послушно принимающий приданную ему форму. Альбер еще с минуту глядел на
него, потом вздохнул и отправился к профессору Лорану.
- У Поля что-то вроде кататонического ступора. Как при шизофрении, -
сказал он в ответ на молчаливый вопросительный взгляд профессора. -
Восковая гибкость, полное отсутствие контакта, напряженность.
Профессор Лоран молча встал и пошел к Полю.
- Да, похоже на шизофрению, - сказал он, понаблюдав за Полем. - Мне
кажется, впрочем, что это все же не шизофрения, а только сходные с ней
симптомы. Это вызвано влиянием сильной интоксикации на неполноценную,
неустойчивую психику. Поль не шизоид. У него нет эмоциональной тупости,
черствости, присущей этому типу. Ведь и на самоубийство он покушался
прежде всего из-за любви к Пьеру... Ну, так или иначе, попробуем его
вернуть к норме, растормозить. - Он встал, подошел к книжному шкафу,
порылся в книгах. - Единственное, что нам доступно сейчас, - это химия.
Психиатра не вызовешь, электрошок и инсулиновый шок я применять не стал
бы, даже если б это было возможно... - Он полистал страницы книги, сел,
достал авторучку и бланк для рецептов. - Вот. Надо сходить в аптеку.
- Я сейчас сбегаю, - охотно вызвался Раймон.
"Это удачно, я позвоню Пейронелю, посоветуюсь. И к Луизе можно будет
зайти". Раймон сунул рецепт в карман и помчался вниз.
- Придется пока дежурить около Поля, и ночью тоже, - сказал профессор
Лоран. - Он может в любую минуту стать очень опасным. Четыре смены по
шесть часов.
- Вам нельзя, - запротестовал Альбер. - Будем дежурить мы с... - он
чуть запнулся, - с Жозефом и с Мишелем. Если мадам Лоран почувствует себя
лучше и сможет хоть немного заняться хозяйством, мы подключим к дежурствам
и Роже.
- Хорошо. Я надеюсь, что эта история не затянется. Только Мишеля
сегодня я бы не хотел включать в дежурство, пускай закончит работу, мне
она срочно нужна. Кстати, может быть, эта работа поможет мне понять и
состояние Поля...
- Сейчас около восьми, - сказал Альбер. - Я начинаю дежурить. В
двенадцать меня сменит либо Жозеф, либо Роже. Будем пока сменяться каждые
четыре часа.
Он взял труд по психиатрии и уселся за ширмой, время от времени
поглядывая на скорчившегося неподвижного Поля. Раймон пришел через час с
лишним, сказал, что в ближайших аптеках этого лекарства не оказалось,
пришлось добраться чуть ли не до площади Звезды. Профессор приготовил
шприц, Альбер разогнул напряженную, словно одеревеневшую руку Поля,
перетянул ее жгутом. Поль не шевельнул ни одним мускулом; казалось, он
даже не почувствовал, как игла шприца входит в вену. Однако через
три-четыре минуты он повернулся на спину, открыл глаза.
- Поль, как ты себя чувствуешь? - спросил профессор Лоран.
Поль не ответил, но лицо его уже не было таким застывшим.
- Поль, - очень тихо сказал профессор. - Зачем ты все это делаешь? Ты
видишь, Пьер очень беспокоится. Мы все тоже беспокоимся.
Поль посмотрел на Пьера, и по лицу его пробежала не то улыбка, не то
болезненная гримаса.
- Хорошо, надо будет продолжать вливания, - проговорил профессор Лоран.
- Серпазил вы тоже достали?
- Серпазила дали только шесть ампул. Я потом еще постараюсь достать, -
сказал Раймон.
- Хорошо, в крайнем случае Шамфор поможет. Однако эта химия и в самом
деле творит чудеса. Я впервые вижу на практике молниеносное действие
риталина. Смотрите, Поль сразу растормозился. Но внимательно следите за
ним, помните: он может сейчас натворить бед.
Раймон сел у окна, раскрыл детектив Агаты Кристи, но странная судьба
молодой красавицы, которую преследуют неизвестные злоумышленники, не могла
по-настоящему увлечь его здесь, в этой жуткой обстановке. Мишель, ни на
что не обращая внимания, почти безостановочно стучал по клавишам.
Профессор Лоран сидел в кресле и, откинув голову, о чем-то думал. А Раймон
перебирал в памяти все события и раздумывал. Правильно ли он ответил
Пейронелю?.. Может, все же попробовать уговорить Луизу? Нет, она не
согласится бросить мужа в опасности... А если согласится, тогда что?
Тогда... нет, в сущности, он этим не берет на себя никаких обязательств,
просто хочет избавить ее от опасности, от страха, от невыносимого нервного
напряжения. Если она последует совету Пейронеля, друга ее отца, то что
ж... Он, Раймон, обязан ей помочь выбраться отсюда и устроиться
где-нибудь, а дальше... ну, он, конечно, будет ее навещать, помогать ей...
Вдруг ему стало стыдно за все эти мысли.
"С чего ты, собственно, взял, что Луиза будет вешаться тебе на шею?" -
сердито подумал он и с досадой захлопнул книжку. Профессор Лоран поднял
голову и рассеянно посмотрел на него. Раймон почувствовал, что краснеет,
как школьник. "Вот нелепое положение! - растерянно подумал он. - Нет,
право, совсем не в том дело, что я испугался угроз Роже Леруа. И не в том,
что я боюсь ответственности за судьбу Луизы... Просто нехорошо так
поступать. Даже мне одному не годилось бы уходить - ведь это теперь все
равно что дезертирство с фронта. А если и Луиза уйдет... все будут
считать, что она ушла ради меня... то ведь это действительно будет
тяжелейшей травмой для профессора Лорана... Роже засмеялся, когда я об
этом упомянул, но что понимает в этих делах Роже, он слишком примитивен!
Нет, нельзя, нельзя, надо держаться. Луиза не в такой уж опасности теперь,
и вообще ей легче с тех пор, как мы все здесь... Да, если б еще попасть в
лабораторию Шамфора... Правда, я и о Шамфоре ничего не смогу написать,
пока я здесь..."
Проснулся Франсуа. Он глубоко, с хрипом вздохнул, потом сразу сел и
потер лоб. Глаза у него были мутные.
- Голова болит, Франсуа? - спросил профессор Лоран. - Жозеф, достаньте
из шкафчика, с нижней полки желтую коробочку из пластмассы и пакетик с
таблетками под номерам На. Франсуа, ты так долго спал, что я начал
беспокоиться. Тебе давно пора получать питание. Жозеф, вода в чайнике
кипяченая. Включите чайник, пусть немного подогреется. Сейчас мы тебя
покормим. И прибавим в раствор средство от головной боли.
Через несколько минут чайник издал короткий тихий свисток.
- Отключите, Жозеф, - сказал профессор. - Это значит, что температура
воды тридцать семь градусов по Реомюру. То, что нам нужно сейчас. Теперь
возьмите вон ту большую мензурку... Ах, вы не знаете, что такое мензурка,
серьезно? Вон она, видите: на ней нанесены деления. Налейте воды до этой
черточки. Опустите в воду эти две таблетки. - Он протянул Раймону большую
коричневую таблетку и маленькую белую. - Размешайте стеклянной палочкой,
пока они не растворятся. Не удивляйтесь, что я вас заставляю это делать: я
пока стараюсь избегать лишних движений, у меня с сердцем хуже, чем я думал
вначале... и потом, вам все равно нужно этому научиться... это надо делать
каждый день, но обычно все делает Мишель.
Мишель поднял голову от машинки.
- Себе и Пьеру я дал обычную порцию, Полю несколько увеличил, - сообщил
он. - С Франсуа я решил подождать, пока он проснется.
Он снова принялся печатать.
- Хорошо, - сказал профессор Лоран. - Теперь смотрите.
Он подошел к Франсуа, достал у него из-за воротника просторной темной
блузы уже знакомую Раймону гибкую трубку, вытянул из нее сбоку почти
незаметную плоскую и широкую пробку-присосок и осторожно влил в
образовавшееся отверстие желтовато-коричневый раствор из мензурки. Потом
он опять закрепил пробку, сунул трубку обратно и сел, слегка задыхаясь.
Вскоре глаза Франсуа прояснились, лицо ожило, стало почти веселым.
- Все в порядке? - спросил профессор Лоран. - Ну, вот и чудесно.
Принимайся за расчеты, если чувствуешь себя в силах.
Франсуа кивнул и своей неуклюжей, качающейся походкой пошел к столику,
где лежали кое-как собранные листки с расчетами.
- Он помнит, что с ним было? - тихо спросил Раймон.
- Помнит, но смутно, насколько мне удалось установить. Впрочем, я
больше опираюсь на слова Поля: ведь Франсуа не может говорить, а пишет он
тоже неохотно... Я удивился, когда узнал, что он переписывается с Мишелем.
Раймон еще раз подумал, что Мишель имеет, пожалуй, больше влияния на
своих товарищей, чем профессор, и что это неправильно и нехорошо. "Уж не
нарочно ли Мишель добивается этого? Да нет, вздор, просто они считают его
своим, таким же, как они, в этом все дело..."
Поль все время лежал спокойно; Альбер и Раймон, сменивший его в
двенадцать часов ночи, думали, что он спит. Но около часу ночи Раймон
неожиданно поймал его косой взгляд из-под полуоткрытых век, и ему
почудились в этом взгляде злоба и коварство. Раймон притворился спящим и
исподтишка наблюдал за Полем. Вскоре он заметил, что все тело Поля
напряглось, руки сжались в кулаки. Раймон вскочил как раз вовремя: Поль с
протяжным глухим воем сорвался с кушетки и бросился на него, оскалив зубы
и закатив глаза. Раймон крепко схватил его за руки, сжал их. Ему противно
было видеть это дегенеративное пятнистое лицо, ощущать вялые мускулы под
холодной влажной кожей; ему хотелось отвернуться, но Поль глухо завывал и
бился, и надо было все крепче сжимать эти жалкие руки. Прибежал Альбер, на
ходу надевая очки. Вдвоем они уложили Поля на кушетку; он продолжал выть и
вырываться.
- Серпазил, - сказал профессор Лоран. - Готовьте, Дюкло.
Они сделали вливание, и Поль вскоре затих. Лицо его стало спокойным.
- Поль, что с тобой? Как ты себя чувствуешь? - спросил профессор Лоран.
- Не знаю, - еле слышно проскрипел Поль. - Я устал. Я хочу спать.
- Вот и хорошо. Спи, - сказал профессор Лоран. - Ну, он, наверное, до
утра пролежит спокойно. Однако дежурить надо.
Остаток ночи и в самом деле прошел спокойно. В восемь часов утра Альбер
ушел вниз, чтоб поспать часок до завтрака. Раймон, тоже не выспавшийся,
позевывая, сел за ширмой. Поль лежал вялый, безразличный ко всему, но в
нем не было уже вчерашней напряженности. Профессор Лоран сделал ему новое
вливание риталина, дал глюкозу с витаминами, и он оживился, стал выглядеть
бодрее, даже улыбнулся Пьеру, когда тот подошел к кушетке.
- Результаты примерно те же, что при лечении шизофрении, - сказал
профессор Лоран, понаблюдав за ним, - и все-таки это, по-моему, не
шизофрения.
Он дышал тяжело и двигался с трудом.
- Ложитесь, - сказал Раймон. - Роже принесет вам завтрак сюда. Может
быть, нужно сделать вам укол? Я позову Альбера...
- Не надо. Укол может сделать и Мишель. Но я пока приму свой Сиаль-5. Я
его сегодня еще не принимал.
Он глотнул желтую крупинку и посидел минуты две-три. Потом лицо его
прояснилось.
- Вот! - торжествующе сказал он. - Все в порядке. Просто я вчера
злоупотребил этим. Неплохой урок... Я думаю, вы можете тоже часок поспать.
Ложитесь на мой диван, я посижу здесь. Ничего, ничего, все в порядке,
говорю вам.
Раймон поколебался, но ему очень хотелось спать. Он лег на диван и
немедленно заснул. Проснулся от, обливаясь холодным потом: ему приснилось,
что Франсуа схватил его за горло. Он с усилием открыл глаза. Над ним
наклонился бледный, всклокоченный Альбер и тряс его за плечо.
- Вы что, с ума сошли? Как вы могли спать?
Раймон вскочил, протирая глаза:
- Да что случилось? Профессор сам настоял, чтоб я лег. Он чувствовал
себя хорошо.
- Как он мог чувствовать себя хорошо, что за вздора - крикнул Альбер. -
Он без сознания.
- Что? - в ужасе вскрикнул Раймон.
Альбер досадливо махнул рукой и отошел. Раймон вскочил, метнулся в
угол, за ширму. Профессор Лоран лежал на полу, бессильно раскинув руки.
Лицо его было совсем белым, даже губы ничуть не выделялись, словно
стерлись. Пьер глядел на него своим темным, ничего не выражающим взглядом.
Поль лежал спокойно, с открытыми глазами, но, по-видимому, совершенно не
замечал, что делается вокруг.
После укола профессор Лоран открыл глаза, слабо вздохнул.
- Что это? Что случилось? - прошептал он. - Поль?..
- С Полем все по-прежнему, - поспешил успокоить его Альбер. - А вот вам
стало плохо.
Они перенесли профессора Лорана на диван. Мишель поднял голову от
машинки, проводил их взглядом.
- Вам нужно полежать, ни о чем не думая. Лучше всего уснуть, - сказал
Альбер наставительно и немного смущенно.
- Хорошо... Следите за Полем...
Профессор Лоран закрыл глаза. Лицо его было мертвенным; Раймону
показалось, что он опять потерял сознание.
- Пойдемте, - прошептал Альбер. - Профессору нужен покой.
Они вышли из-за ширмы. Мишель все стучал на машинке.
- Неужели его это ничуть не трогает? - шепотом спросил Раймон, кивнув в
его сторону.
- У Мишеля деловые способности, в частности умение сосредоточиваться
целиком на одном деле, развиты почти как у робота Шамфора, - тоже шепотом
ответил Альбер. - Но Мишель все же не робот, хоть и кажется подчас, что он
не человек. Если б не было нас, он помогал бы профессору, бросив работу.
- Ну да! Я что-то в этом сомневаюсь.
- И напрасно. Мишель видит и слышит все, но умеет не отвлекаться. Ведь
это он разбудил меня. Вышел на площадку лестницы и позвал меня. Я спал
внизу, у лестницы.
- Странно. Почему же он не разбудил меня? - Раймон почувствовал себя
обиженным. - Это же было проще!
Он сказал это уже не шепотом. Мишель поднял голову от машинки.
- Вас не было смысла будить, вы не медик, - сказал он и снова
забарабанил по клавишам.
- Вот, пожалуйста! - Альбер засмеялся. - Он прав. Вы не можете сделать
укол, вообще не знали бы, как поступить. А он занят.
- Ну и тип! - сказал Раймон, позевывая: теперь, после всего, он
чувствовал еще большую усталость.
- Сейчас уже не стоит ложиться. - Альбер посмотрел на часы. - Роже
скоро накормит вас завтраком, а потом посидит около Поля, вот тогда мы и
отоспимся. Но я все же буду спать здесь, на кушетке Мишеля.
Раймон посмотрел на узкую жесткую кушетку, обитую красным дерматином,
на плоскую блинообразную подушку, еще хранившую отпечаток головы Мишеля, и
брезгливо поежился: нет, он-то не стал бы ложиться туда, уж лучше спать на
голом полу... А этому Альберу, видно, все нипочем...
- Вы лучше вот что, - сказал Альбер, не заметив этой пантомимы, -
проведайте мадам Лоран. Она, по-моему, очень испугалась, когда услышала
голос Мишеля.
Глаза Луизы были такими же трагически безнадежными, как в первый день,
когда ее увидел Раймон.
- Я даже не знаю, почему мне сделалось так страшно, - устало говорила
она. - Я ведь знаю, над чем работает Анри... и вообще кое-что слышала...
догадывалась... Но такой обыкновенный, совсем человеческий голос... Он
крикнул: "Альбер, идите сюда, профессору плохо!"
- Но вы, может быть, взволновались из-за болезни мужа? - Раймону
хотелось перевести разговор. - Профессор, я думаю, просто устал, и сердце
у него стало слабеть. Ему необходим отдых. Альбер сделал ему укол, он
теперь отлеживается. Ничего угрожающего, уверяю вас. Вам туда идти
незачем.
Луиза вздохнула.
- Нет, я не собираюсь подниматься наверх, - сказала она. - Я... я
просто не смогла бы. Я не знаю, как вы все это можете...
- Ну-ну, - Раймон успокаивающе погладил ее по руке. - Луиза, милая,
будьте умницей, не волнуйтесь. Вам вовсе незачем ходить туда. Все будет в
порядке.
Луиза покачала головой:
- Нет, я чувствую, что надвигается катастрофа... и я ничего не могу
сделать... боже мой!
Она сказала это с таким отчаянием, что у Раймона сердце сжалось.
- Луиза, вы не должны так говорить, - сказал он, обнимая ее худенькие
плечи. - Просто вы устали, нервы не выдерживают, вот и все. Никакой
катастрофы не будет, профессор теперь не один.
Но он не очень верил тому, что говорил. И Луиза почувствовала это. Она
взглянула ему прямо в глаза и безнадежно покачала головой. Раймону стало
так жаль ее, что он не выдержал и сказал то, чего решил было не говорить:
- А если вам уехать отсюда? Ну, просто сослаться на болезнь, на советы
врачей и уехать? Хотя бы на другую квартиру? Ведь это и в самом деле было
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг