действительно, не остаться ли ему здесь?
- Товарищ Тимофеев, вертолет к вылету готов, -дозиметрист обернулся, рядом
по стойке смирно, приложив руку к козырьку стоял лейтенант, командир
вертолета.
Тимофеев огорченно вздохнул, посмотрел на домики - генерал уже скрылся в
одном из них.
- Ну что же, летим, - сказал он с сожалением, дома давно уже ждут.
Секретарь обкома читал докладную записку медленно. Лицо его нахмурилось.
Кардашов разглядывал полки с книгами, которые тянулись вдоль стены
кабинета. Его заинтересовало полное издание Пушкина, он осторожно взял
первый том. Такое издание он видел впервые - книга умещалась на ладони.
- Это подарок для делегатов съезда. - Секретарь обкома на секунду
оторвался от чтения. - Осторожнее, берегу.
- Только взгляну, - отозвался Эрик Николаевич, - похищать не собираюсь.
- Сразу пересчитаю, так что не удастся, - не поднимая головы, заметил
секретарь.
Тимофеев сидел за столом. Он достал из кармана индивидуальный дозиметр и
машинально вертел его пальцами.
Наконец, секретарь закончил читать. Помолчал. Посмотрел на Кардашова - тот
уже возвратился к столу, потом на Тимофеева.
- Лихая записка, - наконец нарушил он молчание. - Так и послали в Москву?
- Да, фельдсвязью, - спокойно ответил Эрик Николаевич, - думаю, уже в
министерстве.
- А не думаешь, что там тоже кое-что соображают?! - Секретарь был явно не
в духе. - Или здесь только такие башковитые, а?
- Соображают, конечно, - охотно согласился Кардашов, - но, во-первых,
немногие из нынешних энергетиков, которые командуют атомными станциями,
прошли и испытательный полигон и остальное. Они это только по учебникам
знают, а мы на собственной шкуре проверили. И, во-вторых, добрый совет
даже со стороны всегда полезен... Но не это главное. Я имею в виду ту
часть записки, которая касается нашей области, и тех мер, которые надо
предпринимать. Завтра-послезавтра появится необходимость эвакуировать три
деревни - к этому нужно подготовиться и технически и морально. И, наконец,
наши заслоны на дорогах уже не справляются - необходимо подключить милицию
и гражданскую оборону.
- А такие штуки у нас есть? - Секретарь показал на дозиметр, который
Тимофеев машинально крутил пальцами.
- Должны быть у гражданской обороны, - ответил тот, - их только зарядить
надо. Но не в них проблема. Сейчас - главное на дорогах, а завтра - на
полях и в деревнях.
- Шестнадцать машин мы задержали. Три из них так и не отмыли, пришлось
временно изъять у владельцев, - сказал Кардашов.
- А они немедленно телеграмму в Москву, сразу в Центральный Комитет, мол,
полное беззаконие творится в области, - секретарь откинулся в кресле, -
мне уже позвонили и распорядились самым строжайшим образом наказать за
самоуправство. То есть вас, Эрик Николаевич. Плюс к этому обвинили в том,
что сеем панику. Такая информация ушла наверх. По каким каналам, не знаю,
но нагоняй жду с минуты на минуту. А вы - об эвакуации... Да нас с вами
сразу же эвакуируют, да так, что за всю жизнь не оправдаемся.
Кардашов встал. Тема вскочил следом.
- К сожалению, я рассчитывал на иное...
- Одни молчат, другие утверждают, что вы ошибаетесь, - секретарь будто
оправдывался, - я не имею права не считаться с их мнением. С детьми-то как?
- Наш лагерь, имеем право предоставить его в распоряжение деревенских
ребятишек, в порядке шефства, - сказал Кардашов. - И никто не упрекнет.
- Шефство - это хорошо. - Секретарь задумался. - К такому придраться
невозможно... А остальное - повременим.
- У этих штучек, - Тимофеев показал дозиметр, - есть батарейки. Вернее, он
работает, если есть батарейка. Так вот их на складах может не оказаться...
- Не волнуйтесь. Я распоряжусь, чтобы обязательно проверили. Да и
подготовились на всякий случай. Но принимать окончательное решение не
могу... Не имею права...
- Мне жаль Москву, - сказал Кардашов, - "грязные" машины постараются
проскочить по окружным дорогам. На магистрали уже заторы, начнут
объезжать, а значит, потащат "грязь" по области. Потом придется
разыскивать эти машины... К сожалению, многие бегут... У нас в поселке
около четырех тысяч личных машин - атомщики живут неплохо. И там не
меньше. И будут бежать. До официальной эвакуации.
- Вы уверены; она будет? - спросил секретарь.
За директора ответил Тимофеев:
- Судя по тому, что я видел, хотя и мельком, обязательно. Это не та
авария, которую легко ликвидировать. Горит графит, а значит, активная зона
раскалена или раскаляется. Ее быстро не остудишь - да и неизвестно, как ее
охлаждать... Насколько я знаю, таких аварий в атомной энергетике не
случалось.
- Будем надеяться на лучшее, - секретарь протянул руку, - мне кажется, вы
все-таки ошибаетесь.
Кардашов не ответил. Молча протянул руку секретарю, постоял еще секунду и
потом решительно направился к двери. Тимофеев кивнул секретарю и так же,
как Кардашов, у порога не остановился и не оглянулся.
Секретарь подошел к книжной полке, поправил томик Пушкина.
В дверях появилась референт.
- Вызови ко мне начальника гражданской обороны и начальство из облздрава,
- сказал секретарь, - да побыстрее, пожалуйста.
- Перекусим у меня. Светлана, наверное, уже вернулась. Кстати, сколько
времени-то? - спросил Кардашов.
- Двенадцатый, - ответил Тимофеев.
- Быстро день пролетел, - заключил Кардашов. - Жена еще в отпуске?
- После праздников вернется, числа десятого, - сказал Тимофеев, - так что
пока в холостяках.
Они не обсуждали то, что произошло в кабинете секретаря обкома. Его тоже
можно понять - доверяй, но проверяй. А у кого проверишь?
Эрик Николаевич вел "Жигули" уверенно, не торопясь. Тимофеева укачивало,
он закрыл глаза, задремал. Все-таки намучился за день.
- Да и положу у себя, - сказал Кардашов. - Светка диван купила - роскошь!
- Светлана Олеговна - хозяйственная, - Тимофеев открыл глаза. - Я ее
всегда в пример ставлю...
- Тебе грех жаловаться... Вот и приехали.
Кардашов поставил "Жигули" на привычное место, проверил дверцы - запер ли?
- и по привычке посмотрел вверх.
- Дома, хозяйничает на кухне, так что голодными не будем, - сказал Эрик
Николаевич, - пошли.
Дверь открыла Светлана.
- Наконец-то. Заждались, - она улыбалась. - Тема, рада, что и ты приехал.
Мы ждем уже почти час...
В проеме двери показался Самойлов.
- Пельмени - пальчики оближешь. Сибирские, - рукава у Самойлова закатаны,
фартук повязан аккуратно, было видно, любил Самойлов готовить. - Светлана
у вас, Эрик Николаевич, московская женщина, а настоящие красноярские
пельмени и в глаза не видывала... Так что обучаю.
- Ой, товарищи-граждане, но ведь почти сутки ничего не ел, - закричал
Тимофеев, - где, где эти пельмени?! - он направился на кухню.
- Как дела? - Эрик Николаевич смотрел на Светлану.
- Все нормально. Дети осмотрены и отправлены. Твой заместитель умеет
работать. У него в пионерлагере все по струночке ходят.
- Я просто там военное положение объявил, - доложил Самойлов, - теперь
дети уже спят. А какое ликование у них было, когда узнали, что каникулы!
Им же еще три недели учиться, а тут - каникулы!
- Учебу можно и в пионерлагере организовать, - буркнул Кардашов.
- Вот этого народ не поймет, - рассмеялся Самойлов, - тем более, что я эту
публику, ребят то бишь, вполне официально заверил, что лично прекращаю
всяческие занятия. Мол, надо окрепнуть, спортом заниматься, а то все
побледнели от этих уроков...
- Самойлов - оратор, - добавила Светлана, - он такую речь перед ребятами
закатил, что они рвались в пионерлагерь. Родителей нам даже уговаривать не
пришлось, сами ребята все организовали. Большинство подумало, что у них по
программе такое организовано. Есть там всякие игры - "Зарница",
"Следопыты" и еще в этом роде... Не беспокойтесь, Эрик Николаевич, эта
часть операции прошла гладко и четко. Без происшествий... Да проходите вы,
пора за пельмени браться.
Пельмени и впрямь были отменные. И четверти часа не прошло, как огромная
миска опустела. Проголодались все.
Зазвонил телефон.
- Нет, не спит, сейчас позову...
Кардашов слушал молча. Потом положил трубку.
- Что? - не удержался Самойлов.
- Звонил Первый. Сказал, что скоро будет сообщение от Совета Министров
СССР. Правительственная комиссия уже на месте. Ее распоряжения - для всех
обязательны. И никакой самодеятельности.
- Я все-таки в деревне с мужиками потолковал, тет-а-тет, так сказать, -
признался Самойлов, - чтобы потихоньку готовились к отъезду дней на десять
- пятнадцать. Мужики поняли правильно. Войну прошли, знают, что делать,
когда нагрянет беда.
- Сейчас не война, - жестко заметил Эрик Николаевич. - Будем ждать решений
комиссии. Через четыре дня праздник, торжественное заседание надо
провести. Потом День Победы... И еще. Завтра же надо полную инвентаризацию
станции, просмотреть каждый блок, все службы. И у нас подраспустились
люди, слишком уж благодушное настроение. Да и случай с операторами быстро
забыли. Помните, с запашком на работу явились? Пожалели, не хотелось
биографию портить. А теперь чувствую, что зря... В общем, завтра наша
главная забота - полный порядок на станции. Везде и во всем.
Где бы ни бывал Кардашов в день 9 мая - в Москве или Ленинграде, Смоленске
или Свердловске, он всегда шел на то место, куда стекались в этот день
фронтовики. Нет, ему не довелось самому быть даже вблизи фронта - семью
эвакуировали в Фергану, оттуда они с матерью вернулись лишь через два года
после Победы. А отец... отец "пропал без вести" в 41-м, и так и не удалось
выяснить, где именно он погиб, известно, что в Белоруссии - и только. Отец
был в пехоте, рядовым бойцом...
Как обычно, в восемь утра Эрик Николаевич заехал на АЭС, прошел по
дежурным сменам всех четырех блоков, на третьем встретил Тимофеева, и он
увязался за директором в парк, где сегодня встречались фронтовики.
Гремел духовой оркестр. Звучали до боли знакомые мелодии военных лет. День
был ясным, солнечным, праздничным. Привычные плакаты: "4-й отдельный
артбатальон", "Ищу однополчан", "Воевал в Восточной Пруссии", "С кем брал
Берлин? Отзовитесь" - и многочисленные самодельные стендики с фотографиями
молодых парней, большинства из которых уже давно не было среди живых.
Сбившись в кучки, фронтовые друзья пели, разговаривали, кое-кто танцевал.
Эрик Николаевич и Тема пробирались сквозь толпу: какой-то определенной
цели у них не было, хотелось просто побыть в кругу фронтовиков.
У центральной эстрады парка, на которой давали свой концерт школьники,
сгруппировались бывшие партизаны. В центре круга - секретарь обкома, в
старенькой потертой гимнастерке, с тремя боевыми орденами - другие награды
в этот день он не надевал. Рядом с ним молодой генерал авиации. Тимофеев
сразу узнал его.
- Тот самый, - толкнул он Кардашова, - с ним я летал тогда на разведку...
Секретарь обкома заметил директора АЭС.
- Ну, атомный бог, иди сюда, познакомлю, - позвал он Кардашова и что-то
сказал генералу. Тот с любопытством посмотрел на Эрика Николаевича.
Поздоровались. Рука у летчика была крепкой, жилистой.
- Его батя, - секретарь представил генерала, - к нам летал, на
партизанском аэродроме раз сто приземлялся. Мы на него молились. Но за всю
войну лишь до майора дослужился, а сын-то, гляди, уже генерал!
Секретарь повернулся к Кардашову.
- А это начальник атомной станции. Пока нашей, а не той, где тебе
пришлось...
Генерал едва заметно подмигнул секретарю:
- Военная тайна. Мне положено молчать... Это я, так сказать, по давнему
знакомству... У вас на станции, - обратился генерал к Кардашову, -
отличный парень есть. Дозиметрист. Я с ним летал...
- Тема, - позвал Эрик Николаевич.
- Точно! - обрадовался генерал.
Тимофеев пробился к ним. Генерал обнял его, расцеловал.
- Великолепный мужик! - Летчик не выпускал Тимофеева. - Он меня
сориентировал. Не слепыми кутятами летали, а грамотно. В общем, накрыли
кратер сверху аккуратно и быстро.
- Наслышаны о подвиге вертолетчиков, наслышаны, - подтвердил секретарь
обкома. - Во всех газетах о вас пишут.
- Нет, теперь не о нас, о других, - возразил генерал, - мы свое получили и
улетели. Два месяца отпуска каждому. Веселенькая работка была... -
задумчиво добавил он. - А тебе, дозиметрист, великое спасибо. Помнишь,
приборы у тебя зашкалило. Так там много было.
- Знаю, - подтвердил Тимофеев. - Теперь знаю, а тогда слепым был.
Секретарь отозвал Кардашова в сторонку.
- Пару слов, по секрету, - сказал он. - Имей в виду, вашу бумагу я тогда
сразу направил в ЦК. Ее оценили по достоинству, очень помогла... И еще.
Есть мнение, что тебя следует назначить начальником той АЭС. Там
энергоблоки нужно пускать в работу. Хочу предупредить: твою кандидатуру
буду поддерживать самым решительным образом. Мнения твоего не спрашиваю,
но на всякий случай будь готов.
- Я попросился туда еще в апреле. Доверят - поеду, - ответил Эрик
Николаевич.
Ни секретарь, ни Кардашов не догадывались, что решение о новом директоре
АЭС будет принято через несколько дней...
- Это контрольно-пропускной пункт, - шофер показал на шлагбаум, будку на
шоссе, колонну машин, которые дожидались в очереди. - Здесь вас должны
встречать.
- Остановите, - распорядился Кардашов, - пройдусь. Тут минут сорок
простоять придется...
- Так не надо, - усмехнулся шофер, - "Волги" могут и без очереди. Да и
пропуск у нас могучий, - он показал на ветровое стекло, - только честь
отдают,
- Ждите, - приказал Кардашов, - а я посмотрю, что там...
Он вышел из машины.
Колонна грузовиков двигалась медленно. На обочине собрались водители,
курили.
Кардашов достал сигареты, попросил прикурить. Водители расступились,
приняв его в свой круг.
- Подзаработаю, и сразу на юг, к морю, - усатый водитель продолжал
прерванную беседу, - все-таки тысчонка за месяц набежит, хотя ребята там,
на площадке, и побольше зашибают.
- Им в "намордниках" приходится, а мы на свежем воздухе, - бросил реплику
другой водитель. Пожалуй, он был помоложе других.
- Тебе не намордник надо, а... - усатый шофер сделал выразительный жест, и
все расхохотались. Кардашов тоже улыбнулся.
- Хорошо платят? - спросил он, когда смех затих.
- Из новеньких? - пожилой водитель смотрел вопросительно.
Эрик Николаевич кивнул.
- Заработать можно. Пятикратка все-таки, - охотно объяснил молодой
водитель. - Где такое есть?
- Но, наверное, крутиться приходится... - заметил Кардашов.
- Стоять, браток, стоять, - возразил усатый шофер. - Мы больше стоим у
разных пунктов, но главное, в зону попасть, а остальное значения не имеет.
Разве не знаешь: солдат спит, служба идет. Так и у нас. Тут за гнилую
атмосферу платят, воздух-то, знаешь, какой вредный? Он весь из радиации...
- Что-то незаметно, - улыбнулся Эрик Николаевич. - Вот курите, стоите...
- Так надоело уже, пугали, пугали... Это те, кто первый день тут, в
намордниках бегают, а потом надоедают они... Там, на площадке, без них
нельзя, а тут одни слова да проверки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг