- Какой, Отец? - кажется, я понимаю о чем он говорит! Неужели он
знал обо всем с самого начала? Еще тогда, когда приобщал меня? Знал
то, что только сейчас начинает доходить до меня?! Знал - но не мог
воспользоваться сам?!
- Всего один шаг, Влад. Один шаг, Эльвира. Но его вы должны
сделать сами. Сами, понимаете? Вам понадобится лишь вера. Вера, что у
вас получится. Уверенность в себе. Я дам вам только одну подсказку. Ты
слишком много "знал" о вампирах до Приобщения, Влад. Но кое-что тебе
все же было неизвестно - к счастью для тебя! Секса для вампиров не
существует, Влад! Они неспособны к этому. Но тебе-то было невдомек!..
Знаешь, как я тебе завидовал?
Он хитро прищурился и подмигнул мне.
- Может, еще свидимся, Влад! У вас должно получиться!
- Земля тебе пухом, Генрих.
- К черту!
- Ну что, девочка моя? Последний парад наступает? Вломим им
напоследок? - я старался, чтоб мой голос звучал веселее, но где-то
глубоко внутри, обволакивая склизким студнем зароненное Генрихом зерно
надежды, уже стыла смертная тоска обреченности.
- А почему бы двум благородным вампирам и не вломить этим грязным
монахам как следует? - оскалилась она в ответ.
Но у нее на душе тоже скребли кладбищенские крысы.
- Тогда - вперед!
Грохот выстрелов расколол тишину предрассветной улицы.
3
Ночь короче дня,
День убьет меня,
Мир иллюзий в нем сгорает!
Группа "Ария",
"Ночь короче дня".
Заряд картечи в клочья разрывает живот выскочившего из-за угла
"святого отца".
Осталось шестеро.
Масляный шелест передергиваемого затвора. Кувыркается в темноту
картонная стреляная гильза. Рядом дергается, плюясь короткими
очередями, автоматическая винтовка в руках Эльвицы.
Ржавые вспышки в ответ. Серебряный ливень. Скорее прочь!
Улица плавно изгибается, уходит вниз. Эльвица со свистом рассекает
воздух рядом. Сейчас свернуть в проход между домами...
Прохода нет! Дома сливаются в одну сплошную стену без начала и
конца, и нет ни прохода, ни сил перемахнуть через крыши - потому что
дальше здания громоздятся вплотную, все выше и выше, до самого
бледнеющего неба, и в стенах нет даже окон, чтобы влететь внутрь,
затаиться, укрыться от преследователей и встающего солнца.
Улица уносится назад бесконечной кишкой великана, но кажется, что
мы висим на месте, а пули каким-то чудом мчатся следом за нами, огибая
углы, вписываясь в повороты, настигая, ввинчиваясь в мозг сверлящим
визгом!
Я уже не уверен, что это иллюзия! Да и какая разница - иллюзии, в
которые мы _верим_, убивают нас!
В последний миг успеваю растечься туманом, и тут же - антрацит
слепящей вспышки боли! Во мне - черная дыра; еще немного - и я вытеку
в нее весь, испарюсь, исчезну, как роса под солнцем!
Падение. Боль. На этот раз - тупая, серая, и от нее я прихожу в
себя. Порыв ветра. Рядом - Элис.
- Влад! Что с тобой?! - в голосе ее моя же черная боль мешается с
фиолетовыми отблесками ее отчаяния.
- Ранили.
- Лететь можешь?
- Нет.
- Я... я понесу тебя!
- Не на...
Так она меня и послушалась! Ночь нашей встречи - только наоборот.
Мы пролетели совсем немного.
Кончились силы у моей Эльвицы.
- Идем, Влад! Скорее! Здесь... здесь кладбище! Может, удастся
спрятаться...
Как там называются кладбища на казенном канцелярите? Места
упокоения? Самое место для таких, как мы.
Кое-как перебираемся через ограду, бежим между надгробиями и
обелисками. Негде здесь спрятаться, негде! Это вам на Западная Европа
или Англия с их фамильными склепами и комфортабельными усыпальницами.
Тут не укроешься ни от солнца, ни от Бессмертного Монаха!
Визг пуль, из ближайшей могильной оградки летят искры. Но стреляют
не сзади, а откуда-то слева. Обошли!
Наугад палю из Генрихового обреза. Масляный шелест металла.
Сколько у нас осталось патронов? Бежим в другую сторону. Ноги путаются
в кладбищенской траве, увязают в жирной глине.
Рыжее пламя бьет спереди. Снова, не целясь, стреляю в ответ;
падаем, откатываемся в сторону. Эльвира отбрасывает разряженную
винтовку, достает пистолет.
Отползаем под прикрытие высокого гранитного надгробия с фигуркой
возносящегося ангела наверху. Щелчки пуль. Нас они не достают - но
попробуй только высунься!
И тут я наконец отчетливо понимаю, что это - все. Совсем. Горизонт
уже начинает окрашиваться розовым, нестерпимое сияние проникает даже
сквозь закрытые веки, все тело жжет разгорающимся огнем, мысли
путаются, в ушах нарастает комариный звон.
Им даже нет надобности подбираться к нам, чтобы нашпиговать
серебром. К чему? Достаточно просто не давать нам высунуться еще
несколько минут. Остальное сделает всходящее солнце.
Говорят, огонь очищает...
Нет! - отчаянная, невозможная надежда вспыхивает внезапно.
Я заставляю себя открыть глаза.
- Эли, ты слышишь меня?
- Слышу, - слабый, истекающий прозрачной дымкой шепот. - Мы...
умираем? Навсегда?
- Нет! Мы не умрем! Есть выход...
- Не надо, Влад. Не обманывай меня... и себя.
- Но я говорю правду! Ты помнишь, что сказал Генрих? Главное -
поверить, убедить себя в том, что невозможное - возможно! И тогда
невозможное станет реальностью, Эли! Вот он, наш шанс! Мы должны
попытаться!
На миг ее затуманенные слезами глаза вспыхивают прежним шальным
огнем изумрудов с золотистыми искорками.
- Скажи мне, что делать, Влад! Скорее! Я вся в огне!
- Это не огонь, Эли! Это всего лишь солнце. В нем нет ничего
страшного, Эли! Разве ты не помнишь, как приятно касание солнечных
лучей? Как золотистое тепло разливается по телу, даря силу, даря
жизнь? Вспомни, Эли!
- Говори, Влад! Говори еще! Мне кажется, я...
- Даже в самую жару солнце не убивает, Эли, и ты сама это хорошо
знаешь. От него лишь прячутся в тень - чтобы не напекло голову. А
ранним утром, когда по низинам курится туман - его вдруг пронзают
первые, еще робкие лучи, которые несут с собой тепло. Ты ведь помнишь,
каково это - после промозглой сырости подставить обнаженное тело лучам
солнца, ощутить его древнюю, живительную силу, увидеть, как играет
радуга в каплях росы. Солнце - это жизнь, Эли! И это неправда, что мы
- мертвые. Ты сама всегда говорила мне, что я - живой. Что у меня
теплые руки...
- Говори, Влад! Говори еще...
- ...Мы живы по-своему, Эли, и если нам не могут повредить сталь и
свинец, которые убивают людей - то чем нам может быть опасен солнечный
свет? Ведь мы не боимся его, правда, Эли? Конечно, мы не боимся! Мы с
тобой ждем рассвета! А когда взойдет солнце, мы спокойно встанем ему
навстречу, мы поприветствуем его, взявшись за руки - а потом уйдем
отсюда, и майор Жан с его людьми ничего не смогут нам сделать! ИХ
время заканчивается, ночь уходит, и с нею - все кошмары и страхи. И
стоит только взойти солнцу...
_Два одинаковых высоких ложа, похожих на надгробия. Два тела,
наполовину погруженные в прозрачный студень, под пригашенными до поры
бестеневыми лампами.
Теперь я знаю: это - мы с Эльвирой. Это мы лежим там, в склизком
студне, с тянущимися к нашим головам проводами.
Голос.
Темный пурпур, прожилки фиолетового, уход в багрянец. На самом
краю - чернота хриплых трещин.
- Уже совершенно нечеловеческая физиология... просто поразительно!
...к финальной стадии сценария. ...уверены... вампиров... солнечный
свет. ...подопытные умрут.
- Приступайте.
И лампы над нами разом вспыхивают в полный накал!
Свет. Режущий, слепящий. Зажмуриваюсь.
Надо скорее что-то сделать. Что-то очень важное. Надо...
Это требует огромного усилия, как тогда, когда я безвольно стоял,
ожидая Бессмертного Монаха.
Но я все же сделал это!
Я повернул голову.
И изумруды Эльвириных глаз полыхнули мне навстречу веселыми
золотыми искорками.
Страх ушел.
Боль ушла.
Тело ушло, растворилось, исчезло.
Остался лишь свет, живой, теплый - мы плыли в его волнах, мы пили
его, мы купались в нем...
...Когда взойдет солнце, мы встанем ему навстречу... Мы уйдем
отсюда - стоит только взойти солнцу...
- Смотрите, что это?! Смотрите!
- Что происходит?!
Эльвира протянула мне руку (руку? у нас ведь больше нет тел!.. Не
важно.) - и я протянул ей навстречу свою.
Маленькая теплая ладонь.
*ТЕПЛАЯ!*
- Пошли отсюда?
- Пошли.
- Держите их, держите!
- Этого не может быть! Это невозможно!..
Два вплавленные в студень тела под сияющими лампами исчезали!
Истончались, быстро становясь прозрачными, исходили дымкой, туманом,
теплым светом...
Все. Тел больше нет.
Некоторое время мы, невидимые, с улыбкой наблюдали со стороны за
мечущимися внизу людьми, слушая их бессвязные выкрики. Но пора было
уходить. Теперь мы знаем "дорогу" сюда. Может быть, мы еще вернемся.
Может быть.
- Нас ждут, Влад, - Эли смотрела куда-то вверх.
Потолка в комнате уже не было. Вместо него над нами дрожало,
переливалось, звало радужное сияние; вот в нем начало проступать
человеческая фигура.
Откуда-то я знал, что *его* следует называть Куратором.
И еще я понял, что нам действительно пора._
* * *
Два сияющих неземным светом силуэта взмывают в рассветное небо,
скользя меж лучей восходящего солнца. Их сияние заставляет глаза
слезиться, не давая толком рассмотреть возносящихся, и люди в
камуфляже, что залегли меж кладбищенских обелисков, выпускают из рук
оружие; преклонив колени, благоговейно осеняют себя крестом. Не
каждому дано лицезреть...
4
Гордость - им имя,
Дух и Покой,
А за ними лишь высь,
Лишь холодная высь -
Ни Добра ни Зла.
Группа "Ария",
"Рабство иллюзий".
- Ну вот вы и дома, - сказал Куратор и мягко улыбнулся.
Его лицо плыло золотистыми сполохами, так что разглядеть его никак
не удавалось, он походил на костер: то вспыхивающий от порыва ветра,
то вновь подергивающийся тонким слоем пепла, под которым рдеют
раскаленные угли.
И все же мне отчего-то казалось, что где-то я уже видел это
лицо!..
Интересно, мы со стороны выглядим так же?
Я обернулся к Элис.
Золотая сияющая богиня с кошачьими зелеными искрами в глазах - вот
как она смотрелась _здесь_.
Здесь... Где это - здесь? На небе, в нирване, в раю?
Переливающаяся волнами теплого, радужного света бесконечная
равнина. Волны исходят алмазным туманом, скрадывающим очертания,
навевающим сладостные грезы...
Но почему - мы? За что нам - это великолепие, этот ласковый свет,
покой, умиротворение?! Нам - ночным тварям, исчадиям ада,
демонам-убийцам?! Я не верю! Я боюсь поверить! Мы не заслужили!
"И каждому воздастся по вере его!"
Но я никогда не верил в это!
Фотовспышка.
Мгновенный стоп-кадр.
Два скорчившихся на могильной плите тела. Уже мертвых, уже
рассыпающихся сухим прахом под безжалостной лаской солнца.
И угасающая искра сознания, создавшая в последний миг этот мир
света, который не убивает - но принимает в себя, баюкает,
растворяет...
Упокоение.
Значит, вот оно какое.
Ни боли, ни страха.
Только почему-то - щемящая тоска...
Два влюбленных мертвеца, рыщущих во тьме в поисках чужих жизней -
чтобы сделать их своими.
Два погруженных в студень тела на высоких ложах, похожих на
надгробия.
Два скорчившихся трупа на могильной плите.
Два огненных существа, возносящихся ввысь.
Двое на заполненной до краев светом равнине.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг