Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
администрацией.
   Здесь никудышные гостиницы, но тюрьмы еще хуже. Подумайте над этим. У
вас есть время до утра. Помните, что ночи на Графитате короткие, часа два
до рассвета - не больше. Но никто не помешает вашим раздумьям: на эти два
часа планета погружается в мертвый сон. Все местные формы жизни активны
только при солнечном свете. Желаю вам прийти к верному решению.
   Ермил вновь вежливо поклонился, после чего вышел и задвинул на стенной
решетке огромный театральный засов. Ключ со скрипом повернулся в висячем
замке.
   - Да, вот еще я забыл вам сказать. Мы располагаем большими
возможностями.
   Для вас будут созданы любые привычные условия, у нас есть целые
планеты, оборудованные под старые миры. Фактически - это их точные копии.
   Улучшенные, разумеется, без пороков и недостатков. После выполнения
одного-единственного задания вы сможете жить в любом из этих миров.
   Два существа, внешне похожие на людей, сидели в одной из наблюдательных
башен.
   Ее аппаратура, настроенная на гостиницу, демонстрировала на стенном
экране комнату Степана, безучастно лежащего на топчане.
   - Не понимаю, для чего мы с ним возимся?
   - Линия судьбы этого человека слишком значительна, он должен был
сыграть не последнюю роль в развитии своего общества...
   - Я не об этом, теперь он навсегда выбит из своего времени, дело
сделано.
   Зачем он нам?
   - Значительные судьбы остаются таковыми и в новом времени. Мы можем
использовать в наших интересах способности и возможности этого человека.
Слишком расточительно уничтожать такой материал.
   - А по-моему, это просто запуганный жалкий червяк. Он ничего не понял.
   - Он должен свыкнуться с новыми правилами игры, адаптироваться.
Подождем, ночь только начинается.
   Степан лежал на спине вытянувшись. Руки вдоль тела, ладонями внутрь,
они не должны касаться бедер... Правила, которым учил его Сейрос,
постепенно стали частью его подсознания, он выполнял их не задумываясь,
совершенно автоматически.
   Если Ермил сказал правду, значит, ничего у него не получилось, значит,
он по-прежнему пешка в чужой игре. Ему не удалось начать собственную. Не
удалось оторваться... Сейрос не предполагал такого конца... Значит, они
контролируют время.
   Тогда их могущество беспредельно. Незаметно, исподволь они могут
навязать свою волю развитию любой Цивилизации, подчинить ее своим планам,
затормозить прогресс.
   "Я потерял все, что у меня было. Речку, дом на скале, сухой воздух с
запахом лаванды, шум моря в нижней бухте. Я не знал, что все это для меня
значит, и потерял все это навсегда. В искусственно созданных мирах, о
которых говорил Ермил, будут лишь копии, лишь декорации огромного
спектакля, и я всегда буду помнить об этом".
   Оставался единственный выход - бежать дальше. Пробираться из мира в
мир, учиться новым правилам игры, искать силу и мудрость, рассеянную среди
звезд.
   Только так он сможет противопоставить хоть что-то своим могущественным
противникам.
   "На два часа планета погружается в мертвый сон, все местные формы жизни
активны только при солнечном свете", - так, кажется, говорил Ермил? Он
вскочил я бросился к двери. Замок на ней слишком тяжел, слишком велик,
слишком декоративен. Нет, изнутри его не открыть, даже не приподнять.
   Тогда он попробовал прочность стен. Стальные полосы, сплетавшие их,
местами проржавели, и он легко нашел место, где их удалось отделить друг
от друга, раздвинуть. Вскоре он уже висел на наружной поверхности стены,
на высоте четвертого этажа.
   Внизу - непроглядный мрак. Хотя небо довольно светлое. Если ему удастся
преодолеть городской лабиринт, дорогу, наверное, Можно будет рассмотреть.
   Только бы не подвела стена. Полоса, на которой он стоял, уже слегка
прогнулась и грозила оторваться. Он опустил ногу ниже, нащупал следующую
полосу и перенес на нее вес тела.
   Чем ниже он спускался, тем плотнее и непрогляднее становился мрак
вокруг, словно его излучал сам город. Все эти решетчатые, сплетенные из
стали дома, все эти странные твари, заснувшие в своих норах до утра.
   Наконец, в последний раз повиснув на руках, он нащупал подошвами
мостовую.
   Не может быть, чтобы у них не было никакой сигнализации, никакой
стражи... Он шмыгнул в переулок и медленно пошел вдоль него, прижимаясь к
стенам домов и все еще опасаясь погони. Но вокруг было по-прежнему тихо.
   Почти сразу он потерял направление. Здесь и днем-то непросто было
ориентироваться, а сейчас ему оставалось лишь одно - поворачивать все
время направо и надеяться на то, что это простое правило детской игры в
лабиринт поможет ему выбраться. Небо постепенно и грозно начинало
светлеть. Вдруг совершенно неожиданно для себя он наткнулся на длинную,
слегка изгибавшуюся внутрь поверхность и понял, что это наружная стена
города. Он не стал искать прохода, на это не оставалось времени, город мог
проснуться в любой момент.
   Задыхаясь, смахивая со лба холодные капли пота, он лез все выше и выше
по этой нескончаемой стене. Небо у него над головой с каждой минутой
светлело все больше и больше. Он мысленно поблагодарил тех, кто делал эти
стены, не рассчитанные на людей. Его ноги и руки свободно проходили в
решетки и легко находили опору. Не прошло и пяти минут, как, перевалив
через верхнюю точку, он начал отчаянно быстрый спуск. Выбраться из города
- всего лишь полдела. У него должно остаться достаточно времени, чтобы,
опередив погоню, добраться до плоских предгорий. На открытой, пустынной
равнине, окружавшей город, он будет заметен как на ладони.
   Они хотели превратить его в майского жука... Он не сомневался в том,
что они легко могут привести в исполнение свою угрозу. Они могли
превратить его в божью коровку, в скарабея или в одного из этих черных
кузнечиков...
   От города шел отвратительный смрад. Из многочисленных нор доносилось
шуршание и потрескивание, с минуты на минуту жители могли проснуться...
   Он бежал от города так, как бегают от ночных кошмаров. Ноги бессильно
увязали в сухом песке, в горле пересохло, язык распух и прилип к гортани.
Не было сил протолкнуть в легкие очередной глоток воздуха. Наконец он упал
на землю и пополз без остановки вперед, а оглянувшись, понял, что в таком
положении его уже невозможно увидеть с городских башен.
   Все то время, пока он плутал по городскому лабиринту, перебирался через
стены, бежал прочь от города - у него не было времени остановиться,
оглянуться, подумать. Лишь одна мысль, одна цель руководила его движением
- выбраться, успеть добраться до черной скалы... Ну, вот он выбрался,
успел.
   Сейчас уже можно не спешить, отдышаться, расслабиться, подумать...
Что-то уж больно легко, больно гладко все получилось. Ни тревоги, ни
погони. Что-то здесь было не так. Сомнение мелькнуло раньше, тогда, когда
Ермил сказал, что в течение двух часов ночного времени местные формы жизни
теряют активность, погружаются в мертвый сон... Зачем он это ему сообщил?
Там, в городе, он старался об этом не думать, гнал прочь сомнения, выбора
все равно не было. А сейчас он есть, этот выбор?
   Сейчас он есть. Сейчас он должен поступить неожиданно, непредсказуемо.
   Сделать все так, чтобы они не могли предвидеть и предсказать его
поступок. Но разве у него есть такая возможность? Выбор все тот же...
Скала или город...
   Впрочем, не совсем. Он должен попробовать по-настоящему оторваться от
преследователей, сделать, наконец, свой собственный ход, и, кажется, он
понял, что для этого нужно!
   Он встал во весь рост. Город скрылся за выступами скал, да и не боялся
он больше никакой погони, понял уже, что ее не будет. Солнца еще не
взошли, но уже поднимался предрассветный ветер, и по тому, как быстро
уплотнялся воздушный поток, летящий с гор, он понял, что должен вновь
торопиться. Ветер грозил в ближайший час превратиться в ураган.
   Когда он добрался наконец до параллелепипеда, ватер срывал с окрестных
скал довольно крупные камни, сбивал с ног. К подножию скалы Степан вновь
добрался ползком и сразу же, не раздумывая, нырнул в ее черную
спасительную глубину.
   Переход, не в пример первому, прошел легко. Что-то внутри его уже знало
и помнило, что и как нужно делать.
   Опять на долю секунды навалилась на плечи вязкая тяжесть, мгновенная
темнота, и почти сразу он увидел солнце другого мира. Он не стал даже
переводить дыхание, даже взгляда не бросил на окружающий пейзаж. Сразу же
спиной упал внутрь скалы, повторив переход, прежде чем те, кто его здесь
наверняка ждал, успели предпринять хоть что-нибудь.
 
 

                                   Глава 7 

 
   Только после шестого перехода Степан решил, что уже достаточно
оторвался от своих возможных преследователей, и начал подбирать подходящий
мир для остановки.
   Те, кто расставил серые параллелепипеды по просторам Вселенной,
наверняка действовал не вслепую. Степан попадал лишь на планеты с
кислородной атмосферой, туда, где светило солнце, где была вода, где можно
было дышать. Туда, где, возможно, таилась жизнь...
   Эта скрытая от него жизнь пугала и одновременно притягивала юношу. Ему,
обретшему свободу передвижения среди звезд, доступную разве что в мечтах,
хотелось погрузиться в эту неведомую, стремительно проносящуюся мимо него
жизнь.
   К сожалению, на каждой из таких планет могли скрываться его
могущественные враги, и, стиснув зубы, он бросался в очередной виток
звездного круговорота.
   Он почувствовал себя беспомощной жалкой козявкой пред лицом этих
бесчисленных миров, мелькающих у него перед глазами. Он не знал, где
именно проложена дорога, ведущая его сквозь горизонты разных планет. Она
могла проходить через просторы его родной Галактики, могла соединять друг
с другом параллельные миры или уходить в иные измерения времени. В
сущности, это не имело особого значения, раз он все равно не мог вернуться
домой. Он помнил лишь об одном: нужно раз и навсегда расстаться с теми,
кто пытался навязать ему свою волю. Выбрать подходящую планету и
отдышаться, осмотреться, подумать, решить, что делать дальше.
   Практически он мог бы уже остановиться. Красные, желтые, синие и даже
зеленые солнца сменяли друг друга. Попадались миры, состоящие из сплошных
болот.
   Попадались миры, утопающие в растительности, где он не мог найти и
клочка свободного пространства. Попадались планеты, настолько
изуродованные деятельностью разумных существ, что он бежал оттуда со всей
возможной скоростью...
   Наконец, он остановил свой выбор на фиолетовом мире. Небольшое, но
ослепительно яркое солнце, расположенное, по-видимому, достаточно далеко
от планеты, не обжигало и в то же время хорошо прогревало богатый
кислородом воздух.
   Небольшие заросли, похожие на земной подлесок, радовали глаз. Только
цвет их, искаженный фиолетовым солнцем, казался неестественно голубым.
Песок под ногами выглядел таким же фиолетовым, как облака в небе, и лишь
параллелепипед двери был неизменно серым, одинаковым во всех мирах.
   Фиолетовый мир казался необитаемым. Во всяком случае, поблизости Степан
не заметил ни сооружений, ни движения каких-нибудь крупных существ.
Впрочем, он догадывался, что там, где есть растительность, наверняка не
менее богат и животный мир. Так или иначе, он должен был остановиться хотя
бы на время:
   передохнуть, пополнить запасы воды и пищи. Любая остановка в незнакомом
мире связана с риском, приходилось полагаться на удачу и на интуицию. Он
прислушался к фиолетовому миру внутренним слухом так, как учил его Сейрос,
и не услышал ничего враждебного. Злобу и боль других существ он смог бы
почувствовать на значительном расстоянии. Этот мир молчал.
   Неподалеку плескалось озерцо фиолетовой и с виду очень чистой воды. С
риском для жизни ему предстояло выяснить, годится ли она для питья.
   У самого горизонта, там, где висело вечернее фиолетовое солнце, можно
было рассмотреть конус одинокой вершины. Сейчас свет мешал, но утром,
если, конечно, местное солнце всходит с противоположной стороны и если
здесь вообще бывает утро, он сможет лучше рассмотреть гору.
   Ему понравилось, что параллелепипед, торчащий посреди равнинной
местности, до сих пор не привлек к себе ничьего внимания. Вокруг не было
ни следов, ни тропинок.
   Только теперь, позволив себе немного расслабиться, оп почувствовал, как
сильно устал. Город насекомых казался ему сейчас далеким и нереальным
ночным кошмаром.
   Хотелось есть, но еще сильнее - пить. Прошло уже несколько часов с тех
пор, как в его сушеной тыкве кончился последний глоток воды.
   Корни местных растений оказались съедобными, а вода - вкусной и
прохладной. Это была благодатная планета. Может быть, самая благодатная из
тех, что попадались ему за долгие дни скитаний. Дни? А может быть,
тысячелетия? Он не знал.
   Время для него потеряло привычный смысл.
   Впервые с начала своего путешествия он забыл про осторожность. Он устал
бежать и прятаться. Как только солнце коснулось горизонта, он зарылся в
теплый мягкий песок и заснул без всяких сновидений, как засыпают люди в
конце долгого пути, когда трудная дорога осталась позади.
   С рассветом Степан проснулся от тишины. Он спал мертвецким сном и в
первую минуту не сообразил, что ночь уже прошла, а фиолетовое солнце вновь
высоко стоит над горизонтом.
   Вокруг простиралась однообразная песчаная равнина, поросшая редкой
растительностью. Лишь на западе, освещенная теперь лучами восходящего
солнца, сияла вершина горы. Степану ее блеск показался излишне ярким.
Дымка метала рассмотреть подробности, но снега там не было. Откуда же
тогда такой блеск?
   Степан решил подойти к горе поближе. Торопиться в этом мире было
абсолютно некуда. Он чувствовал себя так, словно время остановилось,
словно впереди у него тысячелетия и ему ничего не стоит пройти всю эту
планету пешком по экватору.
   Если она ему не понравится - он найдет другую. Он чувствовал себя
властелином пространства. Звездные переходы между мирами открывали перед
ним невиданные возможности. Только одно его огорчало: он не мог управлять
этим движением; мир, из которого он уходил, утрачивался для него навсегда.
Вернуться было уже невозможно. И никто не смог бы предсказать, куда
занесет его следующий переход... Теперь вряд ли он решится на него слишком
быстро. Планета ему нравилась.
   Когда по прошествии двух часов равномерной неторопливой ходьбы он
обернулся, параллелепипеда почти уже не было видно. Он сливался с
горизонтом.
   Заблудиться в этой плоской, как тарелка, степи казалось невозможным.
Надо было лишь не забывать время от времени ориентироваться по солнцу и по
вершине горы.
   Гора оказалась гораздо дальше, чем он предполагал вначале. Прозрачный
фиолетовый воздух скрадывал расстояния. Лишь на третий день пути вершина
несколько приблизилась.
   За одну ночь воздух стал вдруг прозрачен, как кристалл, и он увидел
перед собой гору, словно нарисованную неведомым художником на фиолетовом
полотнище неба.
   Линии горы казались слишком правильными для естественного природного
образования, а склоны покрывали круглые цветные пятна. Они чередовались в
какой-то вполне определенной последовательности. Степан всматривался в
них, пока у него не зарябило в глазах, а высоко поднявшееся солнце вновь
не наполнило степь дымкой испарений.
   Впервые с того дня, когда он начал свой путь к подножию горы, Степан
засомневался, стоит ли идти дальше. На необитаемых пустынных планетах не
должно быть гор с четкими геометрическими очертаниями, покрытых мозаикой
цветных пятен.
   Что же делать? Снова нырнуть в черную неизвестность параллелепипеда? А
что изменится в новом мире? Где гарантия, что и там его не будут поджидать
те же самые опасности? Если его враги имеют возможность следить за его

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг