рассеянно покачивать совершенно бесполезный в тот момент штурвал.
Густую завесу облаков словно бы сдернуло с купола и унесло ввысь.
Арч увидел множество летательных аппаратов - от маленьких юрких
"двоек" до длинных веретенообразных "тысячников". Расположенные в
строгом порядке, неукоснительно придерживаясь заданных интервалов и
дистанций, они летели к космопорту по входной трассе, как будто их
несла незримая конвейерная лента, которая вдали сужалась и впадала в
разверстую грань прозрачного гигантского икосаэдра, где помещались
пассажирские залы. Другой транспортный поток, столь же упорядоченный и
непрерывный, брал начало от противоположной стороны колоссального
здания, уходил ввысь, расширяясь наподобие прожекторного луча, и
терялся среди низко нависающих туч. По обе стороны главного корпуса
простирались взлетно-посадочные площадки, уставленные ровными рядами
пассажирских кассет. То и дело кассеты, состыкованные с ажурными
чашами буксировщиков, стартовали или приземлялись. Это походило на
город, застроенный металлическими башнями, которые волшебным образом,
невесомо и бесш
умно, снуют вверх-вниз.
Арч не успел вдоволь налюбоваться космопортом - строй, в котором
летел их бот, нарушился. Словно шарики в гигантской четырехмерной
головоломке, летающие суда перестраивались, менялись местами, и вот
уже Арч с Ликкой оказались в гуще "двоек" и "четверок", скучившихся,
едва не задевающих друг друга боками. А над ними, столь же тесной
армадой, неслись двадцатиместные диски, и сквозь их гущу едва
виднелись расположившиеся еще выше стоместные сфероиды.
- Мне всегда не по себе, когда я попадаю в такую теснотищу, -
пожаловалась Ликка. - Мерещится, что вот-вот с кем-нибудь столкнусь.
- Исключено. У лоцманов продублированы все операционные цепи, плюс
эхо-контроль на выходе. Да и наш автопилот начеку.
- Знаю. И все равно как-то боязно.
Прозрачная, посверкивающая громада главного корпуса надвинулась,
поглотила разделенный на эшелоны летящий рой. Спустя несколько
мгновений бот Арча и Ликки уже опустился в посадочную чашу на
карусельной стоянке. Они вышли, эскалатором поднялись в ближайший зал,
продольно располосованный движущимися дорожками, уставленный рядами
двойных кресел. Подойдя к справочному автомату, Арч подтвердил заказ
на рейс в 20.40, узнал, от какого портала курсирует вагончик на
кассету.
- У меня есть еще около получаса, - сказал он. - Если вы не
передумали насчет сока, я к вашим услугам.
- Полный восторг, - отозвалась Ликка, беря его за руку.
Бегущая дорожка перенесла их в другой конец трапециевидного зала,
к балконному кафетерию. При виде вращающихся стеклянных дверей Арчу
невольно вспомнились турникеты Тхэ, и тут же пошла, пошла
разматываться в памяти ниточка... Опять он ощутил себя чужим и
ненастоящим в привольном, светлом мире, где пространство не
загромождено подслеповатыми небоскребами и угрюмой, вечно спешащей
толпой. Словно бы не он сидел, откинувшись в кресле, высоко над
космодромом, и не ему улыбалась бойкая девушка, похожая на Аму. Все
казалось нереальным - балконные перила, простор, ветерок, поигрывавший
длинными, солнечного цвета прядями, выбившимися из-под цветной тесьмы.
Он не удивился бы, доведись ему сейчас очнуться в закутке за вонючими
контейнерами с маринованными водорослями, в жару и предсмертных
корчах...
- Так и будем сидеть? - осведомилась Ликка, поправляя волосы. -
Ухаживайте за мной, пожалуйста, ухаживайте. Закажите стаканчик
ларгатового.
- А что к нему? - Арч встряхнулся, выдвинул сбоку столика наборную
клавиатуру.
- Ничего.
- Может, съедите хоть что-нибудь за компанию? Сам я не прочь
перекусить.
- Ладно, берите мне то же, что и себе, - она прыснула и добавила.
- Только вдвое меньше.
Пока он делал заказ, Ликка вертелась, бесцеремонно разглядывая
сидевших за соседними столиками.
- Не кажется ли вам, что напротив вас сидит самая красивая девушка
среди всех присутствующих? - спросила она.
- Кажется, - подтвердил Арч.
- А сами вы не могли догадаться и сказать об этом? Что вы можете
добавить?
- Что я крайне польщен.
Подкатила тележка с напитками и едой. Переставляя на столик
стаканы и блюда, Арч подумал, что на Тхэ такие лакомства, если вообще
там есть нечто подобное, мог бы себе позволить лишь человек высокого
ранга, никак не ниже пятой категории.
Ликка подняла стакан с густым фиолетовым соком, кивнула Арчу.
- За ваше важнющее задание. Успеха вам, ну, и все такое.
- Благодарю, - он отхлебнул сока и принялся за еду.
- Послушайте, Арч, - спросила Ликка, оставив иронический тон. -
Что вас так гнетет? Не отпирайтесь, я же вижу.
- Пустяки. Предстартовый мандраж новичка.
- Будь по-вашему. Не хотите говорить, значит, не надо. А почему
вас никто не провожает? У вас на Альции ни друзей, ни родных, да?
Подперев голову рукой, она смотрела на него с неожиданной
серьезностью и грустью. Чужая, бесконечно далекая, случайно
встреченная на путях этого лучезарного чужого края.
- У меня их вобще нет. Нигде.
- Как же так... Совсем никого?
- Совсем.
Арч собрался с духом и выпалил:
- И вообще я с так называемой карантинной планеты. Понимаете?
Вопреки ожиданиям, его признание вовсе не потрясло собеседницу.
- Не совсем понимаю, - ответила она. - При чем тут Разведка,
жетон... И как вы тогда очутились на Альции?
- Очень просто. Я был обречен. Ну, смертельно болен. Один
разведчик, добрая душа, забрал меня на свою базу. Вылечили. Потом -
Адапторий на Самарне. Знаете про такое заведение?
- Более-менее.
- А когда пришло время выбирать профессию, я попросился в
Разведучилище.
- Кажется, теперь поняла, - Ликка пристально посмотрела ему в
глаза. - Вы возвращаетесь на свою планету, да?
- Угадали.
- И... и как там?
- Плохо, - вздохнул Арч. - Плохо до неправдоподобия. Теснота,
голодуха, зверство. Лучше я не буду рассказывать. Вы там не были, не
поймете. Здесь все по-другому. Другая жизнь, люди другие...
Он взял бутербродик, повертел, положил обратно на блюдо. Ликка
осторожно, кончиками пальцев коснулась его руки.
- Простите, если... Чисто женский вопрос, не сочтите за
бестактность... Вы возвращаетесь к кому-то? Вас там ждут?
Арч поразмыслил немного.
- Нет, - сказал он. - Я думаю, что нет.
- Простите, я сама не знаю, почему спросила...
- Ничего, - он осушил стакан и отодвинул в центр стола. - Честно
говоря, я даже не могу объяснить толком, зачем возвращаюсь. Но и
оставаться здесь тоже не могу. Это было бы... подлостью, что ли.
- Как вы сказали? Подлостью? Что это слово значит?
- Ну, как бы вам объяснить. Слово архаичное. Означает поведение
предельно аморальное, грязное...
- Дошло, - кивнула Ликка.
- Вот такие мои дела, - подытожил Арч и умолк.
Некоторое время они сидели, не притрагиваясь к еде.
- Только не смотрите на меня с такой жалостью, - попросил Арч.
- Хорошо, не буду. Хотите, я расскажу вам про себя?
- Да. Хочу.
- Рискую показаться вам заурядной дурочкой... Знаете, я была
влюблена. Неважно, в кого. Такой девичий возраст, без роковой любви не
обходится. Даже неприлично как-то без нее. Вот. Я и влюбилась, - Ликка
взяла стакан, посмотрела поверх края на Арча. - Обычно я пью
санхалевый сок. Привыкла, с детства. А сегодня захотелось ларгатового.
Я чепуху говорю, правда?
Ответа, кажется, не требовалось; Арч промолчал.
- Вот вы улетите на свою планету. Я буду торчать на какой-нибудь
перевалочной космостанции. Однажды, когда очень соскучусь, возьму и
синтезирую себе ларгатовый сок, - она отпила из стакана. - И вспомню
этот день, вспомню вас. Это смешно, да? Я кажусь вам дурочкой?
- Нет.
- Вы из вежливости так говорите. Ведь это же смешно. Даже возраст
не оправдание, - заявила девушка, скорее бравируя, чем смущаясь.
- На моей планете нет ларгатового сока, - сказал Арч. - Да и
вообще никакого нет. Но если мне станет тяжело на душе, я вполне смогу
представить, что пью именно его. - Он взглянул на часы и добавил. -
Мне пора.
Ликка сгребла блюдца и стаканы в центр столика, нажала на кнопку
сбоку. Темный квадрат посредине столешницы распался на четыре
наклонных треугольника, и пластиковая посуда соскользнула сквозь
толстую ножку столика к агрегатам очистки и переплавки.
Они вышли через дверь-вертушку в зал, пересекли его, спустились к
шестнадцатому порталу, где уже стоял прицепной вагончик, на треть
заполненный пассажирами.
- Спасибо вам, Ликка, - сказал Арч. - Прощайте. Будьте счастливы.
- Поцелуйте меня, - попросила она.
Наклонившись, он коснулся губами ее щеки.
- Нет, - запротестовала она. - Так целуют детей.
Маленькие, горячие ладошки сомкнулись на его затылке, лицо Ликки
приблизилось вплотную, и все заслонили широко раскрытые серые глаза.
Потом ресницы девушки опустились, растерянный Арч ощутил ее дыхание у
своих губ, прерывистое нежное дыхание, и чуть заметный, терпкий аромат
плодов ларгата... Влажный ожог поцелуя продлился чуть больше
мгновения; Ликка отпрянула, потупилась. Арч не успел вымолвить ни
слова. Она повернулась и пошла, почти побежала. А он стоял и смотрел,
пока ее розовое платье не скрылось вдалеке, за поворотом.
9.
И опять он ощутил себя бесповоротно одиноким. Это чувство не
покидало его, лишь изредка становилось незаметным, словно воздух,
которым дышишь. Там, за порталом, начиналась бесконечность - звездный
вихрь Галактики, сгустки пылающей плазмы, разделенной безднами, и
крохотные голубые пылинки обитаемых планет. Непомерное, непостижимое
пространство просвечивало сквозь реальность, такую обыденную и простую
- пухлое, плотно обнимающее кресло, сумка на коленях, урчание тягача,
и вот уже панорама космопорта плавно поворачивается вокруг вагончика,
бежит мимо, выдвигает из своей глубины серебристую башню пассажирской
кассеты, которая стремительно разрастается ввысь и вширь,
запрокидываясь от собственной высоты.
Внутри решетчатой шахты сновали кабины подъемников. На макушку
кассеты уже опускался, растопырив стыковочные муфты,
антигравитационный буксировщик. Прежде, чем шагнуть из подъемника в
раскрытый люк, Арч оглянулся и увидел сквозь прозрачную стенку густой,
загибающийся кверху точечный рой, исходивший из треугольной пасти
далекого, призрачного икосаэдра. Где-то там, в крохотном
ботике-двойке, улетала случайно встреченная и утраченная навсегда
девушка в розовом платье. И в том, что она походила, как близняшка, на
Аму, крылась нестерпимо горькая насмешка судьбы.
Оба салона кассеты наполовину пустовали, Арч сел на первое
попавшееся место и уставился в овальный иллюминатор. Из транслятора
донеслось традиционное приветствие экипажа, который сейчас находился
далеко за пределами атмосферы, в рубке межзвездного челнока, занявшего
стационарную орбиту. Опорные шахты неспешно отвалились, кассета
дрогнула, снялась с цоколя и заскользила ввысь. Вскоре она прошила
облака и словно бы повисла в холодном сиянии высоты. Казалось, она
летит не сквозь пространство, а сквозь время - планета мало-помалу
прогибалась, и над краем ее пепельно-голубой, наполненной облаками
чаши постепенно выцветала небесная синь, сменяясь сумерками, затем
тьмой космической ночи. На черном куполе неба проступили мириады
звезд. Здесь, в центре Галактики, их было видно в несколько раз
больше, чем с окраинной Тхэ. Немного погодя среди частого звездного
узора появилась темная брешь. Она разрасталась, принимая странные
очертания, в которых Арч наконец распознал кассетный межзвездник.
Корабль походил на цветок с
пятью прямоугольными лепестками, недоставало шестого - той
кассеты, что стартовала с Альции и теперь приближалась к нему.
Начались швартовочные эволюции, межзвездник наискось ушел вниз и
скрылся из виду. Иллюминатор повернулся в сторону слепящего солнечного
диска, тут же сработала автоматика, опустившая внутри двойного
прозрачного пластика дымчатый светофильтр. Арч отвернулся и откинулся
на спинку кресла.
Предстояла монотонная рутина транспространственного рейса.
Швартовка, разгон, нырок, торможение, затем буксировка в порт
прибытия. Все вместе займет не меньше трети суток.
Вытащив из сумки распечатку устава, Арч положил ее на колени,
открыл наобум и углубился в чтение.
"Ст. 116. Разведчик обязан всячески избегать действий, которые
могут затрагивать безопасность других лиц, их здоровье, честь и
судьбу.
Ст. 117. Разведчику возбраняются какие бы то ни было действия,
продиктованные личными интересами.
Ст. 118. а) Любые масштабные акции, влияющие на естественный ход
событий, должны быть предварительно согласованы руководством бригады с
Комиссией по делам карантинных планет при Галактической Лиге.
б) В оперативной обстановке допустимо принятие решений лично
разведчиком, под его ответственность, в рамках статей 110-117
настоящего Устава".
Все это он знал наизусть, однако внимательно перечитал. Суконное
убожество языка и мысли, но ведь иначе не скажешь. Выглядит абсолютно
разумно и правильно, поспорить не с чем. Так ли это на самом деле?
Его мыслями завладела формулировка "естественный ход событий".
Особой конкретностью она не отличалась, каких-либо разъяснений в
уставе не нашлось. Интересно, кем же определяется этот "естественый
ход" - Галактической Лигой, властями карантинной планеты, Провидением?
Выходило так: разведчик сам по себе, происходящее - само по себе.
Хотя, с известной точки зрения, присутствие разведчика на планете
вытекает из того же "естественного хода событий", берущего начало от
Темных Веков и ссыльных звездолетов. Далее, в иных случаях именно
невмешательство может являться противоестественным. Арч удивился,
обнаружив такой грубый изъян в безупречной на первый взгляд логике
устава. Над этим стоило основательно поразмыслить.
Однако его преследовал слабый аромат ларгатового сока, мешавший
сосредоточиться. Он стал прикидывать, какое задание ему дадут и долго
ли придется пробыть на Тхэ, несколько суток или несколько лет. Нет
сомнения в том, что ему удастся разыскать Ликку, достаточно сделать
запрос в ее училище. Дальше он не стал загадывать. Ему вдруг стало не
по себе при мысли об отпущенной ему долгой, непомерно долгой жизни. На
локтевом сгибе алела точка от очередной прививки Агеронтона.
Чудодейственное снадобье бессмертия текло в жилах Арча, но не
придавало его существованию ни смысла, ни цели. Куда бы его ни
забросила судьба, он обречен маяться и тосковать, на Тхэ - по красотам
Альции, на Альции - по своей обездоленной планете. Он не мог и
предположить, что бессмертие обернется такой жестокой насмешкой.
А звездолет мчался с баснословной и в то же время совершенно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг