- Они нас видят, а мы их нет. Ловко придумано. Потом - эти существа
живут в полутьме. Яркий свет причиняет им боль, поэтому они и выдают
себя, если их внезапно осветить.
- Что же теперь нам делать? - спросил Владислав.
- Кто его знает. Если б их хоть увидеть, какие они.
- А какая разница?
- Да, может, там, за стеной, что-нибудь вроде летучих мышеи или
кротов.
- Да... - пробормотал Владислав. - Верно... А если попробовать
приложить наше письмо к этим прозрачным местам в стене? Может быть,
они прочтут и как-нибудь ответят?
- Правильно. Сейчас попробуем... Что это?!
Из бокового хода что-то вылетело и с легким, еле слышным стуком
упало на плиты. Таланов и Владислав бегом кинулись к боковому проходу
и еще успели заметить странный мерцающий силуэт, быстро скользящий
вдоль стены, почти неразличимый на ее светящемся фоне. Странное
существо неслышно скользнуло за скругленный выступ нового ответвления
и, прежде чем Таланов и Владислав успели добежать до поворота,
исчезло, словно растаяло в этом призрачном мертвом мерцании.
- Ты ясно видел? - спросил Таланов.
- Ясно. То есть насколько возможно: оно ведь почти незаметное. Я
даже не понял, кто это - человек или зверь. Ни ног, ни рук, ни головы
- ничего не видел.
- Я видел руку, она мелькнула на мгновенье. И голову... Нет,
по-моему, это человек, только в какой-то странной одежде.
- Ну да, вроде маскхалата разведчиков, - сказал Владислав. -
Похоже, что так.
На плитах пола лежала матовая зеленоватая пластинка со
скругленными углами. Таланов опустился на одно колено, разглядывая
пластинку, потом взял ее в руки.
- А ведь это их письмо, Владислав! - сказал он. - Они сами к нам
обратились.
- Здорово! - отозвался Владислав. - Как теперь быть? Сразу
вернуться на ракету?
Таланов покачал головой.
- Письмо не длиннее нашего. Наверно, тоже сплошные вопросы.
Придется показать им наше письмо.
- Мы их собьем с толку, - возразил Владислав. - Подумайте: их
язык знаем, а на письмо ничего ответить не можем. Как они смогут это
объяснить?
- Наше письмо - ответ. Наверняка они спрашивают, откуда мы, и так
далее. Вот пускай и посмотрят.
Он постучал по стене и, обнаружив пустоту, приложил к этому месту
письмо, плотно прижав его ладонями. За стеной послышался легкий шорох,
потом тихие, слабые возгласы и переливчатая быстрая речь, похожая на
щебетанье птиц. Таланов все стоял, прижимая ладони к стене, и смотрел
прямо перед собой, словно видя тех за тонкой, непрозрачной для кого
стеной.
Шорох за стеной усилился; потом послышалось слабое шипенье. На
белой светящейся стене появились матово-серые круги и пятна; они все
ширились, сливались... Таланов отшатнулся и уронил бумагу: стена
становилась прозрачной.
- Ты видишь, Владислав? - шепотом спросил Таланов.
- Да. Они снимают защитный слой, - Владислав тоже шептал.
Оба они боялись шевельнуться. На стене возник небольшой, четко
очерченный овал. К прозрачному окну приблизилось лицо... Прямо на
астронавтов глядели круглые птичьи глаза, без бровей и ресниц. Тонкий
изогнутый нос тоже напоминал клюв птицы; рот был узкий, почти
безгубый.
Таланов и Владислав не отрываясь глядели на это странное лицо,
лишь отдаленно напоминавшее человеческое. Лицо было живым и разумным.
- Все-таки это они... те, которые жили наверху, - шепнул
Владислав. - Те же лица, что на картинах и в книгах.
Таланов кивнул. Существо за прозрачной перегородкой заговорило
высоким, переливчатым, щебечущим голосом, указывая на табличку,
которую Владислав держал в руках. Астронавты переглянулись.
- Либо мы не ответили в письме на их вопросы, либо они
предугадали наши вопросы и все сообщили в табличке, - сказал Таланов.
- Ах, черт, что же делать?
Лицо за перегородкой исчезло, вместо него возникло другое, очень
похожее, только чуть покрупнее и потемнее цветом: в неясном
фосфорическом свете оно казалось коричневым. Таланов сделал вид, что
пишет на табличке, и попытался знаками объяснить, что надо писать, а
не говорить. Перед отверстием появилась семипалая рука и дважды
махнула справа налево.
- Вот и пойми попробуй... - пробормотал Таланов.
С той стороны к перегородке приложили исписанную табличку.
Астронавты переглянулись и вздохнули. Потом Таланов постучал пальцем в
окно. Табличка исчезла, вместо нее возникло лицо. Таланов начал
отчаянно жестикулировать, стараясь объяснить, что хочет взять табличку
с собой. Существо за стеной смотрело на него круглыми немигающими
глазами. Потом исчезло, послышался щебечущий говор.
Астронавты ждали. Вдруг они услышали легкий стук и, как по
команде, повернули головы. На плитах пола лежала табличка. Они
бросились к боковому проходу и опять успели заметить быстро
проскользнувший мерцающий силуэт.
- Почему они прячутся, почему выскакивают из-за стены только в
этих своих одеяниях? - пробормотал Таланов, поднимая табличку. -
Теперь надо им объяснить, что мы вернемся завтра.
- Я сейчас попробую нарисовать, - сказал Владислав. - Все-таки
легче.
Таланов заглянул ему через плечо и усмехнулся. Владислав
изобразил двух людей в скафандрах, над ними сияло солнце. Потом шла
густо заштрихованная темная полоса. Потом опять двое в скафандрах и
солнце.
- Думаешь, поймут? - спросил Таланов.
Владислав с сомнением поглядел на рисунок.
- А кто его знает! - сказал он.
Их все-таки поняли, по-видимому. В овальном окошечке опять
появилась рука и махнула справа налево.
- Что это значит: согласны? Или поняли? - вслух рассуждал
Таланов.
У окошечка возникло одно лицо, потом другое. Потом оба исчезли.
Окошечко стало быстро мутнеть, затянулось пленкой, стало непрозрачным,
потом слилось со стеной.
- На сегодняшний день, видимо, конец, - резюмировал Таланов.
* * *
- Понятно почти все, - сказал Казимир. - Первая табличка: "Кто
вы? Откуда вы? Друзья или враги? Хотим говорить с вами. Не можем
выйти. Боимся..." Вот тут непонятно, чего они боятся. Слово это должно
звучать примерно так: "глег". Боятся они глегов - во множественном
числе.
- Наверное, их правители. Или полиция.
- Я нигде ничего не читал про глегов. Правительственная стража у
них называется иначе - минени. Правительство называется по-разному, но
тоже не так.
- У них, ты говорил, было что-то вроде парламента? - спросил
Таланов.
- Да, и что-то вроде президента. Только, по-видимому, с
диктаторскими правами. Теперь вторая табличка. Там написано: "Мы
сказали: боимся глегов. Глеги неумолимы. Не можем выйти. Спасите нас".
- Вот и пойми что-нибудь! - вздохнул Таланов. - Кого - нас? Кто
эти глеги и как до них добраться? Ну, утро вечера мудренее. Пойду
проведаю больных.
Он вошел в первую кабину медицинского отсека. Там никого не было.
Он постучал в дверь изолятора - никто не ответил. Таланов вошел в
изолятор. Виктор и Герберт стояли спиной к нему, у койки Карела.
- Я спал... - тусклым, безжизненным голосом говорил Герберт. -
Или, может быть, не спал... а думал, что сплю.
- А зачем ты взял с собой сюда лучевой пистолет?
- Я шел дежурить... я не знал, что заболею... а потом забыл...
- Что случилось? - еле выговорил Таланов.
Виктор медленно обернулся к нему. Лицо у него было такое же
бледное и осунувшееся, как у Герберта.
- Карел... он покончил самоубийством.
Таланов шагнул к койке. Карел лежал, запрокинув голову, лицо его
было сведено судорогой страдания. Под распахнутой рубашкой пылало на
груди пятно лучевого ожога.
"Зелено-серая рубашка... любимая его рубашка, вроде талисмана, -
подумал Таланов. - Где он только не побывал в этой рубашке...
Двенадцать лет в космосе... Пятый полет к неизвестным планетам... И
такая нелепая смерть. От страха... от страха перед самим собой".
Таланов стоял, склонив голову, и чувствовал даже не горе, а холод и
невыносимую усталость. Такую усталость, когда все-все равно. И опять
он подумал, что это начало болезни, и напряг волю, чтобы стряхнуть с
себя оцепенение.
Виктор не то вздохнул, не то простонал. Таланов с трудом повернул
к нему голову. Виктор был очень бледен, почти так же бледен, как
Карел, даже губы у него побелели.
- Ты здоров? - с тревогой спросил Таланов.
- Здоров пока, - не сразу ответил Виктор. - Надо перенести Карела
куда-нибудь.
- Я сейчас позову Владислава.
- Мы и вдвоем справимся. Не надо никого звать. Вы... вы все равно
уже вошли в изолятор. Только наденьте халат, перчатки и марлевую
маску.
- А Герберт?
Герберт Юнг устало покачал головой.
- Я-то не покончу самоубийством. У меня жена и дети. Мне надо
выздороветь. А Карел...
- Да, конечно, - торопливо ответил Таланов. - Но все же, может,
лучше тебе не оставаться одному?
- Нет, ничего... - тихо сказал Герберт. - Дай мне снотворное,
Виктор, вот и все... - У него был такой вид, будто он старается что-то
припомнить. - Дай снотворное...
Герберт проглотил снотворное и лег, повернувшись лицом к стене.
Виктор и Таланов унесли Карела в его пустую кабину, положили на койку.
- Придется сделать вскрытие, - сказал Виктор, когда они шли
обратно. - Я делал анализ крови и его и Герберта, ничего не обнаружил.
А по многим признакам эта болезнь сходна с нашими нейровирусными
заболеваниями - с энцефалитом, например. Может быть, вирусы
распространяются по ходу нервных волокон, а не через кровь - как при
бешенстве. Значит, нужно исследовать мозг... Нужно исследовать...
обязательно...
Он говорил деревянным, безжизненным голосом. Таланов остановился,
положил ему руки на плечи.
- Виктор, ты болен? Скажи правду!
- Я здоров, - отводя глаза, возразил Виктор.- Это из-за Карела...
и вообще...
- Понятно, - недоверчиво сказал Таланов, - отдохни. Казимир
подежурит вместо тебя.
- Мне не надо отдыхать. Некогда, - таким же мертвым голосом
проговорил Виктор. - Пускай Казимир мне ассистирует. А Владислав пока
попробует наладить аппарат для электросна.
Он прошел еще несколько шагов и остановился. Таланов смотрел на
него с тревогой. Виктор с усилием проговорил:
- Устал я очень... И потом - если б я послушался совета Юнга
насчет анабиоза, Карел остался бы в живых.
- Ну, неизвестно! - решительно возразил Таланов и вдруг запнулся.
Все вокруг окуталось струящимся радужным туманом, очертания
предметов потеряли четкость, стали размытыми, начали двоиться. Лицо
Виктора тоже расплылось и стало белым туманным пятном. "Вот оно,
начинается", - подумал Таланов, стискивая зубы. Он не то что видел -
скорее улавливал, что Виктор внимательно смотрит на него.
- Вы сами больны, Михаил Павлович! - как сквозь сон услышал он.
Виктор подхватил его под руку. "Что же будет?" - с вялым испугом
подумал Таланов. Шагая сквозь радужный туман, он как-то незаметно
очутился в изоляторе и увидел, что Виктор снимает постель с койки
Карела. Потом он понял, что лежит на койке. Все окружающее постепенно
стало более четким и устойчивым, но словно выцвело и потеряло
реальность. Потом проступили нормальные цвета, белый свет потолочной
лампы снова показался не мертвым, а привычным, почти родным. Таланов
глубоко с облегчением вздохнул и сел на койке.
- А... Уже подействовало! - сказал Виктор, обернувшись от
стенного шкафа-аптеки.
Тогда Таланов не то понял, не то вспомнил, что Виктор дал ему
таблетку энергина, и мир перед ним снова потускнел - от страха. Он
болен, он, начальник экспедиции! Виктор, вероятно, тоже. Ну, хорошо,
Владислав - опытный штурман, он довел бы ракету до Земли. Но ведь он
тоже заболеет. Тогда... тогда все они погибли. Кто знает, к чему ведет
эта болезнь. К сумасшествию? К самоубийству?
- Придется дать и вам снотворное, - сказал Виктор. - Я все
подготовил для вскрытия, сейчас пойду за Казимиром. Как вы себя
чувствуете?
- Как все, - неохотно ответил Таланов. - Ты ведь уже знаешь, как
это бывает.
Виктор молча смотрел на него. Таланов вдруг от всей души пожалел
этого мальчика. Худощавый, юношески легкий, с ясным, светлым лицом,
Виктор выглядел гораздо моложе своих двадцати шести лет. Хороший
паренек. Так рвался в свой первый дальний полет. Неужели этот первый
полет окажется для него последним? Что ж, и так бывало. По-всякому
бывало в космосе.
- Давай снотворное, - сказал Таланов.
Таланов проглотил таблетку, лег, закрыл глаза и начал думать о
Земле. Перед тем как уснуть, он увидел серо-желтые дюны,
серебристо-зеленое море и светлое небо, услышал мерный плеск и шипение
тихих волн, набегающих на плоский песчаный берег. Он уснул, счастливо
улыбаясь, будто вдохнув запах моря, хвои и песка, прогретого ласковым
и влажным летним солнцем Балтики.
- Маска мне мешает, - сказал Казимир. - И на что она? И
комбинезон этот? Мы все успели уже заразиться. Если не заболеем -
значит у нас врожденный иммунитет. И все.
- Не говори глупостей. Тебе и Владиславу, может быть, досталась
незначительная доза инфекции, вот вы и здоровы. А если добавить...
Герберт жил в одной кабине с Карелом.
- А Таланов?
- Не все одинаково восприимчивы. Потом - когда я в первый раз
исследовал Карела, Таланов сидел рядом. А это, может быть, капельная
инфекция, мы же не знаем. Словом, не капризничай, Казимир. Дай мне
флакон с генцианвиолетом - вон, третий слева. Хорошо. Теперь подготовь
препарат из пробирки .© 6. Осторожней, Казимир! Все - над сосудом с
лизолом, помни!
- Этак с ума сойти можно, - пробурчал Казимир из-под маски.
- Не ворчи, - тихо сказал Виктор.
Казимир с тревогой посмотрел на него.
- Ты совсем болен. Ложись и объясняй мне, как и что. Я сам
справлюсь.
Виктор провел рукавом халата по лбу, стирая крупные капли пота.
- Пожалуй, ты прав. Я лягу, - сказал он, отступил от стола и
зашатался.
Все вдруг окуталось гудящей тьмой и полетело в пропасть. Он
очнулся от холода: Казимир брызгал на него водой. "Он без маски", - с
глухой тревогой подумал Виктор, но не смог шевельнуть губами.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг