская гранитная плита. Нечто
вроде жертвенника, с которого потом легко можно было убрать изувеченные
останки. Впрочем, обычно с этим никто не спешил, да и желающих попасть на
скалу было не так уж много.
Отчаяние заставляет сознание цепляться за малейшую возможность
спасения - но ее не было, нас окружили плотным кольцом и тут же накинули на
обоих приготовленные заранее сети. Но как могли охранники найти нас в
полной темноте?!
И лишь в эту последнюю секунду я понял, какую страшную ошибку
совершил. Радиосигнал! Растение передало сигнал своим сородичам о том, что
на него совершено покушение, и сообщение это каким-то образом дошло до
стражей... Вот почему они не спешили устраивать погоню за сбежавшим
узником...
У меня еще оставалась слабая надежда, что к моменту казни, в которой
всегда принимала участие сама хозяйка, новая порция энергана подействует на
меня настолько, что я смогу противостоять своим палачам, но я тут же
отбросил эту призрачную надежду. Люди Джины наверняка будут готовы и к
этому...
Суд был недолгим. У Джины нашлось для меня лишь несколько коротких,
однозначных фраз.
- Я возлагала на тебя большие надежды, но ты меня предал. Так следуй
же своей судьбе.
Она сидела на своем высоком кресле, поставленном ради такого
торжественного случая, как наша с Лариновым казнь, на вершине скалы
"Прощаний". Небо в этот день пылало ярче обычного, я не знал, виновата в
этом сама Джина или капризы местной природы. Как бы там ни было, стоявшие у
входа в пещеру рабы могли видеть казнь во всех мельчайших подробностях.
- В любом из известных мне миров приговоренному к смерти предоставляют
последнее слово! Я хочу им воспользоваться.
- Говори, - милостиво разрешила Джина. - Это не имеет никакого
значения. Кроме меня, тебя никто не услышит.
- Я обращаюсь именно к тебе. Человек, которого поймали вместе со мной,
виновен только в том, что совершил побег, он не пробовал запретного сока!
- За побег тоже полагается смерть.
- Но не на скале "Прощаний"!
- Какая разница? Смерть - везде одинакова. Сейчас ты в этом убедишься.
Первым сбросили со скалы Ларинова. Он летел долго и страшно кричал,
пока его крик не оборвал мокрый удар. С таким звуком на доску шлепается
кусок сырого мяса.
Я подумал, что нет ничего более изощренного и жестокого, чем
предоставить осужденному возможность понаблюдать со стороны за тем, что
ожидало его самого через несколько мгновений. Скорее всего именно для этого
им и понадобилось тащить Ларинова на скалу "Прощаний".
Возможно, окончательно меня взбесила эта их изощренность, во всяком
случае я решил не играть роль барана, которого ведут на заклание. Мои руки
были притянуты сыромятными веревками к рукам двух стражей, внешне
выглядевших довольно устрашающе - сплошная гора мускулов, но это меня не
остановило.
Я притянул их к себе и, мгновенно перенеся обе руки на их плечи, изо
всех сил ударил стражников корпусами друг о друга. Я надеялся, что удар
придется по головам, но этого не получилось. Они успели отклониться. Но
сила удара была такова, что оба стражника повисли у меня на руках. К
сожалению, мне не хватило времени распутать веревки. Стражей было слишком
много. Навалившись всем скопом, они постепенно подтащили меня к краю скалы.
Я дал себе слово, что ни за что не закричу и попытаюсь утянуть вслед за
собой хотя бы одного из них. Но тут вмешалась Джина.
- Отпустите его! - приказала она голосом, которого невозможно было
ослушаться, и стражи охотно выполнили эту команду. Джина поднялась во весь
свой рост и теперь стояла напротив меня, сверкая огненными глазами.
- Умри же, ничтожный червяк! - громко воскликнула она, направляя руку
в мою сторону. Сверкающая молния сорвалась с ее пальцев и ударила меня в
грудь. Электрошока я не почувствовал, но самого удара этой странной молнии
оказалось достаточно, чтобы я потерял равновесие и сделал еще один,
последний шаг по направлению к краю пропасти. Затем, не издав ни звука, я
сорвался вниз.
Я падал долго, стиснув зубы, и молчал. Я видел кровавое красное пятно
прямо под собой и расплющенное тело своего товарища. Я не хотел умирать, и
в безумном, предсмертном ужасе представил, что не разобьюсь, что пролечу
сквозь это красное пятно, сквозь гранитную плиту, и буду падать вниз
бесконечно долго. Я представил это всей, возросшей после приема энергана,
силой воли, всем своим существом, не желавшим превращаться в кровавую кашу.
Я вспомнил о том, что где-то там, глубоко в граните, притаились
звезды, и пожелал увидеть их в свой последний миг. Желание было настолько
сильным, что удара я не ощутил. А само падение продолжалось неестественно
долго. Я не понимал, что это, проблеск угасавшего сознания или что-то иное?
Меня окружала глубокая чернильная тьма, та самая космическая тьма, которой
я никогда не видел на Багровой планете и которую так желал увидеть
последний раз, перед смертью.
Вам когда-нибудь приходилось падать ночью сквозь облака, подсвеченные
прожекторами? Мне приходилось... И вот теперь эта незабываемая картина и
ощущение того, что мое тело пронизывают нематериальные воздушные слои,
повторились.
Слои раздвигались. По мере того, как я проносился сквозь них, позади
оставались огненные узоры, похожие на рисунки созвездий, они проходили
сквозь меня, или это я летел сквозь них - не знаю. Мое сознание
окончательно отказалось отличать реальность от картин, рожденных внутри
него самого.
Удар, в конце концов, последовал - но это был совсем не тот удар,
которого я ожидал.
ЧАСТЬ II
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг