улыбался.
Ни одного грайра не было вокруг, к тому же теперь они не представляли
для Неверова никакой опасности. Лишь один раз действует на человека яд
грайра. Любые повторные укусы могут быть болезненны, но, в сущности, они
безопасны. Своими слабыми челюстями грайры не могли нанести серьезных ран, и
это означало, что Ковентри лишился своей главной поддержки.
Лишь теперь, уничтожив единственного грайра, который мог управлять его
сознанием, Неверов по-настоящему понял, какие новые возможности приобрел и
почему акванты воздавали такие почести Элайн.
Он сам стал Отмеченным. Теперь и он мог, не привлекая к себе внимания
грайров, передвигаться внутри их подземного города в любом направлении.
Так что же означала улыбка Ковентри? Ментальная картина окружавшего его
пространства ничего не прояснила. Она состояла из множества отдельных очагов
боли и гаснувших сознании грайров. Их атаковали сразу в нескольких местах,
причем эти места выбирались со знанием дела - питоиды перекрыли все основные
магистрали, по которым двигались пищевые колонны. Дезорганизация и паника
внутри колонии росли с каждой минутой. Центральный мозг уже не в состоянии
был взять под контроль всю ситуацию и управлял лишь отдельными,
разрозненными очагами сопротивления.
В ближайших туннелях Неверов не сумел обнаружить ни одного постороннего
сознания, они были вдвоем с Ковентри в этой малопосещаемой зоне. Так чего же
он ждал? На что надеялся? Чему улыбался?
Оба они были опытными бойцами, и Ковентри должен был понимать, что
позиция, в которой оказался Неверов, не оставляла ему ни малейшего шанса.
Так в чем же дело?
Чтобы выяснить это, достаточно завершить удар, и, вспомнив лоскутья
человеческой кожи, найденные в каюте Ковентри, Неверов без всякой жалости
вонзил лезвие в его шею.
Нож рассек сонную артерию и глубоко вошел в горло противника. Видимо,
тот не почувствовал боли, поскольку улыбка на его губах не исчезла. И не
было крови... Казалось, Неверов ударил труп, лежащий на столе вивисектора.
- В голову нужно бить... - едва слышно прошептал Ковентри, и Неверов,
немедленно последовав этому совету, повторил удар.
Нож с хрустом рассек височную кость черепа и вошел внутрь по самую
рукоятку. Ковентри покачнулся. Улыбка наконец-то исчезла с его губ.
- Та, кого ты ищешь, находится во втором туннеле, слева от тебя.
Спасибо, друг... - По движению губ Неверов уловил эти, уже почти не слышимые
слова.
Затем последовал беззвучный взрыв, словно хлопнула бумажная хлопушка, и
тело Ковентри мгновенно превратилось в пыль. Но еще долго в том месте, где
он только что стоял, ощущалась концентрация ментальных полей, словно его
бывшие хозяева никак не могли поверить в случившееся.
Ковентри не обманул его. Минут через двадцать, после того как Неверов
свернул в указанный им проход, он увидел Элайн.
Она лежала на земле, свернувшись калачиком и уткнув голову в колени. Он
подбежал к ней, чувствуя, что все в нем заледенело от страха. Однако она
была жива, жилка на шее билась ровно и редко, как это бывает при обычном
сне. Вот только ее сон был необычен. Он понял это, увидев оплавленные стены
туннеля, прожженную в нем, характерную для питоида дыру и разбросанные
повсюду тела мертвых грайров.
Здесь недавно произошла схватка. Он не знал, принимала ли Элайн участие
в этом побоище и чем вызван ее непробудный сон...
Он так и не мог решить, должен ли попробовать ее разбудить. Они
сражались в подземелье грайров вторые сутки. Даже он, достаточно выносливый
и неплохо тренированный человек, чувствовал, что вымотан до предела. Каково
же ей, слабой и хрупкой женщине?
Он сел рядом и, медленно отпив из фляги несколько глотков тоника, стал
стеречь ее сон, решив, что лишние полчаса ничего не изменят. Скорее
наоборот. Повсеместно продолжавшиеся побоища выматывали силы колонии и
создавали более благоприятные условия для завершения задуманного ими дела.
Минут через двадцать Элайн сама открыла глаза и, словно не веря в
реальность того, что видела, тряхнула головой.
- Откуда ты взялся?
- Ты спала, я нашел тебя и не стал будить. Решил дать возможность
немного отдохнуть.
- Но, подожди, как же так, а твой грайр?
Он заметил, как у нее в глазах мелькнул страх, и покачал головой.
- Его больше нет. Нас теперь двое Отмеченных людей, свободных от своих
бывших хозяев. Это ты помогла мне, я все время чувствовал, как ты боролась.
Только благодаря тебе мне удалось вырваться, а потом и уничтожить паразита,
укусившего меня.
- Да, это я помню... Но мой сон... Как странно. Я помню, что в конце
концов грайры меня обнаружили. Они применили какие-то особые пучки
концентрированной ментальной энергии, и, едва только один из них коснулся
меня, все грайры, находившиеся поблизости и до этого не замечавшие меня,
бросились в мою сторону.
В узком туннеле я оказалась в ловушке - бежать было некуда. И тут на
одной из стен, метрах в десяти от того места, где я стояла, возникло красное
пятно. От него так и несло жаром, словно кто-то изнутри разогревал камень
лазерной лампой. Пятно было большим, оно начиналось у самого потолка и
перекрывало почти всю ширину туннеля. Все было как в тот первый раз, когда
мы с тобой увидели питоида. Грайры замерли как вкопанные, словно их
парализовала неведомая сила, а потом камень начал плавиться, и прямо в
центре этого немыслимого жара появилась голова питоида... Из его пасти,
словно из пасти дракона, вырвался длинный белый язык огня и испепелил сразу
десяток грайров. Остальные бросились врассыпную.
Мне показалось, что питоид высунулся из огненного отверстия и посмотрел
в мою сторону, и тогда...
Нет, дальше я ничего не помню, все исчезло в этом каменном сне. И все
это похоже на какой-то бред.
- Но это вовсе не бред, - возразил Неверов. - Акванты рассказывали нам
про этих древних обитателей Исканты. Многие годы они соблюдали нейтралитет.
Но теперь... Возможно, наш приход послужил им сигналом для нападения на
грайров. У них странная ментальная волна, я ничего в ней не понимаю, но мне
кажется, они обладают разумом. Слишком далеким, чтобы мы могли в нем что-то
понять. Одно ясно - они ненавидят грайров и стараются если и не помочь, то
по крайней мере не причинить вреда нам. Возможно, питоид, напавший на твоих
грайров, усыпил тебя.
- Но зачем?
- Может, он решил, что тебе необходимо отдохнуть? Но скорее всего это
просто побочный эффект воздействия его ментального поля. Я тоже испытал
нечто подобное, когда увидел его. Наверно, во время атаки эффект
усиливается.
- Но как он может выдержать такую температуру? В том месте, где он
находился, плавился камень!
- Он сам порождение огненной подземной стихии, и нам здорово повезло,
что эти существа оказались на нашей стороне.
- В этом нет ничего необычного - все живое должно ненавидеть тварей,
паразитирующих на чужом сознании!
Они какое-то время молчали, рассматривая оплавленные стены и тела
сожженных грайров.
- Ты сможешь идти?
- Я в порядке.
Она расстегнула куртку и проверила, крепко ли держится повешенная на
шее жемчужина Октопусов.
Даже сейчас, с подпиленными Алминым боками, даже здесь, в голубоватом
полумраке этого страшного подземелья, она все еще была прекрасна, словно на
мгновение застывшая частица моря.
- Не жаль будет с ней расставаться?
- Конечно, жаль... Тысяча лет понадобилась Октопусу, чтобы ее
вырастить. Но она предназначена для того, чтобы навсегда уничтожить рабство
на этой планете... Помнишь, во что грайры превращали людей?
- Мы никогда этого не забудем.
- Тогда пойдем, Отмеченный, нам еще многое предстоит сделать.
ГЛАВА 43
Сферический зал, почти совершенный в своей законченности, открылся
перед Неверовым и Элайн в конце бесконечно долгого пути по лабиринту
грайранской колонии.
Сюда сходились все подземные тропы, сюда текли целые потоки грайров, но
чем ближе подбирались они к заветному залу, тем больше редели эти потоки и
тем меньше грайров оставалось в них.
Невидимая, но неумолимо жесткая рука, направлявшая движение колонн,
постепенно отсеивала все лишнее, все неугодное ей.
До этого зала добирались лишь немногие.
Стража на самом нижнем горизонте отсутствовала, да она и не нужна была
в обществе, где каждый составлял частицу целого. Враги не могли сюда
проникнуть. Их бы давно уничтожили на внешних периметрах, в бесчисленных
кольцевых галереях, на которых стояли, застыв в полной неподвижности, боевые
грайры со своими страшными двухметровыми клешнями - те, что когда-то
родились в море, среди аквантов...
Объединенный мозг колонии умел отбирать для себя все, что могло служить
интересам сообщества, его бесконечной экспансии, бесконечному порабощению
остальной биосферы планеты. Все, что не представляло для него интереса, шло
в пищу.
Но два человека прошли через галереи с боевыми биологическими роботами,
в которых превратили плененных аквантов. И теперь они стояли здесь, в святая
святых грайранской колонии, в обиталище единственного нервного центра,
пропускавшего через себя потоки информации, идущие от каждого грайра, и
складывавшего их в единую систему гигантского мозга. Здесь находилась
"царица" грайров, как называл этот центр Алмин, их "матка" - так именовали
организм, руководивший всей колонией, акванты. Последнее название казалось
Неверову более правильным.
Матка как магнитом притягивала и подчиняла себе всех остальных грайров.
Они видели то, что никому из посторонних не удавалось увидеть на
протяжении веков.
В центре зала на небольшом плоском возвышении расположился гигантский
полип. Это сравнение первым приходило в голову, хотя, конечно, организм,
который расположился перед ними, не имел с полипом ничего общего.
Огромная живая колонна, высотой не менее десяти метров и не менее трех
в поперечнике, заканчивалась шапкой шевелящихся розовых щупалец, достаточно
длинных, чтобы достать до пола.
На концах некоторых из них блестели капли зеленоватой жидкости. Именно
к этим каплям изо всех сил тянулись расположившиеся вокруг колонны грайры.
Время от времени какое-то из щупалец удлинялось и точно рассчитанным
движением приближалось к избранному грайру. Тогда капля желанной жидкости
мгновенно исчезала в пасти счастливца, а сам он замирал в экстазе
блаженства.
Неверов чувствовал тошноту и необъяснимую тягу присоединиться к
ожидающим своей очереди существам. Этому способствовал наполнявший зал и
неслышный в звуковом диапазоне ментальный ритм поля грайранской самки.
Концентрация поля здесь была такой сильной, что Степану, для того чтобы
хоть немного избавиться от наваждения, пришлось спросить Элайн изменившимся
глухим голосом:
- Как мы пройдем через это живое кольцо? Там нет ни метра свободного
пространства.
- А зачем нам через него проходить?
Его удивил не смысл вопроса, а тон, которым были произнесены ее слова,
- он не узнал голоса Элайн. Лицо женщины, которую он так хороню знал, тоже
изменилось. Казалось, она пожирала глазами колонну.
- Ты уверен, что мы должны все это разрушить?
- О чем ты?
- О том, что никто не давал нам права решать, должно ли существовать
сообщество грайров. Оно не нами создавалось, и мы не боги, чтобы принимать
такие решения.
- Решение уже принято. Принято всеми существами, живущими на этой
планете. Опомнись, Элайн, ты говоришь чужие слова. Ты попала под воздействие
ее ментального поля. - Он кивнул в сторону живой колонны. - Я тоже его
чувствую. Если мы не сумеем с этим справиться, мы не сможем завершить нашу
миссию, и все окажется напрасным. Погибнут все, кого мы знали. Будет
разрушено все, что представляет для нас хоть какую-то ценность. Вспомни, мы
собирались построить здесь свободное сообщество, маленькую, ни от кого не
зависимую колонию людей. Мы собирались здесь жить!
- А кто дал нам такое право? Эта планета нам не принадлежит. Мы здесь
чужие и теперь собираемся уничтожить то, что создавалось на протяжении
тысячелетий. Сообщество отличных от нас живых существ. Разрушить разум,
который мы даже не понимаем! Да, они воюют с аквантами! Но почему ты решил,
что знаешь, на чьей стороне находится высшая справедливость и кто должен
победить в этой борьбе? Кто из них имеет больше прав на существование?
Неужели ты не видишь, что в этой титанической борьбе двух цивилизаций,
ведущейся на протяжении нескольких тысячелетий, мы всего лишь случайные
букашки? Наши жизни не имеют никакого значения по сравнению с тем, что здесь
происходит.
Мозг Элайн находился под психологическим воздействием грайров гораздо
более длительное время, чем его собственный. И сейчас она полностью утратила
контроль над собой. По крайней мере так это выглядело, с его точки зрения.
Этого не смогли предусмотреть ни акванты, ни они сами. Уговаривать ее,
убеждать не имело никакого смысла, хотя он должен был признать, что какая-то
извращенная логика, содержавшаяся в ее доводах, подействовала и на него.
Нужно было что-то немедленно предпринимать. Больше всего его беспокоила
судьба Черной Молнии. В любую секунду Элайн могла попытаться от нее
избавиться. Неверов заметил в ближайшем ряду грайров подозрительное
движение. Некоторые из грайранских собак приподнимались на задних лапах и
слепо поворачивались из стороны в сторону, пытаясь нащупать своими
усиками-антеннами излучение чужого ментального поля.
Медленно, сантиметр за сантиметром, он приближался к Элайн, ни на
секунду не позволяя ослабнуть барьеру, защищавшему его собственный разум от
постороннего воздействия. Чтобы отвлечь ее внимание, он продолжал
бессмысленный спор о борьбе могущественных цивилизаций и о праве грайров на
существование в этом чужом для них мире:
- Разве ты не знаешь, что грайры уничтожают вокруг себя все живое? Всю
остальную биосферу планеты? И разве не они сами начали войну с Земной
Федерацией, похищая наши корабли? Выходит, все, кто погиб на этой планете,
все, кого превратили в живые бочки для пищи, все жертвы были напрасны?
- Ты способен воспринимать окружающее только со своей собственной точки
зрения. Откуда ты знаешь, что чувствуют те, кто вошел в сообщество грайров?
Ты никогда не видел мира тысячами глаз одновременно. Ты не знаешь, что собой
представляет чувство полного единения с остальными членами сообщества. Они
не просто твои друзья, твои братья, они - часть тебя самого... Только
близость с женщиной, только ощущение величайшего экстаза может дать хоть
какое-то представление о том, что они испытывают постоянно!
Он не желал испытывать никакого экстаза, хотя должен был признать, что,
несмотря на все защитные барьеры, с каждым сантиметром, приближавшим его к
заветной цели, в нем росло странное возбуждение...
Чтобы добраться до Черной Молнии, ему придется разорвать на Элайн
блузу... Жемчужина лежала между двумя высокими белыми холмами, оттеняя их
своим цветом. Он хорошо помнил, как выглядят эти холмы, когда спадают
последние части одежды.
Возможно, ему придется овладевать ею силой. И представление о том, что,
собственно, он имел в виду - жемчужину или женщину, сейчас не было таким уж
четким.
Стены пылали и плыли у него перед глазами, включившись в этот
проклятый, вездесущий ритм, пропитавший каждый сантиметр пространства в
порочном зале грайранской самки. Неслышные звуки ментальных тамтамов
становились все громче. Неверов чувствовал, что его психика напряжена до
предела. Еще шаг, другой, и руки, действуя почти независимо от его воли,
рванули блузу на груди Элайн, обнажая то, что ему так хотелось увидеть...
Черная Молния светилась ровным голубоватым светом. Казалось, только она
одна не поддалась воздействию этого сумасшедшего, сводящего с ума ритма.
Там-там! Там-там! - продолжали выводить своё тамтамы.
Руки Неверова, мимоходом погладив жемчуг опустились ниже.
- Степан! Сейчас?! Здесь?! Ты хоть понимаешь что делаешь?
- Понимаю! - пробормотал он, продолжая срывать с нее одежду.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг