Елена ГРУШКО
ВЫДУМКИ ЧИСТОЙ ВОДЫ
______________________________________________________________________
Грушко Елена Арсеньевна (Горький)
Выдумки чистой воды: Сборник фантастики, т.1
ВТО МПФ при ИПО ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия", 1990
(c) Составление А.Г.Бачило, 1990
OCR и редакция Dauphin, июнь 2003
______________________________________________________________________
Надоело качаться листку
Над бегущей водою.
Полетел и развеял тоску...
Что же будет со мною?
Ю.Кузнецов
Ранним утром, когда холодно бледнело небо над Обимуром, какой-то
человек в серой куртке стоял на берегу, спиной к Городу, и смотрел на
синие глыбы сопок вдали. Рассвет наступал стремительно, и вот уже
уполз туман, открыв взору стеклянную чистоту заречных просторов.
Розовое солнце растопило редкие облака, воздвигло над рекой голубой
купол и осияло обимурские волны подобием тепла, потому что какое же
может быть тепло в девятом часу утра при последних вздохах сентября?
Серая вода сонно льнула к подножию утеса. Тяжелой она была, словно
свинцовая ткань. И последнее, что испытал человек ранним утром на
берегу, было летучее опасение: пробьет ли он эту толщу? И вот его тело
преломилось о парапет, медленно вошло в гладкую воду... Волна
разверзлась и сомкнулась.
* * *
Ледяное солнце размазало по мутному стеклу Обимура свои лучи.
Девка-водяница, что просыпалась прежде всех, когда еще только-только
расцветала заря небесная, метнулась к поверхности воды, к солнцу
потянулась, плеща руками и чешуйчатым хвостом, но тут же спохватилась:
надо же посмотреть ночной улов Обимура.
Едва приблизилась она к скользко-брадатым камням утеса, как чуть
ли не на белы рученьки ей опустилось нечто: две ноги, торчащие как бы
из серого мешка. Оно покойно легло на илистое, грязное прибереговое
дно, и тут речная девка поняла, что это одеяние утонувшего вздыбилось,
а когда оно сникло, стало видно мутное, нахмуренное лицо. Почудилось,
губы шевельнулись - и русалка испуганно завесилась зеленой прядью
чудных кудрей своих. Но чет, нечаянный гость не искал воздуха в
судорожных захлебах воды, не рвался из тяжких объятий реки. Покорно
лежал он, словно ждал чего-то.
Водяница, расширив глаза, с восторгом коснулась пальчиком бледной
щеки человека - и сообразила: он пришел сам! Он не хочет уходить!
Не веря удаче, оглянулась, однако в обимурских прибрежных водах
ничего не увидишь дальше вытянутой руки. Но, похоже, можно не
опасаться завидующего взора: еще спит великий Обимур, спят его жители,
никто не отнимет добычу! Подхватив легкого, как вода, человека,
зеленокосая вильнула хвостом - и устремилась в глубины.
Увы, напрасно радовалась моргунья-русалка. Неведомо кто узнал,
негаданно кто угадал, а что по воздуху, что по воде слухи-сплетни
плывут одинаково скоро и споро. И водянице оставалось только досадливо
прищелкнуть языком, когда из-за поворота реки выкатился навстречу
целый клубок ее подружек и родственниц-шутовок, которые не позволили
вкусить славы в одиночку, а так все вместе и ввалились на царское
подворье.
Обимурский владыка жил, как водится, в прекрасном дворце,
построенном из цветного стекла, злата-серебра и драгоценных каменьев.
Их было множество, что в стенках, что в полу, что в многобашенной
крыше, однако наидрагоценнейший из всех, камень-самосвет, лежал
посреди тронного зала. Он-то и озарял дно речное сиянием немеркнущим.
В подводном мире царил вечный день - оттого, видно, и любят так
водяные и водяницы ноченьку.
...Темень. Рогоногий месяц качается на небесных качелях, ночь
неслышно бродит по берегу. Вот без звука раздвинулась вода-студеница,
и острая, блестящая щука высунула из волн голову. Щука?.. Ничуть не
бывало! Медленно поднимается над водой сам царь Обимурский -
широкоплечий мужик, длиннорукий, а меж пальцев перепонки, а тело да
хвост серебряно-чешуйчатые, а борода да кудри зеленые, что речная
трава.
Бросит Водовик окрест неуловимый, текучий взор свой - да как
шлепнет по темной искристой воде большой ладонью! Раз, другой, третий!
Летят звучные удары далеко по плесу. Возопит с перепугу выпь в камышах
на дальней заводи, сожмется в сонном страхе браконьер у невода,
пограничник от неожиданности вопьется пальцем в курок... А уж снова
тишина, уж нет Водяного на прежнем месте. Вороным шелком отливает
река. Но вот опять вспенится гладь, выскочит из нее Чуда Обимурский,
да в тот же миг сокроется, а чуть ли не в полверсте вновь заклубится
вода, и вновь явится он мимолетному взору...
Так описывают русские всеведы повадки Водяного.
*
Царь Обимуру достался опальный. Когда-то владычествовал он над
чистым и светлым озером, где росли огромные розовые цветы. Нет чтобы
млеть в покое и довольстве - искал кого крепче себя разумом. "Кто,
говаривал, меня мудрее сыщется, перетаскает из рек да морей весь песок
- тот разгонит мою тоску". Ну а на такое, понятно, сам Царь-Владыка
морской не способен: песок куда ссыпать? Вот то-то и оно.
Мудренее не нашлось, зато хитрее сыскался: явился какой-то пришлый
Водяничек, видом тих да смирен, а на деле блядослов [*], каких ни в
морях, ни в землях не видывали, ни при полной луне, ни при солнышке.
Напел он в уши Владыке Морскому - тот за пустые забавы да лишние
мечтания и повелел нашему герою отправиться в Обимур на вечное
поселение. Ну а срамословец в вотчину себе получил светлое озерушко.
-------
[*] _Блядослов_ - словоблуд (др.-рус.)
-------
Житье в Обимуре было не в пример беспокойнее: обживались берега
людьми, а где люди, там и тайге разорение, и воде помутнение. От них
и прежний царь Обимурский смерть принял: пришлые перегородили протоки
тугими сетями (как раз кета на нерест шла), а он возьми да влети в
сетку... Не вынес поношения, когда человек грубо лапнул его за
серебряное царственное тело. Так, сетью опутанный, и умер средь
подданных своих, не вернувшись в собственное обличье. Швырнул рыбарь
снулую рыбку в Обимур, унесли волны владыку своего.
Хоть новый властитель Обимурский без охоты в ссылку сплавлялся,
однако гордыня его была непомерной, и обиды своей он никому не
показал. Правда, уровень в реке поднялся не по-старому, не
по-прежнему. Как перебрался Водовик в Обимур, так вода вся из его
озера за ним и перехлынула. Остался на мели доноситель поганый! Даже
островок малый - любимый, зеленый, ласковый, с берегами каменистыми -
увел Водяной с собою. Но пока приживался царь Обимурский на новом
месте, пока смотр производил владениям своим, на том островке
краесветном люди завелись. Сперва малым числом. Потом поболе. И стал
островок - Городом.
Трудно мирился Водяной с этим соседством. Не раз и не два волной
паруса рвал. Ни малой провинности не прощал: чуть упомянут рыбаки про
зайца или свистнет кто по рассеянности на воду - тут же буря!
Штормяга! Деревья в дугу гнутся, камыши шумят! Ночка темная еще темней
и страшней кажется! Мало ведь кто старину помнит да траву Петров крест
(заячий горошек) при себе имеет, а только ею и можно уберечься от
разгневанного Водяника.
Но мало-помалу привыкал наш герой к соседству. И чем далее, тем
более брало его любопытство: что же за существа - люди? Зачем живут в
дереве и камне, а не селятся в вольных Обимурских водах? Дорого дал бы
владыка, чтобы на соседей своих поближе посмотреть, их житухи
глотнуть, да вот как?..
Люди же на острове множились. Человечьи жены плодовиты оказались
- не то что русалки. Те хоть белотелы, крепкогруды, но -
холоднокровны, им бы только позабавиться. Да и то сказать, сам Водяной
забавником слыл великим. Мастером он был себе рыбу из других рек
переманивать. Однако и шалопут этот промашку давал. Жила когда-то в
Обимуре ауха: рыба красоты невиданной, сказочной - разве что речной
жар-птицей назвать ее можно. Так нет, наш-то продул, продул ее в
камушки какому-то ухарю мимоплавному! Была ауха - да вся в чужую речку
и сплыла. Добро бы хоть в свою, российскую, ан нет!
Впрочем, обитатели Обимурские владыке своему не перечили, ям ему
не рыли, воду вокруг него не мутили. Может, думали, что от добра добра
не ищут. Может, нраву его строптивого опасались. А вообще-то, говорят
же знатцы, из какой реки воду пить, той и славу служить!
Вот таков был Обимурский царь, которому стылым сентябрьским утром
принесли девки-водяницы гостя - самовольного утопленника.
*
Обычно спор затевался: определит царь новосела подводного песок
перемывать, или воду переливать, или камни с места на место
перетаскивать? Но тут о пустоделье и речи быть не может: заложный
покойник, самоубийца, достоин лучшего! Может, государь его ко двору
определит? Может, над водяницами поставит? Или еще какую службу
почетную сыщет?
Словом, ждали девы Обимурские, что царь будет доволен, но такого
предвидеть не могли. Крупное лицо Водяного при виде нечаянного гостя
побледнело в просинь, напугав зеленоликих дев, и громом ударил приказ:
- Омутницу сюда! Без промедленья!
Взвилась тотчас же легонькая перламутровая коляска, запряженная
тройкой резвейших сомов из личных царских рыбален, и, заложив крутой
вираж, устремилась в пучины, где было заповедное волхвище: там жила
обимурская колдунья Омутница... И вот уже заклубились зеленые водяные
вихри, и сомы, ворочая покрасневшими от натуги и быстродвижения
глазами, замерли на царском дворе, а из коляски величаво выплыла сама
Омутница - белоликая, почти насквозь прозрачная от старости и
мудрости, серебряновласая, с позолоченной (в знак непревзойденного
всеведовства) чешуей длинного, что у Змея Морского, хвоста.
Русалки ткнулись носиками в песок от суеверного страха, да и сам
Водяной отвесил почтительный поклон, произнеся ритуальные слова
подводного приветствия:
- Кланяюсь тебе, Омутница, до струи воды, до желта песка! Низко
кланяюсь!
Омутница устремила серые глаза на владыку, проникнув в самую глубь
его души, угадав журчанье заветных мыслей.
- Ох, царь-батюшка! - вздохнула она. - Предрекала же я, что не
доведут тебя до добра сидения на утесах да хождения по темну. Ночных
ради мечтаний на лихое, опасное дело решился ты!
Водяной опустил зеленые ресницы, а девки-моргуньи позволили себе
выпрямиться и насторожить любопытные свои чистенькие ушки.
- Исполнена есть земля дивности, - робко молвил царь. - Дай мне
увидеть ее.
- Аль не видел? - пожала Омутница сквозящим от старости плечом.
- Меж людей бы пройти! Их глазами посмотреть, их руками жизнь
потрогать! Понять!..
- Замучаешься! - едва приоткрыв уголок рта, буркнул утопший.
Водяной вздрогнул, а Омутница тотчас же склонилась к гостю:
- Почему от людей уплыл, селезень ты мой сизокрылый?
Но лик пришельца был по-прежнему неприветен, неохотно разомкнулись
губы для загадочного ответа:
- Померкло мое солнце, закатилось мое счастье, истекло мое
терпение, прежде чем успел я все оплакать и махнуть на все рукой.
- Чего оплакать-то? На что махнуть?! - аж застонал Водяной, и
гость-нахмура показал один глаз:
- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Мало тебе своей доли
- на чужую потянуло? А этот кус сладок только лишь издалека да
изглубока. Я вон как отяжелел - виселицу сломал, пока на дно камнем не
канул! Замучаешься, рыбка ты моя.
- Истину речешь, - сурово согласилась Омутница, - достремливый
человек, слушай его, царь-ба...
- Моя царская воля - на земле побывать! - грозно перебил Водяной.
- Слыхала, старая ведьма? И не моги перечить!
- Так ведь я жалеючи! - выговорила Омутница столь скорбно, что у
молоденьких шутовок зачесались носы, а из глазок скатным жемчугом
посыпались слезинки. Повыплывали тут скрипучие касатки, хранительницы
царской сокровищницы, и, шлепая широкими губами, жемчуг тот с песка
проворно посбирали да унесли во дворец. И на подворье чистота-порядок,
и казна растёт!
А Омутница настойчиво продолжала:
- Погляди на себя, царь Обимурский! Не молоденек, чай! Месяц уж
полон, на ущерб тянет! [*]
-------
[*] Как известно, возраст Водяного переменчив. На перекрое месяца он
молод, на ущербе - стар.
-------
- Да и он не вьюноша, - справедливо отметил Водяной, кивая на
утопленника.
- Тридцать пять, а что? - обиделся тот. - Поживи с мое -
заморишься!
Наконец-то встал. Огляделся, скинул куртку:
- То ли у вас тут теплынь, то ли у меня кровь простыла?
- Вот что, сударыни мои! - повелел Водяной шутовкам. - Угомоните
Омутницу в ее строптивости, инако... сам вас всех оберну рыбой-кетой.
А у людей ведь сентябрь. Путина! - произнес он грозное слово, и
печальная участь бывшего царя Обимурского живо представилась каждой
водянице ее собственной явью, и воздели они тугие белые зады, моляще
ткнувшись лицами в отборный песок:
- Матушка, Омутница! Уважь цареву прихоть, исполни государеву
волю!
- Хоть на денек! - прошлепал губами Водяной, словно малек
недоразвитый, и Омутница сдалась:
- Ин быть по-твоему! Но... кто же на царстве вместо тебя
останется?
Недолго думая Владыка Обимурский кивнул на гостя:
- А вот с ними жребиями и обменяемся. Не зря ведь я именно
заложного покойничка дожидался. С пленником обмена не произведешь, еще
сбежит. А согласен ли ты, гость дорогой, поцарствовать?
- Согласен ли он! - высокомерно произнесла Омутница, но человек
равнодушно дернул плечом, а златую, с самоцветами, корону, которую ему
тут же радостно нахлобучил Водяной, небрежно сдвинул на затылок: не
велика, мол, честь, зато хлопот не оберешься!.. И наставительно
произнес, протягивая Водяному свою куртку:
- Гляди не потеряй. И чтоб не сперли! Импортная. Такие все сейчас
носят.
- Все? - удивился Водяной. - Так кому ж она спонадобится, коль у
всякого есть?
- Есть?! - вытаращил глаза гость. - Эх ты, дитя природы! Что б ты
понимал! Короче, без куртки не возвращайся, вник?
- Запомни, батюшка, - настойчиво касаясь широкого царского плеча
худыми перстами, говорила ведьма. - Ничего своего не утрать в
странствии. Кто владеет частью, тот владеет целым! С утра и до утра
полную чашу человечью выпьешь в обличье гостя нашего. Только... потом
не кляни меня. Запомни: ни раньше, ни позже, а завтра в этот же час
возвращаться тебе.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг